гатые дары. Это было нетрудно
сделать, я просто грабил крестоносцев. Это было противно,
но несложно. Благодаря моим взносам монастырь смог покупать
пищу для тех, кто искал здесь убежища.
   - А как насчет крестоносцев?
   - Что я мог сделать? Их было слишком много.
   Я потрепал его по плечу:
   - Успокойся, ты ни в чем не повинен. Зла всегда больше.
   Он слабо улыбнулся:
   - Благодарю, док.
   Я уже давно превысил свой табачный рацион, но час был
поздний, и мои нервы требовали помощи. Взяв трубку, я начал
ужасную церемонию ее чистки. Жуткий запах табака
распространился во комнате.
   - Что ты сделал дальше?
   - Вернулся в двадцатое столетие, разумеется, в другой
отель, и хорошенько выспался. А потом, что касается моих
византийцев, я уже больше ничем не мог им помочь. Но я
предупредил их, чтобы они не болтали о моей помощи. Пусть
говорят, что они просто сбежали. Чтобы не привлекать к себе
внимание, самое лучшее было предоставить их своей судьбе.
Теперь мне оставалось позаботиться о себе.
   Я сделал глубокую затяжку:
   - И что же ты сделал?
   Он глотнул. Виски обожгло ему горло.
   - Я знаю дату, когда я последний раз официально был
Дж.Ф.Хэйвигом, - сказал он. - В 1965 году. Это было мое
последнее пребывание в нормальном времени. Так что начиная
с этого момента мое существование было безопасно.
   - А агенты Ээрии не могли нанести удар раньше?
   - О, конечно, они могли появиться и подстроить
что-нибудь. Но я сомневаюсь, что они стали бы даже
пытаться. Никто из них не знает жизни двадцатого века.
   - Значит, ты считаешь, что происшедшее и зафиксированное
событие изменить невозможно?
   От его улыбки мороз прошел у меня по коже.
   - Я знаю, что путешественник во времени не может ничего
изменить. Я пытался сделать это, но безуспешно. Это было
еще в юности, когда я хотел вернуться назад и предупредить
отца, что его ждет.
   - И? - выдохнул я.
   - Док, помните мою сломанную ногу?
   - Да. Подожди... Так, значит, это...
   - Я зацепился за проволоку на лестнице как раз в тот
день, когда хотел отправиться в путешествие... А когда
выздоровел и был готов начать снова, я получил экстренный
вызов от моей страховой компании и мне пришлось заняться
срочными делами. А когда я вернулся в Сенлак, оказалось,
что мать окончательно порвала с Биркелундом и нуждается в
моем присутствии. Я посмотрел на двух невинных детей,
которых она принесла в этот мир, и принял на себя эту ношу.
   - Ты думаешь, это вмешался Бог?
   - Нет, нет. Это просто логическая невозможность изменить
прошлое. Каждое мгновение времени - это прошлое
бесконечного множества других мгновений.
   - Значит, все мы просто марионетки в руках Времени?
   - Я не говорил этого, док. Более того, я не верю в это.
Мне кажется, что все мы являемся частью какого-то
грандиозного механизма. И чем больше мы не знаем, тем шире
диапазон нашей свободы.
   - Значит, это похоже на наркотики. Человек добровольно
принимает химическое соединение, которое закрепощает его
мозг.
   - Может быть, может быть. - Хэйвиг шевельнулся в кресле,
глядя в ночь. Затем сделал еще глоток виски. - Пожалуй, у
нас нет времени на философские размышления. Ищейки Уоллиса
охотятся за мной. Они кое-что знают из моей биографии и
могут выследить меня.
   - Поэтому ты так долго избегал встреч со мною?
   - Да. - Он положил руку на мое колено. - Пока была жива
Кэйт. Вы помните?
   Я кивнул.
   После этого он заговорил быстро, не вдаваясь в
подробности, давая только общую схему своих действий. Он
быстро распределил все свое состояние по банкам, положив
вклады на вымышленные имена. Таким образом Дж. Ф. Хэйвиг
исчез со сцены. А так как в двадцатом столетии у него не
было никого из близких, кроме матери и доктора, никто не
удивится его внезапному исчезновению. А их он сможет
предупредить письмом.
   - Мне ты посылал в основном открытки, - сказал я. - И
заставил меня понервничать. - После паузы я спросил: - Где
же ты был?
   - Замаскировав свои следы, насколько это было возможно, я
отправился обратно в Константинополь.
   Па пожарищах и развалинах Нового Рима был восстановлен
относительный порядок. Прежде всего правительство и
оккупационные войска нуждались в пище и воде. Поэтому
жителей города нельзя было больше грабить и держать под
страхом смерти. Им нужно было обеспечить возможность
спокойно трудиться. Позже Болдуин Фландрский, наместник
императора в этой части мира, куда входил и Константинополь,
решил выжать из своих подданных побольше. Но вскоре он в
войне с болгарами был захвачен в плен и умер в тюрьме. Его
преемник Анри Первый продолжал его линию. Король латинян
мог принижать греков, ввергнуть их в бедность, брать их в
солдаты. Но за все это он должен был обеспечить им
относительную безопасность.
   Ксения к тому времени находилась в женском монастыре.
Хотя она была здесь всего лишь гостьей, ее содержание было
довольно строгим. Она встретилась с Хэйвигом в холодной
комнате с кирпичными стенами под неусыпным надзором
сестры-монахини. Ксения была одета в накидку из грубой
темной шерсти и не смела даже коснуться руки своего
посетителя-мужчины, несмотря на его щедрые дары монастырю.
Однако Хэйвиг смог увидеть ее глубокие темные глаза,
заметил, что, несмотря на все трудности и лишения, которые
ей пришлось перенести, тело ее округлилось, наполнилось
женственностью, а звуки ее голоса вернули его назад, в те
счастливые дни, когда он, она и ее отец...
   - О Хаук, милый Хаук! - Она тут же испуганно
отшатнулась, перекрестилась, стала опускаться на колени,
бормоча: - Я... извините меня... благословенный...
   Старая монахиня нахмурилась и шагнула к ним.
   Хэйвиг замахал руками.
   - Нет, нет, Ксения! - воскликнул он. - Я такой же
смертный, как и ты, клянусь. Случилось нечто странное.
Может быть, я смогу объяснить тебе позже. Но поверь мне,
моя дорогая, я всего лишь человек и ничего больше.
   Она всхлипнула, но вовсе не от разочарования.
   - Я... я так рада... Я рада, что ты пойдешь в рай после
смерти, но... - Но сегодня он не входил в число ее строгих
и хмурых византийских святых.
   - Как твоя мать? - спросил он.
   - Она постриглась в монахини, - едва расслышал он. - И
убеждает меня сделать то же самое...
   Тонкие пальцы стиснулись в кулаки, так что даже косточки
побелели, глаза, полные ужаса, смотрели на него.
   - Я должна сделать это? Я ждала тебя, чтобы ты сказал
мне...
   - Не поймите меня неправильно, док, - сказал Хэйвиг. - В
монастыре все было нормально. Однако там были слишком
строгие правила, слишком много ограничений. Вы же католик и
можете себе представить. Ксения любила своего Бога, и она
любила читать. Книги были частью ее жизни. Но в ней был
слишком силен дух классической античности, и у меня не
хватило духа разочаровывать ее. Ведь в конце концов и я
приложил свои усилия, чтобы она так рано познала реальный
живой мир. А сейчас впереди у нее были лишь молитвы и
служение Богу, и ничего, кроме смерти, не откроет перед нею
двери монастыря. А ведь она родилась свободным ребенком,
жившим под вечно ласковым солнцем.
   - И что же ты сделал?
   - Я нашел престарелых супругов, которые согласились взять
ее. Они были бедны, но я помог им деньгами, они были
бездетны и чрезвычайно обрадовались, когда всевышний в моем
лице подарил им дитя. Она тоже привязалась к ним. Так что
все устроилось хорошо.
   - Разумеется, ты периодически появлялся у них.
   Хэйвиг кивнул. Мягкая улыбка тронула его губы.
   - У меня было много своих дней, но в последующие три года
я несколько раз навещал Ксению. И мои посещения становились
все чаще и чаще.

                    ГЛАВА 11

   Этот корабль был огромным тримараном. С мостика Хэйвиг
смотрел на чистую широкую палубу, отделанную твердыми
сортами дерева. Он видел люки, стрелы грузовых лебедок,
моторы, экраны солнечных батарей. Цивилизация Маури
испытывала недостаток в металлах, и он использовался только
в самых крайних случаях. Каюты тримарана были украшены
пышными тропическими цветами. На каждом носу корабля стояла
вырезанная из дерева фигура, представляющая одного из
Троицы, - колонна из абстрактных символов. Создатель
Танароа - в центре, Йезу Харисти со своим крестом - слева, а
справа - Пан с зубами акулы, олицетворяющий смерть и темные
стороны жизни.
   Но вовсе не варвары создали этот огромный корабль.
Тройной киль обеспечил ему великолепные гидродинамические
свойства. Три мачты были, разумеется, оснащены парусами, но
эти паруса управлялись небольшими двигателями на
биологическом горючем. Эти паруса, управляемые компьютером,
постоянно отслеживали направление ветра, чтобы максимально
использовать его силу. Экипаж состоял из четырех канаков и
двух женщин - вахин, которые не были перегружены работой.
   Капитан Реви Лохавассо получил образование в университете
Веллантоа (Н-Зилан). Он говорил на нескольких языках, а его
английский вовсе не был какой-то искаженной версией
вульгарного американского, он был столь же богатым и точным,
как родной язык Хэйвига.
   Могучий загорелый капитан в саронге и с босыми ногами
медленно сказал, чтобы его повял пассажир, только-только
приспосабливающийся к современному языку.
   - Мы разрабатываем новую технологию после того, как мир
машин был уничтожен. Нам нужно найти новые пути развития на
отравленной земле. Мы еще не полностью разрешили свои
проблемы. Но сделано много, и я уверен, что будет сделано
еще больше.
   Океан медленно перекатывал свои аквамариновые волны. Они
накатывались на тримаран, обдавая тело могучего корабля
веселыми брызгами. Солнце сверкало в парусах и крыльях
альбатросов. Где-то вдали вверх взметнулся фонтан,
выпущенный китом. Ветер не свистел в ушах, так как тримаран
несся почти с такой же скоростью, но освежал кожу, приносил
соленый аромат моря и далеких цветущих островов. На палубе
полуголый юноша извлекал из деревянной флейты чарующие
звуки, а девушка танцевала перед ним, изгибаясь стройным
телом. Оба были почти совсем обнажены, и смотреть на них
было очень приятно.
   - Ты создал великую вещь, брат Томас, - сказал Лоханассо.
- Тебя будут чествовать, когда ты прибудешь. - Он
поколебался. - Я не радировал, чтобы Федерация прислала за
тобой дирижабль. Честно говоря, они, конечно, быстрее, но
менее надежны, чем корабли. Двигатели у них слабенькие, а
противопожарный катализатор для водорода еще только проходит
испытания.
   - Я прибыл туда, - говорил мне впоследствии Хэйвиг, -
чтобы узнать правду о цивилизации Маури в момент ее вздета.
И увидел, что это совсем не дикари, вернувшиеся в лоно
природы. Более того, их мозг был настроен более
конструктивно, чем у многих людей двадцатого века. Однако
пока что они не могли получить хорошего горючего для
аппаратов тяжелее воздуха. У них не было даже гелия для
создания безопасных дирижаблей. Мы слишком постарались,
уничтожив все что могли.
   - Твоего открытия ждали несколько столетий, - сказал
капитан. - Так что ничего, если в Веллантоа подождут еще
несколько недель.
   - Если я хотел глубоко изучить цивилизацию Маури, вонять,
какой процент правды заключался в рассказах о ней Уоллиса, я
должен был проникнуть туда. Я мог бы легко прикинуться
одним из обитателей островов. Но какая польза была
правительству от еще одного варвара. И тут мне пришло в
голову... - Хэйвиг усмехнулся. - Вы можете представить,
док? Нет? О'кей. В двадцатом веке я приобрел партию
радиоизотопов, вроде углерода-14 Я упрятал их в надежном
месте и направился в будущее. Здесь я стал братом Томасом,
человеком с далекого материка, получившим неплохое
образование. Вы понимаете, док? Основное направление их
исследований - чисто биологическое. Во-первых, это
обусловлено необходимостью залечивания ран Земли и ее
животного и растительного мира, а во- вторых, потому, что
организм человека - натуральный преобразователь солнечной
энергии. Однако у Маури не было ядерного реактора,
производящего меченые атомы для исследований. Поэтому моя
находка была бы для них "божьим даром".
   - Ты думаешь, что меня примут как ученого? - тревожно
спросил Хэйвиг капитана. - Но это совсем не так. У нас все
такие, как я.
   Лоханассо положил руку ему на плечо:
   - Не бойся, друг. Мы торговый народ. Мы платим за то,
что имеет цену для нас, а то, что предлагаешь ты, -
бесценно. Кроме того, мы хотим распространять цивилизацию и
знания повсюду. А для этого нам нужны союзники. Умные и
знающие люди.
   - Вы действительно хотите переделать все человечество?
   - Переделать? Ты имеешь в виду, создать наши копии?
Нет, конечно. Я не вхожу в правительство, но а читаю отчеты
о дебатах, труды наших философов. Основная причина гибели
предыдущей цивилизации, машинной культуры, заключалась в
том, что, она стремилась сделать всех людей подобными.
Разумеется, это не единственная причина, но одна из тех, что
привели мир к катастрофе. - Лоханассо ударил могучим
кулаком по поручням. - Черт побери, Томас, нам нужно все
многообразие человечества, многообразие обликов, способов
мышления, образов жизни!
   Он рассмеялся и закончил:
   - Разумеется, в разумных пределах. Например, от пиратов
нужно избавляться. Ну хватит на сегодня. Уже полдень. Мне
нужно проделать кое-какие измерения, а потом мы пообедаем.
Считай, что ты не жил еще, раз не пробовал моего пива.
   - Я провел больше года среди ранних Маури, - сказал мне
Хэйвиг. - И получил там именно то образование, которое мне
было нужно для моей цели. Это были очень милые, добрые
люди. О, разумеется, среди них были и подлецы, и мошенники,
у них были свои недостатки, но в целом Федерация того
времени была самой счастливой и пригодной для нормальной
жизни человека. Чего не скажешь о более ранних стадиях
развития, которые я прошел, вплоть до двадцатого столетия.
Там я сел в самолет и перелетел из Веллингтона в Стамбул. Я
хотел увидеться с Ксенией. Вскоре мы поженились.
   Об их совместной жизни, о пяти счастливых годах,
проведенных с нею, он рассказывал мало. Да это и понятно.
Я тоже никому не рассказывал о своей с Кэйт.
   Впрочем, жизнь их была довольно сложной. Им приходилось
жить затворниками, скрываться от агентов Ээрии.
   К тому же ему было не так просто заниматься
предпринимательством. Он не мог начать свое дело в этом
мире гильдий, монополий, сложных банковских взаимоотношений,
ибо даже тогда, когда отсутствовала регулярная связь с
метрополией, слухи и сплетни разносились со скоростью
курьерского поезда. Ему стоило немалых усилий утвердиться в
роли торгового агента некоего датского торгового дома,
выполняющего скорее роль наблюдателя, чем комиссионера, и,
следовательно, не связанного с франками. Финансы как
таковые не были для него проблемой, ведь он сумел захватить
с собой достаточно золота. Однако он должен был иметь
разумное объяснение своему богатству.
   Хэйвиг подумывал о том, чтобы им с Ксенией перебраться
куда-нибудь в безопасное место, например в Россию или
Западную Европу.
   Но в Россию нахлынули татары, а в Европе господствовала
Святая Инквизиция. Следовательно, перед ними везде будут
развертываться жуткие сцены, свидетелями которых они были
здесь. Кроме того, они не останутся незамеченными. Каждому
будет ясно, что они выдают себя не за тех, кто они есть на
самом деле. Поэтому Хэйвиг купил дом в пригорода
Константинополя - Пера. Там обычно жили чужестранцы.
   Чтобы еще больше обезопасить себя от агентов Ээрии, он
придумал себе новое имя - Джон Андерсен - и приучил Ксению
называть его так. К счастью, она была не любопытна и не
задавала глупых вопросов относительно того, почему он сменил
имя и почему он, такой богатый и знатный, решил жениться на
ней, бедной девушке? В конце концов, если ему так
захотелось иметь ее, почему он не сделал ее своей
наложницей?
   - Какую долю правды ты говорил Ксении? - спросил я.
   - Я ничего ей не сказал. Правда могла только повредить
ей. Она всегда была простодушной девушкой с открытым
сердцем. Она совершенно спокойно приняла мои объяснения
относительно нового имени. И никогда не спрашивала меня о
делах, так как понимала, что, когда я с ней, мне совсем не
хочется думать о делах. И она была права.
   - Но как ты объяснил ее чудесное спасение?
   - Я ответил, что молился своему святому, который, видимо,
принял мои молитвы. Она была так напугана насильниками, что
едва помнила, как все тогда происходило. Поэтому она мне
безоговорочно поверила. Мне было больно смотреть на нее,
такую нежную, такую юную, как ребенок. Я ведь знал, что нам
не суждено иметь детей.
   - Хмм... Кстати о религии. Она стала католичкой или ты
перешел в ортодоксальную веру?
   - Ни то ни другое. Я не требовал от нее перемены веры.
Что же касается меня, то я должен был оставаться примерным
католиком, чтобы не потерять доверия у своих торговых
партнеров, итальянцев и франков. Мы нашли священника,
который обвенчал нас, а затем западного епископа, который за
определенную мзду отпустил мне грех. Ксения же вообще не
заботилась об этом и вполне терпимо относилась к вопросам
веры и религии. Она была твердо уверена, что я не буду
гореть в аду после смерти, ведь мой святой так хорошо
относился ко мне. А кроме того, она была так счастлива...
- Он рассмеялся. - И она постоянно пребывала в таком
состоянии!
   Дом их вначале пустовал, но со временем он был обставлен
и украшен со вкусом, который она унаследовала от отца. С
крыши дома можно было видеть бухту Золотой Рог и стены и
купола Константинополя на другом берегу. С такого
расстояния он казался богатым, неразграбленным городом.
   У них в доме было трое слуг. Совсем немного для того
времени, когда работы было не очень много, а нанять людей
было очень просто. У Хэйвига в услужении был грум -
каппадокиец с лицом мошенника. Он был женат на кухарке.
Ксения с удовольствием возилась с их детьми, баловала их.
Она ухаживала за садом, который вскоре стал настоящим
уголком рая. Остальное время она занималась шитьем,
проявляя при этом большой талант, читала книги, которые ей
приносил Хэйвиг.
   Византийцы, говорил Хэйвиг, были полны суеверий. Магия,
гадания, амулеты от дурного глаза, предзнаменования,
приворотные зелья... Ксения же увлекалась астрологией.
Естественно, ее увлечение было безвредным, она составляла
гороскопы, интерпретируя их так, как ей казалось интересным.
Часто ночами они вместе ходили наблюдать звезды. О Боже,
как она была прекрасна в лунном свете! Он постоянно боролся
с искушением преподнести ей телескоп. Хотя бы маленький.
Но это было слишком рискованно.
   - Ты многое сделал, чтобы преодолеть интеллектуальную
пропасть между вами, - заметил я. - В случае с Леонсой тебе
было проще. Ты заполнил эту пропасть сексуальными
наслаждениями.
   - Ничего особенного я не сделал, док. Она была моложе
меня лет на пятнадцать. Она многое не знала из того, что
знал я, но знала много такого, чего не звал я. Во-первых,
она с детства читала классиков, что не принято в нашем веке.
Поэтому у нее сформировался идеальный вкус к прекрасному.
Она наизусть знала многое из Эсхила и Софокла, Сафо и
Аристотеля. Она хорошо разбиралась в древней истории,
искусстве, архитектуре, обычаях.
   Он остановился, переводя дыхание. Я ждал.
   - Мы любили друг друга, и я с удовольствием наблюдал за
ней, когда она легко передвигалась по дому, делая свои дела,
постоянно напевая нежные мелодии.
   Они оба не любили гостей, хотя Хэйвигу время от времени
приходилось приглашать в дом своих компаньонов и агентов.
Но Ксения тогда скрывалась в своей комнате. К счастью, в то
время было не принято, чтобы хозяйка присутствовала при
таких встречах. Однако если в гости приходили ее друзья,
тогда Хэйвигу приходилось скрываться. Ведь он был Джоном
Андерсеном, чужим в этой стране.
   И когда ему приходилось исчезать, он, с одной стороны,
был рад переменам, а с другой - очень грустил в разлуке с
Ксенией. Правда, ему, чтобы оправдывать свою роль
коммерсанта, довольно часто приходилось отлучаться. Хотя
его канцелярия находилась