, который я установлю.
     Старый  Маркус  был  крайне  напуган.  Хелл  видел,  как  его  борода
подрагивает словно гнездо иволги на ветру. Но в  нем  осталась  еще  капля
смелости.
     - Вы ведете себя слишком жестоко, - пробормотал Маркус,  вы  оставили
Пейса  Хельма  в  качестве  Владыки  Норса  и  не  сняли  его.  Почему  вы
наказываете меня? Я ведь сражался за то, что принадлежит  мне.  Почему  вы
так разгневаны на меня?
     - Я не разгневан, -  спокойно  сказал  Повелитель.  -  Я  никогда  не
наказываю тех, кто сражается против меня, но  моя  политика  -  награждать
владык, которые сдались без боя.
     Он сделал паузу.
     - Таковы мои условия, и я считаю, что они справедливы.
     Они действительно были справедливы, подумал Хелл, особенно для  людей
Ормистона, которые получат половину своих налогов в виде мостов,  дорог  и
колодцев.
     - А мои... мои земли? - пробормотал Владыка.
     - Сохрани то, что сможешь обработать, - сказал Хоакин Смит  спокойно,
- остальное отойдет всем желающим.
     Он повернулся, вставил ногу в стремя и ускакал на своей белой кобыле.
Хелл внимательно  рассмотрел  захватчика.  Черные  волосы  закрывали  уши,
холодные зеленовато-серые глаза  и  рот,  в  котором  была  юмористическая
складка. Он был  так  же  высок  как  Хелл,  но  более  изящно  сложен.  У
Повелителя были могучие плечи и, казалось, ему было не более двадцати пяти
лет, во всяком случае, не более тридцати. Хотя Хелл знал, что это -  всего
лишь магия Мартина Сейра, потому что прошло уже восемьдесят лет со дня его
рождения в горах близ Мехико. Хоакин Смит был одет в воинский костюм южных
- рубаху с металлическими чешуйками, короткие, до конца  бедра,  штаны  из
сверкающего шелковистого материала и котурны. Его бронзовое тело  походило
на те статуи, которые Хелл видел в Селуи, и было видно, что его совершенно
не интересует, что думают о нем люди. Привлекательный мужчина.  Правда,  в
его лице было что-то вызывающее. Нет, не столько  вызов,  сколько  гордыня
или самонадеянность. Он чувствовал себя баловнем судьбы, каким наверняка и
был.
     Повелитель заговорил снова, теперь обращаясь к своим людям:
     - Расположитесь здесь  лагерем,  -  приказал  он,  махнув  в  сторону
Ормистона. - Не устраивайте разбоев и грабежей.
     Хоакин Смит поскакал вперед. Дюжина офицеров последовала за ним.
     - В церковь, - приказал он.
     Голос, отчаянный, срывающийся голос раздался за спиной Хелла.
     - Ты! Это Хелл! Это ты! -  Подбежала  бледная  Вейл,  со  слезами  на
глазах.
     - Мне сказали, что ты... - Она замолчала,  всхлипывая,  прижимаясь  к
нему, в то время, как Энох Ормистон мрачно смотрел на эту сцену.
     Хелл обнял ее.
     - Похоже, я подвел тебя,  -  сказал  он  сокрушенно.  -  Но  я  очень
старался, Вейл.
     - Подвел? Меня это не волнует, - зарыдала она снова. - Меня ничего не
волнует, главное - что ты здесь.
     - И все не так плохо, как могло было бы быть, - успокаивал он Вейл. -
Он оказался не таким злодеем, как я думал.
     - Злодеем? - повторила она. - Неужели ты  веришь  его  словам,  Хелл?
Сначала наши налоги, потом наши земли, а потом наши  жизни.  Как  минимум,
жизнь моего отца. Неужели ты не понял? Это  ведь  был  не  просто  Владыка
другого города, Хелл - это был Хоакин Смит. Хоакин Смит! Ты веришь ему?
     - Вейл, ты хоть сама веришь в то, что говоришь?
     - Конечно, верю! - Она снова начала всхлипывать. - Ты видел,  как  он
победил половину города, когда... когда упомянул  о  налогах.  Неужели  он
победил и тебя, Хелл? Я не выдержу этого!
     - Меня не победить, - поклялся он.
     - Он, Черная Марго и  вся  эта  банда!  Я  ненавижу  их,  Хелл.  Я...
Посмотри. Посмотри!
     Хелл обернулся. Он видел  всего  лишь  зеленоглазого  юношу,  который
посмотрел на него глазами  смерти  у  ручья  Орлиной  лапы,  скачущего  на
могучем черном жеребце. Юноша!  Внезапно  Хелл  понял,  что  это  женщина,
скорее даже девушка. Восемнадцать -  двадцать  пять  лет?  Он  не  мог  бы
сказать точно. Ее лицо оставалось неподвижным, когда она оглядывала толпу,
выстроившуюся на противоположной стороне улицы.  Солнце  горело  в  черном
облаке волос,  настолько  черных,  что  они  отливали  синевой  -  густая,
невероятная чернота. Подобно Хоакину Смиту, она была одета лишь в  рубашку
и очень короткие шорты, но кожаные прокладки защищали ее стройные ноги  от
контакта с телом скакуна. Удивительной была грация, с которой  она  сидела
на спине лошади. В одной руке поводья, вторая -  держит  хлыст.  Испанская
кровь ее  матери  проявлялась  лишь  в  мягком  оливковом  цвете  кожи  и,
естественно, в черноте волос.
     - Черная Марго! - прошептал Хелл. - Бесстыдная! Полуголая!  И  что  в
ней такого красивого?
     Словно услышав его шепот, Марго внезапно повернулась.  Ее  изумрудные
глаза скользнули по толпе рядом с ним и он получил ответ на  свой  вопрос.
Ее красота была просто ошеломляющей - дерзкой, кричащей. Это было  больше,
чем просто чистота  линий.  Это  была  жаркая  пылающая  красота,  которая
пугала. Складка юмора у  рта  Повелителя  -  в  ее  губах  превратилась  в
насмешку; ее совершенные губы, казалось, в любой момент готовы улыбнуться,
но улыбнуться жестко и сардонически. Марго  была  дерзким  и  безжалостным
совершенством, но, тем  не  менее,  это  было  совершенство,  несмотря  на
несколько восточный вид, который придавали ей черные волосы и зеленые, как
море, глаза.
     Эти глаза встретились с глазами Хелла, и он почти услышал щелчок.  Он
увидел, что Марго узнала его и внимательно осмотрела его  могучую  фигуру.
Он застеснялся, отвел взгляд и украдкой стал смотреть на ее тело,  начиная
с волос цвета полуночи и кончая котурнами на  ногах.  Если  она,  все  же,
заметила этот взгляд, то ответила на него самой слабой из всех насмешливых
улыбок. Марго поскакала к Хоакину Смиту.
     Вейл, стоявшая рядом с  Хеллом,  дрожала.  Было  большим  облегчением
заглянуть в ее глубокие, но вовсе не загадочные, голубые глаза  и  увидеть
вполне понятную прелесть ее  бледных  черт.  Ну  и  что,  что  у  нее  нет
совершенства Принцессы, подумал он. Она была сладкой, честной и лояльной к
тому, во что верила, и он любил ее. Но он не мог  забыть  о  Принцессе  на
черном жеребце.
     - Она... она улыбнулась тебе, Хелл! - выдохнула Вейл. -  Я  боюсь.  Я
ужасно боюсь.
     Его восхищение сменилось ненавистью к Хоакину Смиту, Принцессе и всей
империи. Он любил Вейл, и она была обижена ими.  Мысль  медленно  зрела  в
нем, когда Хелл направился к улице, где Хоакин Смит слез с лошади и  вошел
в небольшую церковь. Повелитель слышал,  как  шепот  одобрения  пополз  по
толпе, уже наполовину  завоеванной  обещанием  раздачи  земель.  Это  была
простая политика - молитва Повелителя в церкви Ормистона. Жест для толпы.
     Хелл снял со спины свой стальной лук и осмотрел его. Тетива  была  на
месте; жар был достаточно силен, чтобы обжечь  кожу,  но  не  заставил  ее
сгореть.
     - Подожди здесь! - буркнул он Вейл и направился к церкви.
     Снаружи стояло не меньше дюжины людей Империи.  Принцесса  слезла  со
своего черного жеребца. Хелл проскочил на  церковный  двор  и  забрался  в
заросли плюща, которые шли до самой крыши. Выдержат ли они его  вес?  Плющ
выдержал, и он мало-помалу забрался на самый верх. Шпиль  скрывал  его  от
людей Повелителя, и ни один из людей Ормистона не смотрел в  его  сторону.
Хелл подобрался ближе к краю крыши.
     Повелитель до сих пор был в церкви. Против своей воли Хелл смотрел на
Черную Марго. Даже вставив стрелу  в  тетиву,  он  направил  ее  на  горло
Принцессы, цвета слоновой кости. Нет,  он  не  мог.  Он  не  мог  спустить
тетиву.
     Ниже него началась суета. Хоакин Смит вышел из церкви и направился  к
своей белой кобыле. Теперь - время. Хелл встал на колени, надеясь, что ему
удастся удержаться на покатой крыше. Осторожно он натянул тетиву.
     Раздался крик. Хелла увидели и голубой луч сотряс его тело болью.  Он
проигнорировал боль, стиснул зубы и спустив стрелу, скатился с крыши.
     Он упал на мягкую глину. Дюжина рук подхватила  его  и  поставила  на
ноги. Он снова увидел  Хоакина  Смита  на  лошади,  но  сверкающая  стрела
торчала, словно плюмаж в его серебряном шлеме, а кровь, текущая  по  щеке,
окрашивала ее в красный цвет.
     Но он не был убит. Повелитель снял шлем с головы, махнул рукой группе
офицеров и собственной рукой перевязал себе голову белой тканью. Затем  он
посмотрел на Хелла холодными серыми глазами.
     - У тебя сильный лук, - сказал он.
     Внезапно огонь узнавания мелькнул в его глазах.
     - Я ведь пощадил твою жизнь несколько часов назад, так?
     Хелл ничего не ответил.
     - Почему, - продолжал Повелитель, - ты хотел убить меня,  когда  твой
Владыка договорился со мной? Ты сейчас - часть Империи, а это - измена.
     - Я не заключал с тобой мира, - буркнул Хелл.
     - Это сделал твой вождь, а ты должен подчиняться.
     Хелл не мог отвести взгляда от  изумрудных  очей  Принцессы,  которая
смотрела на него безо всякого выражения, не считая слабой насмешки.
     - Тебе нечего сказать? - спросил Хоакин Смит.
     - Нечего.
     Глаза Повелителя скользнули по Хеллу.
     - Ты рожден в Ормистоне? - спросил он. - Как тебя зовут?
     Не было нужды приносить неприятности своим друзьям.
     - Нет, - сказал Хелл. - Меня зовут Хелл Тарвиш.
     Завоеватель отвернулся.
     - Закройте его, -  холодно  приказал  он.  -  Позвольте  ему  сделать
необходимые приготовления, какой бы религии он не  поклонялся  и  затем  -
казните его.
     Поверх шепота толпы Хелл услышал отчаянный  крик  Вейл  Ормистон.  Он
повернулся, чтобы улыбнуться ей, и увидел, как ее  схватили  два  человека
Империи, когда она пыталась пробиться к нему.
     - Мне очень жаль, - мягко сказал Хелл. - Я люблю тебя, Вейл.
     Затем его поволокли по улице.
     Его втолкнули в каменный подвал Хью Хельма. Дом бы очищен  от  всего.
Без  сомнения,  его  готовили  для  квартирования  офицеров.  Хелл   стоял
неподвижно и пассивно  смотрел  на  наступающую  тьму,  где  одинокий  луч
солнечного заката пробивался под дверью, за которой  стояли  два  человека
Империи.
     Один из них сказал:
     - Веди себя тихо, Сорняк [сорняк - термин, употребляемый  Доминистами
(прислужниками Повелителя) для обозначения  противника;  он  возник  после
реплики Хоакина Смита  перед  битвой  за  Мемфис:  "Даже  сорняки  в  поле
вооружились против меня"].
     Говорил он с н'орлеанским акцентом.
     - Давай побыстрее читай свои молитвы, или что ты там делаешь.
     - Я ничего не делаю, - ответил  Хелл.  -  Горные  жители  верят,  что
правильная жизнь лучше правильной смерти. Правильно или неправильно -  это
всего лишь призрак.
     Охранник улыбнулся.
     - Вот и ты скоро превратишься в призрака.
     - Если я стану призраком, - сказал  Хелл,  медленно  поворачиваясь  к
охраннику, - я прихвачу с собой еще кого-нибудь - за компанию!
     Он внезапно прыгнул,  ударил  могучей  рукой  по  руке  охранника,  в
которой было оружие, толкнул одного  охранника  на  другого  и  вылетел  в
темноту. Когда Хелл обегал дом, что-то очень сильно ударило его в  голову,
заставив его, в полуобморочном состоянии, прислониться к стене.



                                6. ХАРРИЕРЫ

     На короткое мгновение Хелл чуть не потерял  сознание,  но  потом  его
мускулы пересилили боль. Он заставил себя встать  на  ноги  и  повернуться
лицом к тому, что его ожидало. В дверях до сих пор грудились гвардейцы, но
прямо перед ним возвышался всадник на черном жеребце  и  два  человека  по
бокам от него.  Всадником,  естественно  была  Принцесса.  Ее  невероятные
зеленые глаза светились, словно у кота в темноте, когда она  засовывала  в
ножны короткий меч. Именно удар рукояткой меча ошеломил Хелла.
     Теперь она достала короткое лучевое ружье. Хеллу пришло в голову, что
он еще ни разу не слышал  ее  голоса,  но  тут  Марго  заговорила  голосом
сочным, хотя и  холодным.  Холодным,  словно  ручей  зимой,  покрывающийся
коркой льда.
     - Стой спокойно, Хелл Тарвиш, - сказала она. - Одна  вспышка  и  твое
упрямое сердце остановится навсегда.
     Пришлось  стоять  неподвижно,  опираясь  спиной  на  стену.  Хелл  не
сомневался,  что  Принцесса  наверняка  убьет   его,   если   он   посмеет
шевельнуться. Он не сомневался, прочтя это  в  ее  холодных  глазах.  Хелл
внезапно  вспомнил  фразу,  сказанную  не  так   давно   старым   Эйнаром:
"Сатанински красивая", так старик называл ее.  Так  оно  и  было.  Ад  или
искусство Мартина Сейра сделали так, что мужчина не мог смотреть  спокойно
на фальшивую чистоту ее лица. Во всяком случае, мужчина, в жилах  которого
текла настоящая кровь.
     Она заговорила снова, в то же время  поглядывая  на  двух  охранников
рядом.
     - Повелитель был бы рад, - сказала она насмешливо,  -  узнать,  каким
образом невооруженный Сорняк победил двух человек его армии.
     Ближайший охранник замялся.
     - Но, Ваше Высочество, он неожиданно напал на нас...
     - Неважно, - отрезала она и снова повернулась к Хеллу.
     Впервые он почувствовал дуновение смерти, когда она холодно сказала:
     - Я собираюсь убить тебя.
     - Ну давай! - буркнул он.
     - Я пришла сюда посмотреть, как ты умрешь, - сказала она спокойно.  -
Мне  интересно  смотреть,  как  мужчины  умирают.  Трусливо,  честно   или
отчаянно. Я думаю, ты умрешь честно.
     Хеллу показалось, что она специально издевается над ним.
     - Так что ты медлишь? - сказал он.
     - Но, кроме того, я подумала, - продолжала  она,  -  что  твоя  жизнь
может развлечь меня больше, чем смерть и... -  на  сей  раз  в  ее  голосе
появилось какое-то чувство. - Бог видит, как я нуждаюсь в развлечениях!
     Тон ее снова стал холодным.
     - Я дарю тебе твою жизнь.
     - Ваше Высочество, - пробормотал один  из  охранников.  -  Повелитель
приказал...
     - Я отменяю его приказ, - коротко ответила она.
     И затем снова обратился к Хеллу.
     - Ты - воин. Но можно ли положиться на твое слово?
     - Если нет, - ответил он, - то ложь, которую  я  сейчас  произнесу  -
ничего для меня не значит.
     Она холодно улыбнулась.
     - Хорошо, я уверена в этом, Хелл Тарвиш. Ты уйдешь отсюда, дав  слово
не хвататься за оружие и обещание посетить меня вечером в моей квартире  в
доме Владыки?
     Она замолчала.
     - Ну как?
     - Я даю слово.
     - А я беру его.
     Она толкнула коленями ребра огромного жеребца и конь развернулся.
     - Все расходитесь! - приказала она. -  А  вы  двое,  приготовьте  мне
ванну и воду для нее!
     И Черная Марго ускакала по улице.
     Хелл позволил себе несколько расслабиться и  прислонился  к  стене  с
глубоким вздохом. Пот катился по его виску, его могучие мускулы дрожали от
напряжения. Не потому, что он страшился смерти, а от  напряжения,  которое
он ощущал,  глядя  в  эти  убийственные,  дьявольские,  изумрудные  глаза.
Холодное издевательство в голосе Черной Марго. Чувство, что она издевается
над ним,  смеется,  даже  этот  небрежный  жест  с  освобождением...  Хелл
выпрямился. Хотя он и говорил, что не боится смерти, все же он любил жизнь
и этого было достаточно.
     Хелл медленно брел по улице. В доме Маркуса Ормистона горел  свет,  и
он подумал, не здесь ли Вейл. Видимо, прислуживает Принцессе.  Предположил
Хелл,  взвесив  все  обстоятельства.  Он  хотел  найти  Вейл.   Он   хотел
использовать ее красоту в качестве прививки  против  темного  яда  красоты
Марго, на  которую  он  так  долго  смотрел.  Возле  решетки  он  внезапно
повернулся. Группа людей в форме Империи  приближалась  к  калитке.  Среди
них, без шлема с непокрытой головой, Повелитель.
     Его глаза остановились на Хелле. Он внезапно остановился и вздохнул.
     - Снова ты! - воскликнул он. - Как тебе удалось выжить, Хелл Тарвиш?
     - Принцесса распорядилась.
     Хоакин Смит нахмурился.
     - Значит, - сказал медленно Хоакин Смит, -  Маргарет  решила  все  же
вмешаться. Я так полагаю, она освободила тебя?
     - Взамен на мое обещание не браться за оружие.
     На лице завоевателя появилось странное выражение.
     - Ладно, - сказал он почти мягко, - в моих планах не  было  намерения
издеваться над тобой. Я просто хотел убить  тебя  за  твое  предательство.
Может быть, ты скоро пожалеешь, что мой приказ не был исполнен.
     Повелитель вошел в сад Владыки, а за ним молча следовала его свита.
     Хелл направился к центру деревни. Повсюду  он  видел  людей  Империи,
устраивающихся лагерем.  Обоз  грохотал  и  гремел  по  улицам.  Он  видел
множество солдат, собирающихся возле повозок кашеваров.  В  воздухе  стоял
запах еды, напомнивший Хеллу, что он чудовищно проголодался. Он поспешил в
свою комнату, рядом с магазином Файла  Ормсона.  Здесь  он  нашел  Вейл  -
бледную, с заплаканными глазами.
     Она посмотрела на порог, в то время,  как  мрачный  Энох  утешая  ее,
пытался прижать Вейл к себе. Именно Энох первым заметил Хелла. Его челюсть
отвисла, глаза выпучились, шумный выдох вырвался из горла. Вейл  взглянула
в ту сторону ничего не понимающими глаза, мгновение смотрела безо  всякого
выражения, а затем, с тихим стоном, пошатнулась и потеряла сознание.
     Она находилась без сознания лишь несколько мгновений, которых хватило
лишь для того, чтобы Хелл внес ее в свою комнату. Она лежала  на  кровати,
прижимаясь к его большой руке. Наконец поверив, что он жив.
     - Мне кажется, - пробормотала Вейл,  -  ты  так  же  бессмертен,  как
Хоакин Смит. Я никогда больше не поверю в  твою  смерть.  Расскажи  мне...
расскажи мне, как все случилось.
     Он рассказал.
     - За все  следует  благодарить  Черную  Марго,  -  закончил  он  свой
нехитрый рассказ.
     Само имя крайне испугало Вейл.
     - Она несет зло, Хелл. Ее глаза  пугают  меня,  как,  впрочем,  и  ее
адские волосы. Я даже не смею вернуться домой, из страха перед ней.
     Хелл рассмеялся.
     - Не беспокойся обо мне, Вейл. Я в безопасности.
     Вмешался Энох.
     - Значит, есть еще один для Харриеров,  -  сказал  он  мрачно.  -  Мы
нуждаемся в нем.
     - Харриеров? - Хелл изумленно посмотрел на него.
     - Да, Хелл, да! - воскликнула Вейл. - Файл  Ормсон  тоже  среди  нас.
Харриеры - то, что осталось  от  армии.  Лучшие  жители  Ормистона.  Магия
Повелителя не достигла той  стороны  реки,  и  за  холмами,  до  сих  пор,
сохранились порох и ружья. Колдовство больше не властвует в  долине.  Один
из наших перенес чашку с порохом через мост и он не взорвался.
     Лучшие граждане, подумал Хелл улыбаясь. Она, конечно,  имела  в  виду
тех, кто владел землей и боялся наказания. Такого, какое настигло  Маркуса
Ормистона. Но вслух он только сказал:
     - Сколько у вас человек?
     - Вместе с фермерами окрестных холмов наберется  несколько  сотен.  -
Она взглянула ему в глаза. - Я знаю, надежда невелика, Хелл, но мы все  же
попытаемся. Ты ведь поможешь, не так ли?
     - Конечно. Но все на что могут рассчитывать Харриеры  -  это  набеги.
Они не смогут сражаться с армией Повелителя.
     - Я знаю, я знаю это, Хелл. Надежда невелика.
     - Невелика? - внезапно переспросил Энох. - Хелл, разве ты не  сказал,
что тебе приказано явиться в квартиру Черной Марго этим вечером?
     - Да.
     - Тогда... послушай. Ты спрячешь нож в рукаве. Раньше или  позже,  но
она останется с тобой один на один, и когда это случится, ты всадишь  нож,
точно в ее безжалостное сердце! Вот в чем  наша  надежда  -  если  у  тебя
хватит смелости!
     - Смелости! - воскликнул Хелл. - Убить женщину?
     - Черная Марго - дьявол!
     - Дьявол или нет, но что пользы  в  этом?  Ведь  Хоакин  Смит  строит
Империю, а не Принцесса.
     - Да, - согласился Энох, - но половина его  власти  -  это  искусство
колдовать. Если только она погибнет, то Конфедерация разорвет  его  армию,
как утки стайку головастиков.
     - Это правда! - выдох