м окружающими.
   Это было так замечательно и необычно, что у нее слегка кружилась  голова.
Эми стояла рядом с привлекательным, умным мужчиной, который не сводил с  нее
глаз. И каждое его слово, каждая  улыбка  предназначались  только  ей,  и  в
каждом взгляде был неподдельный интерес к ней - женщине,  которая  для  него
важнее всего в жизни. Она заметила, как  завистливо  блестели  глаза  других
дам, наблюдавших за ними, особенно глаза Джун, которая встретила  их,  когда
они вошли. Красотка была  в  элегантном  зеленом  платье,  оттенявшем  рыжие
волосы, и чувствовала себя как  рыба  в  воде.  Ничего,  не  без  злорадства
подумала Эми, скоро ты не будешь смотреть на меня с таким превосходством.
   В этот вечер Эми была просто счастливой. Она уже избавилась  от  нервного
напряжения,  которое  сковывало  вначале,  смеялась  над  каждым   пустяком,
чувствовала себя как легкий воздушный шарик, пока ее взгляд не столкнулся со
взглядом Анны  Ленгли.  И  вся  легкость  в  момент  исчезла,  словно  шарик
прокололи. Простая ли это случайность, что их глаза  встретились?  Эми  была
убеждена, что никакой случайности нет, какой-то внутренний голос заставил ее
перевести взгляд на Анну, а та и не собиралась отворачиваться.  Эми  сделала
это первой. Тут же она вспомнила наказ Филиппа - не дать этим  людям  повода
судить их. Хорошо, она не даст такого повода и Анне.
   - Ой, извини, Филипп, я задумалась.
   - По-моему, сегодняшний вечер прошел хорошо, предлагаю ехать домой.
   Она кивнула. Видит Бог, это был благодарный кивок.
   -  Почему  бы  тебе  не  переодеться,  пока   я   приготовлю   что-нибудь
перекусить?
   - Я не голодна, Филипп, но все равно спасибо.
   - Эми, прошу, поешь хоть немного.
   - Почему ты настаиваешь? - спросила она устало.
   - Потому что тебе будет плохо, если не поешь. Могу предложить сандвичи  и
кофе.
   Эми неохотно кивнула,  накинула  длинный  кремовый  халат  из  сатина  и,
вздохнув, села к зеркалу. Распустив пышные волосы, прихватила  их  ленточкой
на затылке и, взяв крем, занялась лицом. Сейчас,  когда  напряжение  званого
вечера прошло, она чувствовала себя такой усталой и разбитой, какой не  была
даже в дни наводнения, когда целые дни проводила в седле. Теперь  Эми  точно
знала причину своего удрученного состояния.  Дело  в  Анне  Ленгли.  Неужели
мысли о ней будут преследовать меня всю жизнь, задавалась вопросом Эми. И  я
не смогу расслабиться, быть счастливой и беззаботной.  Наверное,  мне  лучше
всего только в одном месте - в Далкейте. Но не сидеть же там всю жизнь.
   Когда Эми спустилась вниз, Филипп уже накрыл ужин  на  маленьком  столике
возле дивана - поставил вазу с фруктами, приготовил салат, сандвичи с  сыром
и тосты.
   - Хм, пахнет замечательно, - заметила Эми, вдыхая аромат свежего кофе.  -
Не знала, какой ты прекрасный кулинар.
   - У меня самые слабые кулинарные способности. Садись, пожалуйста.  Хочешь
послушать музыку? - Филипп тоже успел переодеться, расставшись с официальным
пиджаком и галстуком.
   - Да, хочу. - Сидя на диване, Эми наблюдала, как муж перебирает пленки  с
записями. Через несколько секунд мелодичный звук  гитары  наполнил  комнату.
Филипп сел рядом с женой.
   - Попробуй сыр, - предложил он.
   - Ты уже знаешь, что я люблю, - отозвалась Эми,  удивившись  собственному
голосу. Ей  показалось,  что  говорит  другой  человек,  а  не  она,  -  так
отчужденно прозвучал ее ответ. И улыбнулась она чужой, не своей  улыбкой,  а
ведь Филиппу самому пришлось заниматься ужином.
   - Что-нибудь не так? - озабоченно спросил он.
   - Нет, все в порядке.
   Эми с трудом протолкнула в себя сандвич.  Когда  она  его  доела,  Филипп
очистил яблоко и предложил кофе.
   - Что ты сегодня купила?
   Эми ответила не сразу. Она устроилась поудобнее, подобрав под себя  ноги,
и взяла чашку с кофе.
   - Что купила? Платье для завтрашних торгов и платье для бала.
   Он удивленно вскинул брови.
   - И это все, что ты намеревалась купить?
   - Даже не знаю.  Чтобы  ходить  по  магазинам,  надо  иметь  определенное
настроение.
   - А как же его заиметь?
   - Вряд ли кто-нибудь ответит на этот вопрос. Либо настроение  есть,  либо
его нет.
   - А в промежутке находятся внешние факторы, которые  на  него  влияют,  -
продолжил Филипп.
   - Возможно.
   - Значит, только чувствуя себя счастливой и уверенной, ты  можешь  ходить
по магазинам и сорить деньгами?
   Эми слабо улыбнулась.
   - Одни, счастливые и уверенные, ходят по магазинам, другие"  предпочитают
посидеть за рюмкой с друзьями.
   Он глотнул кофе и откинулся на спинку дивана.
   - Хотелось бы знать, какое из этих состояний для тебя предпочтительнее?
   Она повернула голову и всмотрелась в лицо мужа.
   - Почему тебя это интересует?
   - А почему бы и нет?
   - Иногда я бываю и счастливой, и уверенной в себе, а иногда - нет...
   Эми показалось, что муж ждет от нее какого-то признания,  и  настороженно
умолкла.
   - Ну а в каком настроении ты была на сегодняшнем коктейле?
   - Филипп! - выкрикнула  она  хрипло,  чувствуя,  что  не  сдержит  слезы,
готовые политься ручьем. - Я... Это нелегко...
   Эми достала носовой платок и приложила его к глазам.
   - Существует одна вещь, которая все упрощает и ставит на свои  места.  Не
плачь, дорогая. - Филипп поставил чашку с остатками кофе. - Ну  вот,  дай  я
тебя успокою. - Он притянул жену к себе и обнял.
   - Филипп! - В голосе Эми слышалась паника.
   - Тебе нечего бояться.
   - А я ничего и не боюсь.
   - - Ну вот и хорошо, - бодро произнес он, усаживая жену себе на колени. -
Ты ничего не боишься и можешь расслабиться.
   Он нежно обнял ее за плечи. Естественным и по-детски доверчивым движением
Эми положила голову мужу на грудь. Это было приятнее, чем  просто  сидеть  у
него на коленях.
   - Я очень устала, - сказала она, словно оправдываясь.
   - Сочувствую, дорогая. Эти вечеринки хуже работы. Не понимаю, почему люди
предпочитают такую форму общения.
   Эми улыбнулась, пряча лицо у него на груди.
   - Мой отец думал так же, - продолжал Филипп. -  Для  чего  нужно  шаркать
ногами и делать умные лица на вечеринках, спрашивал он, когда  можно  просто
пожать друг другу руки, подтверждая дружеское расположение, и  поговорить  с
глазу на глаз. Он считал всякие сборища самой пустой формой развлечения.
   Эми решила сменить тему разговора.
   - А как дела с продажей лошадей? Ты все подготовил?
   - Да, документация готова. Я  думаю,  что  наше  присутствие  на  продаже
необязательно.
   - И завтра все пойдет с молотка?
   - Шесть лошадей - завтра, а остальные - через день.
   - Я думаю, Джун все прекрасно организовала.
   - Да, - согласился он. - Джун, как всегда, в ударе. Правда,  в  последнее
время она становится слишком назойливой.
   - Назойливой? - Эми подняла удивленные глаза. - Я и представить не могла,
что ты способен сказать о ней такое.
   Он досадливо покачал головой.
   - Я не знаю почему, но мне стало казаться, что у Джун нет чувства юмора.
   - Бедная Джун! - с притворным сочувствием охнула Эми.
   Филипп укоризненно посмотрел на жену.
   - По-моему, ты не очень искренна, дорогая.
   - Да, это так, - неожиданно  согласилась  жена.  -  Иногда  из-за  нее  я
превращаюсь в какую-то злую собаку.
   - Она просто чудовищно завидует тебе.
   - Уверена в этом. Но эта дамочка завидует мне только в одном - в том, что
ты мой муж.
   Филипп приподнял ее подбородок, чтобы смотреть друг другу в глаза.
   - А я думаю, - назидательно начал он, - что Джун завидует другому - твоей
молодости, свежести. Тому, что ты прекрасный, искренний и нежный  человечек,
- вот и все.
   - Я и не предполагала, что  все  эти  слова  можно  сказать  обо  мне,  -
зардевшись, прошептала Эми.
   Странные огоньки опять мелькнули в его глазах.
   - Ты и не можешь это знать, ведь это я вижу тебя такой.
   Эми от удивления приоткрыла рот и посмотрела на мужа влюбленными глазами.
   - На самом  деле  эти  качества  часто  вызывают  у  других  зависть  или
неприязнь, - продолжал он, убирая  с  ее  лица  рассыпавшиеся  пряди  волос.
Покончив с этим занятием, доставившим ему явное удовольствие, Филипп  прижал
жену к себе и поцеловал.
   - О... - вырвалось у нее. И через несколько секунд снова:
   - О-о-о...
   - Могу ли я расценивать эти звуки как одобрение? - рассмеялся Филипп.
   Эми судорожно глотнула воздух, восстанавливая дыхание, прильнула щекой  к
его груди, не имея сил на связную речь. Ей было совершенно ясно: она -  раба
его поцелуев; как это смешно и нелепо - притворяться, будто  устала  от  его
любви, и в то же время мечтать о ней постоянно.
   - Эми Старк?! - грозно вопросил он.
   - Филипп... - Имя прозвучало тихо и смиренно. - Я не могу говорить. Знаю,
что звучит это нелепо, смешно, но надеюсь, ты ведь  понимаешь,  насколько  я
искренна с тобой, и...
   - Да, понимаю.
   - Нет, не совсем так, как хотелось бы.
   - Ладно. Необязательно выражать чувства словами. Умолчим  о  том,  о  чем
трудно говорить. Если хочешь, чтобы я целовал тебя и  дальше,  просто  кивни
головой.
   - Я...
   Он больше не стал ждать. И как это было прекрасно  -  почувствовать,  как
рука любимого скользнула под халат. Не  в  силах  больше  сдерживаться,  Эми
затрепетала от прикосновения его нежных и сильных пальцев к своей груди.
   - Хорошо? - угадала она скорее по движению губ, чем по голосу.
   - Прекрасно! - выдохнула она. - Я не думала, что так бывает.
   - Правда?
   - О да, Филипп! - простонала она, чувствуя  себя  восторженной  и  глупой
девочкой. - А тебе это тоже нравится?
   - Конечно. Иначе я  бы  не  стал  этого  делать.  Странные  мысли  иногда
приходят тебе на ум, Эми.
   Он попытался поцеловать ее грудь, жаждущую ласки, но Эми остановила  его,
почувствовав вдруг, что с ней поступают не так, как хотелось бы. Преодолевая
охвативший ее трепет, умирая от желания обнять его, она нашла  в  себе  силы
спросить:
   - Мне интересно, ты это делаешь, заманивая меня в ловушку?
   Филипп удивленно замер.
   - Довольно  наивный  вопрос.  Между  прочим,  у  мужчин  наступает  такое
состояние, когда они не думают ни о какой ловушке и уже не  могут  повернуть
назад.
   - Догадываюсь, но совсем не такое состояние имею  в  виду,  -  отозвалась
Эми.
   - Какое же тогда?
   - Послушай, - начала объяснять Эми. - То ты меня целуешь, то через минуту
бросаешь и смеешься надо мной. Скажу тебе честно - это совсем не приятно...
   - В таком случае, извини. - Филипп  был  серьезен.  -  Но  это  вовсе  не
означает, что я смеялся над тобой. Ты все поняла не правильно. На самом деле
я...
   Эми резко выпрямилась.
   - Можешь не продолжать. Слышать больше не хочу! Не говори ни слова!
   - Эми! - Филипп растерянно наблюдал, как жена запахивает халат. - Если ты
думаешь, что мне нужна просто хорошенькая девушка, которая  страстно  желает
меня, то ошибаешься. Я уже вышел из такого возраста.  Более  того,  подобная
мысль смешна для меня именно сейчас.
   - Почему?
   - Потому что я приближаюсь к состоянию, из которого  трудно  вернуться  в
исходное положение по команде, - сказал Филипп, кривя губы в слабой усмешке.
   - Несмотря на то что я пытаюсь притвориться, будто очень устала?
   - А ты действительно устала?
   - У меня такое чувство,  что,  возможно,  я  никогда  не  устану,  -  без
лукавства призналась Эми.
   Филипп оживился, глаза его возбужденно сверкнули.
   - Это похвально для любой жены.
   - Но не для ультрасовременной.
   - Женам положено быть сексуальными со своими мужьями настолько, насколько
это возможно, - нравоучительно заметил Филипп, поднимая указательный палец.
   - Но...
   - Вернее, настолько, насколько этого хочет жена, - опередил он  ее.  -  В
тебе я вижу лишь один недостаток, Эми.
   - Я... - на ее щеках появился румянец, - слишком много говорю, да?
   - Не слишком много, но достаточно, чтобы потерять  терпение.  Поэтому  не
стану тебе уподобляться и спрошу коротко: хочешь ли ты  заняться  любовью  с
мужем и будешь ли от этого счастлива?
   Она открыла было рот, чтобы произнести  очередной  монолог-откровение  по
поводу любви, счастья и собственных представлений о них, но неожиданно и для
себя, и для мужа выпалила:
   - Ну, конечно, милый!
   - Эми, ты не можешь ехать быстрее? Первых лошадей  начнут  продавать  уже
через полчаса.
   - Ничего, если чуть опоздаем, Джун. Я не хочу нарываться на  неприятности
из-за превышения скорости, - резонно заметила Эми.
   - Я бы тоже не хотела, но лучше бы быть на аукционе уже  несколько  часов
назад. И не только из-за торгов, - надо  было  распорядиться  и  проследить,
чтобы  натянули  тент  для  медицинской  службы,  установили  дополнительные
телефонные аппараты. Черт меня угораздил сломаться  посреди  дороги  в  этот
ужасный час пик!
   - Не ругайся, это не поможет, - попробовала успокоить ее  Эми,  с  трудом
скрывая усмешку. Пожалуй, впервые она видела Джун  такой  -  потерявшей  над
собой контроль, с растрепанными волосами, с мокрым от пота лицом,  хмурым  и
напряженным. На новеньких джинсах виднелись следы грязи. Не лучше  выглядели
и кожаные мокасины ручной работы.
   Когда машина Джун сломалась на дороге на аукцион, она позвонила  Старкам,
после чего Филипп умчался на торги сам, а  Эми  пришлось  ехать  на  выручку
неудачнице.
   - Я уверена, что Филипп и сам справится, не волнуйся. - Говоря  это,  Эми
не скрывала легкой иронии.
   - Ты за что-то не любишь меня, Эми, не  правда  ли?  -  отозвалась  Джун,
пытаясь очистить одежду от грязи и поглядывая на чистенькое платье спутницы.
Это был довольно строгий наряд кофейного цвета, с большим вырезом на груди и
длинной юбкой. Его дополняли бронзового  цвета  босоножки  и  восхитительная
соломенная шляпка с поднятыми вверх полями. Струящиеся по плечам волосы  Эми
отливали золотом, лицо дышало свежестью и чистотой. Она  лишь  тронула  губы
розовой помадой и чуть наложила тени от "Мисс Диор" на глаза, подчеркнув  их
миндалевидный разрез.
   Эми правильно оценила этот взгляд в свою сторону - он был полон зависти -
и сказала мягко и обтекаемо;
   - Иногда ты задаешь мне довольно сложные вопросы.
   - Ты...
   Джун замолчала, увидев, как  полицейский  поднял  руку,  останавливая  их
машину. Эми тут же снизила скорость, но, видимо, слишком поздно.
   - Наверное, ты все-таки быстро ехала, - заметила Джун.
   - Всего на пару миль больше нормы, - отозвалась  Эми,  -  и  то  с  твоей
помощью... Нельзя давать советы водителю за рулем. Господи, никогда не имела
дела с полицейскими! Что я ему скажу?!
   - Ну, теперь мы точно опоздали, - вздохнула Джун. - Только не  вступай  с
ним в спор! Не вздумай!
   - Спорить с  ним?  -  Эми  сладко  улыбнулась.  -  Даже  и  не  помышляю.
Послушайте,  -  обратилась  она  из  окна   машины   к   молодому   высокому
полицейскому. - Прежде чем выпишете штраф, можно сказать  несколько  слов  в
свою защиту? Я сделаю это быстрее, если выйду и поговорю с вами наедине...
   - Вот это да...
   Казалось, Джун  потеряла  дар  речи,  когда  через  несколько  минут  они
двинулись дальше, не заплатив штрафа.
   - Что тут странного? - усмехнулась Эми. -  Я  объяснила  ему,  почему  мы
спешили, и высказала свое мнение,  вполне  дружелюбно,  конечно,  что  нужно
лучше патрулировать опасные отрезки  дороги,  а  не  сидеть  в  будке  и  не
останавливать машины, чуть-чуть превысившие скорость. Я предложила некоторую
сумму для его любимого благотворительного фонда, если он  не  будет  слишком
строг. С чем он и согласился.
   - Просто этот парень не такой быстрый на язык, - грустно заметила Джун. -
Неужели ты думаешь, что Филиппа всю  жизнь  будут  притягивать  твои  приемы
маленькой девочки? Ты  завоевала  его  на  какой-то  момент,  долго  это  не
продлится. Ты слишком молода для него, Эми, к  тому  же  между  вами  всегда
будет стоять Анна... Между прочим, это она строила дом в Сиднее. Филипп  так
обращается с тобой на людях, чтобы показать, как наказана Анна  за  то,  что
ушла от него и вышла за Роджера Ленгли.
   Эми  сжала  рычаг  переключения  скоростей  с  такой  силой,  что  пальцы
побелели, но, к своему удивлению, спокойно сказала:
   - Постараюсь забыть, что ты когда-то мне это говорила. Вот мы и приехали.
   Постарайся забыть, твердила про себя Эми, сидя на трибуне для зрителей  и
наблюдая выводку лошадей, намеченных для продажи  на  аукционе.  Вскоре  она
увидела Джун, которая вела по манежу кобылу,  демонстрируя  ее  возбужденной
толпе.
   Уже никакой грязи на джинсах. Сейчас на ней был щегольский голубой блузон
с надписью на спине  "Ривербенд".  Двигалась  Джун  легко  и  непринужденно,
словно гордясь тем, какую необыкновенную кобылу вела за собой -  породистую,
с густой каштановой гривой, с маленьким белым пятном на лбу.  Уши  у  лошади
стояли торчком - так она реагировала на шум толпы. Эми  восхитили  ее  умные
глаза. Глядя на это совершенное животное, она забыла обо всем на свете.
   Очнуться заставил голос Филиппа. Он сел потихоньку сзади нее  и,  потирая
руки, довольно сказал:
   - Ведет словно заправский конюх.
   - Лошадка просто  великолепна,  -  воскликнула  Эми  и  сразу  замолчала,
почувствовав комок в горле.
   - Да, мы  не  лыком  шиты,  -  заважничал  Филипп,  когда  была  зачитана
родословная кобылы. - Лошадь заинтересовала одного южноафриканского магната,
да и шейх из Саудовской Аравии положил на нее глаз.
   - Да? И где же этот араб?
   - Сомневаюсь, чтобы он здесь присутствовал, но его представитель вон там,
- Он показал рукой.
   - Ого, Ленгли здесь, - пробормотала Эми, увидев в толпе Анну  и  Роджера.
Странно, что она до сих пор их не заметила,  особенно  Анну,  в  ярко-желтом
платье и красной косынке.
   Вначале продажа шла как-то вяло. Заметив это,  Эми  повернула  к  Филиппу
озабоченное лицо, однако выглядел он вполне спокойно.
   - С нами играют в кошки-мышки, - объяснил он тактику покупателей.
   Действительно, до поры до  времени  так  оно  и  было.  Потом  напряжение
увеличилось, ставки начали расти. Многоголосый шум трибун постепенно перешел
в настоящий рев. В толпе  Эми  различила  телевизионщиков  -  значит,  торги
получат широкое освещение  и  рекламу.  Когда  цена  их  кобылы  перешла  за
пятьдесят тысяч долларов, покупателей осталось только  трое:  южноафриканец,
представитель шейха из Саудовской Аравии и... Роджер Ленгли.  Цена  росла  и
стала столь высока, что южноафриканец выбыл из  торгов.  Эми,  не  ожидавшая
такого поворота событий,  крепко  вцепилась  в  руку  Филиппа,  с  волнением
наблюдая за тем, что будет дальше.
   За мгновение до того, как прозвучал последний удар молотка, рука  Роджера
Ленгли взметнулась вверх.
   Итак, лошадь оставалась в Австралии.
   На  трибунах  воцарилась  мертвая  тишина,  тут  же   сменившаяся   таким
оглушительным ревом, что кобыла испуганно затанцевала возле своего коновода.
Однако Джун, тоже увлеченная накалом торгов и  пораженная  конечной  суммой,
крепко держала лошадь.
   Сиднейский аукцион освещался в прессе, был  показан  по  телевидению.  От
глаз репортеров ничего не ускользнуло - и то, как Эми вцепилась в Филиппа  и
сосредоточенно следит за ходом торгов, как он обнимает жену после  решающего
удара молотка  и  как  Роджер  Ленгли  улыбается  своей  супруге.  В  прессе
появились фотографии - Ленгли с кобылой и Старк с кобылой, супруги Ленгли  и
Старк вместе, а также снимок Джун. Их поздравляли,  у  них  брали  интервью.
Этот день стал счастливым  и  для  продавцов,  и  для  покупателей,  которые
превратились в героев репортажей.
   Эми едва держалась на ногах, когда супруги вернулись домой.
   - Ну и денек, - выдохнула она, захлопнув входную дверь.
   - Да. Хочешь чего-нибудь?
   - Только одного - побыстрее добраться до постели.
   Он взял жену на руки и направился к спальне.
   - Сегодня ты просто восхитительна. Эми забавно сморщила носик.
   - Ну, вряд ли что-то зависело от меня - все сделала наша лошадь.
   - Я имею в виду д