ение!
   - Лгунья! - подзадорил он. - Два года мы спали в одной постели. Я  изучил
твое тело не хуже тебя самой. Я постиг все тонкости  его  языка.  Ты  можешь
закрыть глаза на наши с тобою отношения, но твое тело отчетливо помнит,  как
хорошо было нам вместе. Да ты сгораешь от страсти точно так же, как и  я.  А
ссоры всегда служили нам превосходной приправой к сексу.
   - Убирайся! - воскликнула Берил, у которой  руки  так  и  чесались  снова
надавать наглецу пощечин.
   - Исключено. Избавиться от меня можно только одним способом: воткнув  нож
прямо мне в сердце!
   - Лучше не искушай меня!
   - О, я намерен искушать тебя всеми доступными мне способами, - заверил ее
Луис, скрываясь в кухне. - И начну, пожалуй, с гастрономических соблазнов.
   - И что это ты затеял? - подозрительно осведомилась Берил, направляясь за
ним следом.
   - Думаю ужин приготовить. -  Луис  извлек  из  буфета  сковородку  и  три
глиняных горшочка. Этот прелестный набор керамики Берил получила в уплату за
уроки, обучая рисованию десятилетнюю  дочку  горшечника.  -  Клайв  дал  мне
устриц и еще бутылку белого вина в придачу. -Он достал из холодильника пакет
с темными ракушками, снял  с  подставки  широкий  кухонный  нож  и  картинно
предложил его Берил.
   - Не займешься ли нарезкой?
   Серые глаза его поблескивали так же ярко, как и  зловещего  вида  лезвие.
Похоже, насчет искушений и соблазнов он вовсе не шутил!
   - А не пойти ли тебе вон из моей кухни? - угрюмо предложила Берил.
   Но ее демонстративная враждебность только позабавила самозваного повара.
   - Знаю-знаю, ты бы предпочла видеть меня в твоей спальне, но я же сказал,
что тебе придется сначала попросить!
   Луис включил воду и принялся ловко вскрывать ракушки.
   - Я обычно просто бросаю их на сковородку, обваляв в  сухарях,  -  нехотя
произнесла Берил.
   - А сегодня, для разнообразия, я приготовлю совсем иное блюдо,  -  весело
произнес Луис,  разрезая  лимон  и  щедро  поливая  устрицы  соком.  -  Надо
привыкать к переменам, милая Берил. Как нам  ни  трудно  с  этим  смириться,
новое неизбежно вытесняет старое. Рождение,  жизнь  и  смерть  сменяют  друг
друга в естественном цикле...
   - Ты готовить взялся или читать лекцию по психологии?
   - А я могу совмещать, - скромно заверил он.
   - Ну а у меня нет времени торчать здесь, изображая благодарную аудиторию,
- заявила Берил и демонстративно вышла из кухни.
   Она направилась  в  мастерскую  и,  чтобы  отключиться  от  эмоциональных
потрясений дня, занялась самым что ни на есть рутинным делом:  закрепила  на
мольберте чистый  лист,  перемыла  кисточки  и  баночки,  разложила  готовые
акварели по порядку. Наконец, заслышав требовательный голос, нехотя покинула
свое укрытие. По кухне разливался  восхитительный  аромат.  Луис  извлек  из
духовки  аппетитно  булькающие  горшочки  и  торжественно  водрузил  их   на
подставки.
   Он уже принял душ и переоделся в черные брюки и белую рубашку. Берил  тут
же пожалела о том, что не удосужилась поэффектнее уложить волосы и  заменить
вылинявшую водолазку нарядной блузкой.
   - Я уже накрыл на стол. Не разольешь ли вино по бокалам, в потом я отнесу
порцию Клайву?
   - Я сама!
   Берил торопливо сорвала с гвоздика прихватку.
   - Если собираешься поплакаться Клайву в жилетку о том, какой я мерзавец и
негодяй, в надежде, что старик вышвырнет меня из дому, - и думать забудь! Он
уже знает про наш роман. Я в первый же день открыл ему правду.
   - Какую именно правду?
   По счастью, Берил еще не успела взять в руки  дымящийся  горшочек,  иначе
одной порцией неминуемо стало бы меньше.
   - Ну, я признался, что никакой амнезии у меня нет, - пожал плечами  Луис.
- И что я приехал на остров с одной-единственной целью: вернуть любовь  всей
моей  жизни.  Клайв  охотно  подыграл  мне:  предложил  наняться  к  нему  в
работники, чтобы я имел повод видеться с тобой каждый день.
   - Ах ты, интриган несчастный! Что и  говорить,  великолепный  опережающий
ход! Клайв, убежденный холостяк, в сердце оставался неисправимым романтиком.
   "Любовь всей моей жизни". Как поэтично это прозвучало! Какой  разительный
контраст с недавними его рассуждениями о физиологии и похищенных деньгах! За
все время их общения Луис ни словом не намекнул на  то,  что  затронуто  его
сердце. Не пытался уверить Берил в своей любви. Почему? Наверное, знал,  что
номер не пройдет. Искушенный мистер Гренвилл вполне мог  одурачить  наивного
старика, изображая из себя средневекового рыцаря без  страха  и  упрека.  Но
Берил - человек здравомыслящий, ее не проведешь!
   - Всегда полезно иметь козырь-другой, - усмехнулся Луис. - Думаю, ты сама
убедишься, что Клайв на моей стороне.
   Так все и вышло. Будучи  призван  к  ответу  за  пособничество  в  низком
обмане, старик изогнул кустистую бровь и проворчал:
   - Луис прав: нельзя прятаться от самой себя.  Прошлое  само  спешит  тебе
навстречу, детка. И нужно бы толком с ним  разобраться,  посмотреть  в  лицо
своим страхам, иначе так и будешь жить, шарахаясь  от  собственной  тени.  А
если этот славный парень тебе поможет - что ж, и слава Богу!
   Берил не нашла в себе сил по-настоящему рассердиться на  старого  рыбака.
Ведь он и впрямь хотел как лучше!..
   Сколько  бы  молодая  женщина  ни   задирала   нос   перед   новоявленным
шеф-поваром, ужин он  состряпал  и  впрямь  восхитительный.  А  белое  вино,
которое она собиралась поначалу решительно отвергнуть, оказалось на  диво  к
месту. Правда, памятуя  о  необходимости  сохранить  трезвую  голову,  Берил
ограничилась одним бокалом.
   Когда же за окнами сгустились сумерки  и  по  стенам  заплясали  отблески
пламени из очага, атмосфера в гостиной стала на редкость интимной. Берил все
больше подпадала под волшебные чары  Луиса  Гренвилла.  Занимательнейший  из
собеседников, он непринужденно и задушевно рассуждал об искусстве,  и  Берил
постепенно оттаивала: все чаще  звучал  ее  серебристый  смех,  все  охотнее
забывала она об осторожности.
   - Вообще-то из меня вполне мог получиться отличный повар, - признался он,
видя, с каким аппетитом Берил отправляет в рот каждый кусочек. -  Подростком
я вкалывал в кухне отеля-казино. Только я быстро  понял,  что  мое  место  у
стола с зеленым сукном, а не у плиты.  Я  научился  сдавать  карты..,  и  не
оглядываться назад.
   - Легкая нажива, - понимающе кивнула Берил.
   Луис задумался, прежде чем ответить.
   - Нет, не сказал бы, что легкая. Чтобы выиграть, необходимы  концентрация
внимания, опыт,  практика,  настойчивость  и,  разумеется,  изрядная  толика
везения. Я всегда знал, что не хочу посвящать азартной  игре  всю  жизнь.  Я
ждал лишь достойной ставки, а когда удача мне улыбнулась, настала новая пора
моей жизни... Знаешь, у сына шулера есть  некие  преимущества:  проворачивая
свои аферы в  столицах  Европы  и  изображая  из  себя  нуворишей,  родители
вращались  в  тех  самых  кругах,  куда  вхожи  люди  искусства,   меценаты,
собиратели... Чего только я не узнал в ту пору о частных коллекциях!
   - А теперь в притворстве необходимость отпала. Ты в самом деле богат и  в
самом деле владелец престижной картинной галереи...
   Сощурившись, Луис посмотрел на собеседницу сквозь матовое стекло бокала.
   - Я бы, и глазом не моргнув, отдал "Критерион", и все  бесценные  полотна
за возможность провести с тобою еще одну только ночь, любимая.
   Берил едва не расплескала вино на  скатерть.  Да  что  с  ней  такое?  На
какое-то мгновение она едва не поверила в искренность его слов!
   -  Экстравагантные  комплименты  меня   совершенно   не   впечатляют,   -
укоризненно проговорила она.
   - "Блеск женских взоров страстно ловил я ежечасно, я им  дарил  сердечный
пыл, но сердце жег напрасно", - вполголоса процитировал Луис.
   - Так  и  надо  бессовестному  ловеласу!  Как  там  дальше?  "Я  красотой
пленялся, но, если отклонялся лучистый взгляд, - был только рад и прочь, как
ветер, мчался".
   Луис запрокинул голову и весело расхохотался.
   - Твоя взяла! Я, кстати, ожидал чего-то в этом роде: а то я не знаю,  как
ты любишь поэтов-романтиков! Это у нас с тобой общее. Ты и  впрямь  считаешь
меня циничным сердцеедом?
   - Тот, кто умеет так готовить, просто не может быть закоренелым злодеем!
   Берил тут же пожалела о сказанном. Но вместо того  чтобы  воспользоваться
ее оплошностью, Луис лишь слегка наклонил голову, благодаря за комплимент...
   Ночь выдалась  холодная  и  ясная,  на  черном  бархатном  небе  блестели
ослепительно яркие звезды, Берил отнесла тарелки в кухню, а Луис, с  бокалом
в руке, подошел к очагу и подбросил в огонь очередное полено.
   Вернувшись, молодая женщина застала идиллическую картину. Луис  вытянулся
во весь рост на овчинном коврике  и,  опираясь  на  локоть,  с  наслаждением
потягивал вино. Бони мирно дремал, свернувшись калачиком в любимом уголке за
корзиной с дровами.
   - Иди сюда, посиди у огня.
   Луис отставил бокал и протянул руку в приглашающем жесте.
   Берил, точно во  сне,  шагнула  вперед  -  и  вдруг  резко  остановилась,
задрожав всем телом. Глаза ее расширились, безумный  взгляд  остановился  на
лохматом коврике.
   - Берил... - прошептал он, и нежные интонации,  с  которыми  он  произнес
имя, эхом отдались в ее сознании...
   Обнаженное тело мужчины в отблесках пламени кажется отлитым из бронзы. Он
возбужден до крайности; облачко пушистых волос в паху обрамляет  напрягшуюся
мужскую плоть.  Губы  его  горячее  огня  -  живого  свидетеля  их  страсти.
Отяжелевшие груди Берил матово поблескивают от  испарины,  соски  наливаются
знойной сладостью.
   Луис властно укладывает ее на спину, и густой ворс мехового ковра щекочет
ей спину что за восхитительный контраст с его кожей, шелковистой и  гладкой!
Ноги их сплелись, руки его скользят отыскивая и находя самые  сокровенные  и
самые чувствительные точки ее тела.
   Поцелуями заглушает он неистовые ее вскрики, одурманивает, овладевает  ею
с безжалостным исступлением. Жаркие ладони обхватили  ее  ягодицы  и  слегка
приподняли навстречу...
   - Берил, разве ты  не  присоединишься  ко  мне?  Яркая  картина  погасла,
распалась на кусочки, точно цветные стекляшки в калейдоскопе. Луис не сводил
встревоженного взгляда с ее отрешенного лица.
   - Берил... - мягко повторил он, словно  опасаясь  слишком  резко  вырвать
молодую женщину из состояния транса. - Что ты увидела?
   Стиснув зубы, она упрямо молчала. Луис провел рукой по овчине.
   - Дело в ковре, да? Он тебе что-то напомнил? -  Голос  его  понизился  до
хрипловатого, чувственного шепота,  пальцы  приглашающе  затеребили  густую,
волнистую шерсть. - Дома мы часами занимались любовью на огромном  ковре  из
меха... Два сплетенных тела в бликах пламени,  и  твои  карие,  затуманенные
страстью глаза... А знаешь, моя Берил, ты ведь никогда не закрывала глаза  в
момент оргазма... Помнишь, как это  возбуждает  -  любоваться  друг  другом,
когда оба трепещут в экстазе? А когда мы занимались любовью  перед  камином,
ты двигалась медленно и неспешно, растягивая удовольствие до  бесконечности.
Иногда мы разводили огонь  даже  летом,  чтобы  сполна  насладиться  жаркой,
исступленной схваткой, а потом всласть порезвиться в бассейне...
   Луис многозначительно умолк. И Берил вспыхнула до корней  волос,  отгоняя
наваждение.
   - Я устала. Пора спать, - запротестовала она.
   - Еще совсем рано. И мы только что поужинали. Давай  посидим  у  огня,  -
ласково уговаривал Луис, похлопывая по ковру. - Ты же сама этого хочешь.
   В этом-то и заключалась проблема!
   - Мне.., мне еще надо поработать. - Луис недоверчиво сощурился,  и  Берил
воинственно выставила вперед подбородок. - Завтра  ко  мне  придет  один  из
клиентов забрать заказ... Держу пари, ты и один недурно  проведешь  время...
До сих пор ты как-то справлялся! - мстительно добавила Берил,  скрываясь  за
дверью.
   Что ответил Луис, она так и не узнала, да особенно и не стремилась.

***

   Эту ночь, как и предыдущие, она провела без  сна.  Задремала  только  под
утро, а когда вновь открыла глаза, в окно било солнце.  Опять,  проспала!  -
виновато подумала Берил, вставая с постели. И с изумлением обнаружила, что в
кои-то веки поднялась раньше Луиса.
   Она уже допивала кофе, когда, протирая глаза, появился "герой ее грез". И
до чего же сексапильно он выглядел - в измятой рабочей одежде, растрепанный,
потирая небритый подбородок.
   - Доброе утро, милая, -  приветствовал  он  Берил,  наклоняясь  и  чмокая
молодую женщину в  губы.  Увернувшись  от  занесенной  руки,  Луис  проворно
отступил в сторону и насыпал в тарелку овсяных хлопьев. - Ну, и какие у  нас
на сегодня планы?
   - У нас?  Свои  планы  я  отлично  знаю,  процедила  Берил  сквозь  зубы,
испепеляя собеседника взглядом. - А что до твоих - понятия не имею!
   - А по-моему, имеешь.  Поэтому  и  глядишь  на  меня  точно  перепуганный
кролик.
   Последнее замечание Берил предпочла пропустить мимо ушей.
   - По-моему, на тебе ремонтные работы...
   - Клайв знает, что мой первейший долг - присматривать за тобой.
   - Я в присмотре не нуждаюсь, - фыркнула Берил.
   - Здесь мы во мнениях расходимся. Какой славный денек выдался, - как ни в
чем не бывало заметил Луис, глядя в окно. -  Хотя  ветер  дует  прехолодный.
Кстати, у тебя не найдется лишних одеял? Ночью я продрог до костей.
   Ага, стало быть, и Луису тоже не спалось! Не по  той  ли  самой  причине,
из-за которой она сама глаз не сомкнула? Нет, вряд ли. Тогда бы он думал  не
об одеялах, а о холодном душе.
   - В чулане их сколько угодно, - бросила Берил.
   Да как он может болтать о сущей чепухе вроде одеял и погоды, когда  между
ними столько недосказанного? Всякий раз, когда взгляды  их  скрещиваются,  в
воздухе так и потрескивают электрические разряды!
   А Луис, словно бы ничего не случилось, продолжал толковать о том о сем, и
к тому времени, когда раздался стук в дверь, Берил  с  трудом  сдерживалась,
чтобы  не  закричать  в  голос.  Сотрапезник  ее  умолк   на   полуслове   и
вопросительно изогнул бровь.
   - У нас гости, дорогая?
   Снова это раздражающее "у нас"!
   - Наверное, это  Алберт,  -  пояснила  молодая  женщина,  промокнув  губы
салфеткой. - Он обещал зайти за иллюстрациями для своей книги.
   Луис отставил чашку и поднялся, не сводя глаз с двери.
   - Ax, ну да,  тот  самый  ботаник,  для  которого  ты  делаешь  зарисовки
растений.  Клайв  говорил,  вы  с   некоторых   пор   работаете   в   тесном
сотрудничестве.
   - Ну, Алберт частенько заходит поглядеть, как идут  дела  с  заказом.  Он
щедро платит, а я всегда любила писать цветы и травы.
   - Этот твой Алберт живет в заповеднике?
   - Да, временно. Он профессор в Квебекском университете, а здесь  проводит
годичный отпуск, отведенный для научной работы. Он открыл и описал несколько
новых видов папоротника.
   - Черт бы подрал этого типа! - пробормотал Луис сквозь зубы, отмечая, как
Берил, идя к двери, машинально расправила манжеты зеленой блузки, поддернула
пояс брючек и убрала со лба непослушный локон.
   Поймав недобрый взгляд его серых глаз, Берил  инстинктивно  почувствовала
тревогу.
   - Мы поднимемся в мастерскую, - торопливо сообщила она. - Будь  добр,  не
мешайся - это работа, и только.
   - Рад слышать, - проворчал Луис. В самом начале их знакомства Алберт Шрив
показался молодой женщине человеком до крайности замкнутым. Но  со  временем
Берил поняла: он вовсе не дичится, а просто  по  уши  загружен  работой.  За
последние месяца два их взаимная приязнь  переросла  в  дружбу.  В  обществе
Алберта  художница  чувствовала  себя  легко   и   непринужденно   и   порой
задумывалась, а не откликнуться ли на робкие намеки ученого и  не  позволить
ли знакомству перерасти в отношения более близкие.
   Теперь же, увидев его рассеянную улыбку, Берил удивилась: и  как  это  ее
угораздило  хоть  на  минуту  воспринять  Алберта  в  романтическом   ключе!
Профессор был старше ее года на три, не больше, и даже  недурен  собой  -  с
песочно-светлыми  волосами,  веснушчатой  физиономией   и   золотисто-карими
глазами. Да только мальчишеское обаяние  Алберта  никак  не  затрагивало  ее
душу.
   Берил ощутимо напряглась. Незаметно подойдя сзади, Луис обнял ее за талию
и, властно притянув к себе, вторую руку подал гостю.
   - Привет, Алберт. Я Луис Гренвилл.  Профессор  непроизвольно  поморщился:
хватка у Луиса оказалась железной.
   - Не стоит держать гостя на пороге, милая, - шепнул Луис на  ухо  хозяйке
дома и игриво укусил за мочку уха. - Не выпьете ли с нами кофе, Алберт, пока
Берил показывает вам свои рисунки? -  Гренвилл  широко  улыбнулся  ботанику,
наслаждаясь  его  смущением.  -   Думаю,   они   вам   понравятся.   Лучшего
иллюстратора, чем Берил, я просто не встречал. Посмотришь  на  ее  работы  и
сразу  поймешь,  что  произведения,  написанные  рукой  настоящего  мастера,
намного превосходят фотографии.
   - Луис занимается покупкой и продажей картин, - поспешно пояснила  Берил,
предвосхищая  снисходительную  реплику  гостя.   -   Он   владеет   галереей
"Критерион".
   - В самом деле? - Алберт настороженно переводил взгляд с раскрасневшегося
лица художницы на квадратную челюсть собеседника.  -  Я  о  ней  конечно  же
слышал, но.., боюсь, что в современном искусстве я разбираюсь слабо.
   - А я вот в ботанике полный профан, любезно откликнулся Луис. - Зато знаю
доподлинно: картины Берил - это шедевры в своем роде! Вы, часом,  не  хотели
бы приурочить к выходу книги в свет тематическую художественную выставку?  Я
понимаю, что тема у вас узкая и научные публикации обычно  особого  внимания
не привлекают, но, если за дело возьмется специалист... Отличная реклама для
книги. А какой широкий охват  аудитории!  Не  говоря  уже  о  дополнительных
прибылях для вас и для Берил, конечно.
   - Вы вправду полагаете, что это возможно? Алберт был заинтригован.  Берил
же  кипела  от  негодования:  вместо  того  чтобы,  как  обычно,  придирчиво
рассмотреть каждую из иллюстраций, молодой ученый на пару с Луисом с головой
ушел  в  обсуждение  условий  аренды  зала  в  "Критерионе"  и  подробностей
рекламной  кампании.  При  этом  мерзкий  интриган  не  забывал  то  и  дело
обращаться к ней со словами  "дорогая"  и  "милая"!  Словом,  когда  Алберту
настала  пора  уходить,  Берил  знала:  новых  приглашений  на  пикники   не
последует.
   Мистер Гренвилл вызвался донести папку с рисунками до  машины.  Досадливо
покусывая нижнюю губу, Берил наблюдала в окно  за  тем,  как  Луис  произнес
очередную прочувствованную речь  и  по-товарищески  похлопал  профессора  по
плечу, прежде чем распрощаться.
   - Да как ты смел вмешаться! - в сердцах набросилась на  Луиса  художница,
едва он возник на пороге. - Я же велела тебе держаться подальше!
   - Я всего лишь радел о твоей карьере.., ну,  и  о  его  карьере  тоже,  -
смиренно отозвался владелец "Критериона". - Что здесь дурного? Я думал, тебе
будет приятно, если я отнесусь к твоему приятелю по-дружески.
   - По-дружески! - фыркнула Берил. - Что ты ему наговорил в самом конце?
   - Посоветовал подыскать другой объект для воздыханий,  поскольку  ты  уже
занята.
   - Так прямо и сказал? - охнула Берил.
   - Ну, я, конечно, выразился куда тактичнее, - не моргнув  глазом,  соврал
Луис. - Да не смотри ты на меня с таким ужасом! Этот книжный червь тебе  все
равно не подходит. Разве он страстный, необузданный, тебе под  стать!  Кроме
того, мальчишка ни черта не смыслит в искусстве, а ты как-никак художница! О
чем вам говорить? Тебе нужен человек, способный понять твое настроение, твои
надежды и огорчения. Берил, посмотри правде  в  глаза  -  тебе  нужен  я!  А
главное - я уже здесь, рядом! Протяни руку - и приз твой!

Глава 8

   - Повторяю: у  меня  сложилось  впечатление,  что  ты  панически  боишься
вспомнить и подсознательно стремишься и дальше  оставаться  в  неведении,  -
терпеливо растолковывал Луис.
   Вернувшись с прогулк