...

***

   - Мне это не  нравится,  парень.  Совсем  не  нравится!  -  пропыхтел
Темуджин, с трудом волоча ноги за Кирином и  девушкой.  Серая  опаленная
пустыня мало годилась для ходьбы,  и  сандалии  старого  мага  поминутно
вязли в  мелких  колких  кристаллах.  В  темном  пустынном  небе  лениво
клубились испарения.
   Кирин тоже хмурился. Положение - туманнее не придумаешь. Его  не  раз
предупреждали, что карлики Смерти несут  охрану  вокруг  Башни  со  всем
коварством и усердием, какими одарила их природа. Но если так,  то  куда
они подевались?
   Вынырнув из Бездны,  корабль  Кирина  занял  орбиту  на  значительном
удалении от Пелизона. Они подкрадывались, точно воры, потихоньку,  укрыв
корабль за плотным полем - надежной защитой от  радаров.  А  на  экранах
перед ними плыл Пелизон - угрюмого вида сфера, покрытая серым в  крупных
складках камнем, безжизненные берега которой омывают  темные  безымянные
моря.  Пользуясь  мгновенными  вспышками  двигателей   ориентации,   они
медленно  снижались,  огибая  планету,  как   вдруг   горизонт   впереди
загорелся, и яркая полоса дневного света прорезала унылое плато.
   Внизу - ни патрулей, ни стационарных станций обнаружения. Пусто.  Это
было уже не просто странно - это настораживало.
   В полной тайне они опустились на ночной  стороне.  Никаких  признаков
тревоги. Разведка из стратосферы не зафиксировала ни  лагерных  костров,
ни  племенных  поселений,  ни  каких-либо  иных  скоплений   аборигенов.
Железная Башня,  никем  не  охраняемая,  в  одиночестве  стояла  посреди
каменистого плато под затянутым туманом небом. Странно...
   Они осторожно опустились на землю и  пешком  отправились  к  подножию
Башни. Одно из двух: или  их  меры  предосторожности  обманули  внимание
карликов Смерти, или система охраны вовсе  не  такая  плотная,  как  они
полагали...
   Внезапно Каола, судорожно вдохнув воздух, схватила  Кирина  за  руку;
другой рукой она молча указывала вперед.
   Небеса прояснились.
   Резкий ветер порвал в клочья и отогнал покрывало  испарений.  Ледяным
холодом замерцали звезды, ровное сияние нескольких  лун  окрасило  голый
камень пепельным цветом.
   Перед ними, уходя вершиной  в  обнаженное  небо,  вздымалась  громада
Железной Башни.
   Быстро оправившись от удивления, Кирин не мешкая  приступил  к  делу:
затаив дыхание и покусывая верхнюю губу, начал тщательно изучать на глаз
легендарное сооружение.
   Она оказалась ниже, чем он  ожидал.  Хотя  землянин  не  мог  сказать
наверняка,  что  именно  он  ожидал  увидеть,  -  возможно,   что-нибудь
величественное,   ажурное,   невероятно   высокое,   что   поражало   бы
воображение. Но он ошибся.
   Башня представляла собой ступенчатую пирамиду, построенную  в  девять
уровней.  Приземистая,  как  бы  припавшая  к  земле,  и  монолитная,  с
обводами, окутанными легкой дымкой, она, как рукотворная гора, выступала
из скалистого плато, нарушая собой унылое однообразие ландшафта.
   Больше всего Башня напоминала мрачную  тюрьму.  На  вид  -  настоящая
крепость, одни углы и стены. В  мертвенно-бледных  лунных  покровах  она
вовсе не выглядела заключенной в железный панцирь.  У  нее  не  было  ни
глянца,  ни  блеска,  присущих  металлу.  Скорее,  материалом   послужил
какой-нибудь пористый камень, напоминающий лаву, грубый и прочный.
   Она высилась над равниной, ступень за ступенью уходя в  ночное  небо.
От нее веяло чем-то зловещим. Казалось, некая наводящая  ужас  аура  зла
обволокла Башню сверху донизу. При виде  ее  очертаний  сердце  наполнял
липкий страх!
   Все трое молча взирали на массивную пирамиду, вознесшую свои  ступени
посреди пустынной равнины. В каменном здании ощущалось нечто чужеродное,
нечто  не  поддающееся  объяснению.  Неосознанно   они   понимали,   что
сооружение, которое неясно вырисовывалось перед ними в  ночи,  не  могло
быть творением рук человеческих,  хотя  ни  один  не  смог  бы  выразить
словами, откуда в них эта уверенность.
   Итак, они  смотрели  на  Башню.  Кирин  -  сузив  глаза,  оценивающим
взглядом, с губами, тронутыми ироничной полуулыбкой; Каола,  льнувшая  к
его руке,  подняла  бледное  лицо,  на  котором  лежала  тень  недоброго
предчувствия  и  страха;  что  касается  доктора,  то  он  таращился  на
пирамиду, широко раскрыв от изумления рот. Но вот его губы снова  пришли
в движение.
   - Говорю тебе, парень, - сипло зашипел он, - мне это  не  нравится  -
слишком уж тихо. Я носом чую ловушку!
   Кирин передернул плечами, точно сбрасывая с себя предчувствие тревоги
и близкой опасности, навалившееся на него в первый же миг, как он увидел
Башню.
   - Хватит об этом. Вперед, и держите ухо востро, оба!
   Они продолжили путь. Время от времени Кирин озадаченно поглядывал  на
левое запястье. Там его руку  плотно  обхватила  кожаная  лента.  Тускло
светились  фосфоресцирующие  циферблаты.  Принцип  работы   миниатюрного
детектора был чрезвычайно прост: с  помощью  узконаправленного  луча  он
улавливал источники тепла; его  чувствительность  была  такова,  что  он
фиксировал  любое  проявление  теплокровной  жизни,   все,   превышающее
размерами кошку. Кирин то и дело обшаривал равнину лучом - стрелки так и
не шелохнулись. Охраны не было.
   Во всяком случае, охраны, созданной из плоти и крови.
   И снова -  к  Башне!  Чем  ближе  они  подходили,  тем  огромнее  она
становилась. На расстоянии  ее  размеры  казались  вполне  умеренными  -
приземистое на вид сооружение, нечто вроде  крепости  или  гробницы.  Но
сейчас,  когда  они  оказались  почти  рядом,   только   сейчас   начали
вырисовываться  ее  истинные  размеры.   На   смену   удивлению   пришел
благоговейный страх. В конце концов, спустя еще час, они стояли у самого
основания и, значит, могли получить  исчерпывающее  представление  о  ее
пропорциях.
   Квадратная по форме, Башня имела длину стороны  больше  мили  и  была
почти полмили в высоту. Никогда прежде Кирин не слышал - и тем более  не
видел - такого гигантского монолитного здания; рядом с ней даже цитадель
Азейры там, на Зангримаре, выглядела бы карликовой, а ведь  то  было  не
одно, а целая группа соединенных между собой сооружений.
   "Воистину, -  думал  он,  задрав  голову,  -  только  богу  под  силу
отгрохать такую штуку".
   Но что поражало больше  всего,  так  это  ее  конструкция:  она  была
построена не из отдельных, пусть и  массивных  блоков,  но  из  цельного
куска скалы! И этот  камень  -  шероховатый,  серый,  пористый,  который
послужил для нее материалом, - Кирин  впервые  такой  видит.  Он  провел
ладонью по его поверхности  -  похож  на  металл,  такой  же  плотный  и
прочный. Приложи он все  силы,  ему  и  крошки  не  отколупнуть  от  его
шероховатой поверхности.
   На вид камень казался оплавленным, как после мощного взрыва.  Похоже,
страшное пламя прошлось по нему в незапамятные времена. Вся  поверхность
была усеяна щербинами и оспинами, как у шлака или вулканической лавы.
   Может быть, Бог отлил ее из расплавленного камня?
   Прямо перед ними зияла черная пасть входа.
   Охраны по-прежнему не было. Ни часовых, ни датчиков. Он снова пошарил
вокруг тепловым детектором. Ничего. Но от  этого  тревога  и  напряжение
лишь усилились. Что-то здесь не вяжется. Даже очень не  вяжется.  Должна
же быть охрана...
   - Все, пошел, - буркнул он.
   Девушка взволнованно посмотрела на него:
   - Думаешь, стоит рискнуть?
   - Уверен.  Я  выучил  все  карты  наизусть.  Я  знаю  каждый  фут  ее
переходов. И лучше мне отправиться сейчас, чем  дожидаться,  пока  здесь
объявятся карлики Смерти. Похоже, мы прибыли в  ночь,  когда  они  взяли
выходной! - Он слабо усмехнулся на свою не совсем удачную шутку.  Честно
говоря, ему было не до смеха - очень уж неуютно  себя  чувствуешь,  стоя
перед черным провалом, ведущим в глубь  дьявольской  каменной  гробницы,
которой стукнуло ни много ни мало, как полсрока Вселенной. А если совсем
начистоту, то он в последний момент  просто  испугался  и  лишь  немалым
усилием воли подавил в себе страх, загнал его в глубь души. А еще  Кирин
понимал, что чем дольше он здесь простоит, тем труднее будет войти.  Так
что надо было решаться, пока окончательно не разболтались нервы.
   Темуджин тронул его за рукав:
   - Слушай, парень, давай забудем... Ну ее к Хаосу, эту "Медузу",  и  с
нею  все  божественные  замыслы   Тревелона!   Лучше   уберемся   отсюда
подобру-поздорову, пока шкура цела  и  мозги  на  месте.  Это  проклятая
планета, сущая обитель Зла!
   Вор помотал головой:
   - Не выйдет, док, даже не пытайтесь отговорить. Я должен сделать это,
и сделаю. Ни один вор не смог выкрасть  "Медузу".  Но  может  быть,  мне
удастся поломать эту традицию...
   И, круто повернувшись, он зашагал к  Железной  Башне.  Он  так  и  не
оглянулся. Через мгновение его поглотила тьма.
   - Думаете, у него получится?  -  спросила  Каола.  Старый  маг  пожал
плечами.
   - Одним богам ведомо, девочка, - ответил он и глубоко вздохнул. -  Но
если кому это и по плечу, так Кирин как раз такой парень.
   - А нам что делать - сидеть и ждать, пока он не покажется? -  Девушка
бросила тревожный взгляд на мрачный ландшафт вокруг, на  залитую  лунным
светом каменную гору, на хмурое небо, с которого холодно мерцали далекие
равнодушные звезды. Она поежилась. - Не знаю, мне почему-то не по  себе,
будто на меня кто-то смотрит!
   Темуджин похлопал ее по руке:
   - Пустое, девочка! Расслабься и ни о чем не думай. Все будет  хорошо,
обещаю тебе. А нам не остается  ничего,  кроме  как  ждать.  Неизвестно,
сколько пройдет  времени,  прежде  чем  Кирин  доберется  до  комнаты  с
сокровищем. Надо набраться терпения. Вот увидишь - он вернется.
   И вдруг - холодный насмешливый голос у них за спиной:
   - Подождем его вместе. - Они обернулись - Зарлак!  Затем  -  небрежно
сопровождавшим его карликам Смерти:
   - Взять их!

14. ИГРА СО СМЕРТЬЮ

   Кирин двигался вперед в полной темноте. Некоторое время  коридор  вел
прямо, в глубину созданной богом горы, чей  камень  был  тверже  железа.
Портал постепенно отдалялся, и скоро  от  него  остался  прямоугольничек
слабого света. Внезапно ход круто свернул вправо, и  портал  скрылся  из
виду. Дальше ничто не нарушало тьмы.
   Сейчас, когда он  наконец-то  очутился  внутри  Железной  Башни,  его
страхи и недобрые предчувствия прошли сами собой. Это был прежний  Кирин
- уравновешенный, расчетливый, готовый к любым  неожиданностям.  Чувства
предельно обострены, нервы в норме, пульс ровный. Казалось,  он  владеет
ключом к верховной власти, готовой в любую секунду выполнить  любой  его
приказ.
   Из поясной сумки он извлек странного  вида  устройство  и  с  помощью
ремешка закрепил его на лбу. От двух скобок на глаза  опускались  черные
диски. В центре ремешка  торчала  металлическая  трубка.  Она  испускала
пульсирующий луч, который ощупывал пространство впереди  и,  наткнувшись
на преграду, отражался к источнику. Черные диски,  улавливая  отраженные
лучи, создавали трехмерное  изображение  преграды.  По  своему  действию
аппарат напоминал радар, с той  разницей,  что  давал  картинку  в  трех
измерениях.
   Конечно, было бы  и  проще  и  удобнее  использовать  световые  лучи.
Похоже,  те,  кто  пытал  счастье  до  него,  так  и  поступали,  о  чем
свидетельствовал хруст высохших костей под ногами вора.
   В стенных нишах, протянувшихся двумя рядами  под  потолком  коридора,
неподвижно сидели серебряные птицы с хищно изогнутыми клювами. В  вечный
металл однажды вдохнули жизнь. Но сейчас стражи  спали:  только  видимый
свет выводил птиц-роботов из спячки, бросая на жертву,  заставляя  рвать
ее в куски и убивать. Они никак не реагировали  на  невидимую  пульсацию
щупа. Вот почему, исходя из опыта, Кирин запасся этим устройством вместо
того, чтобы лезть с факелом или с фонарем.
   Но вот перед ним первое серьезное препятствие.
   Огромные лезвия, как ножи мясников,  раскачивались  сверху  вниз,  из
стороны в сторону, внезапно вылетая из пазов  в  потолке,  в  полу  и  в
стенах. Они с шелестом проносились мимо, рассекая  воздух  в  вековечной
пляске смерти. Кирин сосредоточенно смотрел  на  них,  вспоминая  скупые
данные тревелонцев о частоте ударов. И вдруг, едва  лезвия  разошлись  в
стороны, прыгнул вперед! Он маневрировал, то выгибая тело, то  застывая,
то делая краткий рывок - в любой миг на волосок от смерти, но  неизменно
двигаясь  вперед.  Его  луч  заменял  зрение,  но  то  была  далеко   не
равноценная замена. Полуслепой, он двигался среди летающих ножей, против
воли танцуя с ними ту же страшную пляску. На лбу выступили  капли  пота,
пот стекал по спине, груди, ногам, одежда липла к телу.
   Наконец поле с мелькающими лезвиями осталось позади, и, значит, можно
отдышаться. Какое-то время он стоял, ни о чем не думая, дожидаясь,  пока
утихнет дрожь и восстановится дыхание, чувствуя, как  из  тела,  подобно
воде из сжатой губки, уходит  напряжение.  Кирин  приходил  в  себя.  Он
благополучно миновал птиц, снабженных фотоэлементами, и увернулся из-под
удара лезвий, однако впереди его ждали ловушки несравненно опаснее этих.
   Когда он почувствовал, что в тело вернулась  обычная  гибкость,  а  в
голову - ясность мысли, он снова двинулся по коридору,  но  медленно,  с
предельной осторожностью, пробуя каждый шаг.
   Он вышел к участку хода с гладким  полом.  Дальше  Кирин  продвигался
медленными шажками, но вот остановился и вытащил из сумки новые доспехи,
напоминавшие перчатки и сапоги  с  низким  голенищем.  Он  натянул  свои
приспособления на руки и на ноги. Ладони перчаток и подошвы  сапог  были
снабжены чашами из упругого, но прочного пластика.  Обеими  ладонями  он
ударил по левой стене, стараясь дотянуться повыше. Присоски  прилипли  к
камню. Тогда он подтянулся над полом и ударил по  стене  подошвами  ног.
Затем медленно, дюйм за дюймом, начал передвигаться по стене, держась  в
каких-нибудь двух футах над полом.
   Пол в этом месте был лишь иллюзией. Внешне он в самом деле походил на
надежный камень, но это впечатление было обманчивым. Пол выдержал бы вес
Кирина на протяжении еще нескольких ярдов, но дальше...  дальше  твердая
каменная плита вдруг превратилась бы в жидкое месиво и, подобно  зыбучим
пескам, жадно засосала бы вора в свои глубины. Не в силах  вырваться  из
его плена, тот скоро встретил бы мучительный конец.
   Кирин полз по  стене,  словно  огромная  муха.  Движения  давались  с
трудом. Немилосердно болели  мускулы  рук,  плеч  и  бедер.  Сжав  зубы,
землянин продолжал борьбу.
   Казалось, прошла целая вечность, прежде чем миновал участок с  жидким
камнем и он снова мог ступить на твердый пол. Кирин  совершенно  выбился
из сил. И все-таки рассиживаться некогда.  Слишком  много  еще  остается
сделать, и надо торопиться, пока тело послушно...
   Он подошел к месту, где пол явил перед ним новую  причуду  строителя.
Его поверхность была густо утыкана тончайшими каменными лезвиями, каждое
высотой дюймов в восемь, с краями острыми, как бритва, и  твердыми,  как
алмаз.
   Итак, он должен проложить путь среди этого дикого хаоса, ни  разу  не
напоровшись на острые края. Даже прочный пластик на подошвах  не  уберег
бы  его  от  всепроникающих   лезвий.   И   поскольку   Кирин   не   был
сверхчеловеком, от мысли снова пустить в  ход  присоски  также  пришлось
отказаться. Поле с ножами протянулось на три сотни ярдов, а его  мускулы
не выдержали бы пытки прогулкой по стене на такое расстояние.
   Но если сохранять хладнокровие и быть  начеку,  то  имелся  приличный
шанс пробраться сквозь путаницу невиданных  всходов.  Конечно,  идти  по
такому полю в полной темноте значило претерпеть немалые муки. И все-таки
вор продвигался вперед, шаг за шагом,  ощупывая  пол  лучом,  по  памяти
сверяя картинку с планом, на котором был начертан единственно безопасный
проход сквозь частую поросль острейших лезвий. Он может пройти.  Конечно
может... И он прошел!
   Эта  ловушка  отняла  у  Кирина  два  мучительных  часа  невероятного
терпения. Но все кончилось благополучно,  хотя,  выражаясь  образно,  он
едва не ободрал мясо до костей.
   Он   позволил   себе   краткий   отдых,   чтобы    подкрепить    силы
предусмотрительно прихваченным питательным концентратом,  который  запил
добрым глотком крепкого бренди.
   Затем, приведя себя в порядок, зашагал дальше во мрак, в самое сердце
Железной Башни...
   Еще семь ловушек позади, и каждая труднее и коварнее предыдущей. Одни
требовали гибкости тела и перенапряжения сил, другие -  ясной  головы  и
железного самообладания. Вор выдержал эти  испытания  лишь  потому,  что
знал, какая западня идет следующим  номером  и  как  ускользнуть  от  ее
цепкой хватки. Не обладай он сведениями, полученными от тревелонцев, ему
ни за что не удалось бы забраться так глубоко в нутро Башни.
   Там был и лес  из  завывающих  столбов;  он  проклял  всё  на  свете,
разыскивая среди них хитро петлявшую тропинку, ежеминутно рискуя угодить
в рычащую брешь - вход в пещеру - или же провалиться  в  разверстый  под
ногами колодец, глядевший  на  него  черным  оком,  в  котором  навсегда
застыла слепая мертвящая ненависть...
   Там был и мостик шириной едва не в волос, ажурной  аркой  перекинутый
над бездной с живым огнем, чьи вьющиеся усики  хватали  его  за  ноги  и
лизали кожу...
   Там была и бездонная пропасть, над которой  пришлось  пробираться  по
невидимому мосту, гладкому, как стекло. В этой бездне,  где-то  в  самом
центре планеты, зарождались ураганные ветры,  они  яростно  кидались  на
вора, пытаясь сшибить его с моста...
   Там была и комната с эхом, с  потолка  которой  свешивались  каменные
пики; малейший звук в ней отдавался оглушительным ревом, и  даже  легкий
шепот срывал эти подвески гроздьями...
   И все это Кирин преодолел благодаря терпению,  бдительности,  силе  и
крепким нервам, а также, будем справедливы, прибегая к некоторым  хитрым
приспособлениям,  коль  скоро  в  тех  возникала  нужда.  Говорят,   кто
предупрежден, тот вооружен, и надо  отдать  должное  седым  философам  с
Тревелона: они потрудились на славу.
   Выбрав безопасное место,  Кирин  дал  телу  отдых  и  даже  ухитрился
вздремнуть, накрывшись  одеждой  и  свернувшись  калачиком  под  защитой
стены. Надо было собраться с силами, их потребуется еще немало. Когда же
проснулся, то без промедления двинулся дальше.
   Еще ни один человек не заходил так далеко. Во  всяком  случае,  кости
больше не попадались.
   Он чувствовал холод одиночества. Угнездившийся в нем бог  по-прежнему
спал. "Мог бы и расстараться на пару-другую чудес", -  подумал  Кирин  с
мрачно-усталой усмешкой. Казалось, он успел пройти немало миль. Судя  по
всему, так оно и было на самом деле... хотя размеры Башни прочно  сидели
у него в голове.
   Причиной столь необычного явления служило то,  что  здесь,  в  Башне,
время и пространство были искривлены чарами бога. Кирин так  устал,  так
намотался по бесконечным коридорам, что уже затруднялся сказать, сколько
часов - а может, дней? - он проторчал в этой проклятой башне.
   Человек двигался дальше.
   К этому часу он миновал большую часть смертельных ловушек. Он  прошел
Коридором, где каменные гладиаторы, сжимавшие каменные мечи,  напряженно
ловили малейший шорох, готовые в любую секунду убить незваного гостя. Он
прошел коридором, где на любую двигавшуюся тень, жадно урча, из щелей  в
стенах вслепую накидывались языки пламени.  Он  ухитрился  уцелеть  и  в
гроте, где внезапные взрывы космического холода  мгновенно  замораживали
любое теплокровное, посмевшее в него проникнуть. И после грота его запас
защитных средств полностью исчерпал себя.
   Но, как ему  сказали,  отныне  искусственные  приспособления  уже  не
понадобятся. Он очень надеялся, что тревелонские маги достаточно  хорошо
изучили предмет для подобных заявлений. Почти на пределе,  он  продолжил
путь.
   И вот перед ним дверь, за  которой  сама  комната  с  сокров