аказать билет. И не просто билет,  а  сделать  это
через туристическое агентство. Ведь если она прилетит в  Таиланд,  то  она
даже не знает, в какую гостиницу ехать.
   Вечерами Лена занималась  английским  языком  -  сама,  с  пластинками,
которые остались от попытки сделать из Бори джентльмена. И конечно же, она
изучала географию. На уровне университета. Географию  Юго-Восточной  Азии.
Так называемого Золотого треугольника.
   Это местность, расположенная  рядом  с  Бирмой,  которую  правящие  там
генералы велят всем называть Мьянмой,  что  могло  бы  быть  даже  смешно.
Представляете, что англичане вдруг заставят нас именовать их страну "Грейт
Бритн". Иначе разорвем с вами всякие отношения!
   С Бирмой граничит страна Лаос, которая  было  построила  социализм,  но
вроде потом отказалась и теперь живет мирно и прилично. Наконец,  к  этому
треугольнику примыкает и Таиланд. Там, на стыке трех  стран,  лежат  горы,
где нет государственной власти, а правят только местные вожди  и  бандиты.
Они контролируют все посадки опиумного мака и  его  переработку  в  опиум.
Есть у них и настоящие фабрики, где опиум переплавляют  в  героин,  потому
что героин настолько концентрированный наркотик, что его можно привезти  в
кармане и погубить сотню таких мальчиков, как Боря.
   Вот туда Лена и собралась.
   Она не стала  оставлять  в  ОВИРе  открытку,  боялась,  что  перехватит
Александра Ивановна или кто еще из любопытных почтарей. Раз в  неделю  она
звонила туда, и  невежливая  девочка  сначала  отказывалась  смотреть,  не
поступило ли ее дело, но потом соглашалась и говорила, что  не  поступило.
Когда же она сказала, что документы пришли, Лена так удивилась, что  стала
переспрашивать. Девочка сказала что-то обидное и бросила трубку.
   После уроков Лена поехала в Тулу, еле успела до закрытия и  вымолила  у
девочки, оказавшейся некрасивой и очкастой, свой паспорт, хотя другим  она
отказала.
   На следующий день Лена сказалась больной, ей не терпелось, она с первым
же поездом поехала в Москву.
   На вокзале в Москве ей почудилось, что за ней следят.
   Она не стала рисковать, а села в такси, которое в Москве  очень  дорого
стоит, и  велела  ехать  в  Библиотеку  иностранной  литературы.  На  ходу
придумала.
   Возле библиотеки, скучного здания между улицей и набережной  Яузы,  она
увидела скверик, совсем пустой, на холме. Она велела таксисту остановиться
возле него, забралась туда, села на пустую лавочку  и  стала  смотреть  на
высотку на Котельнической и кинотеатр "Иллюзион".
   Оказалось, что на этот раз предчувствия ее не обманули.
   Через две минуты возле библиотеки остановилось такси -  из  него  вышел
парень  со  скошенным  подбородком.   Здравствуйте-пожалуйте,   давно   не
виделись!
   Как же он выследил ее? Неужели они в нее вкололи какой-нибудь  препарат
или маячок? При современной науке это вполне возможно.
   Ее выследили по номеру такси. Такси было с радиотелефоном, и  Скошенный
подбородок заметил, как она садится в машину.  Из  другого  радиотакси  за
десяток долларов узнали, куда повезли клиентку - к Библиотеке  иностранной
литературы.
   В библиотеке  Лену  не  нашли.  Скошенный  подбородок  вызвал  подмогу,
обыскали "Иллюзион" и окрестные дворы, проехали по набережной Яузы.
   Когда Скошенный  подбородок  вошел  в  библиотеку,  Лена  выбралась  из
скверика и через дворы старинной больницы на улице  Радищева  выбралась  в
тихий переулок. Потом поехала в агентство. Агентство  она  отыскала  через
газету, там продавали дешевые билеты  и  индивидуальные  путевки.  Дама  с
волосами цвета красного дерева была любезна, но равнодушна.
   Домой Лена возвратилась к вечеру.
   Она не скрывалась,  и  они  ее  подхватили  на  вокзале.  Там  дежурили
сотрудники. Они вели ее до дома в Веревкине. Но это уже не играло роли. Ни
для нее, ни для ФСБ.
   Лена подготовила версию: ездила в "Москву заниматься английским  языком
в библиотеке. С детства она  увлекается  иностранными  языками,  а  теперь
подумывает изменить Родине.


   Аскольд пришел к ней на следующий день, в четыре, после уроков.
   Было еще совсем светло, и поэтому Лена открыла дверь, не  спросив,  кто
там. Она думала, что соседка или почта.
   Оказалось - главный бандит.
   Конечно же, Лена не подозревала, что Аскольд, он же Иван Тимофеевич,  -
полковник госбезопасности,  успешно  внедренный  в  наркомафию  Веревкина,
волею  судеб  попавшего  в   самое   сердце   мировой   сети   продажи   и
транспортировки наркотиков. Лена думала, что он  бандит,  и  относилась  к
нему как к бандиту. И сейчас, когда увидела его перед  дверью,  испугалась
его как бандита, хотя, может быть, она бы испугалась еще больше,  если  бы
догадалась, что он чекист.
   - Только не закрывайте дверь, вы можете прищемить мне  нос,  -  пошутил
полковник. - Я к вам на минутку. Просто хочу узнать, как живете.
   - Я не хочу с вами разговаривать.
   - Клянусь вам, что не имею никакого отношения к смерти вашего  сына.  Я
делал все, чтобы его спасти.
   - Мне все равно.
   - Да вы не бойтесь. - Аскольд как-то ловко отстранил ее и проник внутрь
квартиры. Он прошел на кухню, будто знал расположение комнат, бывал  здесь
раньше, и Лена подумала - он уже меня обыскивал.
   Аскольд уселся за покрытый клеенкой стол, за  которым  уже  никогда  не
будут сидеть ни Николай, ни Боря, и попросил чаю.
   Лена даже не сделала никакого движения.  Хозяйка  всегда  автоматически
делает движение к плите.
   - Не буду навязываться, - усмехнулся Аскольд.  Лена  никогда  не  имела
возможности рассмотреть своего главного врага на свету и сейчас  удивилась
тому, что он куда старше, чем ей казался: у него была кожа  как  скала  на
ветру - она осыпалась и вся была в трещинках.
   - Как вы намереваетесь дальше жить? - спросил Аскольд. - Не может быть,
чтобы вы не строили планов.
   - Я уеду отсюда, - сказала Лена. - До каникул доработаю, а потом уеду.
   - В Москву или к родственникам в Курскую область?
   Аскольд показывал, что от него нигде не скроешься.
   - В Москву, - сказала Лена.
   - Но надеюсь, что никаких глупостей вы не придумали?
   - Нет, не придумала.
   Она даже не улыбнулась.
   - Учтите, я держу вас под контролем.
   - Вот спасибо!
   - Не иронизируйте. Мне еще не хватало глупостей. Кстати,  вы  не  нашли
тогда никаких записей Николая?
   - Вы же знаете, что я ничего не нашла. И даже не искала. Мне было не до
этого.
   - Стараюсь поверить. Но так трудно  верить  людям.  Знаете,  кто  лучше
всего лжет? Те, от кого этого не ждешь.
   - Если вы все сказали, то уходите. Мне некогда.
   - Сериал смотрите?
   - Уходите.
   - Только два последних вопроса. Первый - вы  разрешите  позвать  вас  в
кино? Нет, не сегодня и не здесь. Мне хотелось бы... можно на концерт.  Вы
не спорьте. Вы мне очень нравитесь.
   Лена отвернулась к окну и спросила:
   - А второй вопрос?
   - Куда вы вчера ездили?
   - В Москву.
   - Конкретнее.
   - Не ваше собачье дело, - сказала Лена.
   - Как грубо.
   - И если вы сейчас не уйдете, я открою окно и буду  кричать,  звать  на
помощь. Вам это нужно?
   Аскольд поднялся, посмотрел ей в глаза, поймал взгляд.
   - Вы не шутите, - сказал он. - По крайней мере у вас есть характер.
   - И какой! - проговорила Лена. Этого не надо было говорить.
   - Не удивляйте меня, красавица, - сказал Аскольд.
   И он покорно ушел. Лена из окна смотрела,  как  он  пересек  двор,  как
остановился, обернулся и помахал рукой: был уверен, что она смотрит вслед.
   Лена даже отпрянула от окна, и ей показалось, что она слышит его смех.


   Через неделю она получила билеты - ей дал их в агентстве очень  толстый
предупредительный молодой человек по фамилии Домашник. Он рассказал ей  об
опасностях, которые поджидают в Бангкоке молодую привлекательную  женщину.
Он никак не мог взять в толк, какого черта Лена прется в Таиланд,  да  еще
по индивидуальной путевке, когда есть такие чудесные для отдыха места, как
Анталия или Канарские  острова.  К  тому  же  он  уже  знал,  что  Лена  -
учительница физкультуры из Веревкина Тульской области,  следовательно,  до
каникул ей положено учить детей кульбитам  и  прыжкам.  Странные  времена,
обрушившиеся на  Россию,  родили  множество  странных  людей.  Их  плодили
деньги, упадок порядка и анархистские устремления наших сограждан, которым
даже во сне не положено было иметь таких устремлений. А так как Саша берег
свое место и  опасался  крашеной  наглой  бывшей  профсоюзной  деятельницы
командирши агентства Лили, то он и не задавал Лене лишних  вопросов,  чего
она так боялась. Поняв, что вопросов не будет, Лена прониклась к Домашнику
симпатией.
   К билетам был приложен путеводитель по Бангкоку, небольшой и  не  очень
полезный, если ты не намерена развлекаться и скупать разные вещи. Но  Лена
за последние два месяца достаточно вспомнила английский,  чтобы  разобрать
книгу  о  Таиланде  на  английском  языке,  которую  взяла  в   Библиотеке
иностранной литературы, к тому же она  купила  и  прочла  несколько  плохо
изданных монографий, созданных сотрудниками Института востоковедения, -  о
студенческих движениях, о генералах, о королях и  сельском  хозяйстве  той
страны.
   Как ни странно, она рассчитывала на  помощь  тайцев.  Она  смотрела  по
телевизору английский сериал "Хилтон - Бангкок" том, как невинную  девушку
подставил коварный  возлюбленный,  и  ее  взяли,  когда  она  вывозила  из
Таиланда наркотики. Она не поняла  в  сериале  главного:  за  что  девушку
собираются казнить, если она ничего плохого в страну не ввезла,  а  только
вывозила. Вроде бы это забота ее  собственной  страны.  Но  сериал  убедил
Лену, что тайские власти по одну с ней сторону баррикады.
   Директор школы был расстроен.
   - Ну подождала бы до января - съездила бы куда хочешь на каникулы.
   - Ничего не могу сделать, - искренне ответила Лена. - Я хотела  бы  вам
помочь, но не могу.
   - Так почему же, несчастная душа?
   Лена вспомнила старую книгу, "Тиль  Уленшпигель",  она  плакала,  когда
читала ее в детстве.
   - Пепел Клааса, - сказала она, - стучит в моем сердце.
   - Ага, -  согласился  директор.  Подчинился  тону,  а  книжку  вряд  ли
вспомнил.
   Она нарочно сказала директору,  что  уезжает  на  два  дня  позже,  чем
собиралась в самом деле. Она понимала, что Аскольд и другие бандиты за ней
следят. Чего-то боятся, тем более если это они убили Николая. А  следствие
по его делу не то чтобы закрыли, но фактически прекратили. Мало  ли  людей
убивают в наши дни? А если он ученый, а не  торгаш?  У  нас  и  ученые  не
застрахованы. Может, у него ценные металлы в лаборатории хранились?
   Это сказал следователь Сергеев.
   - Вы знаете, что их не было, вы наверняка проверили.
   - Может, и проверил. Но допускаю, что он их изготавливал.
   - С ума сойти! В биологической лаборатории!
   - Вы, может, и не знаете, гражданка свидетельница, но  ваш  бывший  муж
занимался не больше и не меньше... - тут следователь вперил в  нее  взгляд
незначительных глаз и понизил голос: - как наркотиками! Секретными делами.
Значит, у него они хранились. А их нет.
   - Почему вы думаете, что они хранились?
   - По самой простой причине. Если у тебя научная тема  по  биологической
борьбе с посевами наркотических растений, - тут следователь вообще перешел
на трагический шепот, - то тебе нужны вещества, с которыми ты борешься.  Я
же не могу допрашивать свидетелей, если свидетелей не имеется, понимаете?
   Он был неумен и потому всех вокруг считал дураками - так ему было легче
жить.
   У следователя даже не было идеи, что  же  случилось  в  лаборатории.  А
может быть, он работал на двух работах  -  служил  Отечеству  и  Аскольду.
Думая так, Лена, конечно же, не подозревала, как она близка к истине. Ведь
будучи чекистом, Аскольд представлял  интересы  государства.  Следователь,
даже если полагал иначе, служил тому же вездесущему господину.
   Следователь делал вид, что в чем-то Лену подозревает, даже выяснял, что
она делала в тот день и кто может это подтвердить. К счастью,  она  в  тот
день была в школе, и когда сказала об этом следователю, он расстроился, но
отвязался. И хорошо, что отвязался и не узнал, что Боря болен наркоманией.
Иначе она стала бы главной подозреваемой.
   Лена вышла в шесть часов, к ранней электричке, уверенная в том, что все
бандиты еще храпят. На всякий случай в Москве она  путала  свои  следы,  а
чемодан сдала в камеру хранения, но не на своем вокзале, а на другом.
   Часа два  она  просидела  на  ветру  в  парке,  в  садике,  который  ей
понравился еще в прошлый раз, возле Библиотеки иностранной  литературы,  в
аэропорт Шереметьево она приехала заранее, но и там никого подозрительного
не заметила.
   Самолет был полупустой, туристы, какие-то иностранцы... Чего им  у  нас
делать! Все равно долгов мы не отдадим. Лена читала книжку  на  английском
языке и от  волнения  ничего  не  понимала.  О,  если  бы  знать,  что  ей
предстоит, она бы наверняка зубрила английский с утра до вечера. Но  разве
увидишь свое будущее? Она была звездой в школе и даже звездой в  юношеской
сборной. А теперь кто? Озлобленная, выгоревшая изнутри уродина.  Как  рыба
кета, которая идет на нерест и знает (если у нее в голове может уместиться
такая простая мысль), что с нереста  она  уже  не  вернется.  Ей  остается
мечтать и молиться, чтобы хоть одна из ее икринок достигла моря и выросла,
а потом ушла на нерест.
   Она  совершенно  не  представляла  себе,  каким  образом  доберется  до
опиумных плантаций. Но была уверена, что это сделает. Даже не сомневалась.
   Летели слишком долго, Лена никогда так долго еще не летала,  покормили,
потом все поспали. Самолет прилетел к вечеру, и  когда  открыли  дверь,  в
самолет ворвалась волна внешнего воздуха - совершенно особенного  воздуха.
Если смотреть в иллюминатор, то все аэродромы кажутся одинаковыми и ты  не
подозреваешь, что воздух здесь совсем другой.
   Он был теплый, вечно теплый, и потому запахи  спокойно  существовали  в
нем, раскинув ручки и ножки и не боясь, что их выкурят морозом  или  велят
убираться. Запахов было много, и они  создавали  сладкую,  даже  приторную
симфонию. Лена слышала, что  некоторые  композиторы  считают,  что  звукам
соответствуют цвета, и Скрябин даже писал целые симфонии, которые играл, а
над роялем зажигались лампочки. Ему бы в Таиланд, он  бы  нанюхался  и  не
такое написал!
   Таможенник улыбнулся и не стал смотреть вещи. Лена немного боялась,  не
подложили ли ей наркодельцы героина в сумку -  с  них  станется,  особенно
если они тоже смотрели английский сериал.
   Улицы  вблизи  аэродрома  были  тесные,  набитые  машинами,  к  запахам
аэродрома прибавилась вонь большого города,  но  сладость  и  пряность  не
исчезли.
   Гостиница снаружи была современной, но  ничего  особенного,  внутри  ее
встретили поклонами и улыбками, словно она была американской миллионершей.
Лена подумала: "Как здорово, что я уговорила Сашу Домашника  забронировать
мне гостиницу, в которой русские  не  живут".  Лена  только  по  рассказам
знала,  что  русские,  как  вырвутся  на  волю,  бросаются  покупать   что
подешевле.  Правда,  это  мнение  частично  устарело,  потому  что  теперь
появились русские, которые спешат  побольше  истратить.  Наверное,  потом,
бедолаги, приносят в себе СПИД-инфекцию и помирают... а разве нам лучше?
   Лене еще не приходилось бывать в таком чистом и благоустроенном  номере
гостиницы. Она вообще, как и положено русскому человеку, в  гостиницах  не
бывала. Да и  попробуй  устройся  в  гостиницу  в  старые  времена!  Ищешь
родственников или знакомых, а  им  тоже  не  радость  принимать  гостей  в
двухкомнатной хрущобе.
   Лена попробовала горячую воду - не может быть, чтобы  она  шла!  Должно
быть, отключили на самый жаркий месяц. Ничего подобного, вода шла. Да и  в
самом  номере  было  не  жарко,  кондиционер  работал   бесшумно,   видно,
централизованная система.
   Лена  вымылась  -  так  приятно  после  дороги!  Потом   открыла   свои
справочники - ее основной багаж, если не считать белья.  Белья  она  взяла
побольше, неизвестно еще, удастся ли вовремя постирать.
   Перед Леной было  две  возможности:  отправиться  по  городу  погулять,
посмотреть, как живут эти тайцы, или сразу  же  искать  билеты  на  север,
чтобы не терять ни минуты.
   Разумеется, Лена была полна решимости любой ценой выполнить  завещанное
Николаем и отомстить врагам, безликим, если не считать Аскольда, и  потому
еще более страшным и всесильным. Но если тебе куда меньше сорока и в  иной
ситуации ты бы сутками не  спала,  рассматривала  таинственный  город,  то
совсем ничего не увидеть, даже если близка твоя смерть, невозможно.
   Лена решилась на компромисс.
   Она тихонько спустилась вниз и вышла на улицу. Она отправилась пешком в
контору Тайских авиалиний на Праджипатаи, дорогу туда она выучила дома, по
плану Бангкока, который, оказалось, соответствовал правде.
   Вряд ли кто-нибудь в отеле заметил ее уход, потому что в  те  минуты  в
просторный холл ввалилась толпа немецких  туристов  с  такими  большими  и
тяжелыми чемоданами на тележках, что все внимание гостиничных  служб  было
приковано к этим новым гостям.
   Лена шла быстро, хотя было жарко, и ей  казалось,  что  она  гуляет  не
спеша. Она только один раз спросила  дорогу  у  пожилой  женщины,  которая
показалась ей доброй. Она читала, что мужчины в Таиланде  плохо,  то  есть
неуважительно относятся к одиноким женщинам, даже иностранкам. Раньше  они
думали, что белью женщины - это как бы существа из другого мира, а  теперь
поняли, что белые женщины не отличаются от своих.  Тем  более  женщины  из
России. Они были доступны и дешево стоили. Некоторые даже стали работать в
публичных домах и стриптизах.  Так  что  если  хочешь,  чтобы  местные  не
распоясывались, веди себя недоступно.
   Народу на улице было много, европейцев она не встретила - чужие запахи,
чужие слова, как будто  люди  не  говорят,  а  притворяются  людьми.  Лена
прижимала к груди сумку, в которой  были  все  ее  ценности  -  документы,
деньги и разведенный порошок,  разлитый  в  несколько  флакончиков  из-под
валерьянки.  Так  было  надежнее.  Там  лежала  и  записка  от  Николая  с
инструкциями; конечно, ее давно надо было сжечь и прах развеять по ветру -
но Лена не смогла, Николай словно разговаривал с  ней  оттуда.  Стеснялся,
что находится в таком виде, в смысле мертвый, но что поделаешь - он же  не
виноват?
   Она  почему-то  представляла  себе,  что  агентство  будет  прохладным,
солидным, с мягкими креслами и  столиками.  Но  там  было,  как  у  нас  в
областном центре, жарко, под потолком поскрипывали фены, небольшая очередь
у окошек, где билеты на внутренние линии. Лена купила билеты туда,  но  не
стала покупать обратный билет, хоть это было дешевле - она  же  не  знала,
где и когда она отыщет свои маковые поля. Она взяла билет до Чиангаре, это
город на севере, откуда можно добраться до границы. Ей нужны  приграничные
районы - Золотой треугольник,  это  место,  где  сходятся  границы  Бирмы,
Таиланда и Лаоса, самые дикие места, горы, водопады и горные племена.  Ну,
вы  знаете,  вы  читали.  Там  правят  жизнью  местные  наркобароны.   Они
игнорируют местные законные власти.  Лена  подозревала,  что  все  не  так
просто, тем более со стороны Таиланда, который борется с  наркотиками.  Но
самой понять можно будет только на месте.
   Лена потеряла в  кассе  около  часа  и  была  довольна  тем,  что  сама
разобралась в расписании и получила тот билет, который хотела. И у нее еще
осталось достаточно долларов, чтобы добраться до границы и оттуда - домой.
И еще кое-что купить для Борьки.
   Она чуть не заревела, когда поймала себя на такой простой  и  банальной
мысли. На ужасной мысли. Ей показалось, будто Борис жив.
   На улице стемнело - быстро неслись грозовые тучи. Стало очень  душно  и
мрачно. Люди поспешили скорее закончить дела и спрятатьс