ее губ. Его язык искал ее язык. Его  рот  неистово  целовал  ее  лицо,  руки
скользили по телу, а потом впились в тонкую ткань  платья.  Она  чувствовала
его кожей, как клеймо, словно одежда не была  для  нее  защитой.  Ее  трясла
лихорадка, она воспламенилась,  точно  в  затухающий  костер  бросили  новый
хворост. Мэтт своей лаской возродил ее к  прекрасной  жизни  -  жизни  более
яркой, чем та, которую она знала. Казалось, в  затемненной  комнате  засияли
огни. Вместе с ветром в дом ворвалась музыка. Одеколон Мэтта  действовал  на
нее как сладкая отрава, его  прикосновения  вызывали  невыносимо  сладостную
истому. Улучив момент, он обнял ее еще крепче, и мир обрушился. Она  утонула
в вихре наслаждения.
   Его руки гладили ее тело, поцелуи требовали ее. Он ласкал губами ее уши и
шею, приникая к  пульсирующей  на  горле  жилке.  Келли  выгнулась  к  нему,
изумруды сверкнули.
   Он развязал ее пояс, и платье заколыхалось. В ответ она  расстегнула  его
рубашку и прижалась к его груди лицом. Ее пальцы тормошили курчавые волоски,
щекотавшие ей щеку. Келли не могла дышать - как будто очутилась под водой.
   Мэтт снова поцеловал ее в губы и, двинувшись дальше, куснул за мочку уха.
Келли почувствовала, что он весь горит. У нее появилось  ощущение,  что  она
начинает плавиться. Дыхание становилось прерывистым. Пульс Мэтта оглушал ее.
Его руки спустили с ее плеч платье, оно соскользнуло и облаком легло у ног.
   Внезапно  Мэтт  отшатнулся,  отрывая   ее   от   себя,   словно   пытаясь
удостовериться в том,  что  делает.  Его  глаза  были  опустошены  эмоциями,
которые раздирали его.
   - Келли, я...
   - Мэтт, - твердо ответила она,  положив  руки  ему  на  грудь.  Ее  глаза
выражали полную покорность ему. - Не говори больше ничего.
   Мэтт послушался, поднял ее на руки и понес наверх,  безо  всяких  усилий.
Там он положил Келли  на  огромную  кровать  под  балдахином  и  нежно-нежно
раздел, оставив лишь драгоценности. Затем сбросил одежду с себя.
   Келли с трудом сдерживалась. Он был так  красив  -  сильное,  стройное  и
здоровое тело, плоский живот и узкие бедра.  Когда  Мэтт  лег  рядом,  Келли
обвила руками его маленькие твердые ягодицы и плотно прижала к себе.
   Мэтт вернул ее к жизни, ее чувства росли и крепли, точно бурная симфония.
Его потрясающие глаза повернули время вспять и снова вызвали  в  ней  огонь.
Склонившись над нею, длинными красивыми пальцами он обвел ее груди, а  потом
взял их в руки. Шершавая кожа его пальцев  возбудила  соски.  Они  сделались
тугими, как почки. И по мере того, как руки его опускались  все  ниже  -  от
округлого холмика живота до теплых сильных  чресл,  -  он  нагибался,  чтобы
наконец попробовать на вкус груди, уже воспламененные его лаской.
   Келли стонала, закрыв глаза. Ее руки гладили мускулы его спины и  ягодиц.
Она не слышала боя часов внизу в холле, не чувствовала ветра, обвевающего ее
волосы и приятно холодящего влажные щеки и шею. Она не ощущала ничего, кроме
прикосновений Мэтта. Она впитывала его шепот, а поцелуи пьянили ее.
   Тем временем сильные пальцы нашли горящий вулкан, который  ждал  их.  Мир
стал пурпурным, пульсирующим - в такт ритмичному движению бедер Келли.  Мэтт
прижал свои губы к ее рту, чтобы погасить вскрикивания.  Его  язык  повторял
огненный танец его пальцев. Келли изогнулась, напрягшись, отталкивая  его  и
снова привлекая к себе в невыносимом экстазе.
   Но когда она почувствовала, что не может больше, пальцы исчезли. Ее слезы
блестели  в  темных  волосах,  спутавшихся  на  подушке.  Глаза  Келли  были
расширены и полны желания. Мэтт накрыл ее глаза своими - яркими, цвета моря,
подобными драгоценным камням. Его влажный лоб блестел,  и  Келли  захотелось
лизнуть его. Она хотела поглотить его всего...
   Но вот Мэтт слился с нею, и в ней взорвался ослепительный свет.
   Она притягивала его к себе, двигаясь в  убыстряющемся  ритме  к  чудесной
вершине, которой не знала прежде. Его стон отозвался в ней эхом и оставил  в
ней его силу. Когда Мэтт  уронил  голову,  его  грудь  еще  вздымалась.  Она
убаюкала эту прекрасную голову и омыла новыми слезами. Ее обессиленное  тело
сладостно пылало. Ветер нашел их снова и охладил горячие лица.  Келли  ни  о
чем не могла думать - лишь о  редкостном  наслаждении,  которое  только  что
испытала.
   Когда Келли проснулась, солнце уже взошло. Утренний  свет  залил  комнату
золотым теплом. Келли открыла глаза, увидела пустую постель и услышала плеск
воды в ванной.
   Надо бы выпрыгнуть из постели и прибежать в ванную, удивив Мэтта, пока он
стоит, намыленный, под душем. Она частенько проделывала  это  с  Майклом,  а
игра в прятки заканчивалась близостью под чудесной  завесой  душа...  Однако
Келли не могла шевельнуться, она  лежала,  по  шею  накрывшись  простыней  и
уставившись в потолок.
   Ужас охватил ее, едва она заснула. Ей привиделось, будто за  ней  гонятся
призраки. Она кричит, просит Мэтта подождать ее, но он не слышит.
   Келли хотела сказать ему, что никогда не была так счастлива, как минувшей
ночью в его руках, но знала, что не сможет. Да в этом и  нет  смысла  -  все
равно он уйдет, как и намеревался. И ей  останется  лишь  надежда,  что  она
окажется достаточно сильной и будет любить его, когда он вернется.
   - Келли...
   Она взглянула на Мэтта, появившегося в дверях. Он был уже одет.
   - Подожди, - запротестовала она, садясь. - Я отвезу тебя.
   - Нет. Я уже вызвал машину.
   Он прошел по комнате и сел на край постели. В его глазах  стояла  горечь,
особенно заметная утром. Он не знал, какой  ужас  пережила  она,  убегая  от
призраков.
   - Останься здесь. Я не хочу прощаться с тобой на людях.
   Келли попыталась улыбнуться сквозь слезы. Рука потянулась к его щеке.
   - Жизнь разлукой испытывает нас на прочность.
   Мэтт еле заметно улыбнулся в ответ и поцеловал ее руку.
   - Если я понадоблюсь тебе, позвони. И я буду здесь.
   Она кивнула:
   - Ты тоже. - Посмотрев в  его  глаза,  она  не  смогла  оторвать  от  них
взгляда. Все вокруг задрожало. - До января.
   Мэтт кивнул и, очень бережно  притянув  ее  к  себе,  поцеловал  в  губы.
Раскинув руки, Келли крепко обняла его. Внизу  позвонили  в  дверь,  и  Мэтт
напрягся.
   - До января, - повторил он с улыбкой. - Я люблю тебя.
   Келли сидела не шевелясь, пока он шел к выходу. Сидела и тогда, когда  он
открыл дверь и вышел. И лишь  когда  услышала,  как  захлопнулась  дверца  и
машина отъехала, дала волю слезам.

Глава 10

   Снова пришел декабрь.
   Келли ненавидела зиму - холодный сырой ветер и мрачное небо. Все листья с
деревьев опали, и потому даже пейзаж не радовал.  Казалось,  ей  никогда  не
удастся согреть свой дом. Дни на работе были заполнены до отказа -  наступил
пик дорожных аварий. Смены казались бесконечными,  но  все  вдруг  стало  ей
безразлично.
   Рич теперь  захаживал  чаще.  Он  сделался  еще  более  рассудительным  и
действовал на Келли положительно. А Мисси организовывала  суматошные  набеги
на город и окрестности и устраивала розыгрыши, стремясь хоть как-то развлечь
Келли.
   Декабрь. Почему Майкл погиб тоже в декабре?
   Не мог подождать до иных времен, не столь тяжких для Келли? Ему следовало
подождать еще  лет  двадцать.  Прошлый  декабрь  Келли  прожила  в  каком-то
оцепенении, сосредоточив всю свою волю лишь на том, чтобы выжить. А  в  этом
году, вопреки предположениям,  ей  стало  еще  хуже.  Неопределенность  плюс
ночные кошмары и ни на чем не основанный страх за Мэтта  полностью  истощили
ее. С отъездом Мэтта она чаще стала смотреть "Новости" и репортажи о  разных
происшествиях: она, как фаталист,  ждала  катастрофы.  Келли  не  спала  как
следует почти три месяца, и только сейчас ночные кошмары  начали  отступать.
Когда отец позвонил ей и снова пригласил в Чикаго на  праздники,  его  голос
звучал холодно: слишком тяжел  оказался  груз  дурной  славы,  приобретенной
Келли из-за Мэтта.
   Единственное, что спасало  от  новых  стрессов,  как  и  предвидел  Мэтт,
было.., его отсутствие. Если бы Мэтт был рядом, если бы она все время видела
его чудесные глаза и ощущала нежные руки, Келли не  справилась  бы  с  таким
количеством эмоций.
   До Рождества оставалось две недели. В тот день Келли приехала в больницу,
чтобы вновь общаться с надоевшими коллегами  и  выполнять  рутинную  работу.
Первым делом она  повесила  пальто  и  положила  перчатки  в  свой  шкафчик,
массируя покрасневшие мочки ушей и мечтая избавиться от боли в желудке.
   - Где ты была? - Из  комнаты  отдыха  появилась  Мисси.  -  Я  весь  день
пыталась связаться с тобой.
   - Выходила, - сухо улыбнулась Келли. Ее раздражало, что Мисси в это время
года опекает ее, точно квочка. - Гуляла в парке.
   Сидя в одиночестве в безжизненном доме, она вдруг захотела  увидеть  свой
любимый парк. Словно можно было отыскать среди протоптанных  тропок  остатки
осеннего тепла!
   Но деревья стояли голые и холодные, и аккуратный, ухоженный парк  казался
неприглядным. Здесь было так же одиноко и пусто, как везде.
   Келли пошла следом за Мисси в комнату отдыха и села в кресло.
   - Что за срочность? - спросила она, а сама подумала: глупый  вопрос,  для
Мисси все срочно.
   - Рич только что заходил, - задумчиво сказала Мисси.
   При каждом удобном случае Мисси твердила, что Келли может  положиться  на
Рича - тихого, мягкого человека. И советовала не  игнорировать  его.  Обычно
Келли воздерживалась от ответов  на  намеки  подруги,  но  сегодня  спокойно
посмотрела ей в глаза:
   - Вчера вечером он сделал мне предложение. Мисси чуть не упала со стула.
   - И что ты ответила?
   Келли помолчала. Налила себе кофе со сливками и, помешивая сахар, думала,
что точно так же рассеянно помешивал бы кофе во время беседы Мэтт,  будь  он
неладен.
   - Я сказала "нет".
   Она услышала, как Мисси перевела  дух,  и  повернулась  к  подруге.  Гнев
промелькнул в сапфировых глазах.
   - Впрочем, почему бы мне  и  не  выйти  за  него?  Но  Мисси  никогда  не
отступала.
   - Потому что ты не любишь его. И потому что если выйдешь за него, то  уже
не вернешься к жизни.
   - Ты называешь это жизнью? взорвалась Келли. - Разве ты не была рядом  со
мной последние два месяца? В эпоху инквизиции было веселее, Мисси - А почему
ты считаешь, что разлука - это весело?
   Келли отвернулась, чтобы придвинуть свое кресло.
   -Мне уже лучше. Пресса теряет ко мне интерес. Надеюсь,  что  вскоре  буду
спать по ночам. Все, что у меня  осталось,  -  это  поддержка  друзей,  -  с
сомнением сказала она.
   - Твои друзья не собираются стоять в стороне и смотреть, как  ты  топчешь
собственную жизнь. Ты даже не ответила на письма Мэтта.
   - Письма! Информирующие лишь о том, что с  его  матерью  все  в  порядке,
диагноз не подтвердился... Мы это уже обсуждали, Мисси.
   - Итак, ты собираешься отделаться от Мэтта еще до того, как он появится у
тебя на пороге.
   Келли пожала плечами, прячась за кофейную чашку:
   - Возможно.
   Лицо Мисси засияло. Келли уставилась на нее с неприкрытым удивлением.
   - Прекрасно! - Мисси подалась вперед, ее энтузиазм выплеснулся наружу.  -
По крайней мере мы успеем отдохнуть до того,  как  тебе  придется  принимать
решение.
   Келли по-прежнему ничего не понимала:
   - Почему ты в таком возбуждении?
   - Потому что не хочу испортить отпуск заламыванием рук и скрежетом зубов.
Тем более что мы отправимся в новое место.
   Внимание Келли привлекла последняя фраза Мисси.
   - О чем ты? Билеты уже заказаны. Мы же собираемся в Кейстоун.
   Мисси сунула руку в карман и  вытащила  письмо.  Но,  вместо  того  чтобы
показать его Келли, просмотрела его сама, будто перечитывая заново. Ее глаза
зажглись еще ярче.
   - Зачем же нам  ехать  в  Колорадо,  если  можно  отправиться  туда,  где
потеплее? Неужели ты не используешь шанс провести экзотические каникулы? Что
хорошего в Кейстоуне, кроме снега?
   - Мисси, я ничего не понимаю! Что за экзотические каникулы?
   Мисси широко улыбнулась, приоткрыв завесу  тайны  (письмо  все  еще  было
крепко зажато в ее кулаке):
   - Гавайи!
   - Что-что? - озадаченно спросила Келли.
   - Гавайи. Или Мауи, если быть точной. Бог позаботился о  нас,  Келли.  Мы
встретим Рождество на  Гавайях.  Мне  придется  похудеть,  и  я  скину  этот
элегантный халат. А ты - где еще ты сможешь должным образом загореть  зимой?
Мы будем жить в частном доме, прямо на берегу океана! Ни тебе  туристов,  ни
отелей. У нас будут отдельные комнаты и питание...
   - Мисси, остановись! О чем ты говоришь?
   - Только скажи "да" - и ты сделаешь меня  своим  верным  рабом  до  самой
смерти.
   Келли начала кое о чем догадываться. У нее потемнело в глазах.
   - От кого письмо?
   - Скажи "да", и я отвечу тебе. Только подумай, Кел, Гавайи и все такое!
   - От кого письмо?
   - Его даже не будет там.
   Келли сделала попытку выхватить письмо, но Мисси увернулась.
   - Послушай, Келли...
   - Дай письмо!
   - Его там не будет, - выразительно повторила Мисси, глядя Келли в  глаза.
- Его семья там празднует Рождество. Мэтт просто не мог пережить, что  ни  у
тебя, ни у меня нет семьи, в кругу которой можно  встретить  Рождество.  Его
родным эта идея понравилась, и Мэтт уже заказал для нас авиабилеты в  первом
классе. Его мать встретит нас в аэропорту,  а  сам  Мэтт  все  еще  будет  в
Гренландии на съемках.
   Келли с трудом держала себя в руках.
   - Не сомневаюсь, что он любит Рождество со снегом.
   И шагнула к двери. Но Мисси схватила ее за плечи с твердой решимостью:
   - Послушай меня, Келли. Ты не выживешь, если  не  воспользуешься  шансом.
Мэтт  -  это  грандиозно,  и  от  тебя  потребуется  много  сил,  чтобы  его
заполучить. А поездка на Гавайи - просто великолепные  каникулы  с  хорошими
людьми. Но если ты отвергнешь приглашение Мэтта, можешь благополучно  ползти
в свой дом и замуровывать входную дверь. Значит, у тебя кишка тонка.  И  вот
что я скажу тебе еще, - продолжала Мисси серьезно. - Я  бы  хотела  провести
это Рождество с теми, кто радуется празднику. Там  никто  из  нас  не  будет
чувствовать себя скованно. Разве это плохо?
   Келли не нашлась, что ей ответить. На душе у нее  было  столько  всего...
Слишком много такого, чего не доверишь даже Мисси.  Она  снова  боролась  со
слезами и размышляла о том, что лучше: борьба с плохим настроением во  время
традиционно снежного Рождества или отдых  на  солнечных  Гавайях?  Ведь  там
будут родители Мэтта - люди, которые воспитали его и  сделали  тем,  кем  он
стал. Человеком, которого она любит больше, чем могла себе представить.
   - Не знаю, Мисси, - наконец проговорила она. -  Просто  не  знаю.  Пойдем
работать, я подумаю об этом потом. Так будет лучше.
   - Ну конечно! Если ты рассчитываешь, что я могу забыть все это на  десять
минут, ты ошибаешься. Так что не огорчайся, когда увидишь обращенный к  тебе
умоляющий взор.
   - Тогда мне придется отшлепать тебя, - усмехнулась Келли.
   Она уже открыла дверь и вдруг остановилась - ей  пришла  в  голову  новая
мысль:
   - Почему Мэтт написал именно тебе?
   - Думаю, он мечтает увидеть меня в  купальнике.  А  если  серьезно  -  он
считает, что тебя нужно иногда подгонять, и я ему в этом помогаю...  Ну  где
ты еще найдешь такого: знает тебя  лишь  две  недели,  а  сумел  так  хорошо
понять!
   - Если охота стать поклонницей киноидола, - парировала Келли,  -  у  тебя
есть еще один шанс. Мисси передернула плечами:
   - Когда ты примешь его приглашение как неизбежность, я  позову  тебя  для
обсуждения наших дальнейших действий. - Она повернулась к  выходу,  имитируя
гавайское приветствие:
   - Алоа, Кел!
   Келли бросила в нее книгой.
   Следующие дни сослуживцы Келли ходили вокруг нее не дыша. Келли понимала,
что это все стараниями Мисси -  она  считает  сложившуюся  ситуацию  слишком
важной, чтобы кто-нибудь бросил необдуманную реплику в адрес Келли. Было так
интересно видеть подругу тактичной и деликатной!
   Решение пришло к ней  в  приступе  старомодной  сентиментальности.  Келли
захотела, чтобы исполнились мечты Мисси об отпуске на Гавайях. Захотела  для
себя того же, что  было  и  у  Мэтта:  полноты  счастья  в  доброй  семейной
обстановке, которая, она знала, царит в его доме. Правда, их  приглашала  не
просто дружная семья, а семья Мэтта. Одного  этого  было  достаточно,  чтобы
отвергнуть приглашение. Поехать на Гавайи значило бы посыпать ее рану солью.
   Но когда ей позвонила мать Мэтта,  Келли  поняла,  что  не  может  больше
откладывать решение.
   Та  восторженно   рассказывала   Келли   о   погоде   и   предпраздничных
приготовлениях - словно одной из своих дочерей. И Келли поймала себя на том,
что ей очень хочется познакомиться с матерью Мэтта.
   Повесив трубку, Келли уставилась в затянутое облаками небо. Ее  обуревали
сомнения. Прошло только два дня с тех  пор,  как  они  получили  приглашение
Мэтта. Мисси была сверхактивна. А Келли хотелось только сидеть  в  кресле  в
своей гостиной и смотреть в окно. Когда она  потянулась  к  телефону,  чтобы
сообщить подруге свой ответ, рука ее дрожала.
   В три часа дня 16 декабря самолет компании "Эйр Гавайи"  начал  снижение.
Мауи показался впереди под облаком. Солнце освещало его изумрудные утесы.  У
Келли дух захватило  от  увиденного.  После  промозглой  сырости  Сент-Луиса
краски показались ей необыкновенно яркими, а солнце  -  ласковым.  Мисси  же
любовалась белой морской пеной, которая разбивалась о берег, поросший буйной
растительностью. Очертания холмов острова  походили  на  силуэты  целующихся
влюбленных. Вода была столь чиста, что  Келли  увидела  дно,  когда  самолет
пошел на посадку.
   Мисси победоносно обернулась к Келли:
   - Ты как ребенок, отворивший дверь в кондитерскую.
   Келли отвернулась от нее с улыбкой.
   - Не болтай.
   Она сразу узнала мать Мэтта, хотя та оказалась еще более миниатюрной, чем
Келли. Миссис Хеннеси терпеливо стояла рядом с веселой энергичной  девочкой.
И Келли подумала, что ей предстоит так же терпеливо мириться с  известностью
Мэтта.
   - Вы, должно быть, Келли, -  произнесла  женщина,  гостеприимно  раскинув
руки. И Келли сразу стало очень легко в ее теплых объятиях. - Мэтт так много
рассказывал о вас! Я рада, что нам удалось убедить вас присоединиться к нам.
И Мисси! - Барбара Хеннеси обняла и ее, а затем представила им дочь:
   - Это Эмили, сестра Мэтта.
   Эмили было лет двенадцать. Белокурая, в отличие от  Мэтта,  нескладная  и
неуемная, она оказалась по крайней мере на целую голову выше Келли.
   - Колоссально! - девочка даже рот раскрыла, увидев Мисси. - Какие  бывают
блондинки!
   Миссис Хеннеси улыбалась, ведя их через багажное отделение:
   - Эмили, мы здесь с тобой уже три полных дня. Дай и нашим  гостьям  время
для адаптации.
   - Вы вроде медсестра? - спросила Эмили у Келли.
   - Вроде, - кивнула Келли с улыбкой. - Только пониже тебя ростом.
   Келли  совершенно  покорила   девочку,   и   та   взяла   ее   под   свое
покровительство, знакомя с жизнью на Гавайях. В свою очередь Келли  и  Мисси
пригласили Эмили в следующие каникулы  покататься  вместе  на  лыжах.  Эмили
уверила их, что всегда мечтала быть медсестрой, как Келли, но повыше ростом.
   Тем временем они  прибыли  на  место.  Келли  заметила,  что  мать  Мэтта
хлопочет по дому, едва сдерживая свою радость.
   Дом  Мэтта  расположился  на  побережье  Напали,  далеко  от  гостиничных
комплексов.  Построенный  в  восточном  стиле,  он  стоял   на   огороженной
территории площадью в  целый  акр  и  выходил  окнами  на  пляж.  Обстановка
отличалась  простотой,  кушетки  и  стулья  со  светлой  обивкой  по   цвету
гармонировали  с  коврами  и  обоями.  В  каждой  комнате  Келли   и   Мисси
приветствовали нескончаемой музыкой ветра,  продувавшего  комнаты,  ветряные
колокольчики. Стены дома большей частью были стеклянными.
   Келли бродила по комнатам, не веря в происходящее.  Отовсюду  она  видела
изумрудные холмы, за  которыми  в