шим. - Он фыркнул. -  Она  ненавидит  кухню  и  все,  что  связано  с
готовкой. Если бы не рестораны и магазины с готовыми продуктами,  они  бы  с
Артом уже давно умерли с голоду.
   То, как он это произнес, заставило Кэтрин улыбнуться. Независимо от того,
что в горле у нее першило, а глаза слезились.
   - Да уж, дама с характером. Неординарная личность. Он сухо рассмеялся.
   - Боже, я еще ни разу никому не рассказывал об этом.
   - Наверно, просто пришло время выговорить накопившуюся боль.
   Он еще теснее прижал ее к себе.
   - А может быть, это ты такая необыкновенная. Кэтрин потерлась носом о его
плечо.
   - Но я завидую твоим воспоминаниям. Мои абсолютно непохожи на твои. После
того как Марк погиб, я взяла все его охотничьи  доспехи,  уложила  в  пустой
ящик, вынесла в сад, облила бензином и подожгла. До  сих  пор  помню,  какое
испытала удовлетворение, зажигая первую спичку.
   - У тебя был не очень благополучный брак, да?
   - Все мои иллюзии мгновенно рассеялись. Я-то собиралась прожить  с  мужем
всю  жизнь.  Вместе  стареть,  работать  не  покладая   рук   и   радоваться
достигнутому, Марк же жил одной минутой, никогда не задумываясь о завтрашнем
дне. - Одна бровь Таннера выразительно поползла вверх. - Но он отличался  от
тебя как небо от земли.
   - Рад, что ты  это  понимаешь.  На  меня  можно  положиться  на  все  сто
процентов.
   - Возможно. А вот Марк не желал думать о последствиях своих поступков. На
первом году нашей семейной жизни мы переезжали пять раз.
   - Пять?!
   - Пять. Сначала жили в квартирке на цокольном этаже,  потом  в  трейлере,
снимали домик в деревне, затем съехались с его  родителями,  напоследок  нас
приютила семья его приятелей. Когда  он  умер,  у  меня  осталось  несколько
свадебных подарков, которые мы так и не успели распаковать.
   - Пять раз?! - повторил он.
   - Могло быть и больше. Он подрался с управляющим дома,  где  мы  жили  на
цокольном этаже, А когда сняли трейлер, он забыл вовремя заплатить за  него.
Потом он потерял работу, и нам пришлось переехать к  его  родителям.  Но  он
бросил школу механиков, и отец выгнал его, так что мы снова  переехали  -  к
его другу.
   - Боже, Кэтрин... - Он только и смог сокрушенно покачать головой.
   - Я вспоминаю этот первый год, как кошмар. - Она пожала  плечами.  -  Мне
нужно  было  то,  чего  он  никогда  не  мог  бы  дать  мне:   стабильность,
безопасность, собственный дом. Он говорил, что любит  меня,  а  я  оказалась
наивной дурой, решившей, что этого достаточно.
   - Ты что-то сурова по отношению к себе.  Не  дура,  а  просто  молодая  и
неопытная женщина.
   - Не надо меня утешать. - Кэтрин говорила, не щадя себя. - Все,  что  ему
требовалось от меня, это секс и деньги, заработанные  мной.  Должен  же  был
кто-то работать, пока он прохлаждался.
   - Что ж, жизнь дает нам много шансов, а  ты  просто  создана  для  лучшей
жизни. Только не отворачивайся от этих возможностей.
   - Я не могу рисковать, как это делаешь ты. И ставить под угрозу  то,  что
уже имею.
   - И чем же таким особенным ты рискуешь?
   - Сыном.
   Он помолчал, вспоминая, как Кэтрин отреагировала на его  занятия  охотой,
как ругала за шальную езду.
   - Никто и не просит от тебя такой жертвы.
   - Пусть так. Но после всего того, что  мне  пришлось  пережить,  я  боюсь
малейшего риска. Он молча кивнул. Кэтрин поняла, что он вспоминает  сына,  и
попросила:
   - Расскажи мне о Крисе.
   И тут же пожалела о своем любопытстве - в его глазах плескалась боль.
   - Он был замечательным ребенком, - тихо начал Таннер. - Обожал бейсбол. У
него почти все карточки были затерты - так он  любил  изучать  и  сравнивать
результаты игроков.
   - Правда?
   - Угу. На них и прочесть-то что-либо было трудно. - Он рассеянно погладил
руку  Кэтрин.  -  Розыгрыши  любил  -  просто  жуть.   Все   время   кого-то
поддразнивал. Я был бы счастлив иметь полный дом таких детишек.
   - Так за чем же дело было?
   - Элен не тот тип женщины, которой это по плечу.  Она  страшно  уставала,
пока он был малышом. Пока его не отправили  в  подготовительный  класс,  мне
многое приходилось делать самому. Она часто шутила, что готова  завести  еще
детей только в том случае, если  их  будут  приносить  уже  трехлетними  или
старше. - Он помолчал. - Мне  даже  кажется,  что  тем  вечером,  когда  они
возвращались из клиники, она только  поэтому  и  врезалась  в  дерево.  Была
безумно усталой после всех этих стрессов из-за  болезни  Криса...  Меня  все
время мучает вина... Лучше бы тогда за рулем оказался я...
   - Не смей даже Думать об этом. Жизнь невозможно переделать в угоду  нашим
желаниям.
   - Но эта мысль  прочно  поселилась  в  моем  мозгу.  После  похорон  Барб
сказала, что если бы я взвалил на себя больше ответственности...
   - Забудь. Выкинь из головы. Чего  только  не  наговоришь  от  отчаяния  и
бессилия что-либо изменить. Ты и сам это прекрасно понимаешь.
   Душа Кэтрин разрывалась от жалости к нему.
   - Мне не следовало  спрашивать,  да?  Но  ты  никогда  о  нем  ничего  не
рассказывал, и в доме нет ни одной его фотографии...
   Он убрал руку с ее плеча и полез в задний карман джинсов.
   - Я ничего не рассказывал, потому что многие сразу  начинают  чувствовать
себя неуютно после этого. А фотографии Элен разложила по альбомам.  А  я  не
захотел хоть что-то менять после ее смерти.
   Он достал маленький альбомчик с фотографиями Криса.
   - Вот это его последний школьный снимок, - показал он. Кэтрин внимательно
рассмотрела каждое фото.
   - Он очень похож на тебя.
   - Угу. Иногда я смотрю в зеркало на себя и вижу его щербатую  улыбку  или
торчащий по утрам вихор. Ты -  первая  женщина,  которая  поняла  мою  тоску
оставшегося одиноким отца. Остальные избегают таких тем как чумы.
   Он положил фотографии на ночной столик.
   - Как же так вышло, что никто не заполучил такой бриллиант в свои руки?
   - Наверное, не нашлось смельчака, которого не смутил бы  выводок  детишек
во дворе, - засмеялась Кэтрин.
   - Ошибаешься. У тебя просто нет времени на кавалеров. Уж я-то  знаю  твой
график, начиная с прибытия громогласной Хилари в  шесть  утра  и  до  самого
позднего вечера. Какая уж тут может быть личная жизнь?
   - Больше тебе не придется мучиться из-за нашей ранней пташки. Мама Хилари
ожидает двойню, и доктор велел ей  уволиться  с  работы.  Возможно,  малышка
больше не вернется под мое крылышко.
   - Поэтому ты так рьяно принялась печатать?
   - Частично поэтому. Когда селишься далеко от  города,  то  труднее  найти
клиентов. В  Лансинге  предложений  было  столько,  что  многим  приходилось
отказывать.
   - А теперь у тебя  завелся  сосед,  сладить  с  которым  сложнее,  чем  с
семнадцатью малышами.
   Она рассмеялась и начала медленно отодвигаться.
   - Мне ли не знать этого? Уже поздно. Пожалуй, пора  пожелать  друг  другу
спокойной ночи. Он снова притянул ее к себе.
   - Нет. Еще рано.
   - Не забывай, что у тебя завтра утром деловая встреча.
   - Это займет всего пару часов.  Вот  что.  Давай  встретимся  за  ленчем.
Сначала ты отоспишься. Потом сходишь в бассейн или займешься чем-нибудь еще.
Устрой себе маленький праздник, ладно?
   - Отлично.
   Он бросил взгляд на подушку.
   - Ты не проголодалась? Могу пожертвовать своими шоколадками.
   Кэтрин, быстро развернув одну плитку, протянула ему.
   - Не могу, - отказался он, покрепче стиснув ее. - У меня руки заняты.
   Весело улыбнувшись, она поднесла плитку прямо к его губам.
   - Так лучше?
   Он слизнул шоколад с ее пальцев.
   - Мм... - произнес он с полным ртом. - Сказочно  вкусно.  Мягкие  губы  и
язык коснулись ее губ. Кэтрин, мгновенно испугавшаяся столь интимного жеста,
отвела глаза в сторону. Таннер взял вторую шоколадку.
   - Теперь я тебя угощу.
   Он не сводил с Кэтрин глаз. И видел  ее  нерешительность.  Ей  надо  было
помочь раскрепоститься, не бояться своей женской природы.
   Протягивая ей шоколад, он продолжал наблюдать. Желание  захлестывало  ее,
глаза призывно блестели, тело дрожало под его рукой.
   - Ну же, еще кусочек, - уговаривал он. - Еще никому не повредило на  ночь
что-нибудь сладкое. Я мог бы, конечно, предложить и кое-что получше, заменив
собой шоколадку на твоей подушке.
   - Я в этом никогда и не сомневалась.
   Кэтрин еще долго смотрела на бухту, после того как Покинула его  комнату.
Днем вода поражала чистотой и сине-зеленым цветом. Ночью же казалась  черной
тревожной  массой.  Никогда  еще  с  такой  силой  она  не  ощущала   своего
одиночества.
   Бросив  робкий  взгляд  на  дверь  в  соседнюю  комнату,  она  вздохнула.
Наверное, он уже уснул. И  ей  давно  пора  под  одеяло.  Но  почему-то  она
медлила:
   Она снова посмотрела на дверь. За ней был Таннер. Умница и сама нежность.
Обожающий совершать возмутительные  поступки.  Мужчина,  прокравшийся  в  ее
сердце и нарушивший ее покой. Измучивший ее. Купивший ей розовый  комбинезон
и сумевший заставить носить его.
   Она не планировала подходить к этой двери. Просто взяла и подошла.
   Первый стук был робким, едва слышным, второй - более уверенным.
   Единственное, что удивило ее, когда он распахнул дверь, это  то,  что  он
был мокрым. На нем было полотенце, обернутое вокруг бедер. Вторым он пытался
вытереть волосы.
   - Э-э... - замялась Кэтрин, уставясь на его голую грудь. - Я.., подумала,
что задолжала тебе  одну  из  своей  пары,  -  наконец  пробормотала  она  и
протянула ему шоколадку.
   Он улыбнулся, вокруг глаз тут же собрались веселые морщинки.
   - Не спится?
   - Слишком тихо. Слышно даже, как разговаривают в холле. А  как  здесь,  в
Траверсе, насчет преступности? Он засмеялся.
   -  Ты  в  полной  безопасности.  Я  рядом.  Мы  можем  даже  ради  твоего
спокойствия оставить эту дверь открытой. И вот что, - сказал он,  проходя  к
ней в комнату, - ты заснешь гораздо быстрее, если  выключишь  эту  лампу.  -
Таннер погасил свет, а потом прошел к окну и задернул шторы.
   - Если хочешь утром поспать, то лучше, чтобы  солнце  не  разбудило  тебя
раньше, чем следует. Ты ведь догадалась вывесить табличку "Не беспокоить"? -
Она кивнула. - Ну, тогда все в порядке. Осталось лишь одно, без  чего  никак
нельзя, - поцелуй на ночь.
   Она возбужденно втянула в себя воздух и опьянела от него.
   Близость Таннера придавала храбрости. Руки и ноги у нее дрожали -  то  ли
от внутренней борьбы, то ли от невыносимой жажды мужской ласки.
   Таннер и не думал спрашивать разрешения. И поцелуй его дышал нежностью  и
страстью.
   Она была желанна. Ну, значит, так тому  и  быть,  промелькнуло  у  нее  в
голове. Имеет ли смысл сражаться с чувством, древним, как само человечество?
Почему она изо всех сил сопротивляется тому, чего жаждет всей  душой?  Можно
же хоть недолго побыть в его объятиях?
   Только одну ночь. Только эту ночь.
   - Я хочу тебя, Кэтрин, - прошептал он прямо  в  ее  губы.  Затем  склонил
голову и, найдя языком чувствительное местечко за ушком, нежно лизнул его. -
Я уговариваю себя, что не стоит торопить  события.  Надо  дать  тебе  время.
Но... - Он уткнулся губами в ее волосы. - К  черту  этот  здравый  смысл,  -
страстно зашептал он. - Я так хочу тебя!
   Его ладонь легла на ее грудь. Ткань ночной сорочки была мягкой,  но  тело
под ней было  молодым  и  упругим.  Почувствовав,  как  она  напряглась,  он
подумал, что стоило бы накостылять этому идиоту Марку по  шее...  Надо  было
очень постараться,  чтобы  выработать  у  женщины  такое  стойкое  неприятие
близости.
   - Я боюсь причинить тебе боль, - хрипло проговорил он. А руки  продолжали
гладить ее тело. Казалось, он сойдет с ума, если не  узнает,  такая  ли  она
нежная  повсюду.  Снаружи.  Внутри.  -  Кэт?  -  Его   ласки   стали   более
настойчивыми. Он прижал ее к себе и почувствовал, как полотенце соскользнуло
с бедер на пол. - Ответь же хоть что-нибудь!
   - Таннер, я... - Она задрожала и выдохнула:
   - Я ни разу не была ни с кем после...
   - Молчи, - быстро сказал он и накрыл ее рот губами. -  Важно  только  то,
что происходит сейчас, между нами.
   Он стиснул ее, и  она  почувствовала  его  возбуждение,  когда  он  смело
раздвинул ей ноги.
   Кэтрин тоже осмелела и обхватила ладонями его ягодицы.
   - Я хочу увидеть тебя без сорочки, Кэт. Я хочу спать с тобой.
   - Спать?
   - Мм.., угу. После того, как основательно изучу твое тело  и  воздам  ему
должное.
   Она снова задрожала в его объятиях, поражаясь тому, что он творит с  ней.
Тысячу сумасшедших вещей. Все ему нужно попробовать.
   - Я забираю тебя в свою постель, Кэт, и постараюсь, чтобы ты  чувствовала
себя любимой.
   - Я знаю только одно, Таннер... - прошептала  она  в  ответ.  -  Не  хочу
сегодня оставаться одна. Не важно, как там у нас  все  сложится  дальше,  но
сегодня я хочу быть с тобой.
   Больше не было сказано ни слова. Он просто занялся ею: страстно, нежно  и
с фантазией. Она  же  встретила  его  жар  и  благодарно  впитала  его.  Они
объединили свои усилия и согрели свои души.
   Для одной ночи, если сравнивать ее с Вечностью, вполне достаточно.

Глава 12

   Они свернули на  дорогу  в  их  район,  и  Кэтрин,  увидев  знак  "Стоп",
улыбнулась. На этом самом месте она познакомилась с Таннером, чуть не наехав
на нахально вынырнувшего сбоку мотоциклиста.
   После  первой  бурной  ночи  время  в  Траверсе  полетело  незаметно.  За
исключением  двух  часов,  проведенных   Таннером   с   клиентом,   они   не
расставались: вместе спали, пробуждались, завтракали, бродили по городу.
   Даже сходили в кинотеатр - это  был  ее  первый  фильм  за  долгие  годы.
Правда, сеанс был дневным, потому что Таннер напомнил,  что  вечером  у  них
есть более интересное занятие.
   Во  время  прогулок  по  городу  они  рассматривали  витрины   магазинов,
поражаясь совпадению вкусов. Обоим нравился традиционный  интерьер,  тяжелая
солидная мебель. Оба предпочитали старинные портреты, написанные  маслом,  а
не современную живопись.
   Таннер подвел ее  к  витрине,  где  были  выставлены  образцы  тончайшего
шелкового белья.
   - Вот, - заявил он, кивнув на персиковый пеньюар, -  это  просто  создано
для тебя.
   - Вообще-то и ты выглядел бы солиднее в чем-либо  ином,  чем  гостиничное
полотенце.
   Он расхохотался и прижал ее к себе.
   - Что? Ты уже начала жаловаться?
   - Нет-нет. Меня все вполне устраивает.
   - Замечательно. Потому что у меня есть плавки, которые ты еще не  видела.
Последний писк моды. Все такое обтягивающее и едва прикрывающее...
   Она ткнула его локтем  в  бок,  показав  на  мамашу  с  дочкой,  стоявших
неподалеку.
   Но все хорошее когда-либо кончается. Он возвращается к своей жизни, а она
к своей. Кэтрин будет в промежутках между уходом за детьми  печатать,  а  он
заканчивать проект фабрики в Траверсе.
   Когда Таннер затормозил возле их домов, она изумленно уставилась на  свою
покореженную "импалу" рядом с его гаражом. Бока машины  были  смяты,  дверца
водителя примотана проволокой. Три шины спустились, превратившись  в  жалкие
тряпки..
   - А что моя машина делает у твоего гаража?
   - Я велел отбуксировать ее сюда. Собираюсь покопаться в ней.
   - Я думала, что ее отволокут на свалку.
   - Посмотрим. Если мне удастся найти подходящие  запчасти...  -  Он  пожал
плечами.
   - Глупости. Только время и силы зря потратишь. Сам же говорил, что она ни
на что не годится.
   - Возможно, и так. Но у меня на неделе будет немного свободного  времени,
вот и повожусь. Кроме того. Майку это тоже будет полезно.  Пусть  привыкает.
Может быть, нам все же удастся отремонтировать мотор. Вот  за  корпус  я  не
ручаюсь..
   Кэтрин невольно улыбнулась, забыв про машину.
   - Зато твой собственный корпус выше всяких  похвал.  Он  даже  онемел  от
подобного комплимента и бросил на нее изумленный взгляд.
   - О? Так тебе понравилось?
   - Да.
   Он просиял и звонко чмокнул ее,  затем  вышел  из  машины  и  вытащил  из
багажника их чемоданы.
   "Импала" оказалась в гораздо худшем состоянии,  чем  Кэтрин  представляла
себе, но это уже не  столь  сильно  занимало  ее  мысли.  Она  открыла,  что
существуют более важные дела, чем проблема новой машины.
   И одним из таких важных дел были занятия любовью с Таннером.
   Чувствовать, как твой мужчина обнимает тебя и, засыпая, прижимает к себе.
   Наблюдать за ним по утрам, когда он снимает бритвой крем с  лица,  а  его
глаза весело подмигивают твоему отражению в зеркале.
   "Забудь про машину, Кэтрин, - сказала она  себе.  -  Перестань  постоянно
трястись из-за каждого цента. Как-нибудь выкрутишься".
   Вот как обстояли дела у нее на сегодняшний день.
   - Ну, мама, - жалобно ныл Майкл, сидя над тарелкой  с  овощным  супом.  -
Дедушка ведь обещал, что купит мне спальник для похода.
   - Я тысячу раз объясняла тебе, что  твои  дедушка  с  бабушкой  вовсе  не
миллионеры. Поэтому мне не нравится, когда  они  отрывают  что-то  от  себя,
делая нам подарки! Кроме того, зачем покупать дорогущий спальник ради одного
похода? А больше он тебе не понадобится.
   - Его можно использовать и дома. Зимой. -  Он  снова  поболтал  ложкой  в
тарелке. - Ладно, могу и взять у кого-нибудь. Поход состоится  на  следующей
неделе.
   - Тогда же будет и свадьба у Синди Андерсленд. Мы обязаны пойти.
   - Вот и иди. Терпеть не могу свадьбы.
   Кэтрин нахмурилась. Поставив в холодильник четыре  бутылочки  с  питанием
для малышей на завтрашний день, она задумалась. Поход будет семейным, каждый
мальчишка отправится туда вместе с отцом. Лишнее напоминание о  том,  что  у
кого-то он есть, а кому-то повезло меньше.
   "Таннеру тоже будет несладко наблюдать, как остальные возятся  со  своими
сыновьями", - подумала она.
   - Думаю, в этом году тебе еще рано идти  в  поход,  Майкл.  Возможно,  на
следующий год, когда ты станешь старше, тогда...
   - Ага, все идут, только меня почему-то не пускают. Ну пожалуйста!  Таннер
уже распределил обязанности.
   - Ты еще никогда не спал под открытым небом. Думаешь, палатка спасет вас,
когда пойдет  дождь?  Подхватишь  простуду  и  вернешься  домой  больной,  с
температурой.
   Майкл презрительно оттопырил губу,  но  даже  не  соизволил  ответить  на
подобную глупость. Весь его вид говорил, что она  зря  старается  изобразить
его неженкой.
   - Кроме того, там все будут со своими отцами.
   - А мне все равно.
   - Но мне не все равно. Не хочу, чтобы ты обиделся на весь свет. Майкл,  я
волнуюсь за тебя.
   - Там будет Таннер.
   - Да, милый, но он отвечает за все это мероприятие, значит, не сможет все
время быть рядом с тобой. Кроме того, это так далеко в горах.
   - Не дальше, чем Флорида.
   - Но это же разные вещи. Туда ты летел на самолете.
   - Черт побери, мама! Ну всем, абсолютно всем можно идти, а мне нельзя! Ты
никуда меня не пускаешь! - Майкл вытер губы бумажной салфеткой,  швырнул  ее
на стол и бросился к двери. - Мне уже тошно от тебя.
   - Майкл! Немедленно вернись и извинись!
   Он медленно повернулся, полыхнув на нее сердитым взглядом.
   - Я помогаю Таннеру менять заднее колесо, - крикнул он, проигнорировав ее
требование.
   Тут расплакался Тедди. Взяв его на руки, Кэтрин прошла к  креслу-качалке.
Мысли ее были заняты Майклом. Пожалуй, она сначала накормит малыша, а  потом
уже переговорит с сыном. Им обоим  нужно  время,  чтобы  успокоиться.  Лучше
кресла-качалки для этой цели и не придумаешь.
   Тедди успел высосать  почти  всю  бутылочку,  когда  в  комнату  заглянул
Таннер.
   - Привет. Я слышал, что у вас тут целая дискуссия из-за похода.
   Кэтрин поморщилась.
   - Могла бы и сама догадаться, что он тут же побежит жаловаться тебе.
   - Никаких жалоб. Просто искал немножко понимания и  дружеской  поддержки.
Так сказать, мужской солидарности. - Таннер улыбнулся.
   - - Майкл никуда не пойдет. Он еще маленький.
   - Кэт, мы устраиваем поход для детей, а не оргию.
   - Он почувствует себя неуютно из-за того, что рядом нет отца.
   - Эй, там бу