о том, какая участь была ей уготована.
     Подумав о Даше, Мел тяжело вздохнул. Натворила девочка дел, подвела, нечего сказать. А ведь уверяла, что забеременела от него и только от него... Впрочем, его чувства к Александру остались прежними... Если уж он держал на ладони крошечный комочек плоти, который только и умел что спать и плакать, сморщив красное личико; если уж он воспитывал его в течение восьми лет, считая его своим сыном, то никакие ?генетические доказательства? не поколеблют его любви к мальчику. Слушая разумные, четкие ответы Алекса в суде, он гордился своим... сыном, непосредственным детским обаянием, завоевавшим всех присутствующих. Какое облегчение и счастье почувствовал Мел, когда Алекс бросился к ним с Дашей, заявив, что никуда от них не уйдет!
     А вот на свою ?безукоризненную во всех отношениях? жену он сегодня сердился. Как можно было создать ситуацию, когда и он, Мел, и ее бывший супруг имеют равные права на мальчика?! Не юридические, конечно, а физические. Вот это-то и было самое обидное! Гипертрофированное мужское самолюбие Мела получило болезненный щелчок. Его Даша почти одновременно отдавалась со страстью обоим мужчинам, в то время как он считал, что она принадлежит только ему! ?Э-э, нет, - остановил он себя, - разве ты не знал, укладывая Дашу в постель, что она чужая жена и должна исполнять обязательный для всех супружеский долг? Разве не ринулся за ней в круиз, зная, что она едет с мужем?
     Разве не Даша наполнила смыслом твою жизнь? А ты, подонок, ни одного ободряющего слова ей не сказал! Всегда ?Дашенька?, ?малышка?, ?детка?, а сегодня сухое ?Даша?. А ведь она не меньше Алекса нуждается в поддержке! Она уже наверняка почувствовала твое отчуждение. В другое время давно бы поднялась сюда, справилась о здоровье, укрыла бы простыней... Ну и мерзавец ты, Мел В.! Вспомни свое состояние, когда она сказала, что беременна от тебя. Ты же тогда места себе не находил от радости, топал, как врачующийся слон, по всей квартире, кружа Дашу на руках! Значит, все. Ставим точку на этой истории. Даша не виновата, и никто не виноват. Как сказала докторша в генетической консультации - в женском организме произошел сбой...?
     А что это так тихо в доме? Что делает Даша, почему ее совсем не слышно? Откинув покрывало, Мел подошел к окну. Сгущались сумерки. Около самого берега плавали на лодке его сыновья. Сопровождающий их Бой сидел на корме. По песчаному берегу семенила маленькими перебежками Настя; она, по-видимому, уговаривала братьев взять ее в лодку. Те отрицательно покачивали головами: выполняли приказ отца. Под навесом в шезлонге безучастно сидела его Даша с книгой в руках.
     ?И на хрена тебе результаты каких-то экспертиз, не все ли равно, кто является кровным отцом одного из твоих сыновей! - подумал Мел. - Посмотри, какие они славные парни, как они любят тебя, посмотри, какая у тебя дочка подрастает, какая жена... Без них ты и дня не проживешь, дурень старый. Давай забывай свои обиды и спи!?
     Решительно натянув на голову покрывало, ое закрыл глаза.
     ...Отложив книгу в сторону, Даша задумалась, За что на нее сердится Мел? - недоумевала она, Ведь она с самого начала предупредила его, что спала с Колосовым в том круизе, но... по срокам получалось, что беременность наступила от Мела. Более того, она была уверена в том, что Колосов не способен ?сделать? ребенка. За четыре года жизни с ним всякое бывало, но зачатия так и не произошло... От близости с Колосовым она никогда не получала физического удовлетворения. Только с Мелом она познала, что секс может доставлять наслаждение...
     Перебирая в уме все аргументы в свою защиту, Даша внезапно догадалась. Вот оно что! Очевидно Мелу, считавшему себя ?суперменом? (по правде говоря, и она так считала) было нестерпимо думать, что и Колосову она отдавалась с равной страстью, в результате чего... ?получился Александр?.
     В глубине души она сочувствовала его мужским терзаниям и... в то же время не воспринимала их всерьез. Будучи мудрой женщиной, она знала, как восстановить его веру в собственную мужскую неотразимость. Нужно только уложить детей...
     - Жорж-Алекс, Настя! - крикнула она, поднимаясь. - Пора идти в дом!
     Выпив по кружке теплого молока, близнецы отправились спать. С Настей пришлось повозиться подольше. Надо было умыть дочку, расчесать ее спутанные волосы, рассказать на ночь сказку. На все это ушло больше часа.
     Взглянув в спальню к мужу, Даша решила пока не будить его. Ей надо было внутренне подготовиться к нелегкому, как ей казалось, разговору.
     Включив телевизор, она попала на старый американский фильм с участием Дины Дурбин. Не вникая в сюжет, она думала о своем. Только бы не сорваться, не свести все к пустой женской мелочности, оскорбительной для мужчин. Но и высказать свое отношение к тяготившей ее ситуации она обязана. Молча глотать дурное настроение Мела она не собиралась.
     Около полуночи, выключив телевизор, Даша поднялась в спальню. Тихо раздевшись, она скользнула в постель.
     - Малышка, ты пришла... - хриплым от сна голосом пробормотал Мел.
     У Даши отлегло от сердца: значит, не сердится. Но ?назидание? все-таки нужно сделать, не все же спускать!
     - Сменил гнев на милость? - насмешливо спросила она.
     Мел окончательно проснулся.
     - Все-то моя разумная жена знает, все-то понимает, все-то замечает!
     - Еще бы не заметить! Да я тебя, как открытую книгу читаю!
     - Вот попал! А если я себе подружку заведу, у которой ноги растут от коренных зубов, ты об этом тоже узнаешь?
     - Только попробуй! Сыновья от тебя отвернутся, Настя будет дергать за уши, как Боя. Я теперь с трех сторон ?подперта? защитниками!
     - Ну уж нет! Настасья меня никогда не обидит. А если всерьез, не сердись на меня, малышка. Уж очень стало обидно, что Алекс не мой... и... все об этом узнали. Ну и дурак же я был! Какая мне разница, от кого он зачат? Все равно он мой сын... наш сын! Да и ты, родная, в чем передо мной провинилась?! Знал же, что ты чужая жена... Да и ты не подозревала, что природа может сыграть такую шутку... Вот так. К этому разговору больше не возвращаемся! А меня извини за несправедливость! Уязвленное мужское самолюбие и чувство собственности...
     - Да уж, этого в тебе с избытком...
     - Ладно, малышка, все забыли! Алекс, по-моему, успокоился. Славные у нас мальчишки, правда? Даже не представляю, как они будут обходиться друг без друга, когда вырастут...
     - Нашел о чем думать! До этого времени еще нужно дожить! - засмеялась Даша, затем, посерьезнев, сказала: - Знаешь, Мел, ты все-таки должен поговорить с Колосовым. Я хочу, чтобы он оставил Алекса в покое. А вдруг ему придет в голову еще раз увидеться с ребенком?
     - Я уже думал об этом, родная! Завтра я хочу встретиться с ним в присутствии адвокатов. Моя цель - взять с него расписку в том, что он не будет тревожить мальчика до совершеннолетия. А там Сашка сам решит, с кем ему жить.
     - А зачем Саше жить с ним? - вскинулась Даша. - Он наш сын! Твой и мой!
     - Не забывай, глупышка, что Колосов по закону имеет на него права! Это сейчас мы можем исходить из интересов ребенка, но, когда Алекс подрастет, все изменится. Рано или поздно ему придется сказать, кто является его кровным отцом, и тогда, старушка, он сам сделает выбор...
     - Лучше позже, чем раньше... - сердито сказала Даша.
     - Ладно, до этого еще далеко... Иди ко мне, моя злючка. Ух, как я буду просить у тебя прощения! Только держись!

16

     Наутро Мел проснулся с твердым намерением связаться через адвоката с бывшим Дашиным мужем. Однако разыскивать его не пришлось. Где-то около полудня секретарша сказала Мелу, что на проводе синьор Колосов.
     - Слушаю вас, Василий Андреевич, - сухо сказал Мел. - Здравствуйте.
     - Благодарю за приветствие, Мел Георгиевич, мне необходимо с вами повидаться.
     - Может быть, нам лучше встретиться в присутствии адвокатов?
     - Нет, адвокаты нам не понадобятся. Разговор будет неконфликтный и неофициальный. Я очень вас прошу...
     - Хорошо, - сказал Мел и назначил встречу в ресторане.
     При встрече он протянул Колосову руку, и тот крепко, по-мужски пожал ее. Расположившись за столиком, они обменялись мнениями относительно аперитива, помолчали...
     - Мел Георгиевич, - так и не притронувшись к заказанному мартини, начал Колосов, - мне бы не хотелось тревожить Дашу... Знаете, женские эмоции непредсказуемы, а с вами мы сможем поговорить как мужчина с мужчиной... Я вчера любовался мальчиком: крепкий мужичок вырос! Вы можете воспринимать мои дальнейшие слова скептически, но я осознал неправомерность своего поступка и понял, какую травму нанес... Александру...
     Мел про себя отметил, что Колосов тактично избегает термина ?мой сын?. Это понравилось ему, прибавило сочувствия к оппоненту.
     - Прежде всего я бесконечно благодарен вам и Даше за... Сашу. Я, как и вы, горжусь им. Слушая его ответы в суде, я наконец понял, кто его настоящий отец... Я не стану его тревожить ни сейчас, ни позже. Если... Саша захочет, он сам разыщет меня, когда станет взрослым... Вы, наверное, глядя на меня, думаете, зачем он все это затеял... Наследник... Отцовские чувства... Женись, роди ребенка и воспитывай его в свое удовольствие!.. Для вас, Мел Георгиевич, наверное, не секрет, почему я бросил хорошо налаженное дело в России и эмигрировал за рубеж?
     Мел молча кивнул.
     - Как принято сейчас говорить, я отношусь к нетрадиционному сексуальному меньшинству. Раньше я мог иметь и женщину, и мужчину, но теперь нет... Женщины меня окончательно перестали интересовать... Я не могу жениться и, соответственно, не могу завести ребенка. Я говорю об этом с вами откровенно, как мужчина с мужчиной. Даше я не смог бы все это объяснить. Я надеюсь, что она не знает о моих ?особенностях? и уж тем более не знает об истинной подоплеке моего отъезда из России. - В его голосе появились вопросительные интонации, и Мел посчитал нужным ответить.
     - Я Дашу не посвящал, - кратко сказал он.
     - Милиция застала меня с несовершеннолетними подростками... Дело удалось замять, но оставаться в Москве не было смысла... Знаете, в России относятся к... этому не так, как на Западе... - Не закончив фразу, он безнадежно махнул рукой.
     Мел, который хорошо знал историю отъезда Колосова за рубеж, не проронил ни слова. Борясь в Москве за Дашу, он нанял частного детектива, который и раскопал эту неприглядную историю...
     - Обосновавшись сначала в Испании, - продолжил Колосов, - я быстро обзавелся связями, открыл фирмы в Штатах и в Европе, разбогател... Но однажды я вдруг подумал, а кому же я все это оставлю, когда умру?.. К тому времени я уже знал, что Даша сразу после моего отъезда вышла за вас замуж, что у вас двое сыновей... А вдруг это мои сыновья? эта мысль не давала мне покоя... Впрочем, зачем я все это рассказываю, ведь вы это слышали в суде...
     - Да, я все это слышал, но только сейчас понял истинную мотивацию вашего поступка, - успокоил Колосова Мел.
     - Я знаю, что вы не примете у меня денег на воспитание Александра, но...
     - У нас есть все, чтобы дать сыновьям достойное образование, - быстро сказал Мел, - а в смысле воспитания я целиком полагаюсь на жену.
     - Я так и думал, что вы откажетесь. Но знаете, Мел Георгиевич, бизнес капризен, всякое может случиться... Одним словом, хочу вас поставить в известность, что я открыл два счета на имя Александра В. в Милане и в Нью-Йорке. Обещайте мне, что в случае крайних затруднений вы прибегнете к этому источнику... Насколько я знаю, большая часть ваших денег в настоящее время находится в обороте... а значит, их можно потерять...
     Колосов увидел, что Мел сделал протестующее движение, намереваясь отказаться.
     - Не горячитесь, Мел Георгиевич, - сказал он, - мы бизнесмены и должны понимать разумность предложений, невзирая на личные отношения. Обдумайте мое предложение на холодную голову. Счетом в Нью-Йорке Александр будет распоряжаться после своего совершеннолетия; возможно, он захочет поделиться с братом...
     Мел неопределенно пожал плечами.
     - В банковском распоряжении эти моменты будут оговорены. Через некоторое время я сообщу вам все банковские реквизиты. Ну вот, что касается дел, пожалуй, все... Я хотел вас просить ободном одолжении...
     Мел вопросительно взглянул на Колосова. Теперь, когда Александру ничего не угрожало, он чувствовал явную симпатию к этому по-своему благородному и несчастливому человеку.
     Тот тихо продолжал:
     - Если вы позволите, я хотел бы изредка приезжать к вам, чтобы посмотреть на Александра... Нет, нет, я не выдам себя... Вы можете представить меня как делового партнера... Что вы на это скажете?
     - Я должен посоветоваться с женой. Для нее главное - сохранить душевное спокойствие детей. Александр пережил тяжелый стресс, думая, что мы от него отказываемся... Сейчас он держится молодцом, но кто знает, как это аукнется... Скорее всего, он не запомнил вашего лица, но... В ближайшие годы, безусловно, Александр будет в ?карантине?, а дальнейшее решение будет зависеть от Даши.
     - Понимаю. Но смею ли я надеяться, что выбудете держать меня в курсе?
     Мел молча протянул Колосову руку.
     - А теперь, Василий Андреевич, поешьте. Энрико очень старался. Он вам поменяет горячее.
     За все время обеда Колосов не притронулся к еде.
     - Что-то совсем не хочется есть. Пожалуй, я пойду. Передайте Даше поклон. По-хорошему завидую вашему счастью, Мел Георгиевич!
     Попрощавшись с Колосовым, Мел подошел к окну. Широкоплечая фигура, медленно бредущая по солнечной стороне улицы, скрылась за поворотом... Нет, сегодня он не сможет заниматься делами. Разговор с Колосовым поднял в его душе сонм противоречивых чувств: облегчение, сочувствие, жалость.

***
     Скорее, скорее к семье! Поцеловать красивую, как всегда желанную Дашу, увидеть смышленые лица сыновей, подбросить на руках захлебывающуюся смехом пухленькую Настю! Да, он понимал Колосова: ему, Мелу В., видит Бог, можно завидовать! Семья для него та опора, с которой ему ничего не страшно. Только бы был в семье покой!