ннет, - его голос был сухим и далеким.
   - Я... Я хотела поговорить с вами, - вот все, что она прошептала.
   - Что-то важное? У меня не было времени ни переодеться, ни  побриться,  -
он провел рукой по подбородку и содрогнулся от отвращения.
   - Нет.., да.., это займет одну минуту... - запуталась она.
   Он устало вздохнул.
   - Пожалуйста, говорите, Линнет, раз уж вы здесь, если вы уверены, что эту
проблему не может решить тетя Дина, - нетерпеливо сказал он.
   - Нет, она не может, - более твердо  возразила  Линнет.  -  Это  касается
моего жалованья.
   Изумление вспыхнуло в его усталых голубых глазах.
   - Вы просите прибавки - уже? Мой Бог! Вот не думал,  что  инфляция  столь
велика!
   - Это не предмет для шуток, и, конечно, я не требую прибавки,  -  ледяным
тоном возразила Линнет. - Совсем наоборот. Мне кажется, что вы  мне  платите
слишком много. Мне этого не нужно, а после того, как я поселилась  здесь,  я
вообще почти ничего не трачу.
   Он поднял руки в выразительном жесте, как бы не веря тому, что он слышит.
   - Тогда тратьте, Линнет, - с раздражением подсказал он ей. - Вы необычная
женщина, если не любите ходить по магазинам. У нас здесь прекрасные  изделия
из кожи - туфли и сумки. Хороши ювелирные изделия и стекло.  А  если  вы  не
хотите тратить деньги, положите их в банк на черный день. У вас в Англии  их
много, разве нет? Но не жалуйтесь мне,  ради  всего  святого!  Я  плачу  вам
столько, сколько считаю  нужным,  а  поскольку  вы  присматриваете  за  моей
дочерью, плачу много. Не просите меня недооценивать ее.
   Линнет была уязвлена тем, что он отмел все ее  разумные  доводы,  но  еще
больше ее разозлило другое - его высокомерие, эта раздражающая щедрость, как
у средневекового принца.
   - В жизни и в отношениях между людьми есть  нечто  большее,  чем  деньги,
Макс! - вспыхнула она, в гневе не заметив, что впервые назвала его по имени.
- Вы не можете назначить цену Кэсси или моей заботе о ней, или вашей любви к
ней, поймите это! Эти вещи нельзя купить за деньги!
   Он мрачно взглянул на нее.
   - Меня определенно преследует чувство, что вы считаете себя  обязанной  в
чем-то убедить меня, - ровным голосом сказал он. - Если  все  дело  в  этом,
скажите мне об этом прямо, а не делайте намеков, от которых проку никакого.
   В его спокойном тоне угадывались предупреждающие нотки, что заставило  ее
содрогнуться. Но если она опять отступит, то перестанет  уважать  себя,  так
что Линнет положилась на милость судьбы.
   - Кэсси нуждается больше в вас, чем в тех деньгах, которые вы тратите  на
ее содержание, - заявила она. - Дело в  том,  что  отцовство  должно  стоять
прежде.., прежде удовольствий.
   - Удовольствий? - задумчиво переспросил он,  быстро  подхватив  последнее
слово, которое она произнесла, заколебавшись. - Вы считаете, что я  вернулся
с увеселительной прогулки, да?
   Смысл этих слов заполнил комнату, и Линнет знала без  сомнений,  что  они
оба понимали их одинаково. Удовольствие  -  секс.  Постели  женщин,  где  он
развлекался любовью, а  потом  возвращался  в  истощенном  после  распутства
состоянии. Если бы была хоть малейшая возможность убежать из комнаты, Линнет
с радостью воспользовалась бы ею, но его глаза, уже не изумленные, приковали
ее к месту. И пока она стояла, остолбенев, он медленно поднялся со  стула  и
теперь возвышался над ней, опираясь на письменный стол.
   - Разве у вас их не было? - вызывающе спросила она.
   - А если и были?.. - ответил он ей  вопросом,  его  голос  был  угрожающе
мягок. - Я мужчина в расцвете сил, не так ли? Как вы думаете, я  имею  право
на.., удовольствия? - Он снова намеренно подчеркнул это  слово,  и  внезапно
Линнет поняла, что он испытывает наслаждение, подвергая ее  этому  унижению.
Макс ди Анджели развлекался - за ее счет.
   - Это не то, что я имела в виду... - начала она, беспомощно барахтаясь  в
трясине, куда она попала по собственной вине.
   - Разве? - Он обошел письменный стол и приблизился к ней.  Он  присел  на
край стола, и его глаза оказались на одном  уровне  с  ее.  -  Возможно,  вы
считаете, что я должен держать женщин под своей  крышей,  чтобы  не  тратить
силы и время, а? Хозяйка дома, я  думаю,  слишком  устаревшее  слово.  Хотя,
конечно, в этом есть свои преимущества.
   - Это глупо! - предчувствуя что-то, воскликнула она. - Я хотела, чтобы мы
все разумно обсудили, а вы шутите!
   - Вовсе нет, - улыбнулся он, покачав головой. - Я под впечатлением  ваших
предложений. Вы  очень  инициативны,  и  я  хотел  бы  поинтересоваться,  вы
персонально претендуете на это место? Вас, естественно, следует проверить, и
иного времени, кроме настоящего, не г...
   Линнет открыла было рот от ярости, но он опередил ее. Он  стоял  рядом  с
ней так близко, что был слышен стук его  сердца,  одна  его  рука  твердо  и
властно обняла ее за талию, другая  -  поддерживала  ее  голову,  лаская  ее
мягкие локоны. Она не могла сопротивляться - за  ее  спиной  был  письменный
стол, к которому ее прижало его сильное длинное тело. Она открыла было  рот,
чтобы закричать, но почти в то же мгновение он закрыл ей рог поцелуем.
   Линнет никто никогда не целовал гак раньше - с такой силой, почти  грубо,
и  абсолютно  без  ее  согласия.  Она  никогда  не  чувствовала  себя  такой
беспомощной, никогда не приходилось ей полагаться на милость мужчины.
   Но ей не было неприятно, эго не вызывало отвращения, она не извивалась от
ужаса, чувствуя его руки и губы. Вместо этого все се существо ответило  ему,
тело не сопротивлялось, а прильнуло к его телу, ее губы вернули ему  поцелуй
с пылом, которого Линнет никогда не подозревала в себе.
   Его рука спустилась к ее бедрам, крепче  прижала  к  себе,  и  вдруг  она
безошибочно почувствовала, что этот человек вовсе не устал, он полон  сил  и
способен на.., здесь, сейчас, сию же минуту! Сильная дрожь пробежала  по  ее
телу от головы до пяток,  и  она  почувствовала,  что  растущее  внутри  нее
напряжение способно разорвать ее на тысячи кусочков.
   Внезапно он отпустил ее, с  чувством  глубокого  стыда  она  поняла,  что
удивила его силой своей ответной реакции. Он  не  ожидал,  что  эта  хрупкая
английская девушка способна на такую страсть, но этого не ожидала и она.
   - Ну, - со спокойным изумлением сказал он. - Как говорится, не зови меня,
я позову сама!
   Язвительный тон его голоса, насмешка были для Линнет,  как  ушат  ледяной
воды, выплеснутой в лицо. Смешно, не правда ли?  Он  был  изумлен,  что  она
способна на чувства? Теперь он это знает, даже слишком хорошо, и после этого
она не может оставаться в его доме.
   - Не беспокойтесь! - яростно выкрикнула она. -  Меня  здесь  не  будет  -
можете быть в этом уверены!
   Дверь за ее спиной хлопнула с такой силой, что эхо долго преследовало ее,
когда она бежала по коридорам, охваченная чувством ярости и стыда,  с  одной
только мыслью: убежать - вырваться отсюда, подальше от него,  прямо  сейчас,
чтобы не позволить своим чувствам одержать верх. Она боялась, что  тогда  не
будет спасения.

Глава 4

   Линнет не удалось убежать слишком далеко. Одно дело было найти  дорогу  к
кабинету  Макса   в   состоянии   относительного   спокойствия   и   полного
самообладания. Отступление в полнейшем замешательстве, с бешено  колотящимся
сердцем, во власти тех ощущений, что она испытала, находясь в его  объятиях,
окончилось тем, что Линнет совершенно запуталась в доме.
   Она остановилась у поворота в коридоре. Куда теперь: направо или  налево?
Где-то должна быть лестница, но где? Линнет поднесла дрожащую руку ко лбу  и
почувствовала, что он от волнения покрылся испариной. Она действительно была
здесь пленницей, раз не могла найти отсюда выхода, или  хотя  бы  убежища  в
своей комнате.
   - Потерялись, да?
   Она обернулась. Он стоял перед ней, загораживая ей дорогу, со скрещенными
на груди руками и мрачной, не совсем уверенной улыбкой на красивом лице.
   - Я хочу вернуться в свою комнату,  -  сказала  она  с  достоинством,  на
которое только была способна. Он не  двигался,  она  не  удержалась  и  едко
добавила:
   - Вам надо бы снабжать своих посетителей картой и компасом,  или  вы  все
делаете умышленно?
   Его улыбка стала шире,  но  не  веселее,  в  ней  не  было  и  намека  на
сочувствие.
   - Отнесите это за счет того, что у строителей четырнадцатого века был  ум
Макиавелли, - спокойно предположил он. - На вашем месте я пошел бы прямо  на
ланч. Пойдемте - я покажу вам дорогу.
   Он взял ее под локоть, но она резко отстранилась.
   - Уберите от меня руки!
   - Вы именно этого от меня  хотите?  -  Он  нахмурил  брови  в  притворном
удивлении. - Вы изумляете меня, Линнет. Могу поклясться, что вы..,  нет,  не
обращайте внимания.
   Было трудно смотреть в его насмешливые голубые глаза,  но  она  заставила
себя выдержать его взгляд.
   - Вы принимаете как должное то, что, женщины находят вас неотразимым,  но
я не ищу сексуальных наслаждений! - набросилась она на него. -  Вы  меня  не
правильно поняли - неверно истолковали мои слова - совершенно  намеренно,  и
вы отлично знаете это!
   - Да? - Он слегка усмехнулся уголками рта. - Вы сами напросились на  это,
не правда ли? Вы взяли на себя смелость  читать  мне  нотации  по  вопросам,
которые не в вашей компетенции. Ну, ладно, давайте больше не будем об  этом.
Сюда, Линнет...
   Он сопровождал ее по  коридору,  а  она  почти  бежала  впереди  него  из
опасения, что он может взять ее под руку. Она не хотела, чтобы он знал,  как
сильно действуют на нее его прикосновения.
   Внезапно и неожиданно они оказались в патио.
   - Смотрите, как просто, если понять принцип планировки, - заметил  он.  -
Это центральная точка, а коридоры расходятся радиусами. Я уверен, что отсюда
вы найдете дорогу в столовую. А я должен  пойти  привести  себя  в  порядок,
прежде чем появиться в обществе.
   Она посмотрела на него с недоверием. Он что же, не слышал  или  не  понял
ничего из того, что она говорила ему в кабинете? Или  он  просто  игнорирует
все то, что его не устраивает?
   - Я не хочу есть,  -  холодно  и  ясно  ответила  она.  -  Я  намереваюсь
упаковать свои вещи и уйти отсюда, немедленно.
   На его лице обозначились морщины, оно стало  напряженным,  решительным  и
совершенно неумолимым.
   - Об этом не может быть и речи,  -  резко  ответил  он.  -  Вы  подписали
контракт или уже  забыли  об  этом?  На  официальном  документе  стоит  ваша
подпись, Линнет. Для вас это, может быть,  ничего  не  значит,  но  контракт
имеет силу, и я заставлю вас выполнять условия договора.
   Он просто запугивает... Разве не так? После всего того, что  произошло  в
кабинете, после того, что он сделал, он рассчитывает, что  она  останется  в
этом доме? В это было трудно поверить.
   - Вы не сделаете этого... - пробормотала она. Ее нервы начинали сдавать.
   - Вы можете испытать меня, - предложил он, его гон при этом не изменился.
- Вы же знаете, что нарушение  контракта  -  серьезная  вещь.  Вам  придется
нанять хороших адвокатов, а это дорого обойдется. Вы  богаты,  Линнет?  Или,
может быть, богаты ваши родители? Я - да, и мои адвокаты разорят вас. Это  я
вам обещаю.
   Видно было, что он говорит серьезно. Серьезность намерений читалась в его
глазах. Он отлично знал, что у нее нет денег, чтобы с ним судиться, и должен
был знать, что она не позволит родителям влезть в долги,  чтобы  помочь  ей.
Она была в ловушке. Затравленно оглянувшись и повернувшись  к  нему,  Линнет
спросила расстроенным тоном:
   - Почему вы так ведете себя со мной? Зачем  вы  удерживаете  меня  против
моей воли? Вы богаты, как только что подчеркнули,  вы  сможете  нанять  кого
захотите. Позвольте мне уехать!
   - Я не могу и не позволю. И вы понимаете почему, - ответил он решительно,
но мягко. Линнет  проследила  за  его  взглядом  и  увидела  Кэсси,  которая
гонялась по патио за пушистым белым котенком.  -  Вы  разочаровываете  меня,
Линнет. Я думал, что одна только привязанность  к  Кэсси  способна  удержать
вас, но поскольку это не так, я вынужден обращаться с вами, как  со  всяким,
кого нанимаю, и настаиваю на исполнении условий найма.
   Они оба замолчали, к ним подошла Кэсси. Ее  лицо  сияло  улыбками,  в  ее
руках извивался котенок.
   - Папа! Линнет! Посмотрите - какой хорошенький!
   Линнет одумалась, и на мгновение ее пронзило острое чувство вины.  В  его
последнем обвинении была доля правды. Она  не  подумала  о  Кэсси,  и  своим
уходом могла разрушить то доверие и привязанность,  которые  возникли  между
ними. Охваченная яростью, она думала только о  себе.  И  это  все,  что  она
смогла сделать для дочери Джоанны?
   Но я не обязана терпеть такое обращение ради кого бы то ни было, говорила
она себе в оправдание. Джоанна не потребовала бы этого  от  меня.  Но  тихий
внутренний голос ясно шептал ей: "Потребовала бы. Если она хотела от кого-то
чего-нибудь добиться, ее не заботило, удобно ли это для них".
   Эта мысль была так нова и неожиданна, что на мгновение у нее  перехватило
дыхание. Она стояла и боролась с этой мыслью,  которую  не  могла  до  конца
осознать, поэтому проще было отогнать ее. Взгляд Макса потеплел, но  не  для
нее.
   - Это действительно красивый котенок, малышка, но я думаю, что  его  надо
отпустить побегать и поиграть, - сказал он, освобождая  несчастное  животное
из объятий дочери. - Иди на ланч с Линнет. Я  грязный,  мне  нужно  пойти  и
привести себя в порядок.
   Кэсси провела пальчиком по коже отца и хихикнула.
   - Ух, папа! Ты колючий!
   - Да. Я непременно что-нибудь сделаю с этим, -  пообещал  он.  Его  глаза
встретились с глазами Линнет, и она  непроизвольно  вспомнила  прикосновение
его небритой щеки к нежной коже ее лица - вспомнила и едва не вздрогнула  от
удовольствия.
   - Ланч, Кэсси, - сказала она с кроткой улыбкой. Ведя ребенка  за  руку  в
столовую, она не могла не признать, что этим  утром  проиграла  сражение  на
всех фронтах.
   Она не добилась ничего. Ее протесты не были восприняты Максом ди Анджели,
он не чувствовал за  собой  вины,  не  собирался  ничего  менять.  С  другой
стороны, он просто сделал из нее дуру. Он  был  опытен  в  любви,  и  по  ее
реакции догадался, что его поцелуи не вызвали у нее отвращения. Более  того,
он быстро и умело разрушил ее планы отмщения, которые состояли в том,  чтобы
немедленно и без всяких рассуждений уйти. Победа была на его стороне. Всегда
ли так будет, уныло спрашивала она себя.
   Когда они вошли. Дина подняла голову от стола.
   - Чао, - приветливо сказала она. - Как  сегодня  жарко!  И  к  несчастью,
именно сегодня я должна пойти к парикмахеру и сидеть - как это вы называете?
- под феном! Вы уже видели Макса?
   - Я.., натолкнулась на него случайно, - уклончиво ответила Линнет.  -  Он
сказал, что примет душ и придет к ланчу.
   Дина глубокомысленно кивнула.
   - В кабинете его ждет много работы. Письма, бумаги, - она вздохнула. -  Я
думаю, у него будет немного времени для отдыха. Он вам ничего не рассказывал
о том, что случилось на фабрике?
   Лицо Линнет выражало полное непонимание.
   - Фабрика? Какая фабрика? - спросила  она.  Дина  сделала  неопределенный
жест.
   - Дорогая, я не знаю - как это сказать? - я не вмешиваюсь в эти  дела.  Я
только знаю, что внезапный отъезд Макса в Рим был вызван тем, что  на  одной
из фабрик ди Анджели случилось какое-то несчастье.
   - Я даже не знала, что ваша семья владеет фабриками, -  в  замешательстве
проговорила Линнет.
   Дина нахмурилась.
   - Конечно! Мы занимаемся бизнесом, - объяснила она, уставившись на Линнет
так, как будто не могла поверить в то, что слышит. - У нас компании по  всей
Европе. И банки.., страхование, все виды бизнеса. - Она коротко рассмеялась,
обведя широким жестом вокруг себя. - Как вы думаете, на какие  средства  все
это содержится?
   Удивление Линнет было столь велико, что в какой-то момент они обе  просто
не понимали друг друга.
   -  Я  думала...  Я  думала,  что  вы  просто..,  богаты,  я  полагала,  -
пробормотала она, пытаясь усвоить то, что было для нее совершенно  новым,  и
что, она это чувствовала, угрожало перевернуть  все  представления,  которые
укрепились в ее сознании.
   - Богаты.., да, - Дина не отрицала это. -  Но  быть  богатым,  не  значит
сидеть и ничего не делать, да? Дело само не делается.
   Она пожала плечами. Линнет смотрела в тарелку с мидиями и жареным  хлебом
и не могла съесть ни крошки.
   - Тогда кто же... - Она глубоко вздохнула. - Кто делает дело?  -  Ей  был
заранее известен ответ, и  вместе  с  этим  пришло  жгучее  осознание  своей
наивности. Она вела себя как редкая идиотка.
   - Кто? Макс, конечно, - спокойно  объяснила  Дина,  гак  как  эта  истина
казалась ей очевидной. - Кто же еще?
   Линнет гуляла по бульварам Венеции, пока ее  ноги  не  заболели  от  жара
раскаленных мостовых. Она шли через мосты, спускалась по  маленьким  аллеям,
которые сливались с еще  более  маленькими,  пересекала  пыльные  площади  в
далеких забытых районах, куда не заглядывали  туристы.  Безжалостное  солнце
пекло ее непокрытую голову, открытые плечи уже  обожгло  солнце,  а  она  не
знала, куда бредет.
   В душе царила неразбериха; она больше не знала, что правда, а  что  ложь,
что черное, а что белое, она понимала только одно: ей нужно приспособиться к
новому образу Макса ди Анджели, прямо  противоположному  тому,  который  она
создала.
   Все это не имеет  значения,  упрямо  убеждала  она  себя.  Он  все  равно
остается бессердечным волокитой, который сломал жизнь Джоанны, неважно,  что
он управляет организацией многомиллионного бизнеса с ответвлениями  по  всей
Европе.
   Но Джоанна - Джоанна утверждала,  что  он  лишь  развлекается,  летая  по
Европе с одного места на другое. Ею была нарисована именно  эта  картина,  и
она в нее верила, когда ехала сюда.
   - Никто не рассказывал мне о бизнесе, - сказала она Дине.
   - Но, дорогая, никто же не знал, что вы не  знаете!  -  Дина  недоверчиво
рассмеялась. - И как вам пришла такая мысль в голову, я не понимаю!  Что  же
по-вашему Макс весь день делает?
   Линнет не осмелилась ответить ей. Она встала из-за стола,  сославшись  на
внезапную слабость, желая исчезнуть из столовой, пока сюда не  пришел  Макс.
Дина была доброй, но не всегда тактичной. "Ах, Макс! Линнет пришла в  голову
такая  нелепая  мысль  о  тебе!"  -  Линнет  почти  слышала,  как  Дина  это
произносит. Она не могла сейчас встретиться  с  его  всезнающим  насмешливым
взглядом, ощутить его уверенность в ее тупости.
   В конце концов, ей нужно будет  вернуться  в  "Кафавориту",  но  она  так
далеко забрела, и кроме того, еще не очень хорошо знала город,  так  что  ей
понадобилось время, чтобы сориентироваться,  как  выбраться  из  этой  части
города. Она вернулась позже, чем  собиралась,  прошла  через  заднюю  дверь,
думая, что у нее есть шанс попасть в свою комнату незамеченной. Ей  придется
спуститься  к  обеду,  но  она  сумеет  взять  себя  в  руки  после  душа  и
переодевания.
   Она осторожно пересекала патио, когда  высокая  фигура  показалась  из-за
апельсинового дерева.
   - Я уже начал думать, что вы опять заблудились, - сказал Макс ди  Анджели
с насмешкой в голосе. - Мне доложили, что вы пропустили  ланч.  Может  быть,
разумнее было бы отдохнуть, если вы себя плохо чувствуете?
   - Мне захотелось подышать свежим воздухом, - с вызовом  ответила  она.  -
Мне, надеюсь, разрешено выходить без пароля?
   Он  оглядел  ее,  отметив  уставшее  лицо  со  следами  городской   пыли,
обожженные солнцем плечи и ключицы, мягкие светлые кудри, которые  нуждались
в мытье.
   - О, да, он очень свежий на улицах Венеции в самый жаркий  полдень  этого
времени года. А вы даже не сообразили надеть головной убор, -  едко  заметил
он. - Я возил Косиму в Ли-до, на побережье. Вы могли бы поехать с нами, если
бы нам удалось вас найти.
   Внезапная прохлада тенистого патио с его шелестящими деревьями и журчащим
ф