ло совсем не поздно, и попрощалась.
   Вася туманно сказал:
   - Увидимся, - чем Лену несколько встревожил.
   Когда она выходила, то увидела, как в самом темном углу бара  вспыхнула
зажигалка - Лена напряглась, готовая бежать. Огонек осветил тайское лицо -
скуластое,  смуглое,  с  большими  черными  глазами.  Человек  внимательно
смотрел на Лену, не обращая внимания на горящую зажигалку.
   Лена не пошла в номер. Если кто-то следил за  ней,  он  ждет,  что  она
окажется одна.
   Она заметила выход на веранду - в стороне от главных дверей.  И  быстро
прошла туда. На веранде сидели люди, пили коктейли, в основном  тайцы,  но
среди  них  было  несколько  европейцев.  Лена  старалась  понять,  следит
кто-нибудь за ней или нет. И не поняла.
   Вечерняя улица была красива. Солнце отражалось в мягкой невесомой  пыли
и заполняло красным  светом  весь  этот  мир.  Белая  пагода,  что  стояла
неподалеку, казалась розовым зонтиком, воткнутым ручкой в землю.
   Лена прошла к реке.
   Она остановилась на покатом берегу - вода в реке была золотой,  по  ней
медленно плыли лодки. Люди в  них  были  неподвижны,  словно  вырезаны  из
черной бумаги. Воздух был очень теплым, но нежил, не обжигал.
   На том берегу в дымке поднимались лиловые  горы  -  может,  это  другая
страна? И ей предстоит подниматься на одну из гор по узкой тропинке...
   И тут как ударило: в сумке драгоценности.
   Предчувствие заставило прижать сумку к груди.
   И вовремя.
   Какой-то парень в майке и черных брюках - лица не успела разглядеть, да
и плохо она отличала тайцев друг от друга  -  так  сильно  дернул  к  себе
сумку, что Лена потеряла равновесие и чуть не грохнулась на землю.
   Грабитель еще раз дернул - сильнее.
   Он одолел Лену - сумка выскользнула из ее рук,  и  в  пальцах  осталась
пустота.
   Пока Лена пыталась понять, что случилось, грабитель уже успел  отбежать
на несколько метров и  превратился  в  силуэт,  подсвеченный  солнцем.  Он
несся, как в кинофильме - мелко и часто перебирая ногами.
   Ощущение безнадежности охватило Лену - как ударило в сердце.
   Сначала Николай, потом Боря... теперь ее очередь.
   Лена не бежала, а шла за грабителем, с каждым шагом отставая.
   Но некто другой побежал.
   Лене хотелось подбодрить помощника - но  ведь  интеллигентные  люди  не
кричат на улице?
   Пускай догонит!
   Два силуэта неслись на фоне оранжевого  неба.  Люди  останавливались  и
смотрели вслед. Но никто, конечно же, не вмешивался.
   Преследователь догнал вора. Его силуэт изогнулся над упавшим  на  землю
силуэтом вора. На расстоянии не было видно - а что же с сумкой?
   Сейчас он возьмет мою сумку  и  уйдет,  подумала  Лена.  Она  не  могла
допустить, что эта жуткая история имеет хороший конец.
   Но случился хороший конец.
   Вася возвращался с сумкой в руке... нет, это не Вася. Это тот  человек,
который следил за ней в баре.
   Он был в черных брюках - здесь очень любили черные брюки - и в  рубашке
военного вида защитного цвета.
   Не молод. Впрочем, и в возрасте Лена не была уверена. Он  был  ниже  ее
ростом, но это не ощущалось, потому  что  таец  был  строен,  широколиц  и
держался прямо - Лена сразу подумала, что он, вернее всего, военный.
   Он протянул Лене сумку.
   Господи, бывает же в жизни везение.
   - Ой, спасибо, - сказала она, и голос ее прервался  от  накопившихся  в
глотке слез.
   - Не расстраивайтесь, - сказал военный. У него был  птичий  говор,  его
английский было трудно понимать. - У нас много воров. Но я рад.
   - Почему? - Лена держала сумку обеими руками.
   - Я рад, что этот инцидент дал мне возможность познакомиться с вами.
   Черт знает что - надо его осадить, этих тайцев следует осаживать, иначе
они тебя посчитают за проститутку. Но как можно осадить этого сержанта?
   - Спасибо, - сказала Лена.
   - Вас проводить в гостиницу?
   - Мне нравится здесь, - сказала Лена. - Здесь очень красивый закат.
   - О да, -  согласился  сержант,  -  здесь  очень  красивые  закаты.  Вы
туристка? Вы едете в Золотой треугольник?
   - Как вы догадались?
   - Вы из России?
   - Да.
   - Наши парни в прошлом веке  учились  в  русских  военных  училищах,  -
неожиданно сообщил сержант.
   - Я читала об этом, - сказала Лена.
   - Вы знаете об этом?
   - Я учительница в школе.
   Она не стала говорить, что преподает физкультуру.
   - Я бы не сказал, - сержант улыбнулся - у него были  хорошие  настоящие
зубы. Странно для мужика в сорок лет. - Я бы сказал, что вы фотомодель.
   Лена расстроилась. Немного, но расстроилась.  Она  была  обязана  этому
сержанту спасением своей жизни, а оказывается, он решил ухаживать за ней.
   - Я смотрел на вас в баре, - сказал сержант. - Вы отстали от группы?
   - Почему вы так думаете?
   - Группа приехала вчера.  А  вы  сегодня.  Но  вы  знакомы  с  мистером
Нестеренко.
   - Кто это такой?
   - Базиль, ваш гид. Я его знаю.
   - Нет, я не с этой группой, - призналась  Лена.  Благо  сержант  всегда
может узнать правду. - Но я завтра поеду с ними на автобусе.
   - В Соб Руак? - спросил сержант.
   - Конечно. Ведь там Золотой треугольник?
   - В Соб Руаке туристы и лавочки сувениров. Это не настоящее место - это
Голливуд.
   - Голливуд?
   - Много декораций. Фанера.
   - А есть другое место?
   - Есть лучше места. Мае Сай. Я туда еду завтра в семь утра.
   - Это далеко?
   - Это недалеко, но немного в другую сторону. Если вы хотите, я вам  все
покажу. Там есть школа слонов. Вы знаете, как долго учат слонов?
   - А почему все туристы едут в Соб Руак?
   - Там удобства, там сувениры. Разве непонятно?  Там  можно  подвести  к
речке и показать пальцем - вон  страшные  военные  вожди!  Они  никого  не
боятся, они выращивают мак и продают героин.
   - А на самом деле?
   - Если вы хотите, я вас возьму в Мае Сай, и вы побываете в Бирме.
   - А разве можно?
   - Если очень попросить, то можно.
   Лена опомнилась - они стояли на открытом месте, люди, проходя, смотрели
на них. Солнце село, и все вокруг стало синим. Только  бесцветное  зеркало
реки, казалось, источало собственный свет.
   - Пора в гостиницу, - сказала Лена.
   - Будьте осторожны, - сказал сержант, - здесь очень много воров.
   - Как вас зовут? - спросила Лена.
   - Наронг, - ответил сержант. - А вас? Елена?
   - Вы знаете?
   - Я за вами слежу. Вы мне нравитесь, - сказал сержант.
   - Спасибо за помощь, - сказала Лена. - Вы меня спасли.
   - Я рад, что мог вам помочь. Значит, вы запомнили? Семь часов.  У  меня
джип, ничего особенного. Но доедем быстро.
   - Спасибо, -  сказала  Лена  и  решила,  что  ни  за  что  в  жизни  не
воспользуется приглашением сержанта.
   Сержант прошел в гостиницу следом за ней и скрылся в баре.
   Лена поднялась к себе.
   Она положила сумку на кровать. Какая красивая, какая чудесная сумка.
   Лена пошла в душ и нежилась там полчаса, не  меньше.  По  крайней  мере
Вася уверял потом, что стучался и не  смог  добиться  ответа.  Сумку  Лена
повесила на гвоздь в душе, чтобы не спускать с нее глаз.
   Вася заявился снова, как только Лена покинула душ. К счастью, у нее был
с собой халатик.
   Она вышла из душа, вытирая волосы и  потому  покрытая  полотенцем,  как
греческая плакальщица. Не сразу увидела, что  в  уютном  кресле  устроился
красавец мужчина.
   - Не запахивай халатик! - взмолился он. - Ты хороша под ним сказочно.
   Лена кинула в него полотенце,  она  не  хотела,  чтобы  это  получилось
игриво.
   - Не суетись, - сказал он. - Я приду к тебе  позже,  а  сейчас  я  хочу
пригласить тебя.
   - Куда?
   - Ты совершенно незнакома с местной ночной жизнью. Мы с тобой пойдем  в
ночной клуб. Ты танцуешь? Конечно же, ты танцуешь!
   - Я не танцую.
   - Ну не могу же я сейчас прямо заваливать тебя на  койку  без  красивых
слов и объятий!
   - Но с чего ты решил, что я этого хочу?
   - Не хотела бы, сидела  дома,  -  рассудительно  ответил  комсомольский
вождь.
   - Уйди, пожалуйста, - попросила она. - Ей-богу, спать хочется.
   - Со мной?
   - Без тебя.
   - Может, ты нашла мужика получше?
   - Что ты имеешь в виду?
   - Местного бандита. Я видел, как вы по берегу гуляли. Но я бы на  твоем
месте был с ним поосторожнее. Мне его морда знакома. Точно знаю - где-то я
его видел. Убьет - костей не соберете.
   - Он меня не испугал.
   - Знаешь,  что  сказал  паук  маленькой  мушке?  Он  сказал  ей:  добро
пожаловать в мою спаленку, Это английская поговорка.
   - А чем ты лучше? - спросила Лена.
   - Я лучше. Я, так сказать, русскоязычный бабник. Я не болен СПИДом.
   Руки его никак не могли успокоиться,  пальцы  ну  просто  метались  над
коленками. Он был не уверен в себе.
   - Иди в бар или в какой-там хочешь ночной клуб. Я сплю.
   - Я везу тебя бесплатно на автобусе.
   - Я заплачу тебе, зайчик, - сказала Лена.
   В ее "зайчике" не было ничего ласкового.
   - Хорошо. - Вася попытался сделать хорошую мину.  -  Я  пойду  погуляю,
только умоляю - не  запирай  дверь.  А  то  мне  придется  перебудить  всю
гостиницу.
   - И не надо будить.
   Вася был раздражен. Он легко краснел.
   Он поднялся.
   - Не надо меня обижать, - сказал он высоким голосом. -  Родина  далеко,
Родина не услышит. Подумай, на что ты нарываешься, Елена.
   Лена легонько подтолкнула его к двери.
   Он показал на замок.
   Лена заперла дверь. Конечно, он может завтра отомстить. Не  возьмет  ее
на автобус. Но если за ней здесь следят, то, конечно же,  они  знают,  что
она собирается ехать на автобусе. А она... она поедет  с  сержантом.  Если
выбирать из двух зол... Впрочем, сержант пока злым себя не  показал.  Ведь
не случайный же воришка напал на нее у реки. А если бы сержант был один из
них - какого черта он возвратил ей сумку?
   Она рискует? Она рискует здесь все время, каждую секунду. Она  ведь  не
живая. Ей только кажется, что она живая. Он -  рыба-кета,  которая  должна
иметь икру, а там - что будет.
   Лена все это понимала умом, но ее молодое и вполне жизнеспособное  тело
категорически возражало.
   Она легла спать в трусиках, лифчике и халате. Она не хотела рисковать -
хотя разве это помогает?
   Окно было открыто - в этой гостинице без кондиционирования можно было и
умереть.
   Лена осторожно выглянула наружу - выключила  свет  и  выглянула.  Узкий
балкон примыкал к ее комнате, под ним был обрыв - в три этажа.
   Лена легла и думала,  что  не  заснет.  Она  подумала,  что  сумке  под
подушкой быть плохо - сразу догадаются, если придут.
   А куда еще положить?
   Под шкаф?
   На шкаф! На шкаф они полезут потом, когда остальное проверят.
   Фен под потолком скрипел как астматик - с придыханием и шумом.
   Она не подумала, не догадалась, что узкий балкон, который тянется перед
ее номером, продолжается и перед прочими номерами на этом этаже.  Надо  бы
догадаться.
   И только задремала - а ведь  задремала,  -  как  почувствовала,  что  в
комнате кто-то есть.
   Сначала она замерла. Может, показалось?
   Но, приоткрыв глаза, увидела, как некто влезает в  комнату  с  балкона.
Это был мужчина.
   Надо позвонить портье. Или бежать к двери. Но дверь заперта.
   Секундное колебание все погубило.
   Мужчина, горячий и потный, уже  сорвал  с  нее  простынку  и  попытался
навалиться на нее, закрывая губами ее губы, прижимая их, придавливая  руки
- будто был опытен в  насилии...  А  Лена  сдуру  возрадовалась,  что  это
всего-навсего насильник, а не убийца и не грабитель.
   Он оторвал на секунду губы и зашептал:
   - Миленькая, дорогая, только не кричи, только не кричи,  ты  же  будешь
рада, ты получишь радость!
   - Вася! - Спохватившись и сообразив, она  стала  сильнее  и  попыталась
повернуться так, чтобы спихнуть его с постели, и  ему  пришлось  все  силы
кинуть на то, чтобы остаться на кровати, которая отчаянно скрипела и  даже
визжала, недовольная тем, как обращаются с ее хозяйкой.
   - Вася, не смей! Уйди, да уйди же!
   Господи, как слабы резервы защиты у женщины, пойманной в кровати!
   А он уговаривает! Он грозит. И грозит по делу.
   - Ты только не кричи, ты закричишь - все,  тебе  в  этой  гостинице  не
жить. Ты думаешь, кто-нибудь меня обвинит? Да никто! Даже  наши,  туристы,
тебя обсуждать будут. Полный позор, понимаешь?
   Он даже перестал ее тискать, так загорелся ораторским порывом.
   Она  воспользовалась  этим,  чтобы  еще  более  нарушить  равновесие  и
столкнуть его с кровати.
   Он рухнул на пол и грязно выругался. Но при том  захихикал,  будто  они
играли и он пропустил мячик в ворота.
   Лена спрыгнула с постели и кинулась к двери.
   Он недооценил ее. Они все ее  недооценивают.  Она  же  профессиональная
спортсменка, вице-чемпионка Союза среди девушек по многоборью. Это значит,
что  она  может  перебегать,   перепрыгать   и   переплавать   подавляющее
большинство мужчин на этой планете.
   В два прыжка Лена достигла двери, стала поворачивать ключ, но Вася тоже
был не из слабеньких - он рванулся за ней, настиг ее и потянул к себе.  Он
ругался и царапался, все более возбуждаясь от этой борьбы.
   - Я тебя... я тебя... - бормотал он. - Я тебя! - объяснял вкратце,  что
он с ней сделает.
   Все же ей удалось открыть дверь, дверь открывалась внутрь, и  от  этого
ей было еще труднее, но, правда, Вася помог,  потому  что  отрывал  ее  от
двери, то есть помогал ее открыть.
   Вдруг он сделал очень больно  -  ударил  ее  по  шее,  наверно,  ребром
ладони: забыл, что он мужчина, а она  всего-навсего  женщина,  которую  он
полюбил.
   Она начала лягаться, стараясь попасть ему пяткой в коленку. Он тянул ее
назад и повторял:
   - Только не кричи... не кричи, погибнешь, сука!
   Она поняла, что ей не выбраться - он затаскивал ее обратно, но  тут  из
яркого света, бьющего из коридора, возник еще один человек.
   Он был черный, вернее, темный - силуэт против света.
   Он подхватил Лену под мышки и легко приподнял ее вместе с прилепившимся
к ней, как рыба-лоцман, Васей, и когда физиономия Васи появилась на свету,
человек в дверях коротким  и,  видно,  болезненным  ударом  своротил  Васе
челюсть. Вася охнул, совсем по-детски, и упал внутрь комнаты.
   Лена встала, прислонилась к стене.
   Ее спаситель оказался тайским солдатом, крупным словно европеец, скорее
толстым и, главное, очень могучим.
   Его мундир был обшит нашивками и увешан значками.
   - Вери гуд, - сообщил он Лене.
   - Спасибо, - сказала Лена.
   Солдат подхватил бесчувственного  Васю  под  мышки  и  потащил  его  по
коридору. На ходу он сказал ей:
   - Спать, спать, спать хорошо, больше не придет. Я буду тут стоять.
   Лена подчинилась. Она закрыла дверь.  Она  поняла,  без  сомнения,  что
солдата поставил у ее дверей сержант Наронг. За что ему большое спасибо.
   И не будет сержант Наронг нападать на нее по ночам,  как  пошлый  Вася.
Здесь встречаются благородные мужчины.
   И с такой счастливой мыслью она заснула.
   Проснулась почти сразу - так ей показалось.
   В комнате было полутемно: горел ночник перед  кроватью  -  она  его  не
выключила или кто-то его включил?
   В приоткрытой двери в желтой подсветке маячил силуэт солдата, при  всем
параде, даже в каске.
   - Госпожа, - громко прошептал он. - Время.
   Он выговаривал эти слова, словно вызубрил вечером и боится забыть.
   Лена посмотрела на часы.
   Половина  седьмого.  Ей  надо   сделать   выбор   -   на   автобусе   с
соотечественниками  в  известный  всему   человечеству   "Центр   Золотого
треугольника" или с иноземным сержантом, тоже, разумеется, небескорыстным,
от которого так легко, как от Васи, не отделаешься  -  у  сержанта  небось
целый взвод под началом.
   Но Наронг уже доказал, что способен ее защитить, а Вася  не  только  не
доказал, но и не докажет.
   Если за ней следят, а за ней следят, то в семь утра они будут  спать  и
не обратят внимания на сержанта. А вот  в  русский  туристический  автобус
заглянут обязательно.
   Видно подсознательно, Лена уже ночью приняла решение, потому что солдат
еще не успел закончить свою краткую  речь,  как  она  побежала  в  гулкий,
обширный, облицованный розовой плиткой туалет и  запустила  воду  в  душе.
Когда еще удастся помыться горячей водой!
   Лена быстро привела себя в порядок. Со времен спортивного  детства  она
знала, как плохо последней подняться в ожидающий автобус, когда именно  на
тебя выплеснется утреннее раздражение.
   Когда она вернулась в  номер,  солдат  все  еще  стоял  в  полуоткрытых
дверях, и Лена сразу выставила его в коридор.
   Проверив, что дверь закрыта как следует, она сняла со шкафа пластиковый
пакет с заветным зельем и записками Николая. Сунула на  дно  сумки,  затем
переоделась - третьей смены белья не будет. Надо вечером постирать.
   Сумка была тугой - хоть и мало в ней вещей, но ведь чемодана нет.  Леня
взяла сумку и взглянула на балкон.  Ей  показалось,  что  некто,  возможно
Вася, нет, скорее  вчерашний  грабитель,  метнулся  в  сторону  -  значит,
подглядывал. А может, показалось? Лучше бы показалось.
   Лена  вышла  в  коридор.  Солдат   улыбнулся   ей,   как   долгожданной
приятельнице. Она была чуть выше его ростом.
   Солдат показал ей, куда идти, сам пошел сзади.
   Но ни у лифта, ни у главной лестницы не  остановился,  подтолкнул  Лену
дальше, к винтовой лестнице, служебной, узкой, железной.
   Они спустились куда-то  в  тартарары,  по  крайней  мере  у  Лены  было
ощущение бесконечного кружения по  серым  ступенькам.  Кое-где  по  стенам
горели маленькие лампочки, забранные  в  сетки.  Потом  они  прошли  через
пустой склад, сквозь строй ящиков и мешков, никто  их  не  окликнул  и  не
заметил.
   Летучая мышь сорвалась с потолка  и  понеслась,  суматошно  ударяясь  о
стены, к выходу, будто спеша предупредить там, впереди, что идет Лена.
   Они оказались на задворках гостиницы, солдат не закрыл за собой  дверь.
Он обогнал Лену, будто убедился в том, что она не убежит, и пошел впереди,
сквозь непроницаемый в полумраке рассвета строй кустов.
   Лена пошла за ним,  кусты  хватали  за  платье,  за  волосы,  но  через
несколько метров кусты кончились, и они оказались на  асфальтовой  дороге,
где стоял открытый джип, не то чтобы военного образца, но довольно старый.
Сержант Наронг стоял возле него и курил длинную тонкую сигару.  Он  был  в
мундире - куртке и фуражке и форменных брюках, ботинки начищены.
   -  Вы  быстро  собрались,  -  сказал  он  негромко,  как   бы   поощряя
дрессированного медведя конфеткой.
   - Я привыкла.
   - Тогда поехали, - сказал сержант, показал  ей  место  сзади,  сам  сел
рядом. Солдат, который охранял  Лену,  сел  за  руль.  Но  никуда  они  не
двинулись. И ясно почему - через несколько секунд из кустов  выскочил  еще
один солдат, он нес два термоса и картонную коробку. Он  положил  добро  в
багажник, а сам сел рядом с первым солдатом.
   Сержант больше ничего не сказал, солдаты и без него знали, куда ехать.
   Так как Наронг молчал и солдаты молчали,  Лена  тоже  молчала.  И  даже
хорошо было молчать и чувствовать, что ничего тебе не угрожает, а у солдат
есть автоматы.
   По сторонам дороги росли кактусы - изгороди кактусов, за  ними  бамбук.
Сначала дорога была покрыта асфальтом и казалась темно-лиловой, потом джип
съехал на грунтовую дорогу, и сзади  джипа  возникли  почти  непроницаемые
клубы пыли, их пронзали горизонтальные лучи утреннего солнца, и  где-то  в
пыли отчаянно брехали местные собаки - голоса у них были как у наших.
   - Надо заехать в одно место, - сказал сержант.
   Он дремал, повернув лицо к солнцу, и оно  казалось  бронзовым.  Фуражка
лежала на коленях.
   Они  въехали  в  деревню  или  поселок,  джип  затормозил  у   длинного
одноэтажного дома, скрытого высокими деревьями с кронами, как  у  рыжиков.
Сержант в сопровождении одного из солдат быстро зашагал к тому дому. Он не
успел подняться на крыльцо, как из  дома  выскочили  несколько  военных  в
небольших, видно, чинах, которые вытянулись при виде сержанта.
   Тот прошел в дом, лишь кивнув им, а военные