, чем ей
не нравится услужливый кэйвирский купец.
   Запах. Тонкий, почти неразличимый среди других смешанный запах
полыни, листьев лисянки и масла из плодов корахэ.
   Полынью и лисянкой обтирают хокарэмы кожу, избавляясь от кровососущих
насекомых, а кораховое масло применяется при массаже. Стенхе и Маву всегда
были окружены этим горьковатым пряным запахом. Но кэйвирский купец,
благоухающий этим ароматом? Что-то невероятное, знала Карми. "Он вовсе не
благоухает, - поправила себя Карми. - Запах почти неразличим среди других
запахов, более подходящих к обличью купца. А Стенхе когда-то говорил, что
у женщин более тонкое обоняние..."
   Итак, Герхо - хокарэм.
   Карми вяло поужинала, пытаясь не выдать своего изменившегося
настроения. Герхо хокарэм, и он сразу увидел, что Карми не из питомцев
замка Ралло; ничего удивительного в том, что он решил задержать и
доставить странную попутчицу в Орвит-Ралло.
   Карми рассеяно поворошила веткой дотлевающие головешки. Герхо, сидя
напротив, старательно показывал, что пора спать - пытался сдерживать
зевоту из почтения к госпоже хокарэми.
   - Что страдаешь? - равнодушно проговорила Карми. - Спи, не
беспокойся.
   Герхо стал укладываться на ночлег. Карми потянулась за котелком с
водой, нечаянно опрокинула его, подхватила, когда на дне осталось
несколько глотков, с сожалением заглянула вовнутрь, потом выпила воду,
вздохнула и встала.
   - Спи, - кивнула она подхватившемуся было Герхо. - Я сама.
   Не делая особого шума, но и не пытаясь идти осторожно, она спустилась
к ручью, бережно поставила у воды котелок и глянула вверх. Она увидела
озаренную неясным светом угасающего костра фигуру поднявшегося Герхо и
сообразила, что, хоть он и смотрит вниз, ничего не увидит в темноте. И он
еще не знает, что Карми в полной мере владеет хокарэмским искусством
"невидимости".
   Она бесшумно скользнула прочь, пытаясь разобраться, в каком
направлении хокарэм Герхо будет вести поиски исчезнувшей самозванки; она
знала, что для того, чтобы отыскать ее в ночном лесу, Герхо потребуется
не только умение, но и везение - и самой ей понадобятся умение и удача.
   Но удача изменила ей. Карми выскочила на край обрыва, определила, что
это настоящий каньон, пробитый рекой в твердых каменных породах,
неправильно взяла направление, желая обойти одно из разветвлений этого
гигантского оврага, заплуталась и к рассвету оказалась на пустоши, где ее
одежда четко выделялась среди красных песков. Карми старательно втерла
красную пыль в одежду, отчего та приняла бурый оттенок, и затаилась среди
камней. Осеннее солнце еще припекало, но Карми сообразила, что если она
полежит так до вечера, то простудится. К тому же над ней начали кружить
несколько зловещих птиц, и Карми решила, что пора отсюда выбираться. Где
ползком, где перебежками она двинулась к виднеющейся вдали рощице. Она
была внимательна и осторожна, но вдруг один из валунов зашевелился,
превратился в Герхо, и хокарэм насмешливо сказал:
   - Ну, девочка, куда ты?
   Карми выпрямилась, машинально похлопала по штанам, отряхивая пыль.
   - Хорошо бегаешь, - благодушно проговорил Герхо.
   - Что ты ко мне привязался? - вяло спросила Карми.
   - Ты уж извини, малышка, но придется тебе прогуляться до Орвит-Ралло.
   Карми фыркнула:
   - Вот еще!
   - На тебе одежда, которую ты не имеешь права носить.
   - Ишь ты, законник, - с недоброй улыбкой сказала Карми. - Хокарэмы
права разбирают, подумать только...
   Но Герхо не был склонен выслушивать ее дерзости. Он хлестко ударил ее
по шее, и резкая боль опрокинула Карми на землю. Когда она опять обрела
способность дышать, Герхо стоял над ней и держал в руках лапару,
подаренную арзраусцем. Нож, который Карми купила в Лорцо, уже был у него
за поясом.
   - Где взяла? - Герхо сунул лапару под нос Карми. Карми сидела,
держась за горло. Дышать было больно, голос отказывал. - Где взяла? -
Герхо с силой встряхнул Карми за плечи. У Карми мотнулась голова, причинив
еще большую боль горлу. Она закашлялась.
   - Отцепись, - прохрипела она. - Буду разговаривать только с Логри.
   Герхо еще раз хлестко ударил ее. Карми, придя в себя после удара,
демонстративно зажала в зубах шнурок от куртки. Герхо присел перед ней на
корточки и повернул к себе ее лицо, посмотрел на крепко сцепленные зубы и
проговорил:
   - Ладно, милая моя. Логри так Логри. Вставай!
   Тон его не предвещал ничего хорошего. Карми послушно поднялась на
ноги и остановилась, ожидая приказаний. Герхо - опытный хокарэм, не
мальчишка, как рыжий Смирол, обмануть его нелегко, да и не удастся - он
настороже, он уже знает, на что Карми способна. И Карми знала, что, если
она будет вести себя неразумно, попытается применить те приемы боя,
которым когда-то учил ее Стенхе, Герхо попросту убьет ее или искалечит.
   В молчании, нарушаемом только короткими приказами Герхо, они
вернулись к месту стоянки. Герхо собрал своих мулов, и они опять двинулись
в путь, только на лошади на этот раз ехал Герхо, а Карми шла пешком.
   Дорога на Орхаухский брод осталась далеко в стороне; Герхо теперь не
было необходимости хитрить, и он направился к Орвит-Ралло напрямик.
   Ночь наступила очень быстро; они слишком много времени потратили на
игру в "кошки-мышки", и теперь уже Герхо, которому спать хотелось
непритворно, не мог позволить, чтобы Карми сбежала еще раз. Он ее связал,
связал не очень крепко, чтобы не нарушилось кровообращение; щадящий способ
он мог выбрать и потому, что Карми с ее довольно неразвитой мускулатурой
не способна на ухищрения, к которым обычно прибегают связанные хокарэмы;
она не умеет заметно изменять объем своих мышц.
   - Спокойной ночи, - с иронией сказал Герхо, укрывая ее одеялом из
заячьего меха. С парнем он бы так церемониться не стал, но женщина в
беспомощном положении, полагал Герхо, должна иметь право на какое-то
снисхождение.
   - Послушай-ка, злючка, - спросил он вдруг, размягченный собственной
добротой. - Как ты меня раскусила? Почему? Потому, что я тебя к
Орвит-Ралло тянул?
   - По запаху, - отозвалась Карми сонно. Веревки и заячья полость
сковывали свободу, но не резали кожу, и было тепло, так что поблажку она
оценила. - Полынь, лисянка и массажное масло.
   Герхо недоуменно обнюхал свое запястье.
   - У мужиков никуда не годный нюх, - добавила Карми, отворачиваясь от
костра.
   Утром Герхо поднял ее чуть свет, долго распутывал свои замысловатые
узлы, потом разрешил ей умыться, дал кусок лепешки с вяленым мясом и три
сушеных груши.
   - Сегодня будем в Орвит-Ралло, - заметил Герхо, садясь в седло.
   Карми промолчала. Что уж и говорить, ее совсем не тянуло в замок
Ралло, но избавиться от опеки Герхо она не видела возможности.
   Так они и прибыли в Орвит-Ралло: Герхо, восседающий на пегой
лошаденке, четыре тяжело груженных мула и Карми, устало бредущая пешком.
Не обошлось без старых знакомых: малыш Таву-аро, увидев Карми, закричал
восторженно:
   - Ух ты! Смиролов костюмчик вернулся!
   Ролнек, невесть откуда возникший рядом с ним, напомнил малышу о
необходимости сдерживаться затрещиной.
   - Присмотрись-ка получше, Таву! - Он-то сразу увидел, что одежда у
Карми уже другая.
   Гортах, на которого в свое отсутствие Логри оставил замок, спросил:
   - Кто ты, девка, почему в этом наряде?
   - Ты Логри? - спросила Карми.
   - Я Гортах, - ответил хокарэм.
   - Буду разговаривать только с Логри.
   Герхо тычком заставил ее замолчать.
   - Оставь ее, приятель, - сказал ему Гортах. - У нее есть такое право.
Ролнек, накорми гостью и покажи, где она будет спать.
   - Пойдем, Сэллик, - пригласил Ролнек.
   - Я не хочу есть, - проговорила Карми, когда они отошли.
   - Молочка тогда попьешь, - отозвался Ролнек.
   - А Смирол где?
   - Смирол уже служит, - ответил Ролнек.
   - А-а, - протянула Карми. - Вам сильно повредило, что я от вас
сбежала?
   - Да нет, не очень.
   Ролнек привел Карми в подвал, очень мрачный сейчас, в сумерках. У
очага чистила медный таз старуха, одетая на хокарэмский лад. Более
странного зрелища Карми в своей жизни не видела.
   - Нелама, это пленница, - сказал Ролнек. - Дай ей молока, и пусть она
ночует у тебя.
   - Хорошо, - кивнула старуха. - Садись, девочка. Молоко в кувшине на
столе. Там, в корзине, ягоды возьми, вкуснее будет. И хлеба отломай, хлеб
свежий, вкусный. А курточку сними, она грязная, да и тебе самой бы
помыться надо.
   Карми, поставив на стол кружку с молоком и миску с ягодами,
выпрямилась, спрашивая:
   - А где умыться можно?
   - Выйди за те двери, там сразу справа и источник, - показала старуха. -
Погоди, я тебе келани дам; твои-то тряпки как следует почистить надо.
   Карми получила домотканую короткую рубаху-келани и льняное полотенце,
в потемках вышла за дверь и прислушалась. Справа нежное журчание, а где-то
недалеко хрюкнула свинья; вообще же тихо, и тишина эта такая мирная,
деревенская, что у Карми защемило сердце.
   Она наощупь отыскала источник. О боги! Вода оказалась горячей. По
деревянному желобу из скалы стекала струйка воды и падала в круглую
облицованную камнем ванну. И Карми, предчувствуя блаженство, стащила с
себя одежду и залезла в горячую воду. Сколько она так сидела, растирая
тело ладонями, Карми вряд ли могла сказать; вылезать из тепла не хотелось,
разве что, когда Карми чувствовала, что перегревается, она вылезала из
воды посидеть на каменном бортике.
   Нелама, встревоженная долгим отсутствием пленницы, вышла и позвала:
   - Э-эй, девочка...
   Карми полусонно откликнулась.
   - А, сморило тебя, - заговорила старуха. - Ну давай, давай,
поднимайся, вот тебе полотеничко...
   Карми нехотя выбралась из воды, взъерошила волосы полотенцем,
потянулась за келани и оделась. Нелама унесла ее грязную одежду, и Карми
подумалось, что обратно свою одежду она уже не получит - придется ей
обходиться куцей рубашкой-келани.
   Но в подвале после горячей воды Карми показалось холодно. Нелама,
поняв ее, дала ей просторный суконный балахон и пригласила к столу. Кроме
молока и ягод, на столе появилась и плошка с чем-то желтоватым.
   - Спасибо, я не хочу есть.
   - А ты попробуй, - ласково предложила Нелама.
   Карми пальцами зачерпнула скользкую желеобразную массу и отправила в
рот.
   - О-о! - искренне восхитилась она. - Как вкусно!
   - Как тебя звать? - спросила Нелама.
   - Карми.
   - А кто ты?
   Карми, помолчав, ответила:
   - Извини, но допрашивать себя позволю только Логри.
   - Да бог с тобой, девочка, - откликнулась Нелама. - Я же не во вред
тебе.
   Карми молчала, не забывая наполнять рот лакомством.
   - Ты, наверное, и сама еще не знаешь, на что напросилась, нося нашу
одежду, - продолжила Нелама.
   - На что же? - отозвалась Карми бесстрастно.
   - Лет двадцать назад один паренек из Корнве задумал бежать из плена.
   - Да-а?..
   - Одежду раздобыл, украл, что ли, да только его увидели и поймали. И
чтоб впредь не повадно было одежду хокарэмскую носить, палач в Корнвире и
снял с него одежду вместе с кожей, - рассказала Нелама.
   - Так поступают с мужчинами, - возразила Карми.
   - Да, но так или иначе ты умрешь.
   - Так или иначе я когда-нибудь умру, - сказала Карми легкомысленно. -
Так почему бы не завтра?
   Нелама пожала плечами.
   - Ложись-ка лучше спать.
   Она указала Карми угол, где можно лечь, и бросила туда ворох шкур.
Карми, не возражая, допила молоко и потащила через голову балахон, чтобы
не путаться в нем ночью.
   Во сне она увидела Руттула. Руттул угощал ее ягодами с молоком, и
Карми, с удовольствием попивая из консервной банки, смотрела, как на
экране в звездном окружении проплывает фотонник. Кисейный хвост стелился
за ним: она по-прежнему видела его как огромную, в несколько лиг длиной,
иглу, и полупрозрачный хвост был, как нитка, заправлен в ушко этой
громадной иголки. Потом Руттул сказал: "Пойдем со мной", и Карми, вместе с
ним покинув глайдер, оказалась внутри фотонника. На что это было похоже?
Пожалуй, на переходы Лорцоского замка - с такими же нишами и бойницами.
Навстречу попадаются люди, одетые в такую же одежду, как у Руттула, только
других цветов, а один из них показался Карми совсем знакомым. Смирол!
Тонкий, изящный, рыжий Смирол в ярко-синем костюме, отделанном золотом.
Его глаза с улыбкой смотрят на нее, да только согнутый крюком большой
палец правой руки будто ненароком поднесен к горлу в хокарэмском знаке
молчания. Потом они вдруг оказались рядом, одни, и уже можно поговорить...
"Не выдавай, - просит Рыжий, застенчиво улыбаясь. - Не выдавай меня". -
"Что ты, Рыжий, миленький, зачем ты здесь, тебя же убьют!" "Не убьют, если
ты промолчишь", - улыбается Смирол.
   - Тебе что-то приятное снилось, девочка? - спрашивает Нелама,
осторожно будя Карми. - Логри вернулся, вставай, не иначе, тебя скоро
позовет. А что, хороший был сон, зря разбудила?
   - Может, и хороший, - рассмеялась Карми. - Да говорят, когда покойник
во сне чем-то угощает, не к добру это.
   - Не к добру, - подтвердила Нелама. - К смерти это.
   - О-ой, - молвила Карми. - Разве ж хокарэмы в вещие сны верят?
   - Не верят, - отвечала Нелама. - Да только я на старости лет
суеверной малость стала.
   - Сегодня я не умру, - сказала Карми. - Я это знаю.
   - Не пройдет и суток, как "сегодня" кончится, - отозвалась Нелама.
   - Ну и что? Наступит новое "сегодня", - с улыбкой сказала Карми.
   Нелама улыбнулась тоже:
   - Бессмертных только четверо, и ты не из их числа.
   "Ой ли? - хотелось возразить Карми, недаром же она объявила себя
одним из Четырех, Которые Были Всегда. Все-таки она промолчала. Для
хокарэмов это не аргумент. Бессмертных не бывает. И Накоми когда нибудь
сгорит дотла.
   Карми вышла к источнику и осмотрелась. Дворик казался совсем обычным.
Где-то в глубине - хлев, по двору, кудахча, разгуливают пестрые куры, а за
ними присматривает степенный петух с великолепным хвостом, отливающим
зеленью. К изумлению Карми, облицовка источника оказалась из розового, с
багряными прожилками мрамора и была совсем недавней. "Однако... -
удивилась Карми. - Вот тебе и скромный уклад хокарэмов!"
   Она ополоснула лицо, зачерпывая из бассейна. Скрипнув дверью, вышел
из кухни Герхо:
   - Вот ты где! Пойдем-ка...
   Он цепко ухватил Карми выше локтя и потянул за собой.
   - Что тащишь? - воскликнула Карми. - Я и сама могу идти. О-ох!
Больно!
   Герхо, не обращая внимания на протесты, грубо волок ее за собой.
Логри ожидал на террасе, и Герхо, втащив ее туда, толкнул ее так сильно,
что она с трудом удержалась на ногах. Самообладания это ее, однако, не
лишило.
   - Вот ублюдок, - сказала она тихо, но достаточно четко. - Синяки
теперь останутся.
   - Да, это она, - услышала Карми голос за спиной. - Это девка, что
убила Горту!
   - Убила? - обернулась Карми. - Меня еще и в этом обвиняют?
   - Разве это не правда?
   - Ты, хокарэм, - сказала Карми с презрением. - А что делал в это
время ты? Ты прекрасно знаешь и сам, что Горту умер от испуга.
   - Шэрхо! И ты, девка! - прикрикнул Логри. - Помолчите пока!
   Карми, демонстрируя почтительную готовность слушать, повернулась к
Логри.
   - Как тебя зовут? - спросил Логри.
   Она не преминула вывернуть вопрос наизнанку:
   - Я называю себя Карми.
   - Из какого ты сословия?
   - Я вне сословий. Я хэйми.
   Логри задал вопрос:
   - А кто первым назвал тебя хэйми - ты сама или люди?
   - Люди, - улыбнулась Карми. - И я решила не возражать.
   - Я бы хотел, чтобы ты ответила не несколько вопросов, - сказал
Логри.
   - Разве я не отвечаю на них?
   - Почему ты носишь хокарэмскую одежду?
   - Так безопаснее, - объяснила Карми. - Разве нет?
   - Но какое ты имеешь право?
   - Я заплатила за нее портному, - сказала Карми лукаво. - Разве есть
закон, запрещающий покупать одежду?
   - Почему бы тебе не купить платье принцессы?
   - Я не так богата, - ответила Карми. - И разве есть закон, который
запрещает простым смертным носить хокарэмскую одежду?
   - Хорошо, - улыбнулся Логри. - В этом ты невиновна. А вот какое ты
имеешь право носить лапару?
   - Мне ее подарили, - ответила Карми. - И я не помню закона,
запрещающего принимать подарки.
   - Эта лапара пятнадцать лет как пропала в Миттауре вместе с Доуми, -
произнес Логри и добавил: - Доуми - хокарэм.
   - Разве тот, кто его убил, не завладел лапарой по праву? - вопросом
ответила Карми. - И разве он не имел права подарить ее?
   - Ты хочешь сказать, тебе подарил лапару человек из Миттаура?
   - Да, из Арзрау.
   - Подарил? - подчеркнул Логри.
   - Подумаешь, - небрежно сказала Карми. - Принц Паор и не то для меня
сделает.
   Логри в зародыше подавил замешательство.
   - Он в меня влюблен, - объявила Карми.
   - И если мы тебя убьем, войну Майяру объявит? - с усмешкой спросил
Логри.
   - Да, или еще какую-нибудь глупость устроит, - отозвалась Карми. -
Только зачем вам меня убивать? Какие еще преступления мне приписывают?
Впрочем, валите все на меня, не не страшно - за все отчитаюсь. Мой хэйо -
Третий Ангел, а нам с ним все нипочем.
   - А это откуда у тебя? - спросил Логри, показывая "стажерский ключ" с
прицепленными бусами. - Тебе это подарили или ты купила? У кого?
   Карми молчала. У нее перехватило дыхание. Бусы Руттула должны к ней
вернуться.
   - Не размахивай бусами, Логри, - сказала она изменившимся голосом. -
Имей уважение к скрытому могуществу.
   - Да, - ответил Логри, укладывая бусы в кисет. - Это действительно
Амулет, но я хочу знать, как он попал в твои руки. Или ты найдешь
какой-нибудь закон, которым не возбраняется тебе владеть краденой вещью?
   - Краденой? - переспросила Карми. - Да, мне случалось воровать, но я
не думала, что можно назвать украденной вещь, которая не пригодится
мертвому.
   - Тогда это не кража, а мародерство, - бросил Логри.
   - Ключ мой, - сказала Карми. - И я могу поклясться на хлебе и крови,
что мне его подарили. А бусы я взяла, чтобы иметь память, ведь они лучше,
чем что-нибудь другое, напомнят мне о покойном.
   - Разве ты не знаешь, что у мертвого хокарэма нельзя брать никакие
вещи, кроме оружия? Или ты хочешь назвать это оружием? - продолжал
допрашивать Логри.
   - Погоди... - растерянно сказала Карми. - О ком ты, Логри? Я не
понимаю.
   - О Стенхе, хокарэме принцессе Сургарской.
   - Но... Логри, разве эта вещь могла принадлежать Стенхе? О нет,
принадлежала она совсем другому человеку.
   - Лет десять назад я видел эти бусы в руках Стенхе, - сказал Логри. -
Правда, без этого... "ключа", ты так это назвала?
   - Бусы и ключ сделали одни руки, разве это не видно? И если они нашли
друг друга, значит, они нашли хозяина. А Стенхе... Не знаю... Почему бы
тебе не спросить у него самого?
   - Разве он жив?
   - Почему нет? Я думаю, он сейчас на юго-востоке, в Колахи или в
Пограничных горах Сургары.
   Логри помолчал.
   - Боюсь, тебе придется пожить у нас, пока мы его не найдем.
   Но и у Карми, пока он размышлял, тоже было над чем подумать.
   - Я не против. Но бусы ты сейчас отдашь мне. Они мои. Я - Ур-Руттул.
   Логри, онемев, смотрел на босоногую девчонку в короткой келани,
девчонку, которую разыскивали сейчас по всему Майяру, как опаснейшую
мятежницу, девчонку, в жилах которой текла самая благородная кровь в
королевстве, потому что, как узнал Логри вчера, король Лаави умер, а
наследник был всего лишь младшим братом - младшим братом девчонки в
короткой келани.


                           ЗДЕСЬ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ
                         ВТОРАЯ КНИГА СТРАНСТВИЙ
                               ХЭЙМИ КАРМИ,
                            НАЗЫВАЕМОЙ ТАКЖЕ
                            ЖИВЫМ ВОПЛОЩЕНИЕМ
                             АНГЕЛА В ЧЕРНОМ.