и на люди не вышла бы!
   С привычной для себя безоглядной решимостью выкинув  Малкома  из  головы,
Бриджит спрыгнула с кровати.
   - А не приготовить ли мне горячего шоколада? Хочешь?
   - Нет, спасибо,  милая.  Какао  очень  калорийно,  можно  растолстеть,  -
отказалась леди  Кариеса  и  отправила  в  рот  очередную  порцию  молочного
шоколада.
   Бриджит с трудом сохранила серьезное выражение лица, покидая комнату. Что
делать, эта женщина неисправима! Главное - добра, в жизни мухи  не  обидела.
Как все же здорово иметь мать, которая  обожает  тебя  -  и  ни  во  что  не
вмешивается. Бриджит нравилось жить самой по себе. И даже очень.
   Она снисходительно улыбалась, спускаясь по центральной лестнице. Ее  рука
скользила по отполированному красному дереву перил, и Бриджит вспоминала  те
времена, когда скатывалась по ним - гладким и, к счастью, прочным.  До  чего
чудесное детство ей досталось - никто над ней  не  зудел,  не  лез  в  душу,
никогда не наказывал! Кое-кто считал ее избалованной и своенравной, но  сама
она так не думала, полагая, что была самой счастливой девочкой в  Эпсоме,  а
может, и во всей Англии!
   Когда она шагнула с последней ступеньки на мраморные изразцы холла, подал
голос звонок у  парадных  дверей.  Удивившись,  Бриджит  застыла  на  месте.
Интересно, кого это принесло в столь поздний час?
   Бриджит, помешкав, что было ей  не  свойственно,  направилась  к  дверям,
пытаясь перебороть охватившую ее странную зябкую дрожь.
   - Кто там? - чрезмерно резким от  нервного  напряжения  голосом  спросила
она.
   - Полиция, мэм.
   Полиция! О Господи...
   Сняв цепочку, Бриджит открыла дверь и побледнела, увидев двух полицейских
в форме. Их серьезные лица наводили на мысль, что выпавшую на их долю миссию
приятной не назовешь.
   - Леди Кариеса Холлис? - хмурясь, осведомился старший из них.
   - Нет. Мама наверху, в спальне. Я Бриджит Холлис, ее дочь.  В  чем  дело?
Что-то... с отцом?
   Полицейские переглянулись, и у Бриджит закружилась  голова.  Соберись!  -
приказала она себе. Скорее всего силы тебе еще пригодятся.
   - Он... он мертв, не так ли?! - подавив беззвучный стон, выпалила она.
   Полицейский сокрушенно кивнул.
   - Мне искренне жаль, миледи.
   -  Он  стал  жертвой  аварии...   -   полувопросительно-полуутвердительно
выдавила она, вспомнив, как часто упрекала отца за чересчур лихую езду.
   Полицейские снова переглянулись, на этот раз  более  многозначительно,  и
Бриджит похолодела.
   - Э-э-э... нет. Аварии не было. Простите. Я думаю, что...
   - Ради Бога, выкладывайте! - потребовала Бриджит. - Я хочу знать правду!
   Старший из полицейских вздохнул.
   - У вашего отца случился инфаркт в заведений, где  джентльмены...  ммм...
отдыхают и веселятся.
   Бриджит, пошатнувшись, схватилась за косяк, чтобы  не  упасть,  и  широко
открытыми глазами уставилась на полисмена.
   - Я хотела бы уточнить, офицер. Вы  утверждаете,  что  мой  отец  умер  в
борделе?
   Полицейский был в неподдельном смущении, и ему явно не хотелось повторять
свои слова.
   - Гм... да, миледи, - наконец признал  он.  -  Именно  это  я  и  говорю.
Послушайте, я понимаю, как вы потрясены. К сожалению, это...
   - Кто там пришел, дорогая?
   Полисмен  умолк.  Бриджит  резко  повернулась.  Подобрав  полы   длинного
шелкового  халата,  леди  Кариеса  спускалась  по  лестнице.  На  ее  пухлом
симпатичном лице застыло озабоченное выражение.
   - Что-то случилось? - встревоженно спросила она.
   Завидев у дверей двух полицейских, леди  Кариеса  побледнела,  и  Бриджит
увидела, как в глазах  матери  появился  панический  ужас.  Покачнувшись  на
ослабевших ногах, леди Кариеса обеими руками ухватилась за  ворот  халата  и
простонала:
   - О Боже милостивый, нет! Только не Клемент...
   Бриджит, успевшая подхватить мать, когда та потеряла сознание,  именно  в
эту минуту осознала, что жизнь уже никогда не станет прежней.
   - Ресторан! - в ужасе вскричала леди Кариеса. - Ты хочешь устроить в моем
доме забегаловку?! О нет! Нет, нет и нет! Этому не бывать, Бриджит. Об  этом
не может быть и речи! Господи, что подумают мои друзья?!
   - Кого волнует, что они думают?! - вспылила Бриджит. - Да большинство  из
них друзья, только когда тебе хорошо! Сколько из этих так называемых  друзей
навестили тебя в последнее время или хотя бы позвонили? Сколько ты  получила
приглашений? Все они побывали на похоронах отца, выразили сочувствие,  хором
пообещали поддержку, но, стоило им только выяснить,  что  все  наши  денежки
улетучились, бросили нас, как ненужный хлам. Словно у нас  на  лбу  внезапно
клеймо появилось: "Бедняки. Обходить стороной".
   - Ох,  Бриджит,  что  ты  выдумываешь!  Только  вчера  Пенелопе  прислала
приглашение на юбилей Джаспера. Торжество состоится в субботу.
   Бриджит удержалась от желания уточнить, что приглашение, несомненно, дело
рук Чарити, дочери Пенелопе и Джаспера. Иначе почему приглашение на  субботу
пришло так поздно, в четверг? Вне всяких сомнений,  Чарити,  увидев,  что  в
списке гостей нет Бриджит и леди Кариссы, устроила скандал и заставила  мать
пригласить их.
   Бриджит никогда не любила Пенелопе Купер за свойственный той снобизм. Муж
Пенелопе был не лучше. Джаспер сколотил состояние на производстве лекарств и
приглашал к себе в дом только тех, кто мог оказаться полезен его бизнесу,  а
также тех, кто мог  похвастаться  родословной.  Естественно,  в  свое  время
Холлисы неизменно открывали списки приглашенных в дом Куперов. Больше  этому
не бывать, грустно подумала Бриджит.
   - Люди дали нам возможность  оправиться  от  скорби,  -  продолжила  леди
Кариеса, которая, как всегда, смотрела на жизнь сквозь розовые очки. - И  не
такие уж мы бедные, прошло всего два месяца,  как  твой  отец...  Как  он...
он... - Она грузно опустилась на край неубранной постели, сцепила пальцы  на
коленях и сдавленно закончила: - Как его не стало.
   Бриджит села рядом и обняла мать за плечи, успокаивая ее.
   - Мамочка, надо смотреть  правде  в  глаза.  По  сравнению  с  людьми,  с
которыми мы общались, мы теперь бедны. Ладно, с юридической точки зрения  ты
по-прежнему владеешь этим домом и всем, что в нем находится, но у нас больше
нет никаких доходов. И после смерти отца осталось  долгов  на  триста  тысяч
фунтов.
   - Но я не понимаю, - простонала леди Кариеса, - куда делись деньги? После
кончины моих родителей я унаследовала солидное состояние.
   - Отец все растратил, мама. Кстати, мы ему в этом активно помогали.  Ведь
ни ты, ни я никогда не интересовались,  откуда  он  берет  деньги  на  столь
роскошное существование, не  так  ли?  Мы  никогда  не  занимались  семейным
бюджетом, никогда не работали, никогда ни в чем себя не ограничивали. Просто
принимали все как само собой разумеющееся, -  закончила  она,  обведя  рукой
обставленную антикварной мебелью спальню.
   - Но Клемент не любил, чтобы я задавала ему вопросы, -  дрожащим  голосом
попыталась оправдаться леди Кариеса.
   Бриджит ласково потрепала мать по руке.
   - Я знаю, мама. Знаю.
   - Он... он злился, если я спрашивала о деньгах.
   Мерзавец, с горечью подумала Бриджит.
   Если еще два месяца назад она любила отца и  восхищалась  им,  то  сейчас
едва ли не ненавидела. Теперь Бриджит знала, что на самом  деле  представлял
собой ее обаятельный, постоянно улыбающийся папочка, который, не расставаясь
с маской хорошего мужа и отца, пустил на ветер не только свое состояние,  но
также и состояние жены, и наследство дочери. Истина заключалась в  том,  что
он бесстыдно обобрал свою семью и пускал в ход свое  лживое  обаяние,  чтобы
пользоваться благосклонностью других женщин.
   Бриджит с горечью пришлось признать, что отец женился на ее матери только
из-за денег, а не по любви. Алчность сэра Клемента была столь же велика, как
и его похоть. Если верить слухам, дошедшим  до  Бриджит  после  похорон,  он
настолько умело втирался в доверие к некоторым  пожилым  и  богатым  вдовам,
которых прельщал его титул баронета, что те преисполнялись  к  нему  нежными
чувствами и делали наследником  своих  состояний,  а  отец,  соответственно,
пускал на ветер и их деньги.
   Бриджит ни на йоту в этом не сомневалась. Ей достаточно было ознакомиться
с убийственным состоянием банковского счета своей семьи,  чтобы  понять  всю
правду о человеке, который был ее отцом, В последние несколько лет он швырял
деньги  налево  и  направо,  лишь  бы  вести  образ   жизни   состоятельного
джентльмена. Почти маниакальная страсть к азартным играм и  к  скачкам  плюс
регулярные встречи с высокооплачиваемыми жрицами любви стоили немало.
   Когда сэр Клемент Холлис умер, выяснилось, что он  основательно  превысил
свой банковский кредит и под залог  принадлежащего  семье  особняка  одолжил
солидную сумму. И "ягуар" сэра Клемента, и "бентли" леди Кариссы уже сменили
владельцев. Непроданным остался только новенький "астон мартин" Бриджит,  но
и с ним придется расстаться и обзавестись дешевой машиной.
   - Зачем  надо  открывать  ресторан?  У  нас  что,  совсем  нет  денег?  -
всхлипнула леди Кариеса.
   - Боюсь, совсем нет, - призналась Бриджит. -  Папины  кредиторы  угрожают
продать  дом,  чтобы  компенсировать  свои  расходы.  И  сделают   это,   не
сомневайся.
   Из красивых глаз леди Кариссы обильно потекли слезы, плечи затряслись.
   - Но это же мой дом! Его купил еще мой дед, когда женился на бабушке! Я в
этих стенах  родилась,  выросла...  Тут  столько  воспоминаний!  Я...  я  не
переживу, если потеряю его.
   Бриджит разделяла чувства матери. В той же мере это был и ее дом.  Ей  не
хотелось продавать особняк,  но  кто-то  же  должен  проявить  практичность,
кто-то же должен трезво ощенить реальность  и  положить  конец  бедственному
положению!
   Как и мать, Бриджит жила припеваючи, никогда  ни  о  чем  не  беспокоясь.
После смерти отца ей пришлось нелегко. Но, как  ни  странно,  когда  на  них
свалились все  беды  разом,  Бриджит  обнаружила  такую  силу  характера,  о
существовании которой и не подозревала. Частично она заключалась в решимости
не поддаваться жалости к себе.
   - Поэтому я и пытаюсь спасти наш дом, -  твердо  сказала  она  матери.  -
Единственно верное  решение  -  открыть  в  бывших  конюшнях  ресторанчик  в
деревенском стиле. Сейчас  это  очень  модно.  Но  нам  все  равно  придется
выставить на аукцион кое-что из имущества, чтобы отдать часть долга. Я думаю
начать с вещей,  которые  достались  мне  по  завещанию  бабушки.  Они  ведь
достаточно ценные, не так ли?
   Вплоть до сегодняшнего дня леди Кариеса просто отказывалась  видеть,  что
представлял собой ее муж -  и  при  жизни,  и  после  смерти  отца,  видимо,
искренне полагала, что если подобно страусу засунет голову в песок,  то  все
будет хорошо. И  теперь  Бриджит  видела,  с  каким  трудом  мать  принимает
истинное положение дел.
   К сожалению, глубоко укоренившаяся  привычка  леди  Кариссы  игнорировать
даже неопровержимые факты настойчиво давала о себе знать. Вместо того  чтобы
понять, в сколь бедственном положении они оказались, леди стала спорить:
   - Расстаться с наследством?! Ни в коем случае! И слышать  не  хочу!  Я...
Завтра же я лично обзвоню кредиторов и все им объясню.  Не  сомневаюсь,  они
согласятся подождать, пока мы обе  не  найдем  работу  и  не  расплатимся  с
долгами Клемента.
   Бриджит просто не могла поверить, что мать настолько  наивна.  Ради  всех
святых, кто примет на работу пятидесятилетнюю женщину, которая в жизни палец
о палец не ударила?! Да и у Бриджит перспективы были не многим лучше.
   - Мама, ни у тебя, ни у меня нет ни знаний, ни умения, которые  могли  бы
прельстить работодателя, - терпеливо объяснила она. - У меня есть  кое-какие
шансы, потому что я моложе. Но не  воображай  невесть  что.  Если  даже  мне
повезет и я получу работу в бутике или в супермаркете, моей  зарплаты  ни  в
коем случае не хватит на выплату долга. Наш единственный шанс - организовать
свой бизнес. Конюшни все равно давно пустуют,  там  сделаем  ремонт,  мебель
купим самую простую, деревянную. Трасса рядом,  так  что  мы  можем  неплохо
заработать, кормя проезжающих простой и здоровой английской пищей.
   - Но кто будет готовить и убирать?  Позволь  напомнить,  что  на  прошлой
неделе ты рассчитала прислугу.
   - Придется нам с тобой, мамочка, засучить рукава. Мы не  можем  позволить
себе ни повара, ни уборщицы. Да что там - даже садовника!
   - О нет, только не увольняй Мэтта! - запротестовала леди Кариеса.
   - Мама, и с  Мэттом  тоже  придется  расстаться,  -  непреклонно  сказала
Бриджит. - У нас просто нет денег, чтобы платить ему. Дело в том, мама,  что
у нас вообще нет денег. На этой неделе пришел счет за электричество, а  счет
за телефон лежит уже два месяца. Если мы не расплатимся до конца недели, нам
угрожают отключить телефон. И уже сегодня придется продать кое-что из вещей,
чтобы уплатить по счетам и купить что-нибудь поесть. Кое-какие личные  вещи,
в которых нет острой необходимости.
   Вскинув голову, леди Кариеса с болью посмотрела на дочь.
   - Только не драгоценности моей матери!
   Вздохнув, Бриджит поднялась.
   - Рано или поздно это придется  сделать.  Но  пока,  так  уж  и  быть,  с
бабушкиными драгоценностями подождем. Во всяком случае, не станем  продавать
их за полцены. Я подумываю нагрузить машину  одеждой  и  отвезти  в  "секонд
хэнд", который - охотно принимает тряпки с ярлычками модных кутюрье. Начну с
наших вечерних платьев. -  И,  поймав  потрясенный  взгляд  матери,  девушка
объяснила: - Сомневаюсь, что нас будут часто приглашать на званые обеды -  и
сейчас, и в будущем.
   - Но как же день рождения Джаспера?! - возопила леди  Кариеса.  -  Должна
тебе сказать, что в приглашении ясно сказано: "вечерний наряд". В чем же  мы
пойдем, если продадим наши вечерние платья?
   - Ну ладно, оставим по паре на каждую, -  смилостивилась  Бриджит.  -  Но
тогда вместо них  придется  продать  что-то  другое.  Обувь,  например,  или
сумочки. Хочешь, чтобы я перебрала твой гардероб, или сама отберешь?
   Леди Кариеса, обхватив голову руками, стала раскачиваться  из  стороны  в
сторону, причитая:
   - Это ужасно. И за что только Господь нас так: наказывает?
   - Не будет ничего ужасного, если я поделюсь кое с  кем  замыслом  открыть
ресторан. Я встречаюсь с этим человеком в пятницу утром.
   На лице леди Кариссы застыло выражение, делавшее ее похожей на обиженного
ребенка и вызывавшее желание защитить ее.
   - С каким человеком?
   - Из банка. Не волнуйся, папа с ним дел не имел. Это новый банк, частный.
Думаю, удастся договориться о кредите под небольшой процент. Чарити  назвала
мне имя управляющего, она его  знает  лично.  И,  похоже,  он  симпатизирует
девицам в расстроенных чувствах.
   На самом деле Чарити сказала следующее:
   - Питер обладает непомерным аппетитом по отношению к женщинам  и  сделает
что угодно, лишь бы затащить в постель. Не так давно он мне хвастался, будто
выдал кредит лишь за то, что потискал кое-кого. Думаю, хотел  произвести  на
меня впечатление своей откровенностью. Хотя парень он неплохой. Учитывая его
тягу к женскому полу, можешь рассчитывать на успех.
   - Я еще не в таком  отчаянном  положении,  Чарити,  -  отрезала  Бриджит,
поежившись при мысли, что за заем придется расплачиваться собственным телом.
- Это не лучше, чем проституция!
   - Никто и не предлагает тебе идти на это, дорогая. Конечно,  я  на  твоем
месте рискнула бы, подумаешь, дело какое! От тебя не убудет, - с проказливой
усмешкой добавила Чарити. - Между прочим, Питер чертовски симпатичен.  Но  я
понимаю, - она сделала постную мину, - что такая девушка,  как  ты,  которая
ждет настоящей любви, даже помыслить о легкой интрижке  не  может!  Так  что
улыбайся, строй глазки, флиртуй я кружи голову этому сексуально озабоченному
типу. Дай ему понять, что, если он обеспечит тебе кредит, за вознаграждением
дело не станет. С таким лицом и фигурой, как у тебя... О, он будет  истекать
слюной, а когда возьмется ставить подпись, все его мозги будут в брюках.
   - А что будет, когда я оставлю его с носом?
   - О, он серьезно расстроится! - Чарити рассмеялась. - Даже не сомневайся.
Но вряд ли он побежит  с  жалобой  к  владельцу  банка,  верно?  Можешь  мне
поверить, тот без особой радости узнает, что один из его служащих за  услуги
берет плату натурой.  Я  встречалась  с  Джеромом  Логаном,  отец  пару  раз
приглашал его к нам. Обалденный мужик - в лучшем  смысле  слова.  С  жуткими
амбициями, но прямой и честный до безобразия. Если  он  только  узнает,  чем
занимается Питер, сотрет беднягу в порошок!
   И поделом, подумала тогда Бриджит.  Она  и  сейчас  так  считала,  однако
понимала, что  у  нее  нет  выбора,  кроме  как  отправиться  на  встречу  с
похотливым Питером или смириться с продажей дома. Все другие попытки Бриджит
одолжить денег или взять кредит успехом не увенчались.
   Итак, завтра в десять утра, сказала себе  Бриджит,  я  уверенно  войду  в
кабинет Питера Сэйферса, готовая на что угодно, лишь бы добиться своей  цели
и спасти семейное гнездо. Я согласна даже  на  небольшое  унижение.  Как  ни
тяжело, я смогу поступиться своей непомерной гордыней. Правда, если придется
просить, то... Нет-нет, просить я не буду, спохватилась Бриджит.  Так  можно
зайти слишком далеко. То есть на самом деле оказаться в постели с  мужчиной.
Боже милостивый! Подумать только!
   - Что ты собираешься надеть? - спросила леди Кариеса. - Ну, на встречу  с
управляющим банком. Что ты наденешь?
   - Не знаю. Еще не думала.
   - А стоило бы, пока ты не продала все наши приличные платья.
   Слово "приличные"  Бриджит  восприняла  не  без  иронии.  Она  собиралась
одеться так, чтобы при ее появлении у Питера Сэйферса  мозги  поехали.  Надо
подобрать что-то яркое, очень облегающее и суперсексуальное.
   Возможно, подойдет платье агрессивно-красного цвета. Бриджит купила  его,
бродя по магазинам в компании Чарити - и,  как  всегда,  сделала  ошибку.  В
большинстве случаев Чарити давала  подруге  неправильные  советы,  поскольку
отличалась неистребимой тягой к такой одежде, в которой  мужчина  просто  не
может не заметить ее.
   Красное платье обтягивало Бриджит как вторая кожа. Несмотря на достаточно
скромный верх, оно было очень коротким и вызывающе  подчеркивало  округлость
бедер. Бриджит надела его  только  один  раз,  и,  когда  села  в  кресло  и
скрестила ноги, у ее собеседника глаза чуть не вылезли из орбит.
   Вылезут ли они у Питера Сэйферса?
   Бриджит поморщилась от этой скабрезной мысли, но  пришла  к  выводу,  что
просителю не следует быть слишком разборчивым. Принципы, которыми она до сих
пор руководствовалась в жизни, конечно, хороши, но - увы! -  устарели.  Игра
теперь идет по новым правилам, и называется она - выживание.
   Как ни странно,  но  эти  размышления  лишь  подхлестнули  ее.  И,  снова
преисполнившись решимости, Бриджит потянула мать за руку.
   - Идем, мама. Давай основательно позавтракаем. Сегодня у нас масса дел!
   Джером Логан  сидел  за  письменным  столом,  гневно  постукивая  золотой
авторучкой по полированной столешнице. Он был не в силах сосредоточиться  на
документе, который лежал перед ним.
   Он просто не мог поверить в наглость этого юнца Сэйферса:  ни  намека  на
сожаление,  на  угрызения  совести!   Даже   перспектива   быть   немедленно
выставленным вон, без всяких рекомендательных писем, не волнует этого  типа!
Конечно, он отпрыск весьма состоятельной семьи,  у  которой  масса  полезных
связей и знакомств. Он не нуждается в деньгах. Ему не  приходилось  работать
не покладая рук, чтобы вылезти из унизительного болота бедности и, преодолев
все трудности,  добиться  успеха.  На  самом  деле,  подвизаясь  управляющим
банком, Питер Сэйферс всего лишь убивает время, дожидаясь, когда  унаследует
состояние.
   Такие  питеры  сэйферсы  понятия  не  имеют,  как  живут  остальные.  Они
появляются на свет с сер