юцинации, и  мы  не  вправе
выпускать вас на Массу, - поскольку ваша жизнь подвергается опасности...
   - Минуточку, - перебил его Чаз. Марти замолчал и уставился на него.
   - Разумеется, здесь распоряжаетесь вы, - мрачно заговорил Чаз, - но разве
у вас принято отстранять человека от работы только в связи  с  тем,  что  вы
заподозрили,  будто  он  подвержен  галлюцинациям?  Даже  если  сам  человек
убежден, что он вошел в контакт с Массой. Как вы поступаете в таких случаях?
Верите ему на слово или же ставите клеймо? Может, мне поспрашивать у других,
чтобы разобраться в этом вопросе - на тот случай, если вы вдруг забыли?
   Лицо Марти потемнело от гнева. Но он не успел ответить, как Этрия  легким
жестом остановила его.
   - Мы всего лишь пытаемся защитить тебя, Чаз, - сказала она. - Не так  ли,
Джай?
   - Конечно, - ответил Джай. - Однако, кроме галлюцинаций,  есть  и  другая
причина для отстранения работников от выхода на Массу. Во имя  общего  дела,
которым мы все здесь заняты, директор просто обязан иметь такие  полномочия.
С другой стороны... - Джай, словно ожидая поддержки, посмотрел на Марти.
   Тот уже взял себя в руки.
   - - Хорошо, - сухо сказал он. - Если вы настолько уверены в себе, Чаз, то
можете еще раз выйти на Массу. Но если  и  на  этот  раз  вас  заподозрят  в
галлюцинациях, вы будете отстранены навсегда.
   - Согласен. - Чаз встал, его переполняло ощущение только  что  одержанной
победы. - Я готов выйти на Массу прямо сейчас.
   - Ну уж нет, - твердо  возразил  Марти.  -  Нам  нужно  проверить  вас  и
несколько дней  подержать  под  медицинским  наблюдением.  Надеюсь,  вы  это
понимаете. Лучше всего, если вы прямо  сейчас  обратитесь  к  врачам.  -  Он
потянулся к телефону. - Я предупрежу, что вы направляетесь к ним.
   До следующего выхода на Массу прошло целых восемь дней - таких, какими их
отмеряли на платформе. Три дня Чаза тестировали и осматривали врачи, наконец
они составили свое заключение, но Чазу его не показали.
   - И все же я не вижу поводов для серьезного беспокойства, -  заявил  один
из докторов.
   Однако Марти не спешил разрешить Чазу подняться на Массу Причера. Еще два
дня Чаз изнывал от безделья. На шестой день "карантина" он засел в приемной,
однако без особого успеха. На седьмой день он отправился к Джаю.
   - Я прибыл сюда работать, - напрямик заявил  он  долговязому  заместителю
директора. - И я пригоден для работы. Марти прекрасно  знает  это.  Мне  все
равно, в какой форме ты сделаешь это, но передай ему, что со  мной  подобное
обращение не пройдет. И если меня завтра же  не  выпустят  наверх,  я  найду
способ защитить свои права. И можешь поверить, если меня  вынудить,  я  могу
стать сущим дьяволом!
   - Чаз, - вяло запротестовал Джай, - ты не прав. Леб обязан думать о благе
Массы и обо всех работающих здесь, как... - Он  запнулся  и  отвел  глаза  в
сторону, не выдержав взгляда Чаза.  -  Ну  хорошо,  -  вздохнул  Джай.  -  Я
поговорю с Лебом.
   Он ушел, а на следующее утро сам заявился к Чазу.
   - Леб говорит, есть только один способ  доказать,  что  ты  действительно
вступил в контакт с  Массой,  -  заговорил  Джай  с  порога.  -  Тебе  нужно
воздействовать на Массу таким образом, чтобы  результат  твоей  деятельности
стал очевиден для остальных. Сделай это, и тебе поверят. Но  Леб  дает  тебе
только одну попытку. По его  словам,  ты  можешь  воспользоваться  ею  прямо
сейчас, а можешь готовиться сколько тебе угодно.
   - Другими словами, - сказал Чаз, - я могу просиживать задницу до тех пор,
пока сомнения не подорвут мою веру в себя? Ну уж нет, благодарю  покорно.  Я
отправляюсь наверх прямо сейчас. Может,  составишь  мне  компанию?  Я  хочу,
чтобы ты осмотрел мой скафандр и убедился, что с ним все в порядке.
   Джай непонимающе смотрел на Чаза.
   - А почему он должен быть не в порядке?
   - Понятия не имею, - спокойно ответил Чаз. - Но почему бы не проверить  -
так, на всякий случай?
   Джай помедлил еще несколько секунд, потом  неожиданно  энергично  тряхнул
головой.
   - Ладно. Взгляну на твой наряд. И даже выйду с тобой на Массу - если  ты,
конечно, не возражаешь.
   - Какие могут быть возражения? Пошли. Они поднялись наверх, и Джай  очень
тщательно осмотрел скафандр Чаза. Одевшись, они вышли  на  палубу,  взлетели
вдоль ближайшей мачты и пересели на фуникулер. Добравшись до середины троса,
Чаз остановил кабину.
   - Скажи, как ты относишься к тому, что меня допустили к работе на Массе?
   - Как я отношусь?.. - Джай снова непонимающе уставился на Чаза.
   Вопрос застал заместителя директора врасплох. На минуту повисло молчание.
Чаз, воспользовавшись паузой, распахнул свой разум навстречу Массе  Причера,
расширив тем самым пределы собственного внутреннего времени.
   И Масса ворвалась в него. Темный конус урагана закружил и понес Чаза; его
внутреннее  время  замедлилось,  если  не  остановилось  совсем.   Он   даже
усмехнулся про себя и, пошарив в памяти, извлек слова Пэка из "Сна в  летнюю
ночь".

   ...Весь шар земной готов я облететь за полчаса...

   Но Чаз успел бы оседлать Массу и за те тридцать секунд, что прошли  между
его вопросом и ответом Джая. Вот  только  бы  не  ошибиться,  оценивая  силу
Массы, которую он подчинил себе в прошлый раз. Стоит промахнуться, и вся  ее
мощь может обернуться против него самого. Это было очень рискованно, но  Чаз
любил рисковать.
   Масса втянула в себя Чаза. Но  теперь  его  не  влекло,  как  беспомощную
марионетку, улыбаясь, он парил в свободном полете. Насколько  ему  известно,
работники Массы искали контакт с другим миром? Ну что ж, он знаком  с  таким
миром. С ним можно войти в контакт, и этот мир  станет  для  всех  остальных
потрясающим открытием.
   Он послал Массе  воспоминания  о  сказочном  мире,  словно  явившемся  из
детского мультфильма, - причудливо наклоненные башенки; извилистые  дорожки,
покрытыми тонким слоем проточной воды; неторопливые гигантские Улитки.
   Он уже бывал там и беседовал с Богомолом. Чаз направил  Массу  на  поиски
этого мира...
   ...И мир явился на его зов. Точно такой же, каким его помнил Чаз.  Только
теперь вода  на  дорожках  превратилась  в  лед.  Внезапно  похолодало.  Чаз
поежился, но Улитки скользили по льду с такой же легкостью, как и  по  воде.
Да и Богомол ничуть не изменился, холод ему был явно  нипочем,  он  спокойно
взирал на Чаза сверху вниз.
   - Значит, вы и в самом деле так выглядите? - спросил Чаз.  -  И  ваш  мир
действительно таков, каким он привиделся мне во сне?
   - Нет. Он выглядит таким, каким  представляешь  его  ты.  Я  говорю  теми
словами, что ты вложил в меня. Ты наш переводчик. Посредник.
   - Неужели? Тогда рассказывай, а я переведу твой рассказ. Прямо сейчас.
   - Не стоит, - остановил его Богомол.
   - Не стоит?
   - Похоже, ты веришь, что  мы  можем  оказать  вам  какую-то  помощь  или,
используя нас, вы сможете сами помочь себе. И то, и другое ошибочно.
   - А что же тогда верно?
   - Что мы существуем на самом деле, хотя и не в том виде, в каком  ты  нас
воображаешь. А все остальное ты должен узнать сам.
   - Понятно, - сказал Чаз и вдруг обнаружил, что действительно понял. -  Ты
хочешь сказать, что мы  нежеланные  гости?  И  двери  вашего  мира  для  нас
закрыты?
   - Для вас закрыты все двери, - ответил Богомол. - И я говорю с тобой лишь
потому, что наш долг отвечать всем, кто обращается к нам с вопросами.
   - Вот как? А кому еще на Массе ты говорил об этом?
   - Кроме тебя - никому. Ты - единственный, кто искал нас и нашел.
   - Но я обнаружил вас еще до того, как попал на Массу, - возразил  Чаз.  -
Вы снились мне на Земле. Масса Причера тут ни при чем.
   - Масса Причера находится на Земле, - ответил Богомол.
   - Масса на?..
   Чаз замолчал. Слова Богомола словно приоткрыли завесу возможных  выборов.
Он вгляделся в бездонные  пропасти  причинно-следственных  связей  и  увидел
решения столь непостижимые, что, несмотря на всю свою  огромную  значимость,
они оставались выше его понимания. И неожиданно вся сила Массы,  слившись  в
мощный гул людских голосов, ворвалась в сознание  Чаза.  И  среди  миллионов
голосов выделялся один...
   Оставив Богомола вместе с его игрушечным  миром  и  скользящими  по  льду
Улитками, Чаз устремился во тьму, по ту сторону которой находилась Земля.
   "Эйлин? Эйлин, где ты?" - звал он.
   "Чаз..."
   "Эйлин? Эйлин, отзовись. Где ты? В Цитадели?"
   "Нет. - Ответ дошел медленней, чем обычно. - "Уже нет. Меня отпустили".
   "Замечательно! С  тобой  все  в  порядке?  Ты  вернулась  в  свою  старую
квартиру? Что ты делаешь сейчас?"
   "Чаз, - отозвалась Эйлин. - Мне нужно с тобой поговорить..."
   "Говори".
   "Перед тем как отпустить на волю, мне кое-что рассказали. В основном  это
не столь важно, но одна  новость  имеет  существенное  значение.  Тебе  ведь
известно, что путь на Массу - это билет в один конец? Ты никогда не  сможешь
вернуться..."
   "Я знаю. Но ведь ты можешь получить допуск на Массу. Я уже думал об этом.
Ты обладаешь особым даром, а я могу помочь тебе. И тогда здесь, вдвоем..."
   "Нет, - перебила его Эйлин. - Ты ошибаешься. Я не могу получить допуск на
Массу. А если б могла, то не стала бы этого делать. Я не говорила  тебе,  но
для всех колдунов Земля - совершенно  особенное  место.  Мы  никогда  ее  не
оставим. И все здесь умрем. Я не  могу  покинуть  Землю,  а  ты  никогда  не
сможешь вернуться обратно. В Цитадели мне лишь напомнили об этом, но я  даже
рада. Зачем изводить друг друга? Чем раньше я вернусь к своей прежней жизни,
тем лучше. И чем скорее ты забудешь меня, тем будет лучше для нас обоих..."
   Чаз всматривался в темноту, не желая верить услышанному.
   "Эйлин? - позвал он. - Что они с тобой сделали? Что за бред ты несешь?  Я
никогда ничего не бросаю. Неужели ты думаешь, что я откажусь от тебя?"
   "Чаз! Выслушай меня! У тебя есть шанс. Они  проболтались.  Это  настоящий
шанс. Если ты сумеешь стать полезным для Цитадели, то  они  включат  тебя  в
число тех, кого возьмут в новый мир. Это не просто обещание - само  по  себе
оно ничего не стоит. Но Цитадель считает, что при определенных  условиях  им
не обойтись без тебя и в новом мире. И это правда. Только ты  должен  забыть
меня - так же, как и я тебя..."
   Чаз видел одну лишь тьму. По интонациям Эйлин он ничего не мог понять. Но
зародившееся подозрение мало-помалу превращалось в уверенность.
   "Эйлин! - позвал он. - Я знаю, ты плачешь. Почему? Почему ты  плачешь?  В
чем дело? Где ты?"
   Его ярость, усиленная мощью  Массы,  разорвала  пелену  тьмы,  скрывавшую
Эйлин. Мрак рассеялся, подобно туману, и Чаз увидел  девушку.  Она  медленно
брела среди  холмов,  по  ее  щекам  катились  слезы.  Сизое,  мертвое  небо
раскинулось над ее головой,  ветер  трепал  волосы  и  складки  комбинезона.
Вокруг не было видно ни зданий, ни малейших признаков жизни.  Не  было  даже
Тилликума. Чазу показалось, что он чувствует запах  пропитанного  промозглым
туманом воздуха. Нестерильная территория.
   "Так ты снаружи! - рассердился он. - Почему  ты  молчала  об  этом?  Вот,
значит, как они отпустили тебя! Почему ты не сказала, что  тебя  выгнали  из
стерильной зоны и обрекли на верную смерть?"

Глава 10

   Эйлин остановилась и, подняв голову, с недоверием осмотрелась.
   "Чаз... Чаз, неужели ты здесь? Откуда ты знаешь, что я снаружи?"
   "Я вижу тебя".
   "Ты.., ты видишь меня?!"
   Она снова осмотрелась.  Лицо  девушки  пылало,  глаза  блестели  каким-то
нездоровым блеском. Она попыталась откинуть волосы, которые  нещадно  трепал
ветер, но ей это не удалось. Вскинутая было рука безвольно упала.
   "Да, - ответил Чаз. - Неужели ты думаешь, что, узнав  правду,  я  позволю
тебе умереть от гнили? Я возвращаюсь..."
   "Оставь меня в покое! - взорвалась Эйлин. - Убирайся! Я не хочу, чтобы ты
возвращался! Я не хочу тебя видеть! Забудь обо мне. Неужели  я  так  многого
прошу? Ты мне не нужен!"
   "А как же гниль? - напомнил Чаз. - Ведь ты снаружи..."
   "Я не боюсь гнили! - оборвала его Эйлин. - Я тебе уже говорила.  Помнишь,
как  ты  притащил  тот  нестерильный,  камень?  Так  вот,  колдуны  обладают
иммунитетом против гнили!"
   "Чушь! Такого иммунитета не существует!"
   "Ты ошибаешься. Колдуны не подвержены гнили. У меня тоже был иммунитет  -
пока я не полюбила тебя и не потеряла свой дар. Забудь меня! Если я разлюблю
тебя, то снова смогу воспользоваться колдовским искусством. И тогда со  мной
будет все в порядке. Я хочу только этого. Убирайся. Оставь меня в покое!"
   Ее гнев молнией полыхнул в  сознании  Чаза,  заставив  его  на  мгновение
оцепенеть. Снова нахлынул мрак, Эйлин исчезла из виду; голос  девушки  стих.
Чаз остался один, оглушенный и подавленный.
   Словно очнувшись от глубокого сна, он вернулся  к  реальности,  вспомнив,
что по-прежнему находится на Массе, в клети  фуникулера,  а  напротив  сидит
Джай. В отраженном свете звезд Чаз отчетливо видел его  лицо  за  прозрачным
забралом шлема. Джай хмурился,  словно  пытался  принять  какое-то  решение.
Очевидно, что инициированное  Чазом  ускорение  времени  все  еще  создавало
разницу между их восприятиями действительности, но это  вовсе  не  означало,
что Джай не понимает происходящего. Чаз мрачно взглянул на него.
   Эйлин оборвала связь, выставив глухую защиту. И снова,  как  это  не  раз
случалось в его жизни, Чаз остался один.
   Он мог бы еще раз попытаться войти  с  ней  в  контакт,  воспользовавшись
силой Массы Причера.
   Но какой в этом смысл? Разве она не права? Из-за него она  потеряла  свой
чудодейственный  дар.  Какая  разница,  хотел  он  того  или   нет.   Потеря
заключалась лишь в психологическом блоке,  на  самом  деле  Эйлин  вовсе  не
лишилась своего дара, но на практике это означало одно и то же.  Конечно  же
он виноват во всем, что случилось с Эйлин - включая изгнание  из  стерильных
районов, равносильное гибели.
   Если взглянуть правде в глаза, то Эйлин совершенно  права.  Оставаясь  на
Массе, он мог доказать Цитадели, что способен принести им пользу. Он мог  бы
внушить, что без него Цитадели  не  обойтись.  Ну  и  черт  с  ним,  с  этим
мультяшным миром Богомола и скользящих Улиток,  закрытым  для  человечества.
Если он окажется нужным Цитадели здесь, на Массе...
   Очнувшись, Чаз одернул себя. Что за бред он несет? Неужели он уже забыл о
своих словах? Никогда в жизни он не отступал от намеченной цели.  И  это  не
было хвастовством или пустой бравадой. Таким уж упрямцем он уродился, он  не
умеет бросать начатое дело. Неужели он смог  бы  отказаться  от  Эйлин?  Она
стала для него дороже всего на свете, ради нее он готов  был  умереть.  Ведь
именно любовь к Эйлин привела  его  на  Массу  Причера.  Любовь  и  яростное
желание избавиться от конфликта между отвращением и  жалостью  к  умирающему
человечеству.
   Он просто не мог поступить иначе. Он  всего  лишь  сделал  то,  для  чего
родился. И теперь он должен спасти Эйлин.  Чаз  встряхнулся  и  взглянул  на
Джая.
   Из  наушников  доносилось  монотонное   гудение;   губы   Джая   медленно
шевелились. Инспирированное Чазом ускорение  времени  все  еще  действовало.
Значит, у него пока есть время.
   Он вернулся к Массе, оставив Джая далеко позади. Он размышлял о том,  что
должен же быть способ, который позволил бы с помощью энергии  Массы  Причера
телепортироваться на Землю. Рассматривал же  он  возможность  перемещения  в
мультяшный мир - еще до того, как Богомол заявил, что все двери в  этот  мир
для  них  закрыты.  Но  раз  подобный  способ  телепортации  в  другой   мир
предполагался  с  самого  начала  создания  Массы,  то  задача   перемещения
физического тела Чаза Санта в его родной  мир,  к  Эйлин,  должна  оказаться
намного проще.
   Он задумался. Необходимо построить логическую цепочку, которая привела бы
к  желаемому  результату.  Чаз  принялся  анализировать.  Он  находится  над
платформой. Эйлин - на Земле, а Масса... И тут его осенило.
   Перемещение - это вовсе не то, что ему требуется. Думать о перемещении  в
пространстве  -  значит,  мыслить  в   категориях   физического   восприятия
Вселенной. Но ведь  тот  механизм,  которым  он  собирался  воспользоваться,
никоим образом не принадлежит физическому миру. Более того,  по  своей  сути
этот способ находится  в  противоречии  с  физической  реальностью  и  всеми
физическими законами. Поэтому первым делом необходимо  отбросить  саму  идею
физического перемещения из одного места в другое.
   В таком случае то, что  он  намеревается  совершить,  -  это  не  столько
транспортировка физического тела, сколько внутренняя убежденность в том, что
он находится в нужном месте. И если удастся заставить себя  поверить  в  то,
что его тело сейчас на Земле, а вовсе не здесь, то с помощью  Массы  Причера
это убеждение может перерасти в реальность; с  физической  точки  зрения  он
станет субъектом собственной внутренней убежденности.
   Итак, перемещение полностью отпадает. Следовательно, время  и  расстояние
не в счет.
   Координатами тоже можно пренебречь.
   Как он не догадался раньше! Ведь существование Массы  не  зависит  от  ее
положения в  пространстве  и  времени.  С  одной  стороны,  она  здесь,  над
платформой, однако, учитывая ее  предназначение,  она  точно  так  же  может
существовать и в другом мире, на расстоянии нескольких световых лет отсюда -
вроде того, мультяшного, мира. А раз Масса Причера может находиться  в  мире
Богомола и Улиток, то почему бы ей не оказаться где угодно?
   Ну конечно! Масса Причера - везде. Не об этом ли говорил ему Богомол? Она
есть и на Земле. Конечно, инопланетянин мог намекать на нечто большее, но  в
любом случае  Богомол  совершенно  определенно  сказал,  что  Масса  Причера
находится на Земле. И если она там... Чаз искал, к  чему  бы  привязать  эту
логическую цепочку, и наконец нашел.
   Ведь когда он впервые вступил в контакт с Богомолом, Улиткой и их  миром,
то находился на Земле. Следовательно, Богомол прав -  Масса  Причера  должна
быть и там. Логическая  цепочка  приводила  к  бесспорному  выводу  -  Масса
Причера существует и на Земле. А поскольку никаких физических ограничений на
ее положение во времени и пространстве не существовало, то и  сам  Чаз  тоже
находился на Земле. Единственное несоответствие крылось  в  его  собственной
убежденности в том, что вокруг находится платформа, а не бескрайние холмы  и
серое небо Земли. Нужно только заставить себя поверить...
   Чаз напрягся. В первый момент он не почувствовал  ровным  счетом  ничего.
Вокруг царил непроглядный мрак. Но потом увидел холмы,  но  Эйлин  нигде  не
было. Волна тревоги захлестнула его. И снова, как живительный сок, он впитал
в себя силу Массы Причера...
   И убежденность...
   ...стала...
   ...реальностью.
   Он оказался там, куда стремился.
   Чаз стоял среди холмов,  чувствуя  себя  в  скафандре  как  в  стеклянном
аквариуме. Он машинально  начал  стягивать  его,  но  ледяной  ветер  тотчас
пробрал до самых костей. Он покидал  Землю  поздней  осенью,  а  теперь  уже
надвигалась зима - сквозь рваную завесу облаков  сыпал  редкий  грязно-серый
снег.
   Пронизывающий  ветер  свирепо  накинулся  на  одинокую  фигуру  человека,
затерявшегося  среди  холмов.  Под  скафандром  у  Чаза  был  только  легкий
комбинезон, рассчитанный на теплую атмосферу платформы Массы. Чаз  застегнул
скафандр, но шлем  надевать  не  стал,  оставив  его  лежать  на  земле.  Он
почувствовал себя намного комфортнее. Скафандр  был  без  подогрева,  и  его
серая, похожая на резину ткань топорщилась складками при каждом движении, но
зато хорошо защищала от ветра.
   Чаз осмотрелся. Эйлин все еще была окружена глухим барьером,  поэтому  он
не мог прибегнуть к  паранормальным  способностям,  чтобы  отыскать  ее.  Он
пристально вглядывался в землю,  стараясь  отыскать  хоть  слабый  след,  но
тщетно. Чаз родился и вырос в  стерильных  районах  и  не  годился  на  роль
следопыта, высл