"негр", ведь негры же тоже не бесчувственные.
   Только что я получила телеграмму от Джерри (он возвращается завтра) и
орхидеи от Уилли Гвинна, так что сегодня вместо того, чтобы  предаваться
унынию, я вполне могу сходить в театр,  ведь  он  все-таки  очень  милый
мальчик и никогда не  совершает  предосудительных  поступков.  Очень  уж
тоскливо целыми днями сидеть дома и все читать, читать, читать...  Разве
что книжка попадется интересная, но это редко случается.
 
3 апреля 
 
   Сегодня утром я была такая расстроенная, что даже обрадовалась, когда
получила письмо от мистера Эйсмана. А все потому, что вчера пришел Уилли
Гвинн, чтобы отвезти меня на "Шалуний", но он  был  в  состоянии  такого
опьянения, что мне пришлось позвонить в его клуб, чтобы прислали такси и
доставили его домой. Поэтому в девять часов вечера я оказалась дома одна
с Лулу,  делать  мне  было  совершенно  нечего,  я  заказала  телефонный
разговор с Бостоном, хотела  поговорить  с  Джерри,  но  дозвониться  не
удалось. Лулу пробовала научить меня играть в маджонг,  но  я  никак  не
могла сосредоточиться на игре, а все потому, что была очень  расстроена.
Думаю, сегодня надо зайти к мадам Фрэнсез, заказать  несколько  вечерних
платьев, может, хоть это меня взбодрит.
   Ну вот, Лулу  только  что  принесла  мне  телеграмму  от  Джерри,  он
приезжает днем, но встречать на вокзале его не стоит - из-за репортеров,
которые вечно встречают его прямо у поезда, откуда бы он ни приезжал. Он
сразу же поедет ко мне, потому что ему надо о чем-то со мной поговорить.
4 апреля
 
   Какой вчера был вечер! Оказывается, Джерри безумно  в  меня  влюблен.
Потому что - он так сказал - все время, пока он был в  Бостоне  и  читал
лекции в женских клубах, он смотрел на  лица  этих  клубных  дам  и  все
думал,  как  я  прекрасна.  А  еще  он   сказал,   что   в   мире   есть
одна-единственная женщина, и это я. Но, похоже, Джерри  находит  мистера
Эйсмана ужасным типом и считает, что ничего  хорошего  из  нашей  дружбы
получиться не может. Это меня очень удивило, ведь они так хорошо ладили,
но Джерри, похоже, хочет, чтобы я с мистером Эйсманом никогда больше  не
встречалась. Он хочет, чтобы я забросила все и учила французский,  а  он
получит развод, и мы поженимся.
   Потому что Джерри не нравится та жизнь, которой мы все живем здесь, в
Нью-Йорке, и он мечтает, чтобы я поехала домой, в Арканзас, к папе, а он
мне будет присылать книжки, чтобы я там не заскучала.  А  еще  масонское
кольцо, которое еще времен Соломона и которое он даже своей жене никогда
не разрешал носить, он подарил мне в знак помолвки, и сегодня  днем  его
знакомая дама принесет мне свой учеб-пик - она придумала  новую  систему
обучения французскому. Но я все еще немножко расстраиваюсь. Я  всю  ночь
не спала, все думала о тех ужасных вещах, которые Джерри  наговорил  про
Нью-Йорк и мистера Эйсмана. Я, конечно, понимаю, что Джерри ревнует меня
к моим друзьям-джентльменам, и я, конечно, никогда  не  считала  мистера
Эйсмана Рудольфе Валентине, но Джерри сказал, что его просто тошнит, как
он подумает, что такая милая девушка  дружит  с  мистером  Эйсманом.  От
этого я так и расстроилась. Вообще-то Джерри обожает долгие разговоры, а
я считаю, что от долгих разговоров одно расстройство, и  еще  от  них  в
голову лезут всякие мысли,  о  которых,  когда  есть  чем  заняться,  не
задумываешься. Поскольку  Джерри  не  возражает  против  моих  встреч  с
джентльменами, общение с которыми дает пищу для ума, я  иду  на  ланч  с
Эдди Голдмарком  из  "Голдмарк  Филмз",  который  все  уговаривает  меня
подписать контракт и сниматься в кино. Дело в том, что  мистер  Голдмарк
безумно влюблен в Дороти, а Дороти ужасно хочет,  чтобы  я  вернулась  в
кинематограф: она говорит, что если я стану сниматься, она тоже станет.
 
6 апреля 
 
   Ну вот, я наконец написала мистеру Эйсману, что  собираюсь  замуж,  а
он, похоже,  решил  немедленно  приехать,  потому  что  хочет  мне  дать
какой-то совет. Джерри говорит,  что  женитьба  -  дело  очень  и  очень
серьезное, и он часами об этом беседует. Собственно  говоря,  он  вообще
разговаривает непрерывно, он, по-моему, вообще не  хочет  ходить  ни  на
шоу, ни на танцы, а хочет только разговаривать  и  разговаривать,  а  я,
если не найду наконец, чем себя занять, больше этого не выдержу!
 
7 апреля 
 
   Ну вот, сегодня утром приехал мистер Эйсман, мы с  ним  имели  долгую
беседу, и я в конце  концов  решила,  что  он  прав.  Потому  что  такую
возможность упускать никак нельзя! Дело в том, что я собираюсь поехать в
Париж - расширять кругозор и работать  творчески.  Действительно,  зачем
мне выходить замуж за писателя? Ведь тогда я так  и  буду  просто  женой
Джеральда Лэмсона и больше никем. Более того, я  окажусь  вовлеченной  в
скандал с разводом, что  опозорит  мое  честное  имя.  А  мистер  Эйсман
сказал,  что  девушкам  нечасто  предоставляется  такая  возможность   и
упускать ее не стоит. Так что во вторник  я  отплываю  во  Францию  и  в
Лондон и беру с собой Дороти, а мистер Эйсман присоединится к нам позже.
Дороти знает там все ходы-выходы, и в Париже она ведет себя  так,  будто
знает  французский,  а  кроме  того,  она  знает   одного   французского
джентльмена, который там родился и воспитывался,  по-французски  говорит
как абориген, а Париж знает как свои пять пальцев. А еще Дороти говорит,
что в Лондоне  и  так  почти  все  говорят  по-английски.  Так  что  все
складывается удачно: мистер Лэмсон уехал в Цинциннати  читать  лекции  и
вернется только в среду, и я напишу ему  письмо  и  сообщу,  что  должна
отбыть в Европу, а с ним  мы,  возможно,  увидимся  позже.  Так  я  буду
избавлена от необходимости вести с ним длинные беседы, которые  бы  меня
так расстроили. Мистер Эйсман  подарил  мне  очень  миленькое  жемчужное
ожерелье, а Дороти - бриллиантовую булавку, и мы все поехали  ужинать  в
"Колони", а потом - на шоу  и  в  "Трокадеро"  и  провели  замечательный
вечер.
 
Глава 2 
Превратности судьбы 
 
11 апреля 
 
   Ну вот, мы с Дороти уже на пароходе, плывем в Европу - это понятно по
тому, что кругом  океан.  Обожаю  океан!  Собственно  говоря,  я  обожаю
пароходы, и от "Мажестик" я просто в восторге - даже не похоже, что  это
корабль, здесь все как в "Ритце", и стюард говорит, что  в  этом  месяце
океан не такой противный, как обычно.  Мистер  Эйсман  собирается  через
месяц встретиться с нами в Париже, ему туда надо по делам.  Он  говорит,
что самые модные фасоны пуговиц можно найти только в Париже.
   Дороти прогуливается взад-вперед по палубе с джентльменом - она с ним
познакомилась на трапе, а я не собираюсь тратить свое время на  прогулки
с джентльменами, потому что, если бы я только и знала, что гулять, я  бы
не вела дневник и не читала бы всякие замечательные книжки, которые  так
расширяют мой кругозор. Дороти на кругозор наплевать, я ее всегда  ругаю
за  то,  что  она  только  и  знает,  что  тратить  время   попусту,   и
прогуливается с джентльменами, у которых за душой ничего нет, в то время
как Эдди Голдмарк из "Голдмарк  Филмз"  человек  очень  состоятельный  и
дарит девушкам такие замечательные подарки. А она тратит время попусту и
вчера, как раз в день нашего отплытия,  не  пошла  на  ланч  с  мистером
Голдмарком, а отправилась на ланч с джентльменом из Балтимора  по  имени
мистер Менкен, который всего-навсего издает какой-то журнал,  в  котором
даже картинок нет. Мистер Эйсман всегда говорит, что не  всякая  девушка
так стремится расширять кругозор, как я.
   Так вот, мистер Эйсман и Лулу пришли меня проводить, и Лулу все время
плакала. Я даже думаю, что  будь  она  белой,  а  не  цветной,  она  бы,
по-моему, все равно не могла бы любить меня сильнее! У Лулу  была  такая
тяжелая жизнь - когда она была совсем молоденькая,  ее  безумно  полюбил
один носильщик с вокзала. Она  поверила  ему,  он  ее  увез  из  дома  в
Аш-табулу, а  там  обманул  и  бросил.  Так  вот,  когда  она  оказалась
обманутой и брошенной, она хотела вернуться домой, но оказалось, что уже
поздно - ее лучшая подружка, которой она доверяла как себе, отбила у нее
мужа, и тот отказался принять Лулу назад. Я ей всегда говорю: работай  у
меня, сколько захочешь, и она будет присматривать  за  моей  квартиркой,
пока я не вернусь, потому что сдавать ее другим жильцам я не буду ни  за
что. Вот Дороти  сдала,  когда  в  прошлом  году  уезжала  в  Европу,  а
джентльмен, который ее  снял,  принимал  у  себя  девушек  сомнительного
поведения.
   Мистер Эйсман буквально завалил нашу каюту цветами, и стюард, бедный,
запарился, пока нашел вазы для всех. Собственно говоря,  стюард  сказал,
что как только увидел нас с Дороти, так сразу понял: для нашей каюты ваз
понадобится немало. И конечно же, мистер  Эйсман  прислал,  как  всегда,
множество книг, потому что знает, как  я  рада  хорошей  книге.  Он  мне
достал большую книгу про этикет, потому что, как он говорит, в Англии  и
Лондоне без этикета никуда, и девушкам полезно будет ему поучиться.  Так
что после ланча я возьму ее с собой на палубу и буду читать. Мне  всегда
хотелось узнать,  как,  например,  следует  вести  себя  девушке,  когда
джентльмен, которого она видит впервые  в  жизни,  обращается  к  ней  в
такси. Мне это обычно досаждает,  но  я  считаю,  что  надо  обязательно
давать человеку шанс.
   Пришел  стюард,  говорит,  что  настало  время  ланча,  так   что   я
отправляюсь  наверх,   потому   что   джентльмен,   с   которым   Дороти
познакомилась на трапе, пригласил нас на  ланч  в  "Ритц"  -  это  такая
специальная столовая зала, где можно потратить кучу денег, потому что  в
соседней зале еду разносят бесплатно.
 
12 апреля 
 
   Сегодняшнее утро я намереваюсь провести в  постели,  поскольку  очень
расстроена: я повстречала некоего джентльмена, это меня и расстроило.  Я
не вполне уверена, что это был именно тот джентльмен, так как  я  видела
его в баре издалека, но если это действительно он, это  доказывает,  что
если уж у девушки трудная судьба, то такой она и  останется.  Когда  мне
показалось, что я увидела именно этого джентльмена, я была  с  Дороти  и
майором  Фальконом,   тем   самым   джентльменом,   с   которым   Дороти
познакомилась на трапе, и майор Фалькон заметил, как я  расстроилась,  и
все спрашивал меня, что случилось, но все это так ужасно, что  мне  даже
рассказывать никому не хочется.  Так  что  я  пожелала  майору  Фалькону
спокойной ночи и оставила его с Дороти, а сама пошла к  нам  в  каюту  и
расплакалась, а потом послала стюарда за шампанским, чтобы хоть  немного
взбодриться. Собственно говоря, шампанское всегда  настраивает  меня  на
философский лад, потому что, выпив его, я понимаю: если у девушки  такая
трудная судьба, с этим ничегошеньки не поделаешь. Так что сегодня  утром
стюард принес мне кофе и кувшин воды со льдом, и  я  решила  остаться  в
постели и шампанского до ланча не пить.
   Дороти понятия не имеет, что такое трудная судьба, поэтому  и  тратит
свое время попусту, и я даже сомневаюсь, правильно ли я поступила,  взяв
с собой ее, а не Лулу.  Вообще-то  она  производит  на  джентльменов  не
лучшее впечатление, потому что  употребляет  много  жаргонных  словечек.
Когда вчера я шла на ланч с ней и майором Фальконом, я услышала, как она
говорит майору Фалькону, что порой ей "до чертиков" нравится пребывать в
состоянии опьянения. Она даже не  сказала  про  состояние  опьянения,  а
употребила жаргонное слово, а еще мне всегда приходится  ей  напоминать,
чтобы она не говорила "до  чертиков",  потому  что  это  тоже  жаргонное
выражение и ей не следует им пользоваться.
   Майор Фалькон, хоть и англичанин, но оказался милейшим  джентльменом.
Он действительно тратит много денег, и мы замечательно провели  время  в
"Ритце" сначала  за  ланчем,  а  потом  за  ужином,  но  тут  я  увидела
джентльмена, встреча с которым меня так расстроила, и.
   Поскольку я по-прежнему расстроена, я, пожалуй, оденусь  и  выйду  на
палубу, чтобы проверить, действительно ли это тот человек, про  которого
я подумала. Собственно говоря, делать мне сейчас больше  нечего,  потому
что в дневнике я уже пописала, а книжку про этикет решила не читать -  я
ее просмотрела, и в ней, похоже, нет ничего, что бы мне хотелось узнать,
потому что там слишком много понаписано про то, как следует обращаться к
лордам, а все лорды, с которыми я встречалась, сами мне говорили, как их
называть, и обычно это оказывалось какое-нибудь миленькое  имечко  вроде
Куку, который на самом деле лорд Куксли. Так что незачем  мне  на  такую
книжку  время  тратить.  До  чего  же  все-таки  обидно,  что  меня  так
расстроила встреча с тем джентльменом!
 
13 апреля 
 
   Джентльмен действительно оказался тем самым человеком, и  когда  я  в
этом убедилась, мне  чуть  с  сердцем  плохо  не  стало.  Потому  что  я
вспомнила про такое, о чем любой на моем месте предпочел бы забыть.  Так
вот, вчера, когда я пошла на палубу проверить, тот ли это джентльмен,  я
повстречала милейшего джентльмена,  с  которым  познакомилась  на  одной
вечеринке. Зовут его мистер Гинзберг. Только теперь его зовут не  мистер
Гинзберг, потому что один джентльмен из Лондона по имени Баттенбург  (он
какой-то там  родственник  какого-то  короля)  сменил  свою  фамилию  на
Маунтоаттен, что значит, как сказал мистер Гинзберг, практически  то  же
самое. А мистер Гинзберг тоже сменил фамилию  и  зовется  теперь  мистер
Маунтгинц - он считает, что так аристократичнее. Мы с ним  прогуливались
по палубе и столкнулись с тем джентльменом лицом к лицу, и я поняла, что
это и в самом деле он, а он понял, что это я. Он весь покраснел -  будто
краской его залили. Я ужасно расстроилась, сказала мистеру Маунтгинцу до
свидания и побежала в свою каюту плакать. Но спускаясь  по  лестнице,  я
столкнулась с майором Фальконом, и он заметил,  что  я  расстроена.  Так
вот, майор Фалькон прямо-таки заставил меня  пойти  с  ним  в  ресторан,
чтобы я выпила немного шампанского и все ему рассказала.
   И я рассказала майору Фалькону про то, как жила в  Арканзасе  и  папа
послал меня в Литтл-Рок учиться на стенографистку. Собственно говоря, мы
с папой немножко поссорились, потому что папе  не  нравился  джентльмен,
который встречался со мной в парке, и папа решил, что мне лучше будет на
время уехать. Я почти неделю пробыла в бизнес-колледже в  Литтл-Роке,  а
потом в бизнес-колледж обратился джентльмен по имени  мистер  Дженнингз,
которому нужна была стенографистка. Из всех девушек, что там учились, он
выбрал меня. И  он  сказал  нашей  преподавательнице,  что  поможет  мне
завершить обучение прямо у него в конторе - он  был  юристом,  и  особых
навыков от меня не требовалось. Так  вот,  мистер  Дженнингз  мне  очень
помогал, и я проработала у него почти год, а потом выяснила, что  он  не
принадлежит к тем джентльменам, с  которыми  девушка  может  чувствовать
себя в безопасности. Дело в том, что как-то вечером я пришла  к  нему  в
квартиру и обнаружила там девушку, известную на весь Литтл-Рок своим  не
слишком примерным поведением. И когда  я  поняла,  что  подобные  девицы
посещают мистера Дженнингза, со мной  случилась  настоящая  истерика,  я
даже впала в беспамятство, а когда пришла в себя, оказалось, что в  руке
у меня револьвер, который выстрелил в мистера Дженнингза.
   Так вот,  этот  джентльмен  с  нашего  парохода  оказался  тем  самым
окружным прокурором, который присутствовал на суде, и  на  суде  он  вел
себя крайне резко и обзывал меня такими словами, которые  я  в  дневнике
даже писать не хочу. Вообще-то, в суде все, кроме  окружного  прокурора,
были со мной очень милы, а мужчины-присяжные  даже  плакали,  когда  мой
адвокат, указав на меня, сказал им, что у каждого из них наверняка  есть
мать или сестра. Присяжные удалились всего на три минуты и признали меня
невиновной, и они были такие милые, что я их  всех-всех  расцеловала,  а
когда я целовала судью, у него в глазах слезы стояли, и он отвез меня  к
себе домой и познакомил с  сестрой.  Собственно  говоря,  когда  мистера
Дженнингза застрелили, мне и пришло в голову сниматься в кино,  а  судья
Хиббард купил мне билет в Голливуд. Судья Хиббард и  дал  мне  это  имя,
потому что то, которое я носила, ему не нравилось, и он сказал, что  имя
девушки должно отражать ее натуру. Он сказал, что меня следует  называть
Лорелеей - так звали девушку, которая знаменита тем, что сидела на скале
где-то  в  Германии.  А  в  Голливуде,  когда  я  снималась  в  кино,  я
познакомилась с мистером Эйсманом, и он сказал, что девушке с моим  умом
не следует сниматься в кино, ей нужно получать образование, и он  забрал
меня из кинематографа и занялся моим образованием.
   Майор Фалькон  слушал  меня  очень  внимательно  и  сказал,  что  это
удивительное совпадение, потому что окружной  прокурор,  которого  зовут
мистер Бартлетт, работает теперь на американское правительство и  сейчас
по каким-то секретным делам Дяди Сэма направляется в место под названием
Вена, но это - страшная тайна, а мистеру Фалькону очень хотелось бы  эту
тайну узнать, потому что английское  правительство  специально  за  этим
послало его в Америку. Но, конечно же, мистер Бартлетт не должен  знать,
кто майор Фалькон на самом деле, потому что это тоже секрет, но мне  его
майор Фалькон рассказал, потому что видит, кому можно  доверять.  А  еще
майор Фалькон говорит, что, по его мнению, такая девушка, как я,  должна
простить и забыть, что мистер Бартлетт был со мной резок, он  хочет  нас
свести поближе и думает, что мистер Бартлетт, когда узнает  меня  лучше,
будет счастлив со мной беседовать. Как бы это было романтично,  если  бы
мы с мистером Бартлеттом подружились, а джентльмены, которые работают на
Дядю Сэма, очень любят романтические  отношения  с  девушками.  Так  что
сегодня вечером, после ужина, он устроит нашу встречу  на  палубе,  и  я
прощу мистера Бартлетта и стану с ним  беседовать,  потому  что  незачем
девушке держать зло на джентльмена, который просто исполнял свой долг. А
еще мистер Фалькон принес мне большой флакон духов и игрушечную собаку -
их продают в  магазинчике  здесь,  на  корабле.  Да  уж,  майор  Фалькон
действительно умеет поднять девушке настроение, так что сегодня  вечером
я обязательно помирюсь с мистером Бартлеттом.
 
14 апреля 
 
   Ну вот, мы с мистером Бартлеттом вчера вечером  помирились  и  отныне
собираемся дружить и обо всем друг с другом  беседовать.  А  когда,  уже
довольно поздно, я вернулась к себе в каюту, зашел мистер Фалькон  -  он
хотел узнать, подружились ли мы с мистером  Бартлеттом,  потому  что  он
считает, что такой умной девушке, как я, найдется  о  чем  поговорить  с
таким умным джентльменом, как мистер Бартлетт,  который  знает  все  про
секреты Дяди Сэма.
   Так вот, я рассказала мистеру Фалькону, что мистер Бартлетт  считает,
что у нас с ним все как в пьесе, потому что тогда, в  Литтл-Роке,  когда
он меня обзывал всякими словами, он думал, что я такая и есть  А  теперь
он понял, что я не такая, и признался мне, что раньше  считал,  будто  я
бессердечная и только и знаю, что делать гадости. А  теперь  он  думает,
что мне обязательно надо написать пьесу про то, как он  меня  обзывал  в
Литтл-Роке  всякими  словами,  а  теперь,  семь  лет  спустя,  мы  стали
друзьями.
   И я сказала мистеру Фалькону, что сказала мистеру Бартлетту,  как  бы
мне хотелось написать пьесу, только у меня  действительно  нет  времени,
потому что много времени уходит на ведение  дневника  и  чтение  хороших
книжек. Мистер Бартлетт и не знал, что я читаю  книжки,  а  он  -  какое
совпадение - их тоже читает. Сегодня днем он  мне  принесет  философскую
книжку "Улыбайтесь, улыбайтесь, улыбайтесь", которую  читают  все  самые
умные сенаторы в Вашингтоне: она отлично поднимает настроение.
   А еще я сказала мистеру Фалькону, что дружба  с  мистером  Бартлеттом
очень расстраивает нервы, потому что