так сказал. И то,  что  сейчас  он  служил
королю, никак не умаляло ее любви к Флетчеру.
   Закрыв глаза, Вера шепотом молила Бога даровать ей силы и не оставлять ее
в трудную минуту. Да,  она  согрешила.  Ее  связь  с  мужчиной  не  получила
благословения Церкви, но в душе молодой женщины росло убеждение, что Господь
простит ей эту любовь к мужчине, именно к этому мужчине!
   Эзра смотрел на спокойное и задумчивое лицо Веры с изумлением.  Он  редко
видел ее такой. Бриггс, конечно, мог бы утешить ее, но не представлял  себе,
как это сделать, - ведь их отношения так изменились.
   Как всегда в затруднительных случаях Эзра  прибег  к  своему  испытанному
средству: достал флакончик с ромом и сделал  большой  глоток.  Он  задремал,
свесив голову на грудь. Его парик съехал набок. Адвокат сладко похрапывал, и
Вера тихонько вышла из-за стола, встала у окна и погрузилась в воспоминания.
   Недавно они с Флетчером гуляли вдоль реки. Был такой же прелестный вечер,
как сегодня. Конечно, это было довольно рискованное мероприятие, но Вере так
не хватало простых и обычных  радостей,  что  она  уговорила  Флетчера.  Всю
дорогу он развлекал ее рассказами о своем детстве и целовал в  тени  каждого
дерева.
   Но на другой день Вере  уже  пришлось  лгать  своему  возлюбленному.  Она
собиралась  покинуть  Бостон  под  предлогом  невинной  поездки   вместе   с
приятельницами из кружка рукоделия. На самом деле они должны  были  в  своих
двойных нижних юбках вывезти пули, отлитые из оловянной посуды.
   Флетчер спрашивал Веру, все ли в порядке  в  Роксберри,  и  она  отвечала
утвердительно.
   - Поезжай и проверь сам, - крикнула она ему в гневе.
   - Я доверяю тебе, - ответил тогда Флетчер. Он потом говорил  ей  об  этом
много раз и просил ее так же доверять ему.
   - О, Флетчер, Флетчер, что мы делаем? Один Бог знает, что с нами будет, и
он один может нам помочь.
   Вера со стыдом вспоминала о том, что лгала Флетчеру. Это было ужасно,  но
неизбежно.
   Миссис Эшли подошла к посапывающему за столом Эзре и слегка погладила его
по щеке. - Уже поздно, Эзра. Мне пора идти.
   -  Вы  придете  завтра?  -  спросил   он   с   детской   искренностью   и
непосредственностью.
   Вера поправила парик Бриггса и слегка коснулась его губами.
   - Конечно, я приду завтра. Почему же нет?

***

   Косые солнечные лучи отражались от  поверхности  воды,  проникали  сквозь
густую листву деревьев и согревали  плодородную  землю.  В  этом  году  рано
зацвели колокольчики и белая звездчатка, и  сейчас  они  весело  сверкали  в
зеленой траве. Ветви деревьев низко нависали над дорогой, и полчища  мошкары
набрасывались на каждого, кто рискнул появиться здесь.
   Флетчер ехал шагом по лесной дороге, отбиваясь от мошкары, которая так  и
норовила забиться в нос и в уши. Шляпу  он  надвинул  низко  на  лоб,  чтобы
солнце не било прямо в глаза. Костюм его запылился и  запачкался.  Это  была
обычная штатская одежда.
   На берегу реки Флетчер спешился, чтобы напоить лошадь и напиться  самому.
Солнце пригревало все сильней, а трава у берега была такой свежей и  мягкой,
что Флетчер решил немного отдохнуть. Он присел у реки и,  отгоняя  надоевших
насекомых, смотрел на поверхность воды,  в  которой  отражались  серебристые
облака и густая зелень леса.
   Флетчер думал о Вере. Уже не в первый раз он  пытался  представить  себе,
как поведет себя его любимая, если окажется, что их  ночь  любви  не  прошла
бесследно. Если она забеременеет, ему легче будет уговорить ее выйти за него
замуж. Хотя, зная упрямство миссис Эшли,  он  не  был  уверен,  что  она  не
поступит ему наперекор.
   Нет,  Флетчер  никогда   не   допустит,   чтобы   его   ребенка   считали
незаконнорожденным. Он не позволит своим любимым жить в бесчестье. Но больше
всего лейтенант боялся, что Вера попытается избавиться от ребенка.
   Размышления Флетчера прервал странный звук. Он  раздался  с  той  стороны
потока, где течение было сильнее. Это не был плеск рыбы, и не успел  Флетчер
выяснить причину странного шума, как над головой  пролетел  камень.  Флетчер
оглянулся. Перед ним стоял паренек лет тринадцати, высокий, ладно скроенный,
с мушкетом через плечо и мешочками с порохом и пулями у пояса.
   - Здорово! - сказал он грубым голосом. - Издалека?
   - Да, - ответил Флетчер.
   - Оно и видно. А куда надо-то?
   - В Конкорд, - ответил Флетчер. Он считал, что  всегда,  когда  возможно,
надо говорить правду. Ложь легко распознать по глазам, а подростки  особенно
подозрительны.
   Паренек прислонил мушкет к дереву и наклонился над водой, чтобы напиться.
   - Чудесный день сегодня! - сказал Флетчер, пробуя завязать беседу.
   - Неплохой, - кивнул парень, глядя на небо сквозь нависшие ветви.
   Флетчер внимательно наблюдал  за  пареньком.  Мальчишка  потопал  ногами,
сбивая грязь с тяжелых башмаков, и поправил  ленту,  которая  стягивала  его
волосы.
   - Это моя милка мне сделала, - удовлетворенно заметил он.
   Флетчер ничего не сказал, но  ответа  и  не  потребовалось.  Этот  парень
собрался поохотиться  с  утра,  но  удача  от  него  отвернулась.  Это  было
совершенно очевидно: сумка для дичи была пустой, и он хотел только одного  -
немного поболтать.
   - Откуда идете? - спросил парень через некоторое время.
   - Из Бостона, - без колебаний ответил Флетчер.
   - Бостонские девчонки такие отчаянные. Уж они-то не дадут этим  британцам
запугать себя.
   - А ты откуда знаешь? - спросил Флетчер. Колено у него снова заныло.
   - Да уж так мне говорили, - ответил парень, крутя ленту  между  пальцами.
Внезапно он нахмурился.
   - Я никогда не убивал человека, - неожиданно вырвалось у него.
   - Немногие из нас это делали, - ответил ему Флетчер.
   - Не знаю, смогу ли, - продолжал юноша.
   - Почему тебя беспокоят такие вещи? Ведь ты еще ребенок.
   Нескрываемая злоба отразилась на лице мальчика.
   - Да ведь это все "красные мундиры", я о них толкую!
   Потом он успокоился и поглядел на искрящуюся поверхность воды.
   - Господь сказал нам: "Не убий". Так значит, нельзя убивать. А эти придут
и начнут стрелять. Говорят, уже скоро. Только когда, никто не  знает.  Ну  и
что мы против них, а? Сколько их там, в Бостоне?
   - Тысячи, - ответил Флетчер истинную правду, - многие тысячи.
   - Тысячи, - повторил мальчик, - много тысяч, а нас так мало, -  прошептал
он.
   - Но если вы не возьметесь за оружие, у них не будет оснований стрелять в
вас.
   Мальчик некоторое время постоял в  задумчивости,  а  затем  резко  вырвав
пучок травы, швырнул его в  воду  и  проследил  взглядом,  как  он  уносится
потоком. Откашлялся и резко сказал:
   - Не буду же я трусом!
   - Нет, об этом я и не говорил.
   - Я буду со всеми нашими мужчинами, если придет нужда.
   Флетчер кивнул. Ну какой же он мужчина! Он еще слишком юн. Его не  примут
даже в милицию. Айронс почувствовал, что комок стоит  у  него  в  горле.  От
жалости к этому ребенку у него перехватило дыхание.
   - Я уверен, что ты настоящий мужчина, - поддержал Флетчер паренька.
   - Расскажи про свою девушку, там, в Бостоне. Она хорошенькая?
   - Она прекрасна, как солнце, - неожиданно для себя ответил Флетчер.
   - Милая?
   - Твоя не хуже, я думаю.
   - И смелая, конечно, - это уже было скорее утверждение, а не вопрос.
   - Да, - твердо ответил Флетчер, - очень.
   - Бостонские девчонки все отчаянные. Они чудо  как  здорово  обвели  этих
англичан! Зашили пули в свои нижние  юбки  и  привезли  нам!  Обманули,  как
последних дураков!
   Флетчер уставился на парня, стоящего с гордым видом,  и  понял,  что  тот
говорит правду. Холодок побежал у него по спине. Значит,  все  так  и  было.
Флетчер встал.
   Окружающие их звуки вдруг стали отчетливее и громче.  Он  услышал  шелест
листвы, шум потока, шуршание травы, он слышал собственное дыхание  и  биение
собственного сердца.
   Мальчик тоже встал и смущенно смотрел на Флетчера.
   - Парень, - резко сказал Флетчер, - бери ружье и марш домой. Есть вещи, о
которых нельзя говорить с незнакомыми, а есть вещи, о которых  лучше  вообще
не говорить. Будь я твоим отцом, я бы тебя выпорол! Я бы научил тебя держать
язык за зубами!
   - Сударь, я же ничего... - пробормотал он.
   - Ты откуда? - спросил Флетчер, не обращая внимания на его бормотание.
   - Из Лексингтона. Тут рядом...
   - Надеюсь, жители Лексингтона хоть ночного поумнее тебя, сынок.
   Щеки парня горели от стыда. Он стоял, потупив голову и переминаясь с ноги
на ногу.
   Флетчер вскочил в седло и пришпорил лошадь, не обращая больше внимания на
мальчика. Лошадь, недовольная непривычно грубым обращением, взбрыкнула  так,
что паренек едва успел отскочить  в  сторону.  Флетчер  поскакал  в  сторону
дороги.
   Холодная злость овладела им. Впервые  за  всю  офицерскую  службу  он  не
сможет выполнить свой долг. Пусть же это будет первый и последний раз.
   Он несся галопом подальше от Конкорда, от Уорстера. Скорей  в  Бостон,  к
Вере. Он знал, он был совершенно уверен, что это было дело ее рук.

Глава 14

   Вера вернулась. Стоя внизу в прихожей,  окликнула  Элизабет.  Девушка  не
отзывалась. Вера позвала ее еще раз, но никто не  отвечал.  Она  на  минутку
присела, устало положив голову на руки, затем встала и  поднялась  наверх  в
спальню.
   Осторожно развязав ленты чепца, она положила  его  на  туалетный  столик,
скинула тяжелые туфли и с удовольствием вытянулась на кровати.
   Вера прикрыла глаза и вспомнила страшный сон, который видела этой  ночью.
Но теперь, при ярком свете дня, он уже совсем ничего не  значил.  Ей  снился
Эзра. Поэтому она поспешила навестить его.
   Они провели вместе целый  день.  Сначала  пообедали,  а  потом  совершили
небольшую прогулку. Эзра ходил с трудом, опираясь на  тяжелую  палку  и  был
очень слаб, но в присутствии миссис Эшли он просто расцветал. Они гуляли под
руку по знакомым улицам, и на свежем воздухе бледность постепенно исчезала с
лица Бриггса. Они  даже  немного  поспорили,  как  это  и  раньше  частенько
случалось, но теперь Вера уступила пальму первенства собеседнику,  и  старый
адвокат был очень доволен, что за ним осталось последнее слово.
   Вера потянулась и зевнула. Ее охватывала истома, все мысли ее устремились
к Флетчеру.
   Господи, но ведь вторая  часть  сна  была  именно  о  нем:  он  гневался,
сердился на нее.
   Вера замерла на кровати, ее глаза были широко открыты, а  мысли  унеслись
страшно далеко, к нему, в те неизвестные края, где он сейчас блуждал.
   Тут она увидела письмо, лежащее на подушке.  Миссис  Эшли  схватила  его,
дрожащими руками разломила печать. Почерк был незнакомым.  Было  видно,  что
писавший спешил, потому что сушил  чернила  песком,  и  на  бумаге  остались
подтеки. Конечно, это не от Элизабет: девушка с трудом читала по  слогам,  а
уж писать совсем не умела.
   Вера достала из конверта сложенный листок и взглянула на подпись:
   Флетчер, это был Флетчер.
   Миссис  Эшли  заволновалась,  как  девушка,  получившая  первую  в  жизни
любовную записку. Она прижала  письмо  к  груди  и  только  несколько  минут
спустя, успокоившись, принялась за чтение.
   Записка была короткой и начиналась чисто по-английски, без приветствий  и
обращений:

   "Вера, я уверен, что это письмо попадет прямо к  тебе  в  руки;  человек,
который доставит  его,  заслуживает  полного  доверия.  Сегодня  вечером  он
проводит тебя в условленное место, известное нам обоим.  Мы  давно  не  были
вместе - слишком давно. Нам надо многое сказать  друг  другу,  и  это  очень
срочно. Я буду ждать тебя в восемь часов. Не забывай..."

   На этом месте, кажется, перо  Флетчера  замедлило  свой  бег,  и  чернила
растеклись по странице.

   "...что я люблю тебя. Флетчер".

   Вера присела у окна, держа  драгоценное  письмо  в  руке,  и  слезы  тихо
полились у нее из глаз. Она плакала; напряжение, сковывавшее ее в  последнее
время, уходило прочь.

***

   Флетчер наслаждался теплой ванной. После изнурительного галопа через  лес
он был совершенно обессилен, кожа расцарапана и покрыта синяками.
   Конечно, если бы он сумел держать себя в узде, ничего этого не  было  бы.
Никакой необходимости в бешеной гонке,  которую  он  устроил,  не  было.  Но
теперь все позади.
   Флетчер погрузился в воду... Он протер глаза и  увидел  Веру,  неподвижно
замершую у открытой двери. Сначала он не мог произнести ни слова,  но  затем
сказал гораздо спокойнее, чем ожидал:
   - Я думал, что успею принять ванну.
   Вера отвела глаза.
   - Мальчишка, которого ты за мной послал, знает  такие  переходы,  что  мы
добрались очень быстро. А одна я заблудилась бы в них даже днем.
   - Это Харри. Все-таки я не думал, что он доставит тебя так быстро.
   - Я подожду тебя в прихожей.
   - Нет, Вера, разве ты  не  видела  меня  всего,  когда  мы  были  вместе?
Присядь, пожалуйста.
   Он говорил так холодно, как будто злился. Но ведь  она  этого  совсем  не
заслужила!
   - Скажи мне, пожалуйста, чем ты занималась, с тех пор как мы расстались?
   Вера покраснела и опустила голову. Она отодвинулась вместе  со  стулом  в
дальний угол  комнаты  и  избегала  смотреть  в  сторону  ванны.  Ее  одолел
неожиданный  приступ  скромности.  Миссис  Эшли  прикрыла  глаза  руками   и
рассмеялась.
   - Господи, Флетчер, я чувствую себя такой глупой и такой застенчивой!
   Лейтенант рассмеялся в ответ, но не очень весело.
   - Какой у тебя милый друг: разрешает пользоваться комнатой так часто...
   Флетчер замолчал и принялся намыливать руки.
   - Харри называет тебя мистером  Айронсом,  а  никак  не  лейтенантом.  Я,
конечно, не стала его поправлять.
   - За что я очень тебе признателен, - ответил Флетчер.
   Она была загадкой, его милая Вера. Она никогда не предаст его, но в то же
время она упорно продолжает то дело, которое может привести к гибели  многих
людей. Неужели она не осознает этого?
   Он схватил мочалку и  начал  яростно  тереть  шею,  плечи,  живот,  ноги.
Казалось, он вкладывал в свои движения весь гнев, который  хотел  вылить  на
Веру.
   Флетчер не страдал излишней скромностью.  Он  был  солдатом  и  привык  к
походной жизни. Его не стесняло присутствие Веры, которую он знал лучше, чем
какую-либо  другую  женщину.  Тем  не  менее  он  не  собирался  произносить
обвинительных речей в ванне!
   Он должен был встретить ее стоя, в  строгом  костюме,  с  тем  чтобы  она
поняла всю серьезность положения. Ведь то, что она совершила, - а Флетчер не
сомневался, что переправка пуль - дело  ее  рук,  -  было  не  только  очень
опасным. Это была измена королю, не только его, но и  ее.  У  них  был  один
король и одна страна, несмотря на то, что она считала по-другому.
   - Флетчер, я скучала без тебя.
   "Ну, нет, Вера, погоди", - подумал он и снова взглянул на нее.
   Миссис Эшли сидела как девочка,  упершись  локтями  в  колени  и  положив
подбородок на ладони. Сегодня на ней было новое сногсшибательное  платье,  а
ведь раньше она  приходила  в  чем-то  домашнем  и  незаметном.  Теперь  она
смотрела на Флетчера открыто, без страха и смущения.
   - Ты забыл потереть спину, - сказала Вера. - Позволь мне помочь.
   Ну уж нет. Этого он не позволит! Ей не удастся отвлечь его от  серьезного
разговора. Он должен объяснить ей все, и сейчас, до того  как  поцелует  ее.
Потом у него просто не хватит на это духу.
   - Пожалуйста, передай мне мочалку и подвинься вперед, дорогой.
   Вера скинула плащ и высоко закатала рукава платья. Уголком глаза  Флетчер
наблюдал за ней и  любовался  чудесной  формой  рук,  тонкими  запястьями  и
нежными ладонями, ее кажущейся слабостью. Но он хорошо знал и ее силу.
   - Вера, я...
   - Тише, милый. Если ты будешь жаловаться, мне придется  забить  тебе  уши
мылом.
   Вера смеялась так легко и беззаботно,  что  Флетчер  начинал  забывать  о
своем плане. А миссис Эшли не теряла времени даром. Она намылила  мочалку  и
двумя руками растирала ему спину. Ее  движения  были  сильными  и  ласковыми
одновременно.
   - Ты намочишь платье, Вера, - сказал Флетчер и подумал  о  том,  как  она
умело сняла все его напряжение и заставила забыть о праведном гневе.
   - Флетчер?
   - Да, Вера, - он почти шептал, но она не ответила.
   Стоя  на  коленях  перед  ванной,  она  нагнулась  к  нему,  целуя   шею,
подбородок, щеку и наконец припала к его  губам,  ощутив  привкус  крови,  -
Флетчер поранился, когда спешил в Бостон. Мочалка упала в воду. Вера все еще
мыльными руками ласкала плечи и грудь Флетчера,  поглаживала  его  живот  и,
оторвавшись от губ, припала к нему.
   - Вера, милая, - простонал Флетчер, - что ты делаешь со мной?
   Правой рукой Флетчер  прижал  ее  к  себе,  и  Вера  застыла  неподвижно,
чувствуя, как растет его желание. Потом он отпустил ее,  крепко  прижался  к
губам и, не прерывая поцелуя, встал во весь рост.  Он  осторожно  расстегнул
одну за другой все ее бесконечные застежки. Флетчер стоял неподвижно,  глядя
на свою возлюбленную. Как он мог забыть,  что  она  -  для  него!  Она  была
прекрасна, желанна и жаждала его  любви,  и  он  никогда,  даже  в  приступе
праведного гнева, не должен забывать об этом.
   Он смотрел на красивое промокшее теперь платье,  надетое  специально  для
него. С огромной осторожностью он снял его, вслед за платьем  упали  на  пол
нижние юбки. И Вера осталась в тончайшей белоснежной рубашке, сквозь которую
был отчетливо виден каждый изгиб ее тела. Флетчер осторожно спустил  рубашку
с плеч и сбросил ее вниз.
   Она  повернулась  к  нему  обнаженная.  Обнимая  и  целуя  Веру,  Флетчер
поразился глубине охвативших его чувств. Чего  еще  он  мог  желать!  Только
видеть ее снова и снова, сжимать  в  своих  объятиях,  дарить  ей  любовь  и
принимать ее ответные дары. Слушать ее нежные слова, которые она придумывала
только для него, молчать вместе, мечтая о следующих встречах.
   Она не была для него только сосудом наслаждений, нет!  Он  любил  ее  так
честно и чисто, так беззаветно, как только может любить мужчина.
   Он поднял ее на руки, Вера была легка как пушинка.
   - Вера, сердце мое...
   И начал страстно целовать. Он так сильно любил  ее,  что,  пожалуй,  Вера
никогда не сможет осознать этого до конца. Они любили друг  друга  в  полной
темноте. Им просто не хватало времени на поиски свечи.
   Никогда раньше они не отдавались друг другу с  такой  яростной  страстью.
Возможно, разлука изменила  их,  а  может  быть,  неосознанный  страх  перед
пропастью, которая должна была вот-вот разверзнуться между  ними,  заставлял
их еще крепче сжимать друг друга в объятиях. Но какой бы  ни  была  причина,
яростное желание Флетчера заставило Веру плакать от ярости, восторга и боли.
   Флетчер тонул в объятиях своей возлюбленной не в силах насытиться ею,  он
хотел умереть вот так, не разнимая объятий.
   - Я люблю тебя, Вера.
   Вера приподнялась на локте  и  повернулась  к  нему  улыбаясь.  Ее  грудь
касалась его груди. Она проводила пальчиками по его  волосам,  по  лбу.  Она
чувствовала его прикосновения к своей ладони. Он целовал ее  запястья.  Вера
подняла руки и обхватила Флетчера, прижимая к себе.
   - Флетчер, я люблю тебя... - сказала она. Он обнимал ее, целовал макушку,
гладил золотистые волосы. Она была такой маленькой,  нежной  и  беззащитной,
что Флетчеру хотелось никогда больше не выпускать из своих рук, защищать  ее
и любить.
   - Вера, - произнес он, зная заранее, что то,  что  он  скажет,  не  будет
принято. Но он не мог сдержаться и не хотел  отступать.  -  Вера,  я  должен
сделать...
   - Ты должен?
   - Нет, не должен. Я этого страстно желаю. Вера, я прошу тебя, стань  моей
женой!
   - Ты хочешь жениться на мне?
   - Да.
   Вера тихо вздохнула. Сколько раз она сама мечтала об этом! Сколько раз  в
ее воображении разыгрывалась  сцена,  подобная  той,  что  сейчас  произошла
наяву.
   Но она уже не девочка и понимает  пределы  возможного.  Это  были  только
мечты. Им нет места в реальной жизни.
   Вера отвернулась от