трукцию.  И
подобный  нематериальный  объект  может  совершить  то,   что   материальным
конструкциям недоступно  из-за  физических  ограничений,  свойственных  всем
вещественным субстанциям. Основываясь на данной теории, мы  предположительно
можем создать нематериальную конструкцию, способную вести поиск на  огромных
расстояниях и входить в контакт с мирами, отстоящими на  несколько  световых
лет от Солнечной системы. Именно для таких целей и создается Масса.
   - Хотелось бы... - с сомнением в голосе пробормотал Джай.
   Взглянув на него, Чаз вспомнил слова заместителя  директора  о  том,  что
Масса Причера может работать  на  человечество  лишь  в  качестве  побочного
эффекта.
   - Совершенно верно - хотелось бы... -  эхом  отозвался  со  своего  места
Марти. - Все дело в том, Чарльз...
   - Обычно меня зовут Чаз.
   - ..Чаз.., когда дело доходит до  этого  пункта,  то  выясняется,  что  в
действительности мы  понятия  не  имеем,  какую  конструкцию  строим.  Масса
Причера - это нематериальный объект, но в  то  же  время  она  реальна.  Это
субъективная и зависимая реальность. Масса  -  как  произведение  искусства,
музыкальная  пьеса,  картина  или  роман;  способности   созидателей   Массы
опираются не столько на сознание,  сколько  на  подсознание.  Возможно,  нам
только кажется, что мы строим именно то, на  что  замахнулся  наш  разум,  -
средство для поиска нового мира, способного принять  человеческую  расу.  На
самом деле Масса может оказаться чем-то совершенно противоположным или будет
отвечать тем желаниям, которые таятся в глубине нашего подсознания.
   -  Значит,  вы  считаете,  что  Масса  может  не  соответствовать  своему
предназначению?
   - Вот именно, - согласился Марти. - Она  может  оказаться  недееспособна.
Или действовать не так, как надо. Мы знаем лишь одно -  что-то  мы  все-таки
создаем. Об этом свидетельствует  своеобразная  обратная  связь  -  ощущение
присутствия Массы. Вы уже почувствовали ее?
   Чаз утвердительно кивнул.
   - Таким образом,  мы  поступаем  не  лучше  сообразительных  туземцев,  -
продолжал Марти. - Соединяем отдельные части механизма, в котором  ни  черта
не  смыслим,  действуя  по  принципу  джигсо  <Джигсо  -  игра,  в   которой
разрезанная на замысловатые  кусочки  картинка  должна  сложиться  в  единое
целое.>. Но конструкция может и не заработать. Или взорваться в наших руках.
Конечно, за последние пятьдесят  лет  мы  многому  научились.  Например,  мы
узнали,  что   некоторые   люди   обладают   паранормальными   или   особыми
психологическими способностями - называй их как хочешь.  И  эти  способности
невозможно измерить или полностью подчинить. Но за те же  пятьдесят  лет  мы
подобрались к самому краю пропасти.  Взять  хотя  бы  нашу  родную  планету,
которую мы загадили до такой степени, что на ней теперь невозможно  жить.  А
ведь нам было известно, к чему мы идем. Однако люди не  прекратили  поганить
Землю - а ведь ее еще можно было спасти. Человечество продержится на  родной
планете еще пятьдесят - а может, и все пятьсот  лет,  -  но  оно  все  равно
обречено на вымирание. И все благодаря недальновидности и легкомыслию  наших
прадедов. Словом, всем нам ясно, что человечество обречено. А раса,  которой
вынесен  смертный   приговор,   может   обладать   самыми   невероятными   и
непредсказуемыми  стремлениями,  притаившимися   в   подсознании   отдельных
индивидуумов. Даже среди тех, кто создает Массу Причера.
   Марти замолчал и пристально посмотрел на Чаза. Тот не знал, что ответить,
но поскольку остальные продолжали молчать, заговорил первым:
   - Вы хотите знать, что я думаю по этому поводу?
   - Да, - коротко ответил Марти.
   - Ну хорошо... Даже если ваши слова являются  правдой,  мне  не  понятно,
какое это имеет значение. Масса - это единственное, чего мы добились. Мы все
равно будем ее строить. Так к чему же беспокоиться о деталях? Ведь у нас нет
другого выбора. Так не лучше ли выкинуть из головы все сомнения?
   -  Ладно,  -  сказал  Марти.  -  Но  что,  если  какое-то,  пусть   самое
незначительное, отклонение  в  подсознании  хотя  бы  одного  из  работников
испортит все дело? Что, если какой-то пустяк не позволит Массе стать  такой,
какой она должна стать? Или не даст конструкции заработать, когда завершится
строительство?
   - А что, разве есть повод для опасений? - спросил Чаз.
   - Кое-что есть, - сухо ответил Марти. - Время от времени мы замечаем, как
странно реагируют на Массу сами работники. Вы еще с этим столкнетесь. Может,
даже через несколько минут, а может, через несколько месяцев, поэтому  я  не
стану вдаваться в подробности. Но факт остается фактом - мы сами  не  знаем,
что создаем. Вот это я и пытался вам объяснить. К тому же, в любом случае, у
нас нет опыта подобного  строительства.  Остается  лишь  одно  -  продолжать
начатое. И тут я с вами согласен. Но мы можем принять  соответствующие  меры
предосторожности.
   Чаз вопросительно поднял брови.
   -  Мы  должны  попытаться  добиться   максимальной   концентрации   наших
работников  на  целенаправленном  и  сознательном  строительстве  Массы,   -
объяснил Марти. - Именно поэтому над входом в шлюз начертано предупреждение.
Именно по этой причине я разговариваю с вами сейчас. Забудьте обо всем,  что
связано с Землей.  Выкиньте  из  головы  все  земные  проблемы,  все  земные
привязанности. И если воспоминания в один прекрасный день все же дадут новые
ростки, немедленно и без всякой жалости искорените их. Сконцентрируйтесь  на
Массе, на своих коллегах и  на  том  мире,  который  мы  надеемся  отыскать.
Забудьте Землю и всех, кто на ней остался. Считайте, что они для вас умерли.
Вас могут и не взять в новый мир. Обстоятельства складываются таким образом,
что вряд ли кто-нибудь из нас попадет туда. Но и на Землю вы  не  вернетесь.
Если вы умрете, то мы не станем переправлять туда ваше тело. Помните об этом
постоянно и медитируйте, чтобы сконцентрироваться на самом главном.
   Медитируйте... "Будешь здесь  -  мое  имя  ты  вспомни..."  -  прозвучало
откуда-то из дальних уголков памяти... Эйлин...
   Марти встал и протянул  ему  руку.  Чаз  поднялся  следом  и  пожал  руку
директора.
   - Что ж, - директор улыбнулся, - Джай введет вас в курс дела. Удачи!
   - Спасибо, - поблагодарил Чаз.
   Он последовал за  Джаем  в  приемную,  где  Этрия  продолжала  бубнить  в
микрофон. Они вышли в коридор и поднялись вверх.
   - Хочешь посмотреть свою каюту? - спросил Джай. - Или  вначале  взглянешь
на Массу?
   - Конечно, на Массу. - Чаз недоверчиво посмотрел на него. - Я  что,  могу
вот так запросто взять и выйти на нее?
   - Ну да, - улыбнулся Джай. - Если  тебе  не  терпится,  ты  можешь  прямо
сейчас приступить к работе. Но я бы не советовал.  Лучше  сначала  набраться
опыта, почувствовать на себе, что значит - быть там, на самом  верху.  А  уж
потом браться за дело.
   - Браться за дело? - переспросил Чаз, осознав, что Джай не  шутит.  -  Но
как? Я даже не знаю, чем буду заниматься. Не говоря уж о том - как.
   - Тут тебе никто не сможет помочь, - ответил Джай. -  Ты  сам  должен  во
всем разобраться. Понимаешь, для каждого подход к Массе строго индивидуален.
У каждого человека свой собственный  опыт,  и  каждый  отдельный  индивидуум
должен отыскать свой метод работы. Как сказал Леб, этот процесс  творческий,
мы все здесь художники. Тебя никто этому не сможет научить.
   - Но как же я тогда буду работать?
   - Пробуй и экспериментируй, пока что-нибудь не получится, - пожал плечами
Джай. - Возможно,  тебя  озарит  в  ту  самую  минуту,  как  ты  ступишь  на
поверхность платформы. А может, лишь через несколько месяцев. Обычно  месяца
за три новички набираются кое-какого опыта.
   - Но ведь кое о чем ты мог бы мне рассказать, -  возразил  Чаз.  По  мере
приближения к поверхности Массы нервное возбуждение, которое он ощутил,  как
только ступил на платформу, нарастало.
   Джай покачал головой.
   - Как только ты найдешь собственный метод работы с  Массой,  то  сам  все
поймешь, - сказал он. - Ты будешь знать, что  и  как  нужно  делать,  но  не
сможешь объяснить это никому другому. Мой совет - не  форсируй  события.  Не
нужно напрягаться. Пусть все идет своим чередом. Ты ведь знаешь - бесполезно
пытаться силой заставить себя что-либо понять. Нужно просто прислушиваться к
своим ощущениям и эмоциям, пока инстинкт не подскажет, за что ухватиться.
   Лифт остановился. Шахта над их головами уперлась в потолок.  Джай  провел
Чаза в небольшое помещение, забитое монтажным  оборудованием.  Там  они  оба
натянули космические скафандры, выбрав их  из  целого  ряда  висевших  возле
другого лифта.
   И на этом же лифте, уходящем сквозь потолок, они  поднялись  в  небольшую
надстройку без окон, в которой находился шлюз.
   - Ну теперь держись, - сказал Джай по переговорному устройству  и  первым
вышел из шлюза.
   Чаз не понял, что означают его слова, но, как вскоре выяснилось,  это  не
имело никакого значения. Как бы он ни готовился к встрече с Массой  Причера,
любые усилия оказались бы совершенно бесполезными.
   Чаз ступил  на  огромную  металлическую  равнину,  окруженную  сверкающим
звездным куполом. Казалось, этот купол держится на поблескивающих в  темноте
стальных мачтах-антеннах. Все выглядело так, как он и читал,  не  было  лишь
призрачных очертаний гигантского подъемного крана, царящего  над  всем  этим
великолепием. Вместо этого в сознании  Чаза  вспыхнул  образ  монокристалла,
подвешенного в питательном растворе на  прозрачных  нитях  -  клети  лифтов,
мачты и фуникулеры на стальных тросах словно сложились в  единое  целое.  На
мгновение он почти убедил себя, что в центре всего этого нагромождения видит
Массу Причера, похожую на гигантский красный кристалл ферроцианида калия.
   - Сюда, - позвал в наушниках голос Джая. Потянув Чаза за рукав скафандра,
Джай повел его к основанию ближайшей мачты.  Они  вошли  в  клеть  лифта,  в
которой с трудом могли поместиться два человека.
   Джай дотронулся  перчаткой  до  щитка  с  тумблерами,  и  клеть  бесшумно
взлетела вверх. По мере удаления от поверхности палубы, вместе с расстоянием
росло и возбуждение  Чаза.  Они  почти  сразу  потеряли  из  виду  палубу  и
оказались  наверху,  среди  мачт  и   звезд.   Натянутые   между   антеннами
серебристо-стальные тросы мягко поблескивали в темноте. И тут внезапно,  без
какого-либо предупреждающего сигнала, на Чаза со страшной  силой  обрушилась
Масса.
   Подобно приливной волне, она переполнила его до краев, накрыв с  головой.
Чазу почудилось, будто  сама  Вселенная  нахлынула  на  него  и,  подхватив,
закружила в  бездонном  омуте  скорби.  Масса  Причера  обрушилась  на  него
оглушающей лавиной беззвучной музыки гигантского, непостижимого оркестра,  и
каждая нота заставляла вибрировать все клетки его тела.
   Чаз едва не потерял сознание. Ноги у него подкосились,  он  почувствовал,
как Джай подхватил его  и,  поддерживая  одной  рукой,  дотянулся  до  щитка
управления. Резко сменив направление, лифт, раскачиваясь, понесся  вниз.  Но
беззвучный оркестр не замолкал, наполняя  громовыми  раскатами  все  вокруг.
Мощное крещендо разрывало сердце Чаза.
   Его переполнила невыносимая скорбь по всему человечеству. Боль за  взлеты
и падения, за яркий расцвет и  глубокие  заблуждения,  за  все  те  грехи  и
ошибки, которые поставили его расу на грань вымирания.
   Великая скорбь раздирала Чаза на части  -  скорбь  по  Земле,  по  своему
народу, по всему, что он знал и любил.
   Эйлин... Эйлин Мортвейн...
   ...И гигантский оркестр подхватил имя, вписал его в свою мелодию и вернул
вместе со словами, которые Чаз никогда не забывал:
   Будешь здесь - мое имя ты вспомни - Эйлин, - еле слышно прошептал  он.  -
Эйлин...
   "Чаз?"
   Сквозь оглушительную музыку, из недр Массы Причера, из немыслимой глубины
Вселенной, из пучины скорби гибнущей Земли прорвался тихий голос:
   "...Чаз? Где ты? Ты слышишь меня? Чаз..."

Глава 8

   Открыв глаза, Чаз не сразу вспомнил, где находится. Потом он узнал  белый
потолок своей просторной каюты. И хотя с того  момента,  как  он  прибыл  на
Массу Причера, прошло уже пять дней, Чаз до сих  пор  не  мог  привыкнуть  к
тому, что один занимает целых три комнаты с высокими потолками  В  следующую
секунду он почувствовал, что рядом кто-то есть.  Здесь,  на  Массе,  водяные
матрасы считались непрактичными, а привыкнув к пружинному  матрасу,  человек
начинал чувствовать малейшую деформацию своего ложа.  Повернув  голову,  Чаз
обнаружил, что на самом краешке кровати примостилась Этрия.
   Девушка улыбнулась ему. Чазу и в  голову  не  приходило  запирать  каюту,
поэтому в появлении Этрии не  было  ничего  загадочного  Но  вот  зачем  она
здесь?
   - Наконец-то ты проснулся.
   - А что случилось?
   - Я собираюсь выйти на Массу; сейчас моя смена, -  объяснила  девушка.  -
Леб подумал, что, может, ты захочешь пойти со мной. Иногда новичкам  полезно
провести смену с теми, кто уже научился работать с Массой.
   - Угу, - отозвался Чаз.
   Он лежал на спине, Этрия сидела совсем рядом, всего в  нескольких  дюймах
от его правого бедра. С того самого момента, как Чаз услышал  далекий  голос
Эйлин, ему больше не удавалось войти с ней в контакт, но  он  не  переставал
думать о ней. И вот теперь, очнувшись от глубокого сна, он обнаружил рядом с
собой соблазнительную красавицу - словно кто-то нарочно подсунул ее в  ответ
на мысли об Эйлин.
   Даже на столь близком расстоянии красота Этрии выглядела безупречной. Как
и все обитатели Массы, она  носила  комбинезон  -  только  белого  цвета,  -
который ей очень шел. Плотный материал, там, где нужно,  обтягивал  тело,  а
кое-где топорщился, словно накрахмаленный. Воротник был расстегнут, и черные
волосы оттеняли белизну  мраморной  кожи;  лицо  Этрии  казалось  прекрасной
камеей. От девушки веяло легким ароматом свежести.
   - Ты был женат? - спросила она.
   Не отрывая глаз от Этрии, Чаз покачал головой.
   - Неужели? А Джай говорил, что ты звал  какую-то  женщину.  Там  наверху,
когда потерял сознание. Кто она?
   Чаз окончательно проснулся, его  мозг  инстинктивно  пришел  в  состояние
боевой готовности, как это не раз бывало при общении с теткой или  кузинами.
Даже не попытавшись проанализировать происходящее, Чаз  поспешил  как  можно
убедительнее соврать:
   - Это моя тетя. Она воспитала меня после смерти отца. Моя мать умерла еще
раньше. Этрия пристально посмотрела на него.
   - Вот как, - протянула она. - Тетя. В досье значится, что ты одинок. Но я
не знала, что до такой степени.
   Этрия соскользнула с кровати. По тому, как она это сделала, не оставалось
сомнений, что она решила устранить себя, как источник соблазна.  Однако  Чаз
мог еще дотянуться до нее, стоило только  протянуть  руку.  Он  почувствовал
неудержимое желание погладить ее по спине, но инстинкт  подсказал,  что  она
только этого и ждет.
   Не двигаясь, Чаз смотрел на девушку.
   - А разве мое досье доступно для всех?
   - Разумеется, нет. Только для Леба. Но я иногда работаю в  его  кабинете.
Вот и решила заглянуть в твои бумаги. - С легкой улыбкой Этрия  смотрела  на
Чаза сверху вниз. - Ну так как? Минут через двадцать встретимся в столовой и
вместе выйдем на Массу?
   - Хорошо. Спасибо за приглашение.
   - Пустяки.
   Девушка выскользнула из комнаты; ее движения были грациозны и легки.
   Оставшись  один,  Чаз  встал,  принял  холодный  душ  и   натянул   серый
комбинезон. Спустившись на третий этаж, где находилась столовая, он  подошел
к Этрии, скучавшей за одним из столиков.
   - Перед выходом наверх лучше подкрепиться, особенно если ты давно не  ел,
- посоветовала она.
   - Тогда я позавтракаю, - согласился Чаз, усаживаясь рядом. - А ты?
   - Я поела час назад, - ответила Этрия. Каждый на Массе ел, спал и выходил
на палубу  по  индивидуальному  расписанию.  -  Просто  посижу  с  тобой  за
компанию.
   Чаз принес поднос с едой и занялся завтраком.  Этрия  сидела  напротив  и
оживленно болтала. Здесь, на людях, от девушки не  исходило  даже  малейшего
намека на сексуальный призыв. Она была  приветлива  и  спокойна,  что  резко
контрастировало с ее поведением в каюте Чаза, но это делало Этрию  лишь  еще
более соблазнительной. Чаз постарался проявить в ответ не меньшее дружелюбие
и интерес.
   - Ты  не  сможешь  работать  с  Массой,  -  говорила  Этрия,  -  пока  не
почувствуешь, что она собой представляет. Дело в  том,  что  Масса  обладает
определенной формой. Правда, никто не в состоянии точно описать ее,  но  это
не важно. Она существует,  и  как  только  ты  почувствуешь  это,  то  сразу
поймешь, что еще можно сделать для ее завершения. И как только ты  убедишься
в верности выбранного пути, то результат не замедлит сказаться, дополняя  не
только твое восприятие Массы,  но  и  те  восприятия,  с  которыми  работают
другие.
   Чаз вспомнил, как Масса представилась ему в виде растущего в  питательной
среде огромного красного кристалла. Проглотив  кусок  омлета,  он  осторожно
спросил:
   - Значит, все субъективно?
   - Еще как.
   Продолжая жевать, Чаз обдумывал, стоит ли спрашивать об  этом  Этрию,  но
потом решил, что стоит.
   - А какой ты видишь Массу?
   -  Она  похожа  на  огромного  медведя,  -  быстро  ответила  девушка.  -
Симпатичный, белый полярный мишка. Может, ты видел в зоопарке, как они сидят
- спина прямая, задние лапы  вытянуты  вперед.  Вот  так  и  мой  медведь  -
расселся среди звезд, а сам - в половину Вселенной. Он  вытягивает  переднюю
лапу в том направлении, куда я ему укажу. А мне остается лишь  добраться  до
нужного места по ту сторону бесконечности.
   Чаз внимательно наблюдал за ней.
   - И ты добралась?
   - Однажды  мне  почти  удалось.  Некоторым  уже  посчастливилось  мельком
взглянуть на тот мир, что мы ищем. Вся беда в том, что мой  медведь  еще  не
настолько силен, чтобы удерживать лапу на весу, пока я ищу этот мир.  Сейчас
я занимаюсь именно этим.
   - Медведь... - протянул  Чаз.  -  Как  странно.  Мне  казалось,  что  все
представляют Массу в виде какого-нибудь механизма.
   - Некоторые видят ее живым организмом. Преимущественно женщины.  Хотя  на
Массе их не так уж много.
   Чаз с любопытством посмотрел на Этрию.
   - Твои слова звучат довольно старомодно, - заметил он.  -  Я  думал,  что
борьба за "равенство полов" осталась далеко в прошлом.
   - Оглянись вокруг. Нас здесь впятеро меньше, чем мужчин.
   - А  может,  дар  цепного  восприятия  распределяется  именно  по  такому
закону?
   - Ерунда!  Просто  все  осталось  по-прежнему.  В  мире  хватает  женщин,
способных работать на Массе Причера, - темные глаза Этрии  сверкнули,  -  но
они тяжелы на подъем. Поэтому они и торчат на Земле, предпочитая забавляться
колдовством и прочими детскими играми.
   Чаз осторожно поднял чашку и, не глядя на Этрию,  отхлебнул  кофе.  Потом
так же осторожно поставил  чашку  на  место.  Когда  он  снова  взглянул  на
девушку, то увидел перед собой прекрасно-безмятежное лицо.
   - Ну, в этом ты должна разбираться лучше меня, - равнодушно заметил он.
   - Вот именно! - Этрия улыбнулась. - Ну как, ты готов к выходу на Массу?
   Чаз кивнул. Они вышли из столовой, поднялись  на  верхний  этаж  и  через
десять минут, уже в скафандрах, шагали бок о бок по  палубе,  направляясь  к
клети лифта.
   - Переключись на мою частоту, - прозвучал  в  наушниках  голос  Этрии.  -
Тогда мне будет слышно все, что ты говоришь.  Когда  у  новичков  начинаются
галлюцинации, то это легко определить по тому, что они говорят.
   - Галлюцинации? - эхом отозвался Чаз, они уже поднимались вверх по мачте.
- Ты хочешь сказать, что в первый раз со мной произошло именно это?
   - Конечно. А что же еще?
   - Не знаю. Просто я как-то не воспринял это как галлюцинацию.
   - Нет, это была именно галлюцинация. Такое случается сплошь и рядом, даже
с теми, у кого есть опыт. Тебе еще повезло. А то бывает, что  в