ом, Даша хотела возмутиться. Но жажда плотских утех пересилила; она послушно перевернулась на живот.
     - Теперь становись на колени и обеспечь мне плацдарм! - скомандовал Мел.
     Стоны усилились, в них зазвучали похотливые нотки; Даша начала заводиться от его команд. Согнув ноги в коленках, она оперлась на прямые руки, выпрямила спину; налитые, тяжелые груди неподвижно повисли. Как сексуальна она была! Но Мел оставался неумолим.
     - Нет, - железным тоном продолжал Мел. - Не так. Прогнись больше, ты умеешь. Опустив голову на руки, Даша вжалась грудью в подушку, высоко подняв таз.
     - Шире ноги, детка! Переставляй коленки! Теперь хорошо. Выше, выше попку! Вот так!
     Она старалась, очень старалась! Вожделение было так велико, что она уже почти не контролировала свое поведение. Только бы заполучить его, только бы унять сладкую боль ожидания внизу живота!
     Мела несло. Подталкиваемый своим ?унижением?, возбужденный ее покорностью, охваченный жаждой полного обладания этой удивительной женщиной, он уже не мог остановиться. Сейчас, сейчас он вонзится в нее, но вначале утвердит над нею свою власть! Отныне и навсегда!
     Обогнув кровать, он встал в головах у стонущей Даши.
     - А теперь посмотри на меня, жена! Ты видела что-нибудь подобное?
     Подняв голову, Даша вздрогнула и уставилась на распаленный желанием член. Перед нею было чудовище. Неправдоподобно огромный фаллос вздымался вертикально из темных зарослей до самого пупка. Чугунные ядра низко свисали, увеличивая его размеры. Тяжелые вены, заполненные бурлящей кровью, отливали багрово-коричневым цветом; крупная, красивой формы головка готова была к бою.
     Любая другая женщина испугалась бы этой картины, но не Даша! Все-таки Мел вылепил ее под себя!
     - Я хочу! Я хочу его! - застонала она, протягивая руки. - Войди в меня, сделай мне больно, разорви меня пополам! Я не могу больше терпеть эту боль!
     - Слушай меня, детка, слушай и запоминай! Отныне и навсегда мой член будет стоять у тебя перед глазами! Ты будешь жаждать меня и только меня, жаждать ежеминутно, ежесекундно! Ты будешь молить меня о любви, а я буду делать с тобой все, что захочу!
     - Да, милый, да! Что хочешь, только возьми меня сейчас! Возьми! - в горячке выкрикнула Даша.
     Я буду брать тебя часто и подолгу! Я буду брать тебя в синем море и на желтом песке, на чистых простынях и на грязном полу, в мягком кресле и на жестком столе! А ты, женщина, будешь покорно отдаваться мне, не ропща и не требуя ласк по своему усмотрению! А теперь отпусти меня!
     Он разжал ее пальчики, обхватившие член, и отошел в сторону. Даша тихо и жалобно заплакала, как плачет ребенок, у которого отняли любимую игрушку.
     - О Мел, за что ты так мучаешь меня? Я хочу тебя, хочу...
     Услышав прерывистые всхлипы, Мел наконец отрезвел. Зачем он мучает ее? Ведь это же Даша... Даша... жена... Нет, надо немедленно попросить у нее прощения! Встать на колени и стоять, пока она не простит!
     Но в глубине сознания уже родилась другая мысль. А может, ей все равно с кем?.. А может... синьор Тосканини... Нет, нет... Даша не способна на такое... Она все время дома, с детьми... Все время? А ее поездки к массажистке, косметичке, парикмахеру, кстати, участившиеся после Нового года... Связала его по рукам и ногам детьми, а сама!!!
     Кровь с новой силой ударила ему в голову.
     - В чем дело, Дарья? - надменно сказал он. - Неужели ты так хочешь заполучить меня?
     - Да, хочу, - ответила Даша сквозь слезы.
     - Тогда восстанови позицию!
     Он был груб. и циничен, но Даша этого не замечала; она вычленяла только те слова из его необдуманных речей, которые могли приблизить миг наслаждения. Она перестала плакать, у нее вновь появилась надежда. Покачиваясь от нетерпения, она встала, как он приказал.
     - Ты находишься слишком далеко от меня, детка. Двигайся к краю. Я хочу поиметь тебя стоя, я не буду наклоняться!
     Он сам развел ее ноги на нужную ширину.
     Но Дашины муки на этом не закончились. Он не вошел в нее сразу, а коснулся лишь поверхностно. Усиленно вращая бедрами, она попыталась захватить кончик его плоти. Она знала: если Мел войдет в нее хоть чуть-чуть, он - ее пленник. Но Мел был не так прост. Сатанински улыбаясь, он продолжил экзекуцию.
     - Стой спокойно, крошка... Не суетись! Повторяй за мной: ?Я принадлежу и буду принадлежать только тебе...?
     Мел специально подбирал самые уничижительные слова, желая навсегда запечатлеть их в сознании ?непокорной? жены.
     - Повторяй: ?Я буду твоей рабой, твоей наложницей...?
     Даша потеряла голову от страсти; тупая судорога желания нестерпимой болью сводила низ живота.
     - Я буду твой рабой, я буду твоей... наложницей... - простонала она.
     В эту минуту Мел с силой врезался в ее лоно.
     От Дашиного крика, казалось, рассыплются стены! Она заставила его любить, как ей хотелось! Теперь она хозяйка положения! Это был крик торжества женской хитрости над мужским тупым самодовольством! Оба медленно протяжно застонали. Мел начал убыстрять темп, опасаясь, что после нервного напряжения он достигнет кульминации прежде, чем даст ей удовлетворение.
     - Нет!!! - горячо взмолилась Даша. - Не торопись! Я хочу насладиться тобой сполна!
     Он опять перешел на прежний темп. Боже! Она по-прежнему ?заказывает музыку?! Она все-таки управляет им в постели! Но теперь он был во власти неутоленного желания. Он обладал любимым телом... Всецело... Безраздельно...
     Когда первое острое возбуждение было утолено, Даша начала помогать Мелу. Вся ее фигура совершала плавные волнообразные движения от шеи к округлым бедрам, умудряясь крепко удерживать орудие наслаждения.
     - Мой единственный, мой любимый, - задыхаясь от счастья, заговорила она, - я твоя, навсегда твоя... Я хочу тебя постоянно, днем и ночью... тебя, только тебя... Мне сладко и спокойно с тобой... Я обожаю тебя... я не могу без тебя...
     Она говорила четко и размеренно, от животной страсти не осталось и следа. Она говорила осознанно. Она так чув-ство-ва-ла!
     - Малышка моя ненаглядная, цветочек мой благоуханный, - шептал в ответ он, поглаживая ее бедра, лаская спину, - лучше тебя нет никого на свете. Никого...
     Они слились в единое гармоничное целое; их Движения дополняли друг друга... Они не спешили... Они наслаждались...
     В какой-то миг Мел почувствовал, что ее движения приобрели некоторую нервозность. ?Бедняжка, она перевозбудилась и не может достигнуть оргазма?, - догадался он, превратившись из оскорбленного самца в чуткого любовника. Ну уж нет! После всего пережитого он просто обязан дать ей радость полноценного секса! Обхватив крест-накрест Дашины груди, он стал их терзать.
     - Еще немножко, малышка... Постарайся, деточка. Сейчас все придет... Ну... постарайся чуть-чуть...
     Она задышала чаще, хотела заметаться, но он не дал ей вырваться. Рука его спустилась вниз, стала массировать чувствительный бугорок. Теперь она наслаждалась вся. Он целовал ее шею и спину, рука мяла упругую грудь; ядра его ласкали ее живот, другая рука раздражала клитор, но основную партию в этой симфонии чувственности играл могучий член...
     Даша была едва жива в его железных тисках... Наконец она страстно вскрикнула, зашлась на высокой ноте, потом дернулась всем телом и застыла не шевелясь... ?Ну вот, малышка, ты наконец получила, что хотела?, - подумал Мел. Сделав последнее мощное движение, он разрядился сам. Медленная судорога свела его тело, обрисовав рельефно выступающие мускулы. Потом все расслабилось, и он обмякшей массой без сил рухнул поперек кровати.
     Полежав несколько минут, Мел встал и, шатаясь, пошел вниз. Теперь ему хотелось есть. Открыв холодильник, он достал запечатанный в целлофан гамбургер и, сорвав упаковку, сунул его в микроволновую печь.
     Нет, все-таки Даша это явление! Господи, как она хотела его, как умоляла! Какие слова говорила: ?Мой милый, мой единственный... я хочу тебя постоянно... и днем, и ночью?. Что правда, то правда, здесь она действительно хочет его и днем и ночью...
     Вспомнив недавнюю сцену, Мел тяжело вздохнул. ?Стой спокойно, крошка... Не суетись! Повторяй за мной: ?Я принадлежу и буду принадлежать только тебе?...? Да как он посмел выговорить такое! Щеки его покраснели от стыда. А что, если Даша не простит ему унижения?
     В волнении заходив по кухне, Мел прислушался. Наверху было тихо. Неужели запомнила, неужели разгневалась? Если так, вполне может возненавидеть! Однажды она доказала это. В Москве, например, после его измены взяла сыновей и уехала к родителям... Ему же тогда пришлось побегать, выпрямляя курс семейного корабля!
     Мел чуть ли не физически ощутил, как сердце заполняется тоскливой пустотой... Доигрался, утвердил мужскую власть, самец бескорковый! А вдруг она уйдет, забрав детей?
     Стоп... - вдруг мелькнула спасительная мысль. А почему, собственно, она уйдет вместе с детьми? Нет, с детьми она не уйдет! Она-то знает, какой он отличный отец, знает, как дети привязаны к нему. Как они сидели втроем на крыльце, его воробышки, когда после нелепой ссоры он сорвался в Милан! Нет, с детьми она не посмеет его разлучить!
     Нет, нет и нет! Он попросту не позволит ей сделать это! Он ее залюбит, зацелует, задарит! Все вернет на круги своя! Даша и дети для него слишком многое значат, без них он и дня не проживет...
     Однако что же она молчит? С трудом преодолевая волнение, Мел поднялся наверх и вошел в спальню.
     Даша, раскинувшись, лежала на кровати, едва прикрыв рукой соблазнительную розовато-рыжую гривку между ног.
     - Милый, - томно заговорила она, увидев мужа, - я так устала, что и пошевелиться не могу...
     ?Еще бы?, - подумал он и вслух спросил:
     - Отнести тебя в ванную, малышка?
     - Не надо... Пусть все твое останется во мне. Это омолаживает женский организм. Ложись, будем наконец спать... Какой долгий был день...
     Еще бы не долгий, третий час ночи! Но если она способна рассуждать о пользе для женского организма, значит, все в порядке, значит, не придала значения, значит, не вспомнила! Облегченно вздохнув, Мел вытянулся рядом.
     Когда Даша заснула, Мел осторожно вытащил руку из-под нежно посапывающей жены и положил ладонь на лобок. Не просыпаясь, Даша, подтянув одну ногу в колене, слегка отвела ее в сторону. Указательный палец привычно скользнул во влажную мякоть. ?Вот воспитание, - умилился Мел, - схватывает все на лету, исполняет команды бессознательно, во сне?. Восхитительная женщина, гениальная любовница! Другой такой во всем свете не найти! А может, взять ее сонную, беспомощную? Тоже приятное ощущение! Вот так, слегка приподнять ножку и тихо скользнуть внутрь, она даже не почувствует...
     - Милый, так хочется спать, - не отодвигаясь, пробормотала Даша. - Подожди до утра.
     Ладно, пусть поспит... Не будет он ее беспокоить... До завтра.
     Он передвинул руку на теплый живот. Округлая чаша мерно вздымалась. Вверх-вниз, вверх-вниз... Как у маленькой девочки... Знал бы кто, что выделывала час назад эта ?девочка?! Мел самодовольно усмехнулся: как он ее распалил! Как вздрагивала она нежным животиком, отвечая на удары его мощных ядер!
     Рука его машинально передвинулась на грудь. Ему захотелось поиграть сосками, потерзать их, погладить, поласкать... Какие, однако, чудесные у Даши сисечки! Он это отметил сразу, когда она в первый раз пришла к нему. Пышные, тяжелые, упругие. А ведь троих выкормила... Наверное, какие-нибудь упражнения делала втайне от него. Роскошные полушария! Не то что у этих модных пичужек, которых полно было в Москве. До встречи с Дашей он многих перетрахал, и что? Ни кожи, ни рожи, ни ж... - одни ноги да щель. Ходят без лифчиков, дурочки, да еще гордятся тем, что у них ничего не трясется... На подиуме с прыщиками вместо сисек, может, и ничего, для глаз приятно. А в постели? Ухватиться не за что, мужику никакого удовольствия! Нет, его Даша ?на людях? без лифчика ходить не может; да и дома - только перед ним. Перед детьми нельзя; они внимательно следят за родителями. Продвинутые близнецы, похоже, уже что-то смыслят во взаимоотношениях полов... Нет, Даше без лифчика никак нельзя, только здесь она и может полностью раскрепоститься в сексуальном плане. Завтра он опять целый день продержит ее переполненной желанием. Начнет прямо на рассвете так, как задумал: слегка приподнимет ножку и скользнет... После завтрака набросит на нее прозрачную короткую хламидку от Версаче и поведет на пляж. Сам пойдет сзади и будет любоваться округлыми бедрами... У него много заготовок... много...
     Прижав к себе любимое тело, он провалился в сон.
     Домой они вернулись обновленные, наполненные друг другом. Их встретил облегченный вздох Дашиных родителей, радостные вопли сыновей и отчаянный визг Насти. Мел поспешил подхватить дочку на руки, чтобы расцеловать ее в обе щеки. Близнецы тем временем облепили мать, прижавшись к ней, как котята. Однако процедура приветствия длилась недолго: дети, в сущности, не успели соскучиться. Через пять минут Жорж-Алекс вспомнили о своих неотложных делах и отправились на озеро. Повздыхав для порядка, Настя слезла с Дашиных колен и деловито заковыляла вслед за братьями - с ними все же было интереснее. Мел и Даша переглянулись и понимающе усмехнулись: они были дома, жизнь опять вступила в привычную колею.

Дети

10

     Августовские воскресенья на Лаго Маджоре были прекрасны. С первыми лучами солнца озеро пробуждалось: рейсовые пароходики оглашали ранними гудками окрестность; по воде далеко разносились всплески неутомимых рыбаков, встававших еще до рассвета.
     В воскресенье Мел оставался дома, чему радовались и он сам, и все его семейство. До девяти все нежились в постели: родители у себя, близнецы у себя. Только Настя в нарушение негласных правил открывала дверь в спальню и, робко заглядывая, сообщала, что ей скучно и хочется поговорить. К братьям она с подобными заявлениями обращаться не рисковала, зная, что ее без церемоний выпроводят. Ну а Мел, конечно же, не выдерживал и разрешал малышке забираться на родительскую кровать.
     Даша была решительно против такого неоправданного баловства, но ее педагогическое рвение не встречало поддержки со стороны мужа, обычно оправдывающегося тем, что целую неделю дочка не видит его по утрам. Делать нечего, Даше приходилось уступать.
     Получив разрешение, Настя деловито садилась на поднятые колени отца, а Даша вставала готовить завтрак. Воскресные утренние застолья любили все. Вот и сейчас за круглым столом, уставленным едой, соками и фруктами, велась неторопливая беседа. Мальчики обсуждали с отцом мужские проблемы: нужно покрасить рубку моторной лодки, а заодно пройтись кистью по весельной: ее голубое покрытие кое-где облупилось. Было решено, что сразу после завтрака мужчины отправятся на озеро поплавать, а Даша с Настей присоединятся к ним через полчасика, как только девочка справится со своей порцией каши. Мел хотел потренировать сыновей в плавании кролем; брасс они уже давно освоили, да и вообще на воде держались отлично, как будто бы родились здесь на озере. Ему самому тоже не помешало бы поразмяться, сбросить лишний вес. Спортивную форму терять нельзя, особенно имея такую соблазнительную жену!
     Ах, какой же непредсказуемой она была там, на ?их? острове! Он взглянул на Дашу и закрыл глаза, желая воскресить приятное видение: бело-розовое тело жены в лазурных океанских волнах... Но она и сейчас прекрасна, домовитая и уютная, умеющая преподнести себя в любых ситуациях!
     Забрав купальные принадлежности, Мел с сыновьями резвой трусцой побежал к пляжу. Даша подошла к окну, чтобы полюбоваться своими мужчинами. Хороши, нечего сказать! Георгий нес пестрые купальные халаты, Александр - игрушки для Насти. Под навесом на берегу был оборудован небольшой загончик с песком, где малышка могла, не перегреваясь на солнце, проводить часы на свежем воздухе.
     Оторвавшись от окна, Даша взглянула на дочь. Та энергично забрасывала в рот овсяную кашку, запивая ее слегка подогретым молоком, - торопилась присоединиться к братьям. Уж очень ей нравилась ?взрослая? жизнь!
     - Закончила, Настя?
     - Угу, - ответила девочка с полным ртом.
     - Не спеши, дочка, мы еще успеем с тобой поплескаться, - на сей раз Даша решила ограничить урок педагогики.
     - Угу, угу, - радостно закивала малышка. На берегу обсуждались свои проблемы.
     - Жорж-Алекс, как насчет заплыва на дальнее расстояние? - разминаясь, спросил Мел сыновей. - Вы на пятьдесят, а я на двести метров. Идет?
     Предложение было принято с бурным восторгом. Плыть с отцом, как взрослые мужчины! Год назад они даже не мечтали об этом. Если зрителей не будет, так пусть хоть мать с Настей посмотрят!
     - Тогда - вперед! Раз-два-три!
     Быстро оторвавшись от сыновей, Мел не забывал оглядываться назад. Прикинув на глазок расстояние, он наконец крикнул мальчикам, чтобы те поворачивали назад. По случаю выходного дня по озеру сновали моторки и обычные лодки. К основному причалу, расположенному в двух километрах от виллы ?Доротея?, причаливали пароходики из Стрезы и окрестных селений. Там же качалось несколько небольших парусных яхт. При таком обилии плавающих средств отплывать далеко от берега было небезопасно.
     - Настюша, подожди меня, не входи в воду, - донесся до Мела встревоженный голос жены, - а лучше всего дождись папу. Он скоро вернется и присмотрит за тобой. Договорились?
     - Мама, мама, - наперебой загомонили близнецы, - давай с нами наперегонки!
     - Иди купаться, - сказал Мел, выходя изводы, - а я пока повожусь с Настей. Только не заплывай далеко, сегодня много моторок!
     Подхватив дочку на руки, он зашел по грудь в воду и неспешно окунулся.
     - Баба сеяла горох - ох! - вспомнил он детскую считалочку.
     Настя, заливаясь радостным смехом, поднимала фонтаны брызг.
     Накупав дочку, он занес ее под навес, хорошенько растер махровым полотенцем и заставил переодеться в сухое.
     - Вот так, Настюша, тебе не холодно? Девочка отрицательно помотала головой.
     - Тогда жди братьев, дальше будешь гулять и играть с ними, а я поплаваю с мамочкой.
     Он подошел к воде и крикнул:
     - Жорж-Алекс, конвоируйте маму к берегу.
     Маленькая ?флотилия? - Даша впереди, мальчики, чуть приотстав, по бокам - - приблизилась к пляжику.
     - Жорж-Алекс, обсыхайте на солнышке и принимайтесь за работу, - распорядился Мел. - Краски и кисти найдете в ангаре. Следите за Настей, парни!
     Поднырнув под высокую волну, он в два гребка оказался около Даши.
     - Догоняй меня, дорогая, покажи мальчикам класс!
     Отплыв подальше от берега, он подождал жену и, убедившись, что за ними никто не наблюдает, спустил с плеч бретельки ее лифчика.
     - Что ты делаешь, Мел! - возмутилась она.
     - Малышка, прикосновение к тебе подобно встрече с электрическим скатом: по мне пробегают мощнейшие разряды. Давай вернемся домой и пойдем в спальню, я больше не могу терпеть!
     - А как же дети? - прошептала она.
     - Мальчики проследят за Настей; мы не надолго, старушка, за полчасика ничего не случится!
     Они быстро поплыли к берегу. Отжимая волосы, Даша набросила на тело желтый махровый халат и зашла под навес к Насте.
     - Настюша, мы с папой пойдем отдохнуть в дом. Ты хочешь с нами?
     - Нет, - ответила девочка.
     - Тогда оставайся с Жорж-Алексом. Можешь спустить на воду резиновую черепаху и поболтаться около берега. Около берега, поняла? Главное, слушайся братьев и на солнце долго не торчи.
     Тем временем Мел давал похожие наставления сыновьям.
     - Да поняли мы все, папа, отмахнулись близнецы, которым не терпелось заняться ?взрослым? делом. Они уже принесли краску и опробовали кисть.
     - Присмотрите за Настей, парни! Я надеюсь на вас.
     - Хорошо, не волнуйся, папа.
     Обняв жену за плечи, Мел направился к дому. На пороге лежал разморенный жарой Бой. Лениво приоткрыв один глаз, он постучал хвостом, приветствуя хозяев.
     - Бой, стеречь! - на всякий случай дал команду Мел, втайне надеясь, что, если детворе вздумается вернуться в до