ерекинулась на Американский материк, часть Африки и даже Океанию. Все западное побережье Северной Америки, от океана до Великих равнин и от Аляски до Южной Мексики, Гавайские, Маршалловы острова, Маньчжурия, Корея, Монголия (причем не только Внешняя, но и Внутренняя), Уйгурия, турецкая Армения и иранский Азербайджан, Босфор и Дарданеллы с Константинополем, всем вилайетом Истамбул и изрядной долей Малой Азии, Палестина с Иерусалимом, ряд территорий и анклавов в Восточной и Западной Африке - вот далеко не полный перечень земель, непосредственно входящих теперь в Империю.
     Александр вообще был поражен тем, как круто простой случай может повернуть историю. Не забрось в начале XVIII века штормом утлое суденышко камчатских охотников в устье Юкона, история России-2 мало отличалась бы от уже известной, а может быть, никогда и не "отпочковалась" бы от нее. "Робинзоны", промышлявшие морского зверя, вынуждены были зазимовать на Аляске и провести там несколько лет. За это время хозяйственные сибиряки неплохо обжились на новом месте и даже породнились с местными племенами. Видимо, от аборигенов они и узнали, что "мать рек" в этих краях щедро родит "слезы солнца" - самородное золото. Вернувшись домой, "американцы" своими рассказами поразили земляков, хотя даже не подозревали, что Аляска расположена совсем на другом материке. Они, видимо по наивности, считали, что побывали где-то на Чукотке, давно знакомой местным морского дела старателям. Так это было или не так, но, когда в те края прибыл капитан-командор Витус Беринг с компанией, в устье Юкона уже шумел городок сотни в полторы изб - Святоникольск, названный так по имени Святого Николая, покровителя мореходов, а по всему побережью оказались щедро разбросаны десятки острожков и деревень. Русские "американцы" лихо промышляли лесного и морского зверя, торговали с местными индейцами, в массовом порядке охотно менявшими свои замысловатые имена на православные, а главное, вовсю мыли золотишко, причем весьма успешно, слухи о чем, правда весьма туманные, доходили уже и до Петербурга. Беринг скрупулезно нанес новые берега на карты, между делом наглядно доказав, что Святоникольск расположен именно в Америке, и с грузом, среди коего были не только пушнина и "рыбий зуб", но и пудика три-четыре самородного юконского золота, отбыл в Россию.
     Благодаря пополненным на гостеприимной Аляске запасам продовольствия и капитальному ремонту судов, он, в отличие от известного Александру сюжета, благополучно добрался до Камчатки, а затем, после долгого пути на санях и лошадях через всю Россию, и до столицы. Там содержимое его обоза вызвало фурор, по масштабу сравнимый только с прибытием Колумба из только что открытой Америки. С подачи Михаилы Васильича Ломоносова иначе как Колумбом Российским его теперь никто и не называл. Пушнина и моржовый клык, конечно, тоже были хороши, но золото... О колымских и якутских россыпях тогда еще и не подозревали. Академики трубили на весь мир: открыта, дескать, легендарная Земля Да Гамы, сказочное Эльдорадо или Страна Офир. Три-четыре пуда золота, привезенные Берингом, народная молва превратила в десятки и сотни. Одним словом, Аляска была включена в состав Российской Империи без долгих раздумий о том, нужно сие дело или нет, что и было подтверждено именным указом Елизаветы Петровны. В прямом и переносном смысле обласканный любвеобильной императрицей Беринг был назначен генерал-губернатором первой заморской провинции, причем одновременно ему был пожалован титул князя Американского. В отличие от Колумба российского мореплавателя не преследовала цепь фатальных неудач, и он, дожив до преклонных лет, скончался в 1761 году в чине вице-адмирала, знаменитым и обеспеченным. Однако это было далеко не все.
     Благодаря сокровищам реки Клондайк, открытым Георгом Стеллером, отставшим от экспедиции Беринга и также уцелевшим, несколькими годами спустя после триумфального возвращения ученого в Россию Русская Америка пережила настоящую "золотую лихорадку", первую в том мире. Повинуясь властному зову призрачного золотого тельца, через Сибирь спешили дворяне-авантюристы и беглые крестьяне, пробирались каторжники, ползли обозы купцов и маршировали роты солдат. Кто-то, правда, погиб в дороге, кто-то, убоявшись трудностей, остановился на полпути, увеличив население Сибири... Основная же масса переселенцев благополучно добралась до своей цели и осела на берегах Юкона и Клондайка. Население Аляски за десять лет выросло в две с лишним тысячи раз! Как на дрожжах росли Святоникольск, Новоархангельск и другие города, городки и поселки. В отличие от Земли-1, старательской вольницы, столь красочно описанной Джеком Лондоном, в Русской Америке никогда не было. Россия пришла на американские берега всерьез и навсегда. Сразу, будто сами собой, появились остроги, полиция и прочие атрибуты государственности. Ко всему прочему российское правительство быстро выяснило и другую, на первый взгляд неочевидную, прелесть американских владений: оттуда сушей не убежишь, как с подводной лодки... Очень скоро на берегах Аляски надолго прописались каторжане, против своей воли еще увеличившие ее население.
     К концу XVIII века население Святоникольска перевалило за сто тысяч человек. Как мировое событие, открытие аляскинского золота отодвинуло на второй план даже провозглашение независимости США и Великую французскую революцию. Англичане, взбешенные потерей части североамериканских колоний, предприняли ряд безуспешных попыток отнять у России лакомый кусок и получили еще одну пощечину, на этот раз от престарелой Екатерины Великой, пославшей к далеким берегам эскадру адмирала Нефедова. Впервые в истории, проделав переход вокруг Европы, Африки и Азии, русская Балтийская эскадра нанесла сокрушительное поражение британскому адмиралу Рейли в морской битве при острове Кадьяк. Поднимавший уже голову Наполеон Бонапарт не позволил Англии достойно ответить России на сию конфузию большой войной в Европе, а после его разгрома (опять же при непосредственном участии России, на союз с которой, скрипя зубами, пришлось пойти в целях самосохранения) было уже поздно: русские прочно сидели в Америке, выторговав у короля Испании Фердинанда VII в обмен на помощь в войне против Франции часть уже освоенного Тихоокеанского побережья, снабжавшего не только Аляску, но и весь русский Дальний Восток дешевой отборной пшеницей. А на восток от Калифорнии лежали ничейные земли... Одним словом, Дикого Запада с массовым истреблением местного населения в истории той Земли не было. Обычное отношение русских к инородцам спроецировалось и на индейцев. Конечно, американцев, как русские называли индейцев, тоже поили "огненной водой" и нещадно обманывали, выменивая за бесценок пушнину и золото, однако не вырезали целыми племенами, наоборот, защищали от нападок добиравшихся через Великие равнины авантюристов-бостонцев, как до середины XIX столетия называли американцев, выстроив по восточной границе владений цепь крепостей и основав американское и калифорнийское казачьи войска. Одним словом, крылатое выражение "Лучший индеец - мертвый индеец" здесь так и осталось без русского перевода.
     Массовый "золотой поток" вызвал активное заселение и, как следствие, взрывное развитие лежащей на его пути Сибири, подобное освоению американцами Дикого Запада в мире майора Бежецкого. Постоянная угроза Англии (из-за по-настоящему пиратских действий последней освоение новых земель, кстати, шло в основном по суше), а также возродившегося на новом витке истории "флибустьерского сообщества" создала необходимость в мощных военно-морских базах на Тихом океане (Владивосток, Хабаровск, Петропавловск-Камчатский, Святоникольск, Новоархангельск, Новороссийск-Восточный - бывшая фактория Росс, что около Сан-Франциско, Гонолулу) и по пути через три океана (Александровск на намибийском берегу, Порт-Балеле на Мадагаскаре и Южный на Суматре). Российская Империя, соперничая с британцами и сотрудничая с французами, а позднее и с немцами, активно включилась в передел мира.
     Многие европейцы, отважившиеся на сухопутное путешествие через весь материк, устрашась тягот пути, останавливались, не доезжая до Урала, и, если не возвращались на родину несолоно хлебавши, оставались на всю жизнь в России и сами или через потомков вносили свой вклад, зачастую немалый, в ее историю, культуру и науку. Все эти обстоятельства послужили причиной промышленной революции в России, отмены крепостного права в 40-х годах позапрошлого века, либерализации отношения к своим европейским владениям и, как следствие, снижения напряженности в польском вопросе. К сожалению, России-2 пришлось на пути к нынешнему благоденствию пройти через сплошную череду войн чуть ли не со всеми европейскими государствами, Японией и Китаем, завоевав в результате тяжкой борьбы первенство на планете. Впрочем, уже более пятидесяти лет планету потрясали только локальные конфликты (ротмистр Бежецкий, несмотря на сравнительно молодой возраст, имел на своем счету несколько кампаний, что вызывало невольное к нему уважение профессионального военного), с которыми успешно справлялись войска империй и Лиги Наций, тамошнего аналога ООН, распущенного в мире Александра еще до Второй мировой войны. Британская Империя, в конце концов сцепив зубы, вынужденно признала первенство Российской, однако мечтаний о мировом господстве не оставила. "Холодной войны" здесь не было, но на фоне всеобщего мира и благоденствия подковерная борьба велась и велась упорно...

***

     Вопреки ожиданиям Бежецкого, освоению оружия и прочим "шпионским штучкам" внимания в ходе подготовки практически не уделялось, и это радовало. Стало быть, ему не придется устранять неугодных политиков и пускать под откос поезда, по крайней мере лично. Конечно, с разнообразными моделями пистолетов, автоматов, пулеметов и гранатометов, а также с множеством других средств, существующих на Земле-2 и служащих эффективному сокращению жизни себе подобных, Александра бегло ознакомили, но сильно не углублялись, так как ничего экстраординарного, неизвестного майору воздушно-десантных войск, прошедшему Афганистан и Чечню, среди них не было. Никаких тебе лазерных пистолетов-бластеров, лучеметов или парализаторов с дезинтеграторами, известных Бежецкому из произведений научной фантастики. Обычные пистолеты, револьверы и автоматы, кое в чем зачастую даже менее совершенные, чем привычные Бежецкому образцы огнестрельного оружия. Он даже испытал некоторое разочарование при знакомстве с арсеналом "центра". Конечно, глушители всякого рода, лазерные целеуказатели, противовскидыватели и прочие средства облегчения стрельбы радовали глаз профессионального вояки, но чем-то выдающимся отнюдь не являлись. Судя по отсутствию различных хитроумных разработок типа пустотелых пуль или со смешенным центром масс (все эти изощрения в большинстве случаев заменялись благородным крупным калибром), "тот свет" был значительно более гуманным, чем этот. Александр вспомнил страшные раны, знакомые ему не понаслышке, и искренне позавидовал землякам ротмистра Бежецкого, избавленным от этих сомнительных "удовольствий", даруемых прогрессом.
     Зато одним из самых приятных упражнений было овладение автомобилями, бывшими в употреблении на Земле-2. Преподаватели предупредили Александра, что ротмистр Бежецкий к водителям-фанатикам не относится, а больше всего любит место рядом с шофером, где можно расслабиться и подремать, целиком и полностью доверив другому крутить "баранку". Обычно этим другим был Бекбулатов, реже дражайшая половина, графиня Бежецкая-Ландсберг, одинаково горячо любившая быструю езду, экстравагантные наряды и утонченный секс. Однако, несмотря на подобное сибаритство, ротмистр вполне профессионально управлял всеми видами наземного транспорта, исключая, наверное, собачью упряжку и моторизованное инвалидное кресло, а также вертолетом, легкомоторным самолетом и катером. Катер Александр-второй видел только в кино, по всему наземному спецтранспорту, включая танк, бээмпэ и бэтээр, наверное, дал бы фору оригиналу, перед вертолетом тоже не спасовал бы, но легковые автомобили...
     Приземистая и стремительная, смахивающая на "Ауди-100" "Кабарга-Авто", любимец Бекбулатова джип-внедорожник "вятка", роскошный, напоминающий вожделенный "шестисотый", "Русско-Балтийский", местная "волга", похожая на ублюдочное дитя ГАЗа (игра случая или какая-то внепространственная закономерность, но ее собирали тоже в Нижнем Новгороде), как кошка на свиноматку, и еще полтора десятка российских автомобилей, не говоря уже о иномарках (в основном немецких, шведских и английских), повергли Александра в транс. Не переставая удивляться скрытым достоинствам авто, на всех этих четырехколесных чудесах он намотал сотни километров по специальному автодрому, куда его ежедневно доставляли на вертолете. Особенно, так же как и прототипу, приглянулась ему "кабарга", дитя иркутской фирмы "Соболев и сыновья", раскрученной не хуже какого-нибудь ВАЗа или "крайслера" из мира Александра. Впрочем, вкусы у "близнецов" совпадали не только в автомобильной тематике, как Бежецкий уже понял...

***

     Глядя на Маргариту фон Штайнберг, которую в числе других знакомых второго Бежецкого представляли ему на компьютерных виртуальных моделях, дающих не только объемное, как бы живое, изображение и голос, но и позволяющих изучить реакцию реального "оригинала" на какое-либо действие, Александр не мог отделаться от мысли, что знает ее уже много лет. Версию "учителей", что баронесса - всего лишь официальная любовница Бежецкого (из-за заметной разницы в возрасте и еще по ряду причин), он отмел сразу. Если существовала на свете женщина, которую Бежецкий, весьма искушенный в общении с представительницами прекрасного пола и избалованный их вниманием, мог полюбить, то ею была именно она - Маргарита. Александр влюбился в нее сразу, как мальчишка, видимо пойдя по стопам ротмистра Бежецкого. Таких женщин любят всю жизнь, любят именно как идеал, несмотря на прочные узы брака, любовные похождения с другими, возраст и положение в обществе. Ради них совершают сумасбродства, стреляются на дуэлях по пустяшным поводам и сводят счеты с жизнью, пустив себе пулю в лоб, если не встречают взаимности. Александр поймал себя на уверенности в том, что всю жизнь мечтал о такой женщине и, видя успех "близнеца", испытал укол неожиданной ревности. По сравнению с Маргаритой законная супруга ротмистра, Елена Георгиевна Бежецкая, урожденная графиня Ландсберг фон Клейхгоф, конечно, более чем эффектная молодая женщина, хотя тоже во вкусе Александра, казалась актрисой второго плана. Ну не могла баронесса быть только официальной любовницей, и все тут. Бежецкий почувствовал, что встреча с ней станет для него очень суровым испытанием. Кстати, преподаватели тоже предостерегали Александра от личных контактов с баронессой, по крайней мере первое время. Что-то смутное промелькнуло насчет принадлежности в прошлом Маргариты фон Штайнберг к одной из спецслужб. Настораживало практически детальное знание ее характера и привычек. К чему бы это?
     Другой женщиной, на изображение которой Александр не мог глядеть без боли в сердце, была графиня Мария Николаевна Бежецкая, мать ротмистра. Как эта пожилая женщина походила на его собственную покойную мать! Вот с кем Александру будет трудно не встретиться, а встречаться - страшно. Мать и отец. Какова же была вероятность того, что двое мужчин из двух таких разных миров найдут себе одних и тех же спутниц жизни. А может быть, слепой случай тут совсем ни при чем, а нашими жизнями, как шахматными фигурками, все-таки играет Он, Всевышний? Или тот, другой, его вечный соперник? А может быть, оба, друг с другом? Если же нет, то сколько миров пришлось обыскать "охотникам" Полковника в его, Александра, поисках? Сколько? И сколько их рисковало при этом жизнью? А сколько поплатилось?
     А если бы майор Бежецкий не подошел из-за какой-то мелочи?
     Хорошо, что хоть с закадычным другом Бежецкого, штаб-ротмистром Бекбулатовым, знакомиться пришлось не на экране компьютера.
     В один из ставших редкими вечеров за бильярдным столом Георгий Николаевич представил Александру среднего роста господина с явной примесью татарской крови:
     - Штаб-ротмистр князь Владимир Довлатович Бекбулатов собственной персоной, прошу любить и жаловать.
     Оказавшийся "своим" князь, как выяснилось, в общении был весьма легок и быстро завоевал расположение Бежецкого не только целым каскадом неплохих анекдотов, но и мастерской игрой. Завершился вечер несколькими рюмочками коньяка и дружеской беседой.
     Вполуха слушая господ офицеров, Александр вспомнил, как был потрясен, недели через две после начала занятий столкнувшись в коридоре со старым знакомым - с Рустамом Шахоевым...

***

     Сначала Александр не узнал его. Уже совсем было пройдя мимо, Бежецкий вдруг затормозил и круто развернулся. Без бороды и с чуть начавшей отрастать на бритом ранее черепе иссиня-черной шевелюрой, Шахоев неузнаваемо изменился. Разве можно было заподозрить вчерашнего полудикого боевика в этом лощеном молодом господине, одетом по последнему, надо полагать, писку неизвестной Александру моды. Безукоризненный темно-зеленый костюм со сверкающими пуговицами, белоснежная то ли футболка, то ли водолазка. Галстука, естественно, никакого, да и неуместен он при таком наряде. Дипломат из какой-то экзотической страны, одним словом. Бежецкий смутно припомнил, что видел нечто подобное вроде бы на иранском после (не воочию, конечно, а по "ящику"). Или на турецком?
     Наиболее дико на Рустаме смотрелись очки в щегольской золотой оправе! Судя по толщине стекол, очки он носил не из форса, а по необходимости. Как же в горах-то без них обходился? Или там пользовался контактными линзами? Александр представил себе эти интеллигентские очочки на заросшей бородой до глаз загорелой физиономии бандита и не смог сдержать улыбки.
     Рустам, остановившись, тоже щерил в ослепительной, голливудской прямо-таки улыбке великолепные зубы. Хотя без обрамления бороды и усов она вообще-то выглядела не столь эффектно, как раньше. Александр подошел к знакомцу, посмотрел в смеющиеся черные глаза, слегка искаженные сильной оптикой, и, подумав несколько секунд, крепко пожал протянутую руку: как бы ни сильна была у Бежецкого ненависть к моджахедам, Рустам несколько раз выручал пленного майора, защищал от своих диких соратников, делился последним куском хлеба и вообще был настоящим ангелом-хранителем во враждебном окружении чеченского плена. Какая разница: делал он это от души или по приказу? Рустам, не ожидавший, видимо, такой реакции Александра, улыбнулся еще шире и, хлопнув по плечу, с непосредственностью истинного сына гор пустился в расспросы. Все-таки, кем бы он там ни был на самом деле, Шахоев оставался неплохим парнем!

***

     Судя по знакомству с Бекбулатовым, окончание учебы было не за горами, а конкретная цель подготовки для Александра все еще оставалась неясной. Хотя примерную свою задачу он наконец смутно начал представлять. Реальный ротмистр Бежецкий, видимо, совершенно незаметно для себя оказался разменной фигурой в руках неких политических сил "той" Российской Империи. Обычная история: кто-то рвущийся к власти стремился оттолкнуть от кормушки более везучего, а так как "резвились у корыта" отнюдь не милые розовые поросятки, а вполне зрелые секачи с острыми, отточенными и проверенными в бою на чужой шкуре клыками, результат стал вполне предсказуемым. Третья сторона, представляемая Полковником, решила вмешаться, и, видимо, не без пользы для себя. Александр не был настолько наивен, чтобы считать цели фирмы "Полковник и Ко" альтруистическими и насквозь благородными. Ну не верилось битому и закаленному "псу войны", которым не раз и не два затыкали прорехи "мирной" политики, в гуманизм и бескорыстие спецур, что своих, что чужих. Даже дитя фантастики, идеальный "Комкон-2", придуманный братьями Стругацкими для своего "светлого будущего", и тот на поверку оказался не столь уж филантропическим учреждением...
     К тому же есть вопросец на засыпку: а что в результате удачного внедрения "близнеца" станет с оригиналом, ротмистром графом