о крайней мере сейчас. Так нет же, все они заняты сбором войск и подготовкой к гражданской войне, а он, регент, сидит в этом мрачном зале, как в ловушке, разглядывая самодовольных дураков, сидящих за столами. Иногда Вильям вдруг начинал думать, а так ли уж не прав был Малькольм, находивший упоение в сражениях?
     Внизу, у дальнего конца одного из столов, какой-то из не слишком знатных ноблей поднялся, чтобы произнести очередной тост. Вильям едва пригубил свой бокал. Все выпили и вернулись к еде и прерванной беседе. Вильяму стали надоедать дурацкие тосты. Чем чаще их произносили, тем нелепее казались они графу. Еще кто-то выскочил из-за стола с чашей в руке. Вильям протянул руку и, схватив кувшин с вином, запустил им в ничего не подозревавшего придворного, прежде чем тот успел открыть рот. Тяжелый стальной сосуд угодил ему прямо между глаз, и бедолага, нелепо взмахнув руками, грохнулся на пол. Зал взорвался смехом, выкриками, здравицами Вильяму. Или же ему только померещилось, что ликование было таким единодушным? Габриэлла подвинулась ближе к мужу и сказала:
     - Дорогой, бросок получился великолепный, но я бы не стала больше делать ничего подобного. Один раз это оценят как веселую шутку, во второй - решат, что ты раздражен, а это совсем ни к чему.
     - Ненавижу шутов, - проворчал Вильям.
     - Но это был не шут.
     - А вдруг? Я просто подстраховался. Габриэлла против воли улыбнулась, а Вильям сделал картинный жест рукой.
     - Знаю, знаю, дорогая, это довольно глупо с моей стороны, но я просто отупел от сидения здесь. Как тебе кажется, сколько еще следует мне оставаться здесь, чтобы соблюсти приличия?
     - Потерпи немного, любимый, часик или чуть больше. Тебе не нравится еда? Ешь, по-моему, все очень вкусно.
     - Я не голоден.
     - Все равно надо есть. Среди придворных ходит столько разговоров о яде и отравлениях! Мы просто не имеем права показать, что боимся этого, перед нашими гостями.
     Вильям с неприязнью посмотрел на свою тарелку с остывшим ростбифом:
     - Где горчица? Терпеть не могу есть мясо без горчицы.
     - Она перед тобой, мой милый.
     В это время в зал быстро вошел вестовой и, увидев регента за стоявшим на возвышении столом, направился прямо к нему. Вильям изобразил на своем лице улыбку, но сердце его тревожно забилось. Он отдал распоряжение, чтобы его беспокоили только в самом крайнем случае. Вестовой коротко поклонился и, согнувшись, прошептал прямо в ухо графу:
     - Капитан Дойл к вашей светлости. Он говорит, что дело срочное.
     - Дойл?
     - Один из людей Хранительницы, мой господин.
     - Зови его.
     Вестовой умчался, а Вильям, откинувшись на спинку кресла, против своей воли нахмурился. Он прекрасно понимал, что не следует выглядеть озабоченным в присутствии гостей, но в последнее время вести от Хранительницы приходили неутешительные. Она, конечно же, не была виновата в этом, но чем дальше, тем труднее становилось графу сдержать себя, чтобы не наорать на нее, ведь дела шли из рук вон плохо... Вильям устало потер руками воспаленные глаза. Снова прорвалось нереальное? Если так, чего же ждет от него Таггерт? Он уже и так предоставил ей карт-бланш, чрезвычайные полномочия, она могла делать все, что необходимо, чтобы спасти замок.
     В зал вошел капитан стражников в сопровождении вестового. Вильям неприязненно посмотрел на офицера, ожидая дурных новостей. Дойл просто позорил свою форму, граф никогда не видел более неопрятного воина. Капитан приблизился и, отдав честь регенту, сделал жест вестовому, чтобы он удалился. Тот посмотрел на Вильяма, граф кивнул. Дойл ждал, пока провожатый исчезнет, и регент уже не мог скрыть возрастающего напряжения.
     - Сожалею, что принес дурные вести, мой господин, - тихо сказал капитан, - но граф Пенхаллиган и все члены его семьи мертвы.
     - Мертвы? - тупо повторил Вильям, уставившись на Дойла. Граф Пенхаллиган был одним из лучших друзей и ближайших соратников регента. - Ты уверен?
     - Боюсь, что да, мой господин.
     - И вся семья? Даже дети?
     - Да, мой господин, нереальное застало их всех врасплох. Никто ничего уже не мог сделать. Пришлось пригласить ведуна, чтобы привести в порядок помещение, но Пенхаллиганы к тому времени уже умерли.
     - Понятно, - произнес Вильям, - спасибо, что доложил. Может быть, займешься организацией похорон?
     - Боюсь, что ничего не получится, мой господин, - голос Дойла звучал, как обычно, жестко, но в нем чувствовалось искреннее сочувствие, - останков практически нет. Мы сделали все, что могли...
     - Не сомневаюсь, - Вильям смотрел куда-то в сторону. Он внезапно почувствовал сильнейшую усталость. Почти все родственники его умерли, а большинство своих лучших друзей граф потерял в кровопролитных походах короля Малькольма. Ричард Пенхаллиган был последним. Храбрый рыцарь и тонкий политик, он здорово играл на цимбалах и знал все самые последние анекдоты. И вот теперь его нет, как и всех остальных. Вильям перевел свой взгляд на застывшего в ожидании капитана.
     - Где сейчас Хранительница?
     - На крыше, господин, там у нее полно хлопот с горгулями.
     - Скажи ей, пусть зайдет ко мне, когда удастся выбрать момент. Ничего срочного, просто хочу видеть ее.
     - Слушаюсь, мой господин.
     Капитан Дойл коротко поклонился и быстро направился к выходу. Граф смотрел ему вслед и думал о том, что не так уж давно вышло из практики неписаное правило, когда правители казнили тех, кто приносил им дурные вести. И сейчас Вильям понимал, почему они так поступали. Глухая ярость закипала в нем, графу очень хотелось прямо сейчас сорвать на ком-нибудь свою злость, но он знал, что не может сделать этого. Пусть сердце его разрывается на части, он обязан являть собой образец спокойствия. Этого ждут те, кто решил встать на его сторону. Будь они все трижды прокляты! Граф снова откинулся на спинку кресла, мечтая лишь о том, чтобы поскорей уйти отсюда. Он устал, в течение уже многих дней он не чувствовал ничего, кроме усталости. Постоянное напряжение не давало ему ни выспаться, ни просто даже расслабиться. Габриэлла старалась сделать все, чтобы помочь ему, но от ее усилий было мало толку. Вильям посмотрел на жену, которая ответила ему озабоченным взглядом. Он сумел заставить себя улыбнуться ей.
     - Не беспокойся, любимая, со мной все в порядке, просто я задумался.
     - Из-за Ричарда? Мне, право, очень жаль, Вильям.
     - Да. Мне будет не хватать его, гораздо больше, чем я могу выразить словами. Но сейчас я думал не о нем. Чем дальше, тем сильнее я сомневаюсь в том, что поступаю правильно. Ритуал Передачи - рискованная вещь, тут многое непредсказуемо. Все вполне может кончиться тем, что на трон сядет человек, который менее всех годится в короли. Не пожалеем ли мы, что не способствовали продвижению к власти одного из принцев? Мой короткий разговор с Виктором прошел гораздо лучше, чем я того ожидал. Он сильно изменился за последние годы. Вдруг я ошибся, изменив естественный порядок наследования престола?
     - Зачем ты говоришь это сейчас? - спросила Габриэлла с укоризной. - Мы с тобой провели столько времени, взвешивая все "за" и "против" в решении этой проблемы, с тех пор как папа умер. Есть единственный способ спасти Редгарт, и ты это прекрасно знаешь. Они мои братья, и кто знает их лучше, чем я? Ни один из них не годится для того, чтобы стать королем, и меньше всех - Виктор. Да, он повзрослел, я согласна, и стал еще нерешительнее и слабее, чем когда-либо. Не получилось у отца с наследниками.
     - Ты несправедлива, Габриэлла. У нас с твоим отцом существовали разногласия, но он был человеком, которым я восхищался.
     - Он вел себя глупо, - жестко сказала Габриэлла, - на что он потратил свою жизнь? На бесконечные битвы, которые дали его стране несколько лишних клочков земли. Ни о чем, кроме бойни и кровопролитий, он не думал, а для своих близких у него тем более не находилось времени. Мать боготворила отца, и даже она видела его не чаще, чем раз в десять дней, а уж про детей-то я и не говорю. Если бы он проводил больше времени со своими сыновьями, может быть, они выросли бы не такими.
     - Ну не во всем он потерпел неудачу, - улыбаясь, ответил Вильям, - ему, например, удалось произвести на свет тебя, так ведь?
     - Не надо уходить от ответа. Редгарту нужен сильный король, а правда заключается в том, что ни один из сыновей Малькольма не годится на эту роль. Кто бы из них ни сел на трон, это будет катастрофой для страны. А ты в силах все изменить. Ты войдешь в историю как человек, положивший конец кошмару. Тебе нелегко было принять решение, дорогой, уж я-то знаю, но теперь это позади. Остается только ждать. Я знаю, как дружны вы были с Ричардом, как много он значил для тебя, но ты не одинок, у тебя есть я.
     - Да, - согласился Вильям, нежно улыбнувшись супруге, - у меня есть ты.

***

     Грэй Дэвей внимательно всматривался в коридор, ведущий в Западное крыло. Масляные лампы и факелы, расположенные на обычном расстоянии друг от друга, освещали проход, но дальше в глубине его стояла непроницаемая темнота, которая поглощала их свет. Душный воздух наполняла влага, как бывает летом перед грозой. Пахло мочой и жженой материей. Темнота, царившая в коридоре, вызывала какое-то щемящее чувство беспокойства. Дэвей даже почувствовал легкое головокружение оттого, что слишком долго всматривался в нее, словно он смотрел вниз с очень высокой башни. Ведун намеренно отвернулся и на некоторое время закрыл глаза. Головокружение исчезло. Дэвей взглянул на стоявшего рядом капитана стражников, тот понимающе кивнул.
     Капитан Тимоти Блад был человеком среднего роста лет сорока, настолько непримечательным, что окажись он в толпе, любой, даже тот, кто встречался с ним раньше, мог пройти рядом, не заметив его. Именно поэтому большую часть жизни он прослужил соглядатаем. Из Блада получился отличный шпион. Работал он по большей части в Хиллсдауне и в Лесном Королевстве и проявлял изрядное проворство, похищая чужие секреты. Но годы шли, и тяга к приключениям постепенно уступала место желанию обрести некоторую стабильность и покой. Ему присвоили чин, соответствовавший званию капитана стражников, и Блад без колебаний согласился, когда ему предложили эту должность. Все считали, что служить стражником в замке достаточно престижная работа, так оно и было до смерти короля Малькольма. Сейчас же от зари и до зари он носился, сбиваясь с ног, едва успевая справляться с нападениями нереального и не давая дружинникам принцев перерезать друг другу глотки.
     Блад чувствовал себя очень неуютно. Ни один из уроков, полученных им в годы, посвященные играм со смертью, не шел впрок, когда случалось столкнуться лицом к лицу с нереальным. Капитан постучал себя мечом по ноге и подумал, что не худо было бы прихватить с собой что-нибудь более тяжелое, скажем, булаву или кистень. Он едва заметно улыбнулся. И еще одни латы на себя надеть. Нереальное доставляет массу хлопот, но ведь борьба с ним - всего лишь работа, которую надо выполнять, раз взялся. Блад опустил плечи, чтобы расслабить мускулы. То, что рядом находился Дэвей, приносило некоторое облегчение. Присутствие ведуна давало спокойствие и вселяло силы. Задачи, которые предстояло решать, казались не столь уж сложными, а страх и неуверенность отступали. Одно только плохо: самим ведунам их сила подобных ощущений не приносила.
     Грэй Дэвей снова стал всматриваться в коридор. Вглядевшись повнимательней, он сердито сузил глаза.
     - Этого не может быть, - изрек он наконец, - я хочу сказать, черт возьми, что это Западное крыло. Здесь никогда ничего не происходит.
     - Замечательно, - произнес Блад, - тогда получается, что эта темнотища там, впереди, не что иное, как массовая галлюцинация, а значит, мы все можем идти по домам и спокойно ложиться спать. Да только ведь это не обман зрения, так? Говорите, что нам делать, Дэвей, вы же специалист.
     Ведун только огорченно хмыкнул:
     - Когда дело касается нереального, специалистов нет. Просто есть люди, которым удалось прожить дольше других, общаясь с ним. Введите меня в курс дела, Тим, может, удастся пресечь зло в зародыше, пока оно не пустило корни.
     - Приблизительно час назад тут начало твориться что-то неладное, - ответил Блад, бросив короткий взгляд в конец коридора, чтобы убедиться, что темнота не распространилась дальше, - пропал один из патрулей. Я послал еще людей, чтобы узнать причину. Они тоже не вернулись. Потом поползли всякие нехорошие слухи. Обычно все ходят здесь по своим делам, но теперь те, кто ушел туда, исчезли, как и те, кто отправился на их поиски. Поэтому я и послал за ведуном. Прямо перед вашим приходом вот эта темнота появилась во всех проходах, ведущих в Западное крыло. Что бы это ни было, оно знает о вашем появлении.
     - Вот за что я вас по-настоящему люблю, Тим, - сказал Дэвей, - вы неисправимый оптимист.
     - Вы предпочли бы, чтобы я солгал вам относительно наших шансов?
     - Это бы меня не расстроило.
     Некоторое время они молча стояли рядом, глядя в темноту, которая, казалось, шевелилась. Позади стражники Блада обменивались какими-то неопределенными замечаниями, ожидая команды. Капитан обернулся и, посмотрев на солдат, понял, что, чем скорее он поведет их, тем будет лучше. Надо занять людей чем-нибудь, чтобы у них осталось поменьше времени на страхи. Он пожалел, что привел с собой всего лишь одно отделение. Что может сделать какая-то дюжина солдат против нереального? С другой стороны, даже если у него за спиной окажется сотня стражников, он не будет в большей безопасности. Блад посмотрел на Дэвея и решил, что пора "ударить по мячу". Если не трогать ведуна, тот может стоять вот так и размышлять как угодно долго, забывая о чрезвычайности ситуации. Но командовать должен старший по званию, а им был Дэвей.
     - Не хотите ли дать какие-нибудь наставления моим людям, перед тем как мы выступим? - тактично спросил Блад.
     - Да. Пусть постараются выжить, - мрачно ответил ведун и искоса посмотрел на капитана. - Извините, Тим. Меня все это очень огорчает. Западное крыло всегда оставалось самым стабильным участком на территории замка, единственным местом, в котором можно было чувствовать себя спокойно. Если уже и здесь началось, то надеяться больше не на что. Скажите своим ребятам, пусть приготовятся, надо начинать.
     Тимоти Блад кивнул солдатам, ответом ему послужил звон выхватываемых из ножен мечей. Капитан прошелся вдоль строя, проверяя оружие и снаряжение и бормоча что-то насчет осторожности, которая не помеха храброму. Он старался подавить собственное волнение. Нереальное всегда представляет собой угрозу, но с ним настоящие парни, профессионалы, которым можно доверять. Троим из них Блад поручил нести факелы, сомневаясь при этом, что от их света будет много проку в темноте, но так все-таки было спокойнее. Капитан спрашивал себя, не забыл ли он чего-нибудь, признаваясь самому себе, что просто оттягивает момент, когда придется идти в темноту. В такие минуты он начинал думать, что шпионом быть, пожалуй, менее опасно. Блад кивнул ведуну, давая понять, что все готово, и они двинулись вперед.
     Тьма источала какое-то гипнотическое веяние по мере того, как они подходили ближе. Резко упала температура воздуха, и Блад сжал зубы, чтобы они не стучали. Трясясь от холода, он надеялся, что никто не примет это за озноб страха. Ночная тьма нереального мира расступилась перед ними, и оба, капитан и ведун, засомневавшись на миг, шагнули вперед. Внутри оказалось так устрашающе тихо, точно все они внезапно провалились на несколько миль под землю. Факелы, которые несли солдаты, давали немного тусклого света, которого хватало только на то, чтобы видеть идущих рядом. За пределами сияния их золотистого пламени стояла беспросветная ночь. Звуки шагов казались на удивление четкими и громкими, но никакого эха слышно не было. Блад не мог бы сказать, где они находятся и что их окружает. Он крепче сжал рукоять меча и вдруг поднял руку, приказывая стражникам остановиться. В темноте что-то двигалось, словно бы кто-то полз там, царапая пол когтистыми лапами. Стражники начали тревожно оглядываться, но ничего не было видно за пределами освещенного огнем факелов пространства. Волосы у Блада едва не встали дыбом, когда он услышал совсем неподалеку какое-то хихиканье, в леденящих душу звуках которого не было ничего человеческого.
     - Вы можете что-нибудь сделать с этим? - прошептал он Дэвею.
     Ведун растерянно пожал плечами:
     - Наверное, но не знаю. Если я разгоню эту тьму, то у меня может не остаться сил на схватку с тем, что находится в ней. Нереальное очень сильно здесь, Тим. Я чувствую, как оно сопротивляется свету.
     - Избавьтесь от темноты, Дэвей, - резко сказал Блад, - так мы слишком уязвимы.
     - Хорошо, но у меня дурное предчувствие.
     - А они почти никогда не обманывают.
     Ведун выбросил мощный сгусток энергии, и темнота начала рассеиваться, не в силах противостоять ему. Блад огляделся вокруг. Оба конца коридора протянулись в бесконечность, словно бы у него не было ни начала, ни конца. Стены прогнулись внутрь, как будто камень и штукатурка оплавились, а затем снова застыли. Пол покрывали тысячи насекомых. Некоторые из стражников не смогли сдержать возгласов отвращения при виде ползавших по их сапогам тварей. Горячая, дымящаяся смола капала с низкого потолка.
     - Что здесь реальное, а что нет? - спросил Блад Дэвея.
     - Трудно сказать, - отозвался ведун. - Когда нереальное сильно, вызванные им перемены становятся необратимыми. И изменения начинают жить в реальном. Держитесь рядом. Пока я здесь, вы в безопасности, но... что-то здесь не так, Тим. Что-то не так.
     Он посмотрел вокруг, сжимая пальцы в кулаки. Блада не покидало чувство, что кто-то наблюдает за ними.
     - Что-то надвигается на нас, - проговорил ведун, - что-то ужасное.
     Блад кивнул, стараясь сохранить спокойствие, люди его выглядели напуганными, они оглядывались вокруг, судорожно сжимая рукояти своих мечей. Капитан понимал, что если в ближайшее время не станет ясно, с кем нужно сражаться, солдаты просто не выдержат.
     - Что же нам все-таки делать, Дэвей? Стоять на месте, идти вперед или бежать? Что делать-то, что?
     - Да не знаю я! Ничего подобного мне прежде не попадалось! - Искры замерцали вокруг сжатых кулаков ведуна. - Думаю, что пора уходить, Тим. Мне здесь не справиться. Нужна Хранительница с ее Высшей Магией.
     - Хорошо, - тихо сказал Блад, - мы отступаем. Смотреть в оба, оружие держать наготове. Без паники, торопиться некуда.
     И хотя капитану удалось заставить себя говорить ровно и спокойно, некоторых стражников уже охватывал страх. Блад не винил их, только его спокойствие еще удерживало солдат от повального бегства, но надолго ли этого хватит? Уже и от Грэя Дэвея было мало толку. Его лицо стало пепельно-серым, а глаза остановились на чем-то, видимом только ему одному. Блад посмотрел в глубину вытянувшегося позади него коридора. Капитан не мог сказать, как далеко находились они от границы Западного крыла, куда там, он даже не был уверен в том, что все вокруг не иллюзия.
     В одном он мог поклясться, прошли они совсем немного...
     И тут раздался рев. Давление воздуха стало нарастать, и поднявшийся ветер принялся трепать одежду стражников, которые стремглав помчались обратно по коридору. Блад схватил Дэвея под руку и помчался за ними. Что-то страшное и громадное преследовало их. Капитан обернулся и похолодел, увидев, что творится за его спиной. Дыхание самой смерти наполняло коридор, превращая золото в шлак, а реальность в кошмар. Стены точно вскипали, когда ветер касался их, камень и штукатурка раскрывались сотнями ртов, стонущих в агонии. Пол плавился, и в зияющих тут и там рваных дырах прорастали кроваво-красные цветы. Потолок вспыхнул, объятый пламенем. Дыхание смерти торжествовало, оставляя позади себя проклятие.
     Тимоти Блад посмотрел вперед, чтобы увидеть, далеко ли еще до конца коридора, но ничего не разглядел. Да и не все ли равно? Дыхание смерти коснется его в любую секунду, и то, что останется от него