в Куйбышевском
РУВД у него было просто очень много знакомых. Знакомства эти он позже  -
уже в 1990-е - будет использовать очень и очень эффективно, его не будут
тревожить такие "понятия" (принятые, например, среди московских  воров),
что с "ментами", мол, дела иметь "впадло". Ефим всегда считал, что  нор-
мально иметь дела с теми, с кем их выгодно иметь.
   Надо сказать, что его "трудовая биография и понимание текущего момен-
та" очень походили на биографии таких известных питерских бандитских ли-
деров, как Степаныч, Кумарин, Дедовских, Малышев - они тоже трудились  в
свое время в меру сил в сфере обслуживания швейцарами, вышибалами и бар-
менами. В Москве такие факты биографии, например, помешали  бы  успешной
"карьере". В Питере же это было в порядке вещей, в городе на Неве  скла-
дывались постепенно свои традиции и  тенденции.  Именно  благодаря  этим
тенденциям Петербург и будут позже называть "бандитским", в  отличие  от
"воровской" Москвы. (Правда, в 1996-м возникло еще одно определение  для
Петербурга. Московская "братва" говорила: "Да, Москва - воровская, а Пи-
тер - город ментовской, потому что там менты борзые, крыши держат, через
ментов больше половины вопросов решается, есть и такие ментовские коман-
ды, которые даже в общаки платят".)
   Однако при всех многочисленных связях с представителями  правоохрани-
тельных органов, Ефимов не чурался и  уголовной  среды.  Его,  например,
поддерживала достаточно авторитетная "братская бригада",  состоявшая  из
чистых уголовников, выходцев из Братска... В  1986-1987-х  годах  Ефимов
числится гардеробщиком столовой N4, однако там он уже почти не появляет-
ся, у него возникают совсем другие "темы". Он близко сходится с Владими-
ром Кумариным, лидером тамбовцев, хотя и  не  высовывается,  предпочитая
оставаться в тени "Кума". Коллектив же самого Ефима начинает  постепенно
облагать налогами торговцев  в  Красногвардейском  районе,  предоставляя
"охрану" спекулянтам и фарцовщикам. И вот что интересно - известно,  как
торгаши относятся к рэкетирам. Они их, мягко говоря, не любят и при слу-
чае всегда "сольют" в ту же "ментовку". Но... Ефимов никогда не  привле-
кался к уголовной ответственности, вплоть до 1996 года. Он умел находить
с торговцами общий язык, можно даже сказать, "дружил с ними". (А ведь  в
то же самое время воры пытались взять в Ленинграде инициативу на себя: в
частности, тогда был направлен в Питер некто Савва  Николаевич  Попанду-
палло, уроженец Чимкента. Этот Попандупалло имел "лицензию" от  московс-
ких воров на сбор "общака" - он тряс валютчиков и кооператоров на  Невс-
ком, его поддерживали дагестанцы. Однако среди тогдашних городских авто-
ритетов Попандупалло, опиравшийся на судимых, поддержки не нашел - побе-
дили "спортсмены", люто ненавидимые ворами. Савва  Попандупалло  продер-
жался не более трех месяцев - был арестован и на этом свою активную дея-
тельность по сбору средств в общак прекратил. В то же самое время Ефимов
и Кумарин "росли, как на дрожжах".)
   1987-1988-е годы Фима еще "стесняется", этот период  в  его  трудовой
книжке отмечен работой швейцара в столовой N19 Красногвардейского  райо-
на. Но, с развитием кооперативного движения, Александр Евгеньевич понял,
что пора выходить из подполья - в 1988-м он открывает кооператив с  тро-
гательным названием "Саша" и становится председателем этой фирмы.
   Постоянной резиденцией "ефимовских" становится  известное  кафе  "Ве-
чер". Там они собираются для решения вопросов и просто для отдыха  после
тяжелых трудовых будней. Кстати говоря, именно то, что Ефимов стал пред-
седателем кооператива "Саша", позволило впоследствии многим, даже  очень
хорошо информированным людям в Питере утверждать, что Фима - скорее ком-
мерсант, чем бандит, и что он в "бандюганство вписался исключительно для
того, чтобы самому братве не платить". Такие заявления не случайны: Ефим
очень рано проявил себя как жесткий, дальновидный руководитель, постоян-
но настаивавший на том, чтобы боевики "не высовывались". В своем коллек-
тиве Александр Евгеньевич старался поддерживать жесткую дисциплину,  все
члены коллектива обязаны были постоянно посещать тренировки в  спортзале
комбината общественного питания на проспекте Ударников. Те, кто  пропус-
кал тренировку без уважительных причин,  должны  были  платить  денежный
штраф.
   Кооператив "Саша" постепенно все тверже и  тверже  вставал  на  ноги,
торгуя всем понемногу. Но особый интерес Ефимов проявлял к сфере торгов-
ли цветными металлами и лесом. В этих направлениях Александру Евгеньеви-
чу удалось раскрутиться на всю катушку, в то  время  как  другие  лидеры
"тамбовских", Кумарин и Ледовских, начали искать подходы для последующей
монополизации сферы нефтебизнеса.
   Ефимов же по-прежнему не стеснялся широко афишировать  свои  связи  в
правоохранительных органах, очень близким его знакомым  становится  сот-
рудник ОМОНа Андрей Ильин. К концу 1980-х Ефимов уже считал себя практи-
чески неуязвимым для правоохранительных органов и любил повторять:  "Вся
мусорил у меня в кармане". В августе 1991 года Фима  безоговорочно  под-
держал демократию во время путча, ходили даже слухи о том, что именно он
в те дни и ночи снабжал продовольствием и напитками защитников  Ленсове-
та. Надо думать, те, кому надо, позже правильно сумели оценить  его  по-
рыв. Мало-помалу "ефимовская" бригада, входившая в  сообщество  "тамбов-
цев", становится фактически полновластным хозяином  в  Красногвардейском
районе, причем с правоохранительными  органами  района  Фима  продолжает
жить душа в душу. Его авторитет резко возрастает после того, как сначала
был посажен Кумарин, и потом, когда осенью 1992 года ОРБ упекло  за  ре-
шетку Малышева. Ефим был одним из первых, кто понял необходимость  лега-
лизации - в 1994 году он открывает охранное предприятие "Скорпион" и по-
лучает на его деятельность официальную лицензию, согласно  которой  сот-
рудники "Скорпиона" могли пользоваться оружием  и  вести  охранную  дея-
тельность. Почему на это пошло милицейское  руководство  -  вопрос  осо-
бый... Забавно, ведь в "Скорпион" на работу принимались даже лица, ранее
судимые за тяжкие преступления.
   Надо сказать, что в "тамбовском" сообществе Ефим и  его  правая  рука
"Кочубей" стояли действительно особняком. У него, скажем,  издавна  были
очень плохие отношения с Валерием Ледовских. Интересно, что в Петербурге
тамбовцев всегда считали жадноватыми, про них говорили,  что  они  из-за
копейки перегрызутся - к Ефиму это не относилось. Он умел тратить деньги
и вкладывать их с дальним прицелом. Известно, что Ефимов поддерживал ма-
териально партию Жириновского (впоследствии в его фракцию в Госдуме вош-
ли такие замечательные люди, как Михаил Монастырский  и  Миша  Глущенко,
больше известный в Питере как "Хохол"). Говорят, что  однажды  во  время
совместной вечеринки выпивший Ефимов пообещал Жириновскому машину, а по-
том забыл об обещании. Жириновский через несколько  дней  напомнил  Фиме
произнесенные слова, и машина была немедленно предоставлена.
   После серьезного ранения Кумарина 1 июня 1994 года  для  "тамбовских"
наступают не самые лучшие времена. Ефимов всегда старался поддерживать с
Кумариным хорошие отношения и демонстрировал готовность  подчиняться,  а
Кумарин, в свою очередь, старался прикрывать Ефима от  Дедовских.  После
того, как Кумарин по ранению выбыл из строя, Бабуин и Фима  окончательно
перегрызлись, и их конфликт стал основой для большого раздрая  и  неста-
бильности в бандитском Петербурге.
   "Тамбовские" раскололись на несколько направлении, основные из  кото-
рых возглавили Вася Брянский (бывший  "Пластилин"),  Валерий  Дедовских,
Ефимов, Боб Кемеровский и Степа Ульяновский (последний, в принципе,  тя-
готел к Дедовских). При  этом  любопытно,  что  наиболее  "отмороженные"
"братки" отошли к Дедовских, с Ефимом же остались,  в  основном,  бывшие
сотрудники правоохранительных органов. В середине 1995-го произошло  по-
кушение на Фиму, однако он остался жив. В конце 1995-го была расстреляна
из автомата автомашина "Волга", в которой под охраной милиционеров  ехал
Валерий Дедовских. Бабуина спас от смерти только тяжелый  бронежилет,  с
которым он в те дни не расставался.  (Примечательно,  что  незадолго  до
этого события с Дедовских были сняты обвинения в бандитизме -  очевидно,
питерский судья Холодов решил, что  Бабуин  тоже  "честный  бизнесмен".)
Учитывая, что Ефим и Дедовских остались живы, городская "братва" относи-
лась к их конфликту с юмором: милые бранятся - только тешатся...  Кстати
говоря, конфликт между Ефимом и Дедовских катализировался вокруг пробле-
мы снятия денег с ночного клуба "Кэндимен" - Бабуин посчитал тогда,  что
Ефим его кидает. Вернувшийся впоследствии к делам  в  Петербург  Кумарин
пытался примирить поссорившихся, хотя о Куме всегда говорили, что он лю-
бил руководствоваться старым принципом "разделяй и властвуй" в своей по-
литике, а стало быть, в чем-то ему были выгодны раздоры  между  лидерами
направлений группировки. Однажды в этот самом "Кэндимене" произошел  за-
бавный эпизод с участием Кумарина и Ефимова: Кумарин немного перебрал  и
вырубился за столом; тогда Ефимов поднял отчаянный крик:  "Кума  отрави-
ли!" Любопытно, что в "Кэндимен" приезжал давать сольный концерт сам Ио-
сиф Давыдович Кобзон...
   Ефимова недаром  считали  бизнесменом  -  деньгами  распоряжаться  он
действительно умел. В настоящее время по неофициальному рейтингу в  кри-
минальных кругах его считают, пожалуй,  самым  состоятельным  человеком,
состоятельнее даже Кумарина. При этом стоит вспомнить,  что  на  лечение
Кумарина, после его тяжелого ранения в 1994 году, деньги  собирались  из
"общака", о Ефиме же говорят так: "Если ему понадобится срочно  мешок  с
двумя "лимонами" баксов наличными, то через полчаса у него будут  четыре
"лимона"". "Братва", конечно, склонна к мифотворчеству,  но  все-таки...
Возможно, сплетни о сказочных богатствах Ефимова ходили в связи  с  тем,
что в 1993 году в Петербурге был создан  банк,  впоследствии  получивший
название и зарегистрированный, как АО "Дэндбанк". Многие информированные
источники полагали, что Ефимов имел самое непосредственное  отношение  к
этому банку, который был создан специально для  проведения  "отмывочных"
финансовых предприятий и перегонки денег на Запад.  В  конце  1996  года
Центробанк принял решение лишить "Дэнд-банк" лицензии...
   Ефимов любил красивую жизнь, его квартира в доме на Таврической улице
(дом этот в народе называют "кооперативом  тамбовских"  -  однажды  один
"обычный" человек захотел купить квартиру в этом доме, так к нему тут же
пришли стриженные ребятки и предупредили, что вступительный взнос  в  их
кооператив - 50 тысяч долларов; стоит ли говорить, что человек  не  стал
покупать квартиру) поражала роскошью, только ванная комната с сауной за-
нимала в ней около 40 квадратных метров...  Неплохо  для  человека,  чей
официальный заработок составлял в год 34 миллиона рублей!
   Фима постоянно опасался покушений. Говорят, что никто другой в городе
не предпринимал таких чрезвычайных мер для собственной  охраны  -  "там-
бовский кооператив" охраняли постоянно даже высококвалифицированные  ки-
нологи, гулявшие по Таврической под видом обычных мирных собачников. Де-
ти Ефимова (детей у него трое, он женат вторым  браком)  могли  посещать
школу только под охраной. На постоянный выезд Фимы  из  резиденции  было
подготовлено не менее трех машин - в ходе  следования  кортежа  он  имел
обыкновение пересаживаться  из  одной  машины  в  другую.  Хлопотно  это
все-таки - быть таким богатым и значительным человеком  в  Петербурге  в
нынешнее время. Наверное, в глубине души Фима хотел совсем другого,  мо-
жет быть, поэтому один из ресторанов Красногвардейского района, который,
как говорят, имеет к Александру Евгеньевичу самое непосредственное отно-
шение, и был назван "Тихая жизнь". Правда, и у хозяев заведения, и у его
посетителей жизнь складывалась далеко не всегда тихо - и постреливали  у
ресторанчика, и иное разное творилось.
   И все-таки залогом неуязвимости Ефимова были прежде  всего  его  уни-
кальные по "крутости" связи в правоохранительных органах. Позже, когда в
конце 1996 года в отношении Ефима начнут все-таки предпринимать активные
действия, опера с удивлением узнают, что  у  "ефимовской"  команды  было
несколько машин, разъезжавших со  специальными  "ментовскими"  номерными
знаками и оснащенных мигалками. Такие машины не могут останавливать даже
гаишники, а ведь именно на этих автомобилях было совершено  энное  коли-
чество выездов на "стрелки" и "разборки".
   В связи с делом Ефимова в конце 1996 года в прокуратуру  Санкт-Петер-
бурга были направлены отдельные материалы, касавшиеся  полковника  мили-
ции, заместителя начальника ГУВД Набокова Виталия Васильевича, и генера-
ла-майора милиции, начальника Высшей школы милиции Мищенко  Артура  Ана-
тольевича... Кстати, любопытно, что сам Фима настолько не стеснялся сво-
их связей с "ментами", что даже отсылал в 1995 году разным нужным  людям
красиво оформленные приглашения на торжественный вечер, посвященный  Дню
милиции... А чего ему было особо стесняться, если в городе, по  информа-
ции от знающих экспертов, на полном серьезе рассматривался вопрос о воз-
можном назначении Ефимова главой администрации Красногвардейского района
- его родного района, его "вотчины".
   Собственно говоря, его, наверное, и подвело чувство  полной  неуязви-
мости - когда близко знавшие его люди пытались  как-то  урезонить  Фиму,
намекая на то, что "все под Богом ходим, ты смотри, осторожно, есть ведь
все-таки и РУОП", Александр Евгеньевич энергично отвечал: "Хуеп!  Они  у
меня с рук кушают!" Сложно сказать, насколько реально были сильны  пози-
ции Ефима в питерском РУОПе, но ведь умудрился он узнать как-то о  своем
готовящемся задержании... А как только узнал - ударился в бега. По одним
слухам, он переместился в Италию, чтобы отсидеться там, по другой инфор-
мации - он действительно готовился было пересечь границу  России,  но  в
последний момент вернулся, получив некий сигнал, что  бояться  в  Питере
ему нечего...
   Это, конечно, скорее всего просто  "бандитская  мифология",  но  ведь
Ефимов действительно очень богатый человек, а  стало  быть  разговоры  о
том, что из "общака" выделена сумма, превышающая сто тысяч долларов  для
развала "дела", не так уж  безосновательны.  Многие  эксперты  связывают
предъявление Ефимову обвинения по статье 148 часть 5  (вымогательство  в
составе группы) с конфликтной ситуацией, возникшей в серьезной питерской
организации "Ленрыбпром". Нового, только что избранного  директора  этой
организации взорвали летом 1996-го. Любопытно,  что  уголовное  дело  по
факту подрыва г-на Сергеева было возбуждено далеко не сразу и по особому
распоряжению...
   Как бы ни развивалось "Дело Ефимова" и сколько бы он не пробыл в  бе-
гах, одно совершенно очевидно уже сейчас  -  пожалуй,  никто  не  сделал
столько для развращения питерской милиции, сколько он. Не случайно знаю-
щие люди иногда называли его Королем коррупции. И кто знает, как сложит-
ся его дальнейшая судьба, даже если он и предстанет перед  судом.  Очень
необычные традиции складываются в последнее время у нашего правосудия...

   Добрый судья
 
   Не было весной 1995 года ни одной петербургской  газеты,  которая  не
писала бы о предстоящем судебном процессе над Дмитрием Якубовским. Вчера
еще - известный адвокат и личность, приближенная к  самым  верхам  госу-
дарства, а сегодня - постоялец "Крестов" с неопределенными видами на бу-
дущее, обвиненный в ряде весьма серьезных преступлений. Видимо, у  Дмит-
рия Олеговича есть свойство притягивать, словно громоотвод, к себе  раз-
личные скандалы. (Дела г-на Якубовского  тема  отдельного  исследования.
Нас же его история интересует в связи с одним  лишь  из  многих  событий
вокруг его личности.)
   24 апреля неподалеку от "Крестов" в собственном автомобиле  сотрудни-
ками ГАИ был задержан адвокат Владимир Терновский. Водитель ехал,  нару-
шая правила, не глядя на дорожные знаки. При осмотре автомобиля в  чемо-
данчике были обнаружены 80 тысяч долларов. Терновского доставили в РУВД,
где задержанный адвокат пояснил, что "деньги ему передали от Якубовского
под судью Холодова". От самого Дмитрия Олеговича Якубовского было  полу-
чено заявление о том, что сотню тысяч "зеленых"  вымогали  у  него  "для
благополучного разрешения его дела". Двадцать тысяч разошлись по посред-
никам.
   Пока сложно судить, имел ли Федор  Иванович  Холодов  шанс  председа-
тельствовать на процессе Якубовского - открытой информации по этому делу
практически не существует. Как бы то ни было, на момент задержания  Тер-
новского дело Якубовского уже было отдано судье Реммеру (итог этого про-
цесса уже известен).
   Некоторые издания высказали предположение, что  "наезд"  на  пожилого
судью со стороны правоохранительных органов мог быть связан с вынесенным
им осенью 1995 года приговором по делу Малышева. Большая  часть  оказав-
шихся на скамье подсудимых "представителей малышевского преступного  со-
общества" была освобождена в зале суда. Часть из них отделалась  сравни-
тельно небольшими сроками, в счет которых зачлось предварительное заклю-
чение. Другие (в том числе и небезызвестный Кирпичев - он  же  "Кирпич",
которого, кстати, защищал именно Терновский)  оправданы  за  отсутствием
состава преступления. Следствие вменяло им бандитизм,  однако  во  время
прений на процессе прокурор Сергей Яковлев снял это обвинение.
   - Что же оставалось судье, если  сам  представитель  государственного
обвинения пересмотрел свою позицию, - так тогда ответил  Федор  Иванович
на вопрос о причинах достаточно бесславного окончания этого громкого де-
ла.
   На то, чтобы засадить Малышева за решетку, многие милиционеры положи-
ли немало сил и средств. Триумфальный выход Александра Ивановича на сво-
боду стал для всех большим разочарованием.
   Чтобы попытаться понять оперативников, стоит присмотреться к личности
Федора Ивановича. В деятельности старейшего из судей петербургского  го-
родского суда с начала 1990-х прослеживаются некоторые закономерности.
   В феврале 1993 года судебная коллегия под председательством  Холодова
судила пятерых молодых людей (всем им было немногим больше двадцати пяти
лет). На скамье подсудимых они оказались по обвинению  в  хищении  госу-
дарственной собственности в особо  крупных  размерах  со  склада  Петер-
бургского морского торгового порта.
   Суд установил (далее мы прибегнем к языку  протокола),  что  в  марте
1992 года Валерий Берензон - в то время работник Морского порта -  дого-
ворился с двумя своими коллегами о том, чтобы украсть металл с  террито-
рии порта. Берензон подыскал нескольких водителей: Сергея Мошуру, Михаи-
ла Морозова и Сергея Астахова (для вывоза  похищенного  требовались  два
грузовика). Ночь 30 марта 1992 года для реализации  задуманного  выбрана
была не случайно: именно в эту ночь несли трудовую вахту Морозов с Аста-
ховым, да и на посту стоял знакомый им вохровец - Александр Добыш.  Гру-
зовики подогнали к складам 9-10 порта, где в них загрузили две пачки ка-
тодной меди в пластинах. С Добышем они договорились, что  вохровец  про-
пустит их автомобили без досмотра, пообещав не оставить его  услугу  без
вознаграждения.
   Почти четыре тонны похищенной меди стоимостью 75 тысяч 230 рублей вы-
везли за ворота, а поутру доставили на территорию кооператива "Ресурсос-
бережение". Оттуда медь ушла одному эстонцу по имени Андреас,  он  соби-
рался перепродать украденное в Голландии. За участие  в  вывозе  металла
Берензон передал Астахову и Морозову по четыреста  пятьдесят,  Мошуре  -
сто, а Добышу - пятьдесят долларов. Однако медь  вывезти  из  России  не
удалось - спустя месяц вся партия была задержана, а затем  возвращена  в
Петербургский порт.
   Оценивая действия Берензона и его соседей