я было назвать банальным туристическим сувениром. Браслет Даше понравился; она любила камни и знала в них толк.
     Расстались все довольные друг другом. Венецианцы проводили супругов до отеля; пешком ходить было странно для Мела, но приятно. Выждав некоторое время, Мел и Даша выскользнули на улицу и отправились бродить по ночной Венеции. Они постояли под Мостом вздохов, понаблюдали за гондольерами. В черных костюмах, черных шляпах, нередко с красным шарфом на шее, те ловко управлялись с шестом, избегая столкновения в узких каналах. Мел обещал на следующий день нанять гондолу.
     - А почему же они не поют? - спросила Даша, в свое время учившаяся в музыкальной школе и помнившая мендельсоновскую ?Песнь венецианского гондольера?.
     - Отпелись, - невозмутимо ответствовал супруг. - Без песни не поедешь?
     - Поеду! На мне не сэкономишь, - рассмеялась Даша.
     - Это уж точно!
     ...Обоим запомнилась Стреза. Номер им был заказан в престижном старинном отеле ?Регина?. Уставшие от светского общения, они не стали обедать в ресторане ?Регина?, а вышли на набережную, тянувшуюся вдоль Лаго Маджоре, и, взявшись за руки, побрели по ней, отыскивая подходящую тратторию. Почти в самом конце набережной им понравился маленький ресторанчик. В окне была выставлена огромная пицца с грибами, креветками и прочей морской шушерой; народу в зале не наблюдалось.
     - Хочу здесь! - остановилась Даша.
     - О'кей, малышка, кто бы возражал, а я нет! - Мел ласково втолкнул ее в прохладное, по-домашнему уютное помещение.
     Они устроились у окна; через дорогу, метрах в пятнадцати, сияла зеркальная гладь знаменитого озера. Маленькие пароходики, моторные катера и просто лодки резали его поверхность в разных направлениях. Отдаленные берега терялись в знойном мареве; оранжевый парус одинокой яхты застыл как раз посредине.
     - Хорошо, - сказал Мел. - Покой!
     - Пожилая хозяйка в белоснежном накрахмаленном фартуке принесла им два огромных блюда с пиццей и кувшин столового вина.
     - Bon appetit! - пожелала она почему-то по-французски.
     - Bien merci, madame, - быстро ответила Даша.
     Хозяйка по-матерински улыбнулась и, оставив молодую пару наедине, чинно удалилась на кухню, откуда тотчас послышалась темпераментная итальянская речь.
     - Господи, как же я все это съем! - изумилась Даша.
     - Не волнуйся, дорогая, надейся на меня! - сказал Мел.
     - Да уж... - откликнулась жена.
     Разомлевшие от вкусной пищи, слегка одурманенные легким вином, они выползли из прохладного зальчика на палящее солнце, и Мел предложил прокатиться на рейсовом пароходике вдоль берегов Лаго Маджоре.
     - Ты захватила с собой купальники, Дашенька? Хорошо было бы поплавать!
     Получив утвердительный ответ, Мел схватил жену за руку и быстро потащил к дебаркадеру.
     Весь день они провели на озере, осматривая берега, купаясь, меняя пароходики. Для удобства туристов здесь все было продумано до мелочей. Пароходики отходили от пристани каждые пятнадцать минут, делая остановки в наиболее живописных местах.
     На берегах озера располагались виллы и домики поскромнее, где-то висели объявления: ?Сдается в наем?, ?Продается?. Здесь же указывался телефон агентства по продаже недвижимости. Мел внимательно читал некоторые из них и что-то записывал.
     - Зачем тебе это? - спросила Даша.
     - Пригодится... в Москве, - туманно ответил он.
     Вечером, лежа в постели в комнате с высоким окном-дверью, откуда вливались волны свежего, пахнущего водорослями воздуха, Мел затеял разговор.
     - Детка, мне так понравилось на этом озере. Тишина, покой, виллы уединенные... Может, нам присмотреть здесь что-нибудь для себя? Жорж-Алекс подрастут, будем приезжать сюда летом или осенью; в Милане у меня дела... Никаких людей, только мы - семья... Хорошо... - добавил он мечтательно.
     - Но, Мел, у нас же не хватит средств! Мы ведь еще за коттедж не расплатились полностью!
     - Я договорюсь о рассрочке; партнерам даже выгодно привязать меня к Италии. Они и кредит дадут, и с рассрочкой помогут. А вообще-то, детка, это не твои заботы! От тебя требуется только ?нравится- не нравится?, ?да- нет?. Ну как?
     ?Как! - сказала себе Даша. - Он еще спрашивает! Если уж обосноваться в Италии, то, конечно, здесь, на Лаго Маджоре. Здесь он не будет пялить глаза на темпераментных баб, стадами бродящих по улицам больших городов; сексуально озабоченные внучки Лоллобриджиды и Софи Лорен сюда не доберутся...?
     - Я согласна, - произнесла вслух по-женски практичная Даша.
     И Мел, горячо целуя жену, даже не подозревал, какие мысли роились в ее хорошенькой головке. Но Даша отлично знала ?свою линию?. Как и всякая женщина, которой подфартило заполучить мужчину ?без изъяна?, она всегда держала в уме возможность его потенциальной измены. Так уж устроена жизнь: женщина должна предусмотреть, чтобы удержать мужчину от соблазна опрометчивых поступков!
     ...Мелу больше всего полюбилась Флоренция - удивительный город-бонбоньерка, сказочно нарядный и абсолютно несовременный. Все в нем отвечало душевному складу Мела: и мужество средневековых горожан, не раз в прошлом отстаивающих свою независимость, и поклонение красивым женщинам, сохранившееся у горожан современных, и особый домашний уют, ощущаемый не только внутри зданий, но и на залитых солнцем улицах, распланированных так, что, бродя по ним, можно было заблудиться. Мел долго любовался статуей Давида на площади Синьории, воспринимая его как воплощение цветущей мужественности; Давид импонировал его представлениям о предназначении мужчины в этой земной юдоли.
     Но больше всего легла ему на душу галерея Уффици, где он обнаружил в творениях Боттичелли прославленный на века облик... собственной жены. В самом деле, женское лицо на полотнах неповторимого Сандро было одного и того же типа, очень походившее на лицо его обожаемой Даши. Только прическу изменить и платье укоротить! Но Даша была рядом: вот она, живая и страстная, трепещущая от его прикосновений, а та, на полотнах, недоступная и отстраненная, до которой страшно было дотронуться! Нет, Даша, конечно, лучше, лучше во всех отношениях... Но вообще-то похожа! Он уходил и вновь возвращался к ?Рождению Венеры?, ?Аллегории Весны? и особенно к ?Юдифи?, лицо которой так соответствовало Дашиному, когда та была утомлена или надувала губки, не в силах переубедить его в чем-либо. Однако Мел не стал делиться с женой своим открытием. В душе он опасался, что, осознав природу своей истинной привлекательности для мужчин, о чем он ее спрашивал еще в первую их встречу, Даша захочет поэкспериментировать с другими партнерами. Нет, ни к чему ей иметь на руках такой козырь, как ?типаж, увековеченный в творениях великого мастера?!
     Конечно, Даша обмерла у витрин ювелирных лавок на Понто Веккио; она с трудом отрывалась от одного окна, чтобы замереть в экстазе возле другого. А это действительно были шедевры! Мел, который неплохо разбирался в драгоценностях, должен был согласиться, что такого великолепного искусства он еще не видел. На память о Флоренции и восторгах жены на мосту Понто Веккио он приобрел для Даши брошь: голубую коралловую лилию с золотыми тычинками и листьями.
     ...Рим оказался последним пунктом их путешествия и покорил обоих. Началось, правда, с Дашиных слез. Из каждого города они звонили домой, справляясь о детях. Там все было хорошо. На этот раз Даша услышала несвязное: ?Ма-ма, па-па? и вдруг безудержно взахлеб зарыдала. Мел понял, что Даша сломалась: мать взяла верх над женщиной-любовницей. Пора было возвращаться! Быстро взяв трубку, он несколько секунд слушал лопотанье своих сыновей, потом выяснил у тещи, как дела, и бросился успокаивать жену.
     - Даша, перестань! Мы через два дня улетаем. Жорж-Алекс в полном порядке. О чем ты рыдаешь? Давай, девочка, успокаивайся, не надо портить себе оставшиеся дни. Вытирай слезы, пудри нос и пойдем бродить по Вечному Городу. Моя самая славная жена на свете...
     - Они скучают... Они зовут нас... - всхлипывала Даша.
     - Глупости! Парни даже не вспоминают нас. А бормочут: ?папа-мама?, потому что поговорить хочется, а других слов не знают. Если бы они могли, то рассказали бы тебе, что даже рады нашему отсутствию, так как дед с бабкой разрешают им все, включая то, что запрещаешь ты!
     Даша постепенно успокаивалась, как всегда завороженная и убежденная его доводами. Больше она не срывалась. Дни в древнем Риме слились в поистине волшебный экскурс в историю. Вначале они отправились на Форум и в Колизей. Стоя на седых мраморных ступенях, среди развалин и обломков колонн, они слушали рассказы многочисленных гидов о том, что ?через эту колоннаду в последний раз прошел Юлий Цезарь в мартовские иды перед тем, как принять свою смерть?, или что ?с этой террасы обратился к полкам Октавиан Август - великий император Рима?. Чувство было такое, что они попирают ногами тысячелетия, а потом, воспарив над развалинами, окидывают взором историю человечества. Таких эмоций им пока не удалось испытать нигде!
     Вечером, в ранних синих сумерках они добрались до Колизея. За разрушенными временем стенами с зияющими проемами арок их охватила тишина. Шум говорливого миллионного города так и не смог преодолеть их мощь.
     Спустившись вниз, они увидели остатки мрачных камер, где содержали обреченных на смерть людей, перед тем как бросить их на съедение львам и тиграм. Именно так расправлялись с первыми христианами, истово защищавшими новую веру. В этот момент в пустынный Колизей вступила припозднившаяся экскурсия. В руках у гида был факел и еще два факела держали мужчины-туристы. Даше показалось, что внизу зашевелились тени несчастных мучеников, а из темных углов здания слышится зловещее рычание некормленных зверей. Иллюзия была настолько полной, что она невольно прижалась к Мелу, ища у него защиты.
     - Что, малышка, испугалась? Не бойся, я тебя никому не отдам! - Ему самому в игре света и тени на древних развалинах чудились картины кровавой расправы с подвижниками бессмертного учения.
     ...На следующий день был Ватикан и Собор Святого Петра. Переполненные античными впечатлениями и живописными красотами Флоренции, они, по правде сказать, не очень внимательно прошлись по Ватиканскому музею. Конечно, задержались у Стансов Рафаэля, конечно, полюбовались Аполлоном Бельведерским; но главное впечатление было ?Страшный суд? Микеланджело в Сикстинской капелле. Сотни туристов, заполнивших Капеллу, стояли, сидели и даже лежали на полу, рассматривая великолепную настенную и потолочную живопись, а у ?Страшного суда? десятки людей сидели на полу, согнув колени и вперив взор в необычные, колоритно выписанные фигуры. Здесь было на что посмотреть! Сколько типажей, сколько характеров: вот где простор для психолога! А посреди могучая обнаженная фигура Сына Божия, большее похожая на флорентийского Давида, нежели на хрестоматийный византийский облик Христа!
     Молчаливые, подавленные творческим величием человеческого гения, они прошли мимо декоративно разряженных папских гвардейцев, обогнули колоннаду Собора Святого Петра и вступили под его своды. Их встретил удивительный церковный хор: шла торжественная служба. Хор был удивительным потому, что мужские и женские голоса не сливались вместе. Женские как бы спрашивали, мужские - отвечали, а может быть, наоборот, спрашивали мужчины, а женщины отвечали, но они не сплетались. Было такое впечатление, что, как и в жизни, мужское и женское не могут друг без друга, но существуют сами по себе, то в противоборстве, а то в любовном союзе, но каждый в то же время сам по себе.
     Они подержались за стертый палец бронзовой статуи Святого Петра, потом переместились к Микеланджеловской Пьете, укрытой прозрачным стеклянным колпаком. Опять Мел подивился, как титаны Возрождения элегантно и ненавязчиво проводили свои идеи. На руках у матери умирал сын, а мать была едва ли не моложе сына, потому что она - Неувядающая Женственность!
     Купив несколько свечек, не верующие в Бога, но искренне верящие в судьбу, Мел и Даша поставили ровно горящие огоньки друг за друга, за своих сыновей, за родителей Даши и дядю Мела. Умиротворенные, с удивлением обнаружившие, что исполнены какой-то неземной благости, они вышли из храма и ступили на раскаленные камни площади Святого Петра.
     - Послушай, Мел, а Он нас не накажет?
     - За что?
     - Мы, православные, поставили свечки в католическом храме!
     - Бог един, детка, и, думаю, ему все равно, где такие безбожники, как мы с тобой, Его вспоминают!
     Даша, успокоившись, взяла мужа под руку. Он повел ее по набережной Тибра, мимо Замка Святого Ангела. Затем они перешли на другую сторону и вскоре очутились на площади Испании. Высокая лестница сверху донизу была обрамлена яркими цветущими кустами, под разноцветными зонтиками продавали пестрые букеты живых цветов. Немного уставшая, Даша присела на бортик маленького фонтана и, опустив в воду руку, задумалась ни о чем. Римская уличная жизнь была особенной, римская толпа улыбчивой, приветливой, доброжелательной! Римские мужчины оглядывали женщин внимательным и восхищенным взглядом и призывно улыбались! Хорошо! Даже ревнивый Мел на них не сердился!
     Малышка, ты хотела бы опять сюда вернуться?
     - Да, мне очень нравится! А если ты приобретешь дом на Лаго Маджоре, мы будем здесь бывать?
     - Конечно, как только Жорж-Алекс смогут путешествовать с нами. Пойдем бросим монетки в фонтан Треви, чтобы наши задумки сбылись.
     Они побрели дальше по раскаленному Риму. Стоя перед дворцом, принадлежавшим когда-то Зинаиде Волконской, из стен которого выбивались струи фонтана, Даша вспомнила вычитанную у кого-то фразу: русские, вечно мучающиеся ностальгией, могут, не тоскуя, подолгу жить только в Италии! Гоголь, Александр Иванов, Зинаида Волконская...
     На следующий день утром они улетели в Москву.

Семья

15

     Как и в большинстве благополучных семей, где взрослые счастливы друг с другом, а обожаемые дети составляют предмет особой гордости родителей, Мел и Даша отмечали события своей совместной жизни возрастом близнецов, тем более что семья началась как раз с момента их рождения. Даша говорила:
     - Помнишь, Мел, когда Жорж-Алексу исполнился год, мы ездили в Италию. Волшебная была поездка!
     Мел соблюдал такой же хронологический порядок. Оценивая придирчивым взглядом туалет жены перед очередным выходом в свет, он говорил:
     - У тебя отличный вкус, детка! К твоему платью очень идет эта брошь. Когда я тебе ее подарил? На двухлетие Жорж-Алекса?
     А сыновьям между тем было уже три с половиной года.
     В начале января, сразу после рождественских праздников, Мел собрался в подмосковный санаторий ?Загорские дали?. Как президент банка, он проводил ежегодный итоговый ?саммит? своей компании. На совещание были приглашены также президенты других банков, с которыми предстояло укреплять отношения. Планировали заслушать отчеты управляющих банками на территории Европейской России, проанализировать опыт лучших, наметить к замене худших; принять программу создания региональных отделений на Урале и в Сибири.
     Мел хорошо знал главного врача санатория - опытного кардиолога и способного администратора. Благодаря его стараниям в ?Загорских далях?, принадлежащих ранее Четвертому Главному Управлению Минздрава СССР, а теперь находящихся в ведении Администрации Президента, появилось коммерческое отделение. Заплатив относительно небольшие деньги, можно было отлично отдохнуть на свежем воздухе, попариться в сауне, поплавать в бассейне, взять несколько сеансов лечебного массажа. Именно этим воспользовалась компания Мела, стремясь совместить бизнес с приятным времяпрепровождением.
     Собирая вещи накануне отъезда, Мел опять предложил Даше:
     - А может, поедешь со мной, малышка? У меня будет двухместный номер ?люкс?; там хороший бассейн, сауна, лыжи, наконец.
     - Мне очень хочется поехать с тобой, Мел, хотя ни лыжи, ни коньки меня не прельщают, ты же знаешь. Но няня не справится одна с нашими мальчиками, ведь они болеют...
     Близнецам недавно была сделана противокоревая прививка. Георгий и вправду перенес ее тяжело: температурил, кашлял, жаловался на головную боль. Александр, напротив, скорее ?болел? за компанию, старательно воспроизводя все симптомы, на которые жаловался брат. Только температура его подвела, она была нормальной; но он об этом не догадывался. ?Слегка болеть? было приятно: им все разрешалось, няня готовила лакомства, мать читала книжки, отец привозил игрушки... Серьезного повода для беспокойства и быть не могло, но Даша все равно испытывала тревогу.
     - Да уж! Эти ребята знают, как заморочить голову родителям, - усмехнулся Мел. - Потрясающая солидарность для такого возраста. Ну просто замечательные парни!
     - Ты бы посмотрел, как эти ?замечательные парни? пытаются отделаться от французского!
     - Расскажи, - заинтересовался Мел.
     - На днях спрашиваю Георгия: как будет ?дай мне яблоко?. ?Не знаю?, - отвечает. Как не знаешь, мы же вчера это разучивали! А ты, Александр? ?Мамочка, ты нам не говорила, я тоже не знаю?. И смотрят на меня невинными глазами. Я даже растерялась: может, склероз начался? Потом поняла: обманывают меня, маленькие проходимцы!
     - Ну парни, ну мафиози! - хохотал Мел. - Ничего, старушка, я приеду, вразумлю их по-мужски.
     - Ничего у тебя не получится, они из тебя веревки вьют, так же как и из меня, - весело отмахнулась Даша. - Плохие мы с тобой родители! Они только няню Ольгу Васильевну слушают, да и то потому, что она их кормит. Сам знаешь, аппетит у наших мужичков - будь здоров. Большие любители покушать.
     Мел, всей громадой нависнув над Дашей, заключил ее в объятия:
     - Малышка, у нас классные сыновья: здоровые, веселые и сообразительные. И все это благодаря тебе!
     Утром Мел отбыл в санаторий на своем ?мерседесе?, пообещав звонить каждый вечер и вернуться через четыре дня.
     Программа ?саммита? была составлена так, что заседания занимали только половину дня; два дня до обеда и два после обеда, чтобы бизнесмены могли использовать короткий зимний день для лыжных прогулок, а послеобеденное время для купаний в большом бассейне санатория. На три вечера была снята сауна, находившаяся в бревенчатом срубе недалеко от главного корпуса. Мел договорился с главным врачом, чтобы за отдельную плату им заваривали в эти вечера травяные чаи, так хорошо ложащиеся на душу после сухого пара.
     К обеду первого дня банковская команда была размещена в комфортабельных номерах; под заседания отвели уютный закрытый холл шестого этажа. Сам Мел поселился в роскошном номере ?люкс?, обставленном раритетной мебелью из карельской березы. За отсутствием Даши он пригласил пожить с собой Николая, с которым не только ?дружил домами?, но и надежно сотрудничал. В столовой, больше похожей на ресторан, бизнесмены заняли пять свободных столиков, стоящих подряд у больших зеркальных окон, откуда открывался типично подмосковный пейзаж: расчищенная асфальтовая дорожка уходила к заснеженному лесу, вдоль нее выстроились в ряд припорошенные инеем могучие красавицы-березы, на берегу замершего пруда утопали в сугробах ивы.
     Глядя на эти красоты, Мел в очередной раз пожалел, что не взял с собой Дашу и сыновей, но потом успокоил себя: мальчишки выросли на воздухе, за городом, и, в сущности, снег и лыжи (разумеется детские) были им не в диковинку.
     На следующее утро Мел с Николаем собрались на лыжную прогулку. Когда они подбирали себе подходящие по размеру ботинки в небольшом павильоне, гордо именуемом ?спортивной базой?, в помещение вошла одна из участниц совещания. Они знали, что она работала помощницей управляющего крупного промышленного банка в Поволжье. Женщина была молода (немногим более тридцати), хороша собой и общительна.
     - Коллеги и партнеры, - обратилась она к мужчинам, - не найдется ли в вашей спортивной команде местечка для женщины?
     - Будем рады! - ответил за обоих Николай. - Конечно, молодой женщине негоже в наше неспокойное время ходить по лесу одной!
     - Тогда давайте знакомиться. Меня зовут Валентина, а вас