пробирается в новую ванную и сидит там целыми ночами.
   - И это.., хорошо?
   - О да! - подтвердила Лиза. - Мне  кажется,  это  очень  похоже  на  звон
разбитого сердца.
   Каттер много знал о разбитых сердцах. Если уж он разбил  сердце  Адриане,
она ни за что не подпустит его к себе и на пушечный выстрел.
   "Я же пытался!" - яростно сказал себе Каттер, как  говорил  уже  три  дня
подряд. Пытался сказать ей правду, все поправить... И у него на  глазах  все
развалилось, как карточный домик.
   Тихие слова Лизы ворвались в его грустные воспоминания.
   - Ты правда ее любишь?
   - Она и это тебе сказала? - спросил он в изумлении.
   - Ну да. Она тебе не верит.
   - Да, не верит.
   - А ты ее любишь?
   - Да. - Он с трудом сглотнул. - Да, люблю. В этом-то вся  проблема  -  он
любит ее. Как, интересно, можно с этим справиться?
   Кот тем  временем  остановился  и  принялся  точить  когти  об  основание
огромного дуба. Беспокойный взгляд Каттера скользнул от кота  к  разложенным
вокруг коробкам. На одной  из  них  рукой  матери  было  написано:  "Елочные
украшения". Утром он сам  заполнил  эту  коробку  связками  гирлянд,  гадая,
сколько лампочек перегорело с прошлого года.
   Ему тут же вспомнился отец, еще не такой  старый,  еще  сильный.  Вот  он
сидит в кресле,  обтянутом  чем-то  вроде  коричневого  твида,  и  аккуратно
перебирает лампочки одну за другой, проверяя, выискивая неисправные.
   На сотой попытке, а может, на тысячной вставляет новую лампочку -  и  вся
цепь светится, застав всех врасплох. Каттер и его брат хлопают  в  ладоши  и
прыгают от радости.  А  Питер  Мэтчет  улыбается,  освещенный  разноцветными
огоньками, такой счастливый в тот рождественский день...
   Все вышло в точности, как в поговорке - "если долго  мучиться"...  Каттер
спрыгнул на землю так стремительно, что перепуганный кот  взлетел  на  ветку
дуба.
   - Пошли!
   - Куда?
   - Тебя нужно отвезти домой.
   - Но бабушка...
   - У бабушки важные переговоры. Мама будет беспокоиться, куда ты  пропала,
и приедет за тобой.
   - Ох, вот как! Ox! - повторила Лиза, просияв улыбкой и едва  поспевая  за
ним. - Ладно! Я теперь вроде заложника, да? Ты все-таки не сдался!
   - Я не умею сдаваться, - угрюмо произнес он. Теперь он готов  пройти  все
снова, попытаться завоевать свое счастье.
   - Эй, я целиком и полностью на твоей стороне,  -  заверила  его  Лиза.  -
Кроме того, знаешь - говорят, на войне и в любви все средства хороши.
   - Нет, Лиза, все не так. Поверь мне, именно  на  войне  и  в  любви  надо
следить за каждым шагом. Неожиданно на крыльце появилась Бланш.
   - Поезжайте домой, - сказал Каттер.
   - Не поняла, - удивилась она.
   - Каттер сейчас позвонит маме! - радостно объявила Лиза.  -  Она  приедет
сюда забрать меня. Бланш перевела взгляд с него на внучку.
   - Что ж, неплохая мысль! - И закинула на плечо сумку. -  Если  хотите,  я
даже сама позвоню ей. Могу наплести, что получила срочное сообщение или...
   - Нет! - Опять хитрости и обман - это совсем не то, что нужно сейчас им с
Адрианой. - Я скажу ей правду. Что Лизу надо отвезти домой, пусть приедет  и
заберет ее.
   - А вы храбрый, - одобрила Бланш. - Жаль,  что  мне  придется  пропустить
самое интересное. - Она  поцеловала  Лизу  в  щеку,  пожелала  ему  удачи  и
зацокала каблучками, удаляясь от дома по дорожке.
   Каттер вошел в дом и решительно взялся за телефон. Лиза не  отставала  ни
на шаг, дыша ему в спину. Разговор с Адрианой получился кратким.
   - Что, что она сказала? - не утерпела Лиза,  как  только  Каттер  положил
трубку.
   - Она сказала "пора".
   - И что это означает?
   Он пожал плечами - и сам-то ничего не понял,  в  ушах  еще  звучат  гудки
отбоя. Адриана почти сразу бросила трубку.
   - Злится?
   - В ярости. - Уж в этом Каттер уверился.
   Он отправил Лизу наверх укладывать постельное белье в картонные  коробки,
а сам с тяжелым сердцем принялся переносить мебель.  Когда  звякнул  дверной
звонок и Том собрался пойти открыть дверь, Каттер так взглянул на брата, что
тот поспешно удалился на чердак, где родители разбирали сундуки и чемоданы.
   Он спустился по ступенькам, дернул дверную ручку - вот черт, дверь  снова
заклинило. Еще сегодня утром хотел заняться этим, но за хлопотами забыл.
   Вторым рывком открыл-таки дверь, оставив в углу длинную царапину. В горле
пересохло.
   - Привет! - Это прозвучало хрипло.
   - Я так понимаю, это идея Лизы? - начала Адриана без всякого  вступления.
Она стояла, скрестив руки на груди.
   - Нет, моя.
   - Вот как? А я-то думала, ты умнее.  С  таким  опытом  мог  бы  придумать
что-нибудь поинтереснее. - И прошла в дом.
   Господи, какая же она красивая! Золотые волосы  легкой  волной  лежат  на
плечах,  под  прозрачной  блузкой  виднеются  тоненькие  бретельки,  юбка  с
разрезом сзади едва слышно шелестит  при  ходьбе...  Такая  милая,  цветущая
женщина.., и жутко злая.
   - Как ты, Адриана? - вежливо осведомился Каттер, пытаясь пробиться  через
завесу ее злости. Она повернулась к нему.
   - Не слишком хорошо.
   Ее прямота привела его в замешательство.
   - Разве не.., отлично?
   - Пробовала. Пыталась говорить себе, что все просто отлично. Но, кажется,
это больше не помогает. - Губы у нее сложились в ироническую улыбку. - Знаю,
ты не поверишь, но я действительно поняла, что пряталась от  реальности.  Ты
так часто и настойчиво говорил мне об этом, что  я  не  сумела  вернуться  к
счастливому неведению. Больше мне негде прятаться.
   Да есть ли вообще такое место, где можно спрятаться от жизни?
   - Давай выйдем на улицу, - предложил он. - Нам надо поговорить.
   - Нет, не "давай"! Приходить сюда было ошибкой. Сейчас я  заберу  Лизу  и
уйду. Он поднял руку.
   - Сначала выслушай меня. Пожалуйста! - добавил он, видя, что она  открыла
рот.
   Не дав ей времени собраться с мыслями, он схватил ее за локоть  и  провел
через пустые, голые комнаты на заднее крыльцо. Она неохотно присела рядом  с
ним на ступеньку. Каттер знал  -  это  его  последний  шанс.  "Как  мне  все
исправить?" - думал он в отчаянии. Она ждет, замерла,  а  секунды  уходят...
Она не даст ему много времени,  а  он  не  находит  слов.  Вот  когда  нужно
отцовское мастерство - покрутить здесь, постучать туда, немного поджать... И
так до тех пор, пока Адриана не поймет, что  он  способен  создать  для  нее
новую жизнь, все починить и поставить на свои места. Что сделать, чтобы  она
поняла: он не собирался вот так, вдруг, влюбляться,  не  хотел  нарушать  ее
одиночества, использовать ее, обманывать ее...
   - Ты знаешь, почему я пошел на флот? - неожиданно для себя самого спросил
он.
   Она покачала головой - видно, что ей не терпится уйти.
   - Думал, что могу изменить мир. Что помогу установлению демократии.
   Очевидно, это заявление ее ошарашило - она повернулась к нему.
   - Ничего себе масштабы!
   - Для  этого  нужен  великий  человек.  Итак,  понятно,  что  я  потерпел
поражение.
   Адриана оглядела уютный дворик.
   - Мне кажется, демократия и так неплохо себя чувствует.
   -  Демократия  -  может  быть.  Мои  родители  отправляются  в  дом   для
престарелых, и я ничего не могу с этим поделать. Не  в  силах  помочь  отцу,
страдающему от артрита, не знаю,  как  изменить  то,  что  сделал  с  тобой.
Считал, что со всем справлюсь, все  изменю,  а  кончилось  тем,  что  только
навредил людям, которых люблю. Подвел их.
   Между бровями у нее залегла крохотная морщинка.
   - Но ты не навредил родителям...
   - Нет? - Он рассмеялся. - Я - обманщик! Ты не единственная, кого я надул.
Отец уверен, что я в одиночку спасал мир, что это я победил коммунизм.  А  я
ничего - слышишь, ничего - не сделал! Просто удержался на плаву.
   Теперь ее глаза поймали его взгляд.
   - А по-твоему, отец сделал в жизни что-то более важное?
   - Несомненно! Я же говорил  -  он  что  угодно  мог  починить,  на  деле,
реально.
   Из дома послышался голос Тома, хлопнула дверь.
   - Парадная дверь заедает, - заметила Адриана. - Если он мог починить  все
на свете, почему же не поправил ее?
   - Да он... - Каттер умолк на полуслове.
   - Бланш сказала, в доме сотни мелочей, которые требуют починки.
   Это правда: они с Томом провели последнюю неделю, занимаясь как раз этими
мелочами - надо же  подготовить  дом  к  продаже.  Его  поразило  количество
искрящих розеток, текущих кранов, разного рода временных затычек. Раньше  он
не замечал всего этого.
   - Может, твой отец тоже лишь  держался  на  плаву?  -  вдруг  проговорила
Адриана. Мягкий свет наполнял ей глаза. - Просто делал все, на что способен.
Ты слишком многого требуешь, Каттер. Ты не сумел спасти мир, ну и что? Может
быть, пора простить себя за это?
   Адриана смотрела на стиснутые кулаки Каттера, на его пыльные джинсы.., ей
захотелось плакать. Прилетела сюда, ворвалась, как шторм, злая на весь белый
свет, с намерением плюнуть ему в глаза - в эти холодные, отстраненные глаза.
Он ведь, конечно, смеется над ней - над женщиной, которую так ловко обманул.
А он.., глаза у него полны боли и отчаяния, он винит себя во  всех  смертных
грехах...
   Последние несколько дней Адриана  держалась  за  свою  ненависть  как  за
спасательный круг,  эта  ненависть  наполняла  ее  силой  и  уверенностью  в
собственной  правоте.  Ее  снова  обманули  и  предали,  она   имеет   право
ненавидеть! Но сейчас она смотрела на Каттера - и в душе таяла  уже  ставшая
привычной обида. Перед ней - человек, который дерзал изменить мир. Да  он  и
изменил его, поняла она  внезапно,  изменил  ее  мир,  и,  надо  признаться,
изменил его к лучшему! Да знает ли он об этом?
   - Ты не подвел своих родителей. И меня тоже не  подвел,  -  тихо  молвила
она.
   - Адриана, я никогда не...
   - Нет! - Она накрыла ладонью его сжатую в кулак руку и призналась ему - и
одновременно себе в том, что так настойчиво отрицала раньше:
   - Каттер, ты спас меня.
   Его глаза настороженно глядели ей в лицо.
   - Я провела много времени, думая о  том,  что  ты  сказал.  Ты  ведь  мог
спокойно уйти и никогда ничего не говорить мне. Но ты вернулся.
   Почти всю прошлую ночь она боролась с собой, не желая признаваться себе в
этом, и сейчас слова давались ей с большим трудом.
   - Ты пришел тогда потому, что действительно хочешь правды. И ты был прав.
Я - худший вид лжеца, потому что лгала себе самой.
   Он взял ее руку в свои ладони.
   - Я причиняю тебе боль. Снова и снова. Она кивнула, на глаза  навернулись
слезы.
   - Но эта боль была острой и чистой. Так  гораздо  лучше,  чем  тупая,  но
постоянная боль, с которой я жила так долго. Ты вошел в нашу жизнь, как  луч
яркого света. - Адриана  улыбнулась.  -  Ослепляющий,  но  долгожданный.  Ты
показал нам то, на что мы раньше боялись смотреть.
   Его руки сильно сжали ей запястье, но  она  не  почувствовала  боли.  Его
глаза искали ее взгляд. Все еще наполненные  тьмой  и  страданием,  они  уже
ничего не скрывали.
   - Я люблю тебя, Адриана!
   По ее щеке скатилась слеза, прокладывая мокрую дорожку и  унося  с  собой
следы старой боли.
   - Я  верю  тебе,  Каттер!  -  прошептала  она.  На  мгновение  он  замер,
пораженный, а потом прижал ее пальцы к губам.
   - Спасибо! - с жаром откликнулся он.  -  Мы  можем  начать  все  сначала,
Адриана? Начать, ничего не скрывая, с чистым, легким сердцем?
   - Слишком поздно, - мягко отозвалась она. Его пальцы  невольно  сжали  ей
руку, лицо стало серым в неверном вечернем свете.
   - Уже поздно начинать сначала, потому что я уже люблю тебя, Каттер! И нет
пути назад...
   Он притянул ее к себе, обнял, и его губы накрыли ее. Она не могла дышать,
но ей было все равно. Она  чувствовала  каждое  его  движение,  его  жесткие
волосы под своими пальцами, мускулы его рук, когда он прижимал ее к груди, в
которой неистово билось сердце. Боже, как прекрасна эта реальная жизнь!  Как
она могла отказываться от всего этого?
   - Выходи за меня замуж! - выдохнул он между поцелуями.
   Она попыталась кивнуть, но он  так  крепко  держал  ее,  что  ей  это  не
удалось. Должно быть, он прочел согласие у нее в  глазах,  почувствовал  его
телом - поцелуи его стали глубже, пока она не растворилась в нем до  полного
самозабвения.
   Его язык ласкал ей губы. Он начал осторожно гладить ей спину, стараясь не
упустить ни одного  изгиба,  ни  одной  точечки...  Его  пальцы  нетерпеливо
прошлись по ряду пуговиц от шеи до пояса, и она выгнулась навстречу им. Юбка
скользнула вверх, и его рука пробежала по ноге, поднимаясь выше... Она  лишь
прижалась к его бедру, ничего ему не запрещая.
   Когда он застонал и отпустил ее, это произошло так неожиданно, что она не
поняла, что случилось.
   - Тебе.., нравится.., этот  дом?  -  задал  он  неожиданный,  настойчивый
вопрос, дыша так же часто и тяжело, как она.
   - Очень.., да... - пробормотала она, стараясь сосредоточиться.
   - Здесь есть качели на крыльце... Одни.., и другие...
   - Да.., знаю...
   - Пойдем! - Он поднялся и потянул ее за собой. Они почти вбежали  в  дом,
остановившись перед парадной дверью.
   - Обещаю когда-нибудь починить, - улыбнулся Каттер.
   Она рассмеялась, чувствуя себя, как никогда, легко и радостно.
   - Лучше уж поскорее.
   Выбежали на крыльцо, потом во двор. Каттер яростно  вырвал  железный  щит
"Продается"  из  земли  и  бросил  на  траву.  Повернулся,  поймал  Адриану,
подхватил на  руки  и  закружил...  Боковым  зрением  она  уловила  какое-то
движение. Боже, родители Каттера, его брат и Лиза глазеют на них из  окна...
Она подняла руку и помахала им, а Каттер только улыбнулся.
   Повернувшись спиной к нежданным "зрителям", Каттер провел ладонью  ей  по
щеке, лицо у него посерьезнело.
   - Как ты теперь?
   Она обвила руками его талию.
   - Отлично! Просто отлично!

ЭПИЛОГ

   - Ну, как тебе Сиэттл?
   - Серый и дождливый - Джонатан взял с полки над столом очередную книгу  и
сложил ее в картонную коробку. - И утопает в отвратительном кофе.
   - Я так понимаю, ты провел свою рекламную компанию.  -  Каттер  оглядывал
царящий вокруг хаос.
   - Конечно. К концу недели мне надо быть в чертовой  дыре  -  в  одном  из
забытых Богом южных штатов. - Он  потянулся  за  пейзажем  в  рамке.  -  Мне
предстоит   удовольствие   превращать    кучу    лохматых    подростков    в
благовоспитанных менеджеров страховой компании. - Вытянул из кармана носовой
платок и вытер руки. - Все,  довольно  болтовни!  Как  там  наша  подруга  в
Далласе?
   - Раскололась.
   - Ну, мы ведь даже не удивились, правда? Так сколько мы можем вернуть?
   - Нисколько. Джонатан нахмурился.
   - Будь расторопнее, Каттер, я тебе плачу за это.
   - Что ж, давай посмотрим. У нашей подруги  в  Далласе  есть  подруга,  по
имени Седди, у которой теперь две золотые коронки. И еще у нее есть друг, по
имени Луис, -  у  него  отняли  ноги.  Не  думаю,  что  доктор  сохранил  их
специально для тебя. - Каттер принял задумчивый вид. - Ах да, еще она кормит
каждую кошку и собаку в радиусе десяти миль.
   Лицо Джонатана прошло всю гамму цветов - от серого до красного и  обратно
к белому.
   - Она что, член какого-нибудь этакого.., общества?
   - Думаю, просто ребенок, у которого есть совесть.
   Тебе не понять.
   - Ты, черт возьми, прав  -  не  понимаю.  Хочешь  сказать,  что  все  мои
двадцать пять тысяч пошли на.., благотворительность?!
   - Дальше - хуже. Ты присядь, - посоветовал Каттер.
   Джонатан уже почти опустился в кресло,  но  после  этих  слов  вскочил  и
подозрительно уставился на Кат-тера.
   - Оказалось, что Харви застраховал свою жизнь.
   - И что?
   - Застраховал в "Первом страховом".
   - Что?! -  Глаза  у  Джонатана  стали  круглыми,  как  плошки.  Он  начал
заикаться. - Мы.., нас.., у нас?!
   - Боюсь, что так. Ты застраховал его на двести тысяч.
   Джонатан отстранение обвел взглядом  кабинет,  втянул  воздух  и  упал  в
кресло, взъерошив волосы.
   - Двести тысяч долларов?! Двести тысяч?! Я еще должен человеку,  которого
он обворовал, и теперь должен  жене  вора!  Господи,  как  я  ненавижу  свою
работу!
   - У меня есть предложение. - Каттер примостился на краешке  стола,  вынул
из папки два документа и пододвинул их  Раунду  под  самый  нос.  -  Адриана
готова оставить "Первому страховому" двести тысяч  долларов..,  в  обмен  на
полное.., скажем так - исчезновение данных о прискорбном инциденте.
   Джонатан вскинул голову.
   - Что такое?
   Каттер постучал по бумагам на  столе.  Джонатан  читал,  и  Каттер  почти
видел, как поворачиваются у него в голове колесики.
   - Хмм... Значит, прискорбный инцидент. Да уж, в нем много прискорбного. -
И потеребил в задумчивости губы. - С мертвого денег все равно  не  получишь,
нельзя же требовать у него вернуть украденное.
   - Нельзя, конечно.
   - И мы с лихвой покроем расходы... Хмм... Это мне.., нам подходит!  -  Он
выпрямился и, вытащив из ящика стола очки, прочел лежащие перед ним  бумаги,
потом еще раз.
   Каттер уже стал нервничать - это его идея, Адриана лишь доверила ему  все
утрясти. Когда Джонатан потянулся за ручкой и нацарапал свое имя  на  каждом
листе, Каттеру захотелось подпрыгнуть и испустить боевой клич, но он  только
аккуратно собрал свои копии и убрал в папку.
   - Что ж, ты снова меня  выручил,  Каттер.  -  Джонатан  встал,  кивнул  и
сердечно улыбнулся. - Поздравляю! Я уже рассказал о тебе  своему  преемнику.
Уверен - скоро он тебе позвонит.
   - Скажи ему, чтобы не трудился. Больше я не занимаюсь такой работой. - Он
поправил на Джонатане сбившийся в сторону галстук. - Пока, Джонни.
   - Меня зовут Джонатан...
   Каттер покинул кабинет, оставив Раунда смотреть ему  в  спину.  Внизу,  в
холле, Адриана сидела в ожидании, с журналом на коленях - так и не раскрыла.
Она подняла голову, при виде его победной улыбки вскочила, подбежала к нему,
кинулась на шею. Они  радостно  закружились  по  холлу  "Первого  страхового
общества", не обращая внимания на удивленные взгляды...
   "Все-таки я изменил мир! - Каттер поднял Адриану на руки. - Свой  мир!  И
он уже никогда не будет таким, как раньше".