ин их
внимания.
   Сначала я решила, что не доставлю ему удовольствия видеть, как я  ем.  Но
после того как принесли ароматные блюда, мой желудок  меня  предал  -  начал
урчать от голода. И я решила съесть совсем немного. Но через несколько минут
подчистила всю тарелку с закусками и кивнула официанту, чтобы он  подал  мне
дымящихся омаров.
   - Вкусно, правда? - пробормотал Адам. Я избегала смотреть  ему  в  глаза,
которые, как я подозревала, были сейчас дымчато-голубыми. Именно такими  они
становились, когда он чем-то искренне забавлялся. Наше молчание  может  даже
показаться кому-нибудь заговорщическим, подумала я и решила,  что  выражение
"внешность бывает обманчивой", никогда не было столь уместным, как в  данном
случае. Кто поверил бы, что этот красивый молодой  человек  сначала  заманил
меня в пустой дом, потом принудил к браку, а затем  стал  обращаться  как  с
пленницей? Никто. Сейчас даже я сама не верила в это.
   Адам Деморест невольно вызывал удивление. Действительно ли он адвокат? Он
болтал с  профессором  Линвудом  с  легкостью,  которая  вполне  могла  быть
приобретена в зале  суда.  Но  зачем  человеку  такой  прекрасной  профессии
заниматься разного рода грязными делами?
   - Ну и как? Понравилось шпионить за мной? с вызовом спросила я.
   - Да нет. На самом деле я нашел, что твоя жизнь довольно-таки  скучна.  В
ней не больше радостей, чем в жизни какой-нибудь матроны средних  лет.  Я  с
трудом поверил, что возле тебя увивается только один этот дурень  -  Рэндалл
Делани, да и то ради того, чтобы быть ближе к твоему отцу.
   - И вовсе он не дурень, а очень даже приятный  молодой  человек!  Как  ты
смеешь обвинять его в том, что он воспользовался мною, чтобы приблизиться  к
отцу?
   - Ни один влюбленный мужчина не довольствовался бы постоянным трио -  он,
девушка и ее отец..,  если  только,  конечно,  не  заинтересован  в  большей
степени отцом, нежели своей подружкой.
   - Но это не правда!
   - Что не правда? То, что ты его подружка, или  то,  что  ты  общалась  по
большей части и с ним, и со своим отцом одновременно?
   - Конечно, мы ходили везде втроем. А почему бы и нет, если нам  интересны
одни и те же университетские события и лекции.
   -  И  утомительные  факультетские  чаепития.  Ничего  удивительного,  что
путешествие с кузиной Деллой должно было внести приятное разнообразие в твою
унылую жизнь.
   - А ты все испортил!
   - Да, боюсь, что больше ты уже никуда не поедешь со своей кузиной. -  Его
глаза приобрели непроницаемое выражение, и он сменил тему:
   - Я рад, что  во  время  этого  путешествия  мы  будем  неплохо  есть.  В
последний раз...
   Но Адам оборвал себя, не собираясь вдаваться в подробности.
   - Так у тебя уже вошло  в  привычку..,  пересекать  Атлантику  под  чужим
именем?
   - Перед этим я плавал не в Европу.
   - В качестве новобрачного?
   - Нет.
   - Так ты никогда не был женат?
   - До сегодняшнего утра - нет. Но теперь я женатый мужчина. А ты  Шарлотта
Деморест - моя жена.
   В этом утверждении заключалась истинная правда, и она болью отозвалась  в
моем сердце. Должно быть, я побледнела, потому что внезапно мой спутник стал
очень заботливым.
   - Извини. Мне не следовало говорить  этого.  Пойдем,  я  провожу  тебя  в
апартаменты.
   Снова он повел меня по  лабиринту  коридоров.  Мои  усилия  запомнить  их
повороты  были  тщетны.  Все  проходы  были  абсолютно   одинаковыми.   Адам
остановился перед дверью с номером 123, и я взяла это на заметку.
   Сразу же пройдя в свою спальню, я  затворила  за  собой  дверь.  Раздался
щелчок, и я понадеялась, что этот звук отрезвит моего спутника. При  спальне
была миниатюрная туалетная комната - и как же я сейчас радовалась этому! Мне
вовсе не улыбалось делить его с другими пассажирами.  Тут  же  находилась  и
ванна - надо было только налить в нее горячей воды, и можно было  мыться,  а
рядом - мраморная раковина и кран с холодной водой.  Я  побрызгала  на  лицо
водой и осушила его приятно пахнущим полотенцем.
   Затем сняла жакет, повесила  его  в  шкаф  и  растянулась  на  удобнейшей
кровати. Спинка ее была сделана из меди, как в  самых  роскошных  отелях,  а
покрывало - богато расшито. Полосы  обоев  с  темно-синими  букетами  цветов
чередовались с панелями  вишневого  дерева.  Трудно  было  поверить,  что  я
нахожусь на железном пароходе, плывущем через океан.
   Мой  сундук  все  еще  стоял  у  стены  между  вещами  Деллы  и  дорожным
чемоданчиком. Когда я  увидела  багаж  кузины,  на  душе  у  меня  появилось
ощущение  тяжести.  Если  бы  только  сейчас  она  была  здесь,  как  мы   и
планировали! Что же с ней случилось? Я  не  собиралась  долго  оставаться  в
неведении по поводу ее местопребывания. Адам Деморест решил,  что  правильно
выбрал человека на роль невесты, но я сделаю все,  чтобы  доказать,  как  он
ошибся! Я поклялась, что не  позволю  себе  расслабиться  и  буду  настороже
каждую минуту!
   Должно быть,  потом,  сломленная  усталостью,  я  заснула.  И  проснулась
примерно часа через два. Кругом стояла тишина - слышался только плеск воды о
борт да приглушенное урчание двигателей.
   Я подошла к двери и прислушалась.  Ничто  не  говорило  о  том,  что  мой
тюремщик в гостиной, и потому я приоткрыла дверь. Комната была пуста,  дверь
во вторую спальню - закрыта.
   Я вышла из своей комнаты и легкими шагами пересекла гостиную.  Подойдя  к
двери в коридор,  я  затаила  дыхание.  Как  бы  проверяя  надежность  своей
"тюрьмы", я повернула полированную ручку, моля о том, чтобы дверь поддалась.
Однако она была заперта. Мои  худшие  опасения  подтвердились:  я  не  могла
свободно входить и выходить.
   - Шарль, как ты себя чувствуешь?
   Я резко обернулась. Адам стоял в дверях  своей  спальни.  Без  сюртука  и
шелкового галстука, воротничок белой  рубашки  расстегнут,  а  волосы  цвета
воронова крыла взъерошены, как будто он только что встал с постели. Не знаю,
почему меня так взволновал беспорядок в его одежде.  Наверное,  потому,  что
внешний вид Адама как  бы  предполагал  существование  между  нами  интимных
отношений, сама мысль о которых была мне противна. Только тут я  сообразила,
что мои волосы тоже растрепаны, и принялась лихорадочно их приглаживать.
   - Да нет, не надо. Так очень даже хорошо, сказал он, направляясь ко  мне.
Подойдя ближе, Адам осторожно дотронулся до моих спутанных кудрей.  -  Я  бы
хотел посмотреть, как они струятся по  твоим  плечам.  -  Его  голос  звучал
завораживающе.
   Ни один мужчина не говорил мне таких вещей.  Под  его  прикосновениями  я
задрожала, но не от страха. Что-то, доселе дремавшее во мне, проснулось  под
влиянием его близости и  взгляда  бездонных  глаз.  Сущий  дьявол,  он  плел
паутину, которую я была не в силах разорвать. По какой-то причине его мягкий
голос и нежные прикосновения заколдовали меня. Я чуть было не забыла о  том,
кто я.., и кто он. Тогда я попыталась призвать  на  помощь  гнев,  но  и  он
оставил меня. На смену ему пришло чувство, названия которому я не знала.
   Адам вынул шпильки из моих непокорных волос  и  продел  пальцы  в  густые
пряди.
   - Прекрасно, - прошептал он. - Слишком прекрасно.
   В следующее мгновение его руки скользнули мне на плечи, и я  поняла,  что
сейчас он меня поцелует.
   - Нет... - Если только его требовательные губы коснутся моих,  все  будет
потеряно.
   - Но ты нуждаешься в поцелуях, в том, чтобы тебя ласками вернули к жизни.
   - Ты же обещал мне, - сумела-таки прошептать  я,  когда  губы  его  почти
вплотную приблизились к моим. Я зажмурилась, чтобы  не  видеть  колодцы  его
глаз. - Ты же обещал.., что не будешь принуждать меня.
   На секунду его руки, лежащие на моих плечах, напряглись, а потом упали. Я
открыла  глаза.  Адам  все  еще  смотрел  на  меня,  но  глаза   его   стали
серо-стальными, а губы сжались в тонкую линию. Он был зол. На  меня  или  на
себя? На этот вопрос я не знала ответа.
   - Ты тоже виновата в этом, - хрипло произнес он.
   - Виновата?
   - Да, потому что заставила меня забыть  о  том,  что  я  не  должен  тебя
любить. - Дойдя до своей двери, он бросил на меня взгляд через плечо. -  Нам
пора одеваться к ужину. Профессор Линвуд будет ждать нас.

Глава 6

   Ресторан для пассажиров первого класса вмещал больше четырехсот человек и
поражал  великолепием  итальянского  палаццо.  Бесконечные   колонны   гордо
поднимались к потолку, украшенному белой и золотой лепниной.  Длинные  столы
покрывали белоснежные скатерти, а на  них  стояли  серебряные  и  фарфоровые
предметы сервировки с монограммами  компании  Кунарда.  Вращающиеся  кресла,
обитые голубым бархатом, позволяли  пассажирам  со  всеми  удобствами  ждать
заказанных блюд.
   Кабинки вдоль стен зала отделялись друг от  друга  ширмами  и  зеркалами.
Меня нисколько не удивило, что после того как  Адам  назвал  имя  профессора
Линвуда, официант провел нас к одной из них.
   Очевидно,  профессор  был  все  же  достаточно  заметной  фигурой   среди
пассажиров, чтобы иметь право на отдельный столик. Я порадовалась,  что  его
неудачи не сумели полностью отразиться на его репутации выдающегося  физика.
В данных обстоятельствах его давняя дружба с отцом показалась  мне  поистине
благословением  Божиим,  и  я  благодарно  улыбнулась,  когда  он   поднялся
приветствуя нас.
   Когда он увидел меня  в  кремовом  вечернем  платье,  его  голубые  глаза
блеснули, а кустистые брови поднялись. Портниха уверяла, что платье  выгодно
подчеркивает тонкость моей талии и белизну плеч.  Я  впервые  надела  его  и
оттого чувствовала себя неловко. Однако это продолжалось лишь  до  тех  пор,
пока я не огляделась по сторонам и не увидела, что другие женщины тоже одеты
в шелка и атлас. Большинство дам были замысловато причесаны, волосы  их  для
пышности дополняли шиньоны, и все это венчали перья и драгоценности. Моих же
собственных волос с лихвой хватило бы на то, чтобы сделать высокую  прическу
и вдобавок еще распустить часть их по плечам.  Но  помня  недавнюю  сцену  в
каюте, я умышленно зачесала их наверх.
   -  Добрый  вечер,  Шарлотта...  Адам.  Разрешите  представить   вам   мою
племянницу Памелу и племянника Ларри.
   Черноволосая женщина кивнула, бросив на меня скорее  пристальный,  нежели
дружелюбный взгляд. Ее изящную шею украшала нить мелкого  жемчуга.  На  лице
выделялись глаза - большие и темные. Четко очерченные скулы и тонкий  прямой
нос говорили об аристократическом происхождении.
   У меня создалось впечатление, что на всех людей она смотрит свысока, и  я
не явилась исключением из правила. Лишь мрачная красота Адама  зажгла  в  ее
глазах огонек интереса. Без сомнения, она была женщиной, привыкшей  получать
желаемое. И у меня мелькнула мысль, что было бы  любопытно  посмотреть,  как
Адам справится с ситуацией, если Памела обратит на него внимание.
   В противоположность ей брат был невысок, со светло-каштановыми волосами и
почти квадратным лицом. Но зато он сразу понравился мне улыбкой -  дружеской
и застенчивой одновременно.
   - Приятно познакомиться с вами, Шарлотта. Дядя постоянно рассказывает нам
о своей жизни в Оксфорде. Очевидно, он был очень дружен с вашим отцом.
   Как только мы уселись за стол, Памела заметила:
   - Дядя сказал, что вы молодожены, поэтому я подумала, что вы предпочли бы
поужинать отдельно.
   Я тотчас поняла, какая беда нам грозит. Эта дама была из тех, кто обожает
срывать покровы с тайн и выведывать  секреты.  Несмотря  на  мое  стремление
разоблачить Адама Демореста, внезапно я осознала, как это  было  бы  опасно.
Что ж, если благополучие отца зависит от  того,  насколько  хорошо  я  сумею
справиться с ролью жены этого негодяя, то  мне  придется  постараться.  И  я
ответила как могла - спокойно и невозмутимо:
   - Я очень обрадовалась, что такой старый друг моего отца, как  ваш  дядя,
находится на  борту..,  поэтому  захотела,  чтобы  Адам  тоже  разделил  его
компанию. - Первая часть моей  сентенции  -  чистая  правда,  подумала  я  и
обрадовалась, что мой голос прозвучал достаточно естественно.
   - Счастлив познакомиться со столь славным  семейством,  -  добавил  Адам.
Ларри рассмеялся.
   - Боюсь, что не все члены семейства Линвуд подходят под это  определение.
Из всех нас известности добился только  дядя  Алекс.  Мой  отец  сумел  лишь
потерять свою долю наследства после неудачных инвестиций.
   - Ларри! - резко оборвала его сестра. - Уверена, что не  всех  интересуют
наши семейные предания. - Она повернулась к дяде. - Надеюсь, вы  не  станете
возражать, если я приглашу к нашему столу Фредерика Хейнлина... Помните,  он
сопровождал леди Алмсбери в прошлом году, когда мы ездили на Цейлон.
   - По-моему, он тебе понравился, сестричка, - поддразнил  ее  Ларри.  -  Я
видел, как ты смотрела на него хищным взглядом.
   - Не смеши меня!
   - Ну, дети, - вмешался профессор. - Прошу вас, не впутывайте нас  в  ваши
глупые ссоры. Конечно, не возражаем, Памела. Я хочу, чтобы  это  путешествие
было приятным  для  всех.  Ну  а  теперь  позвольте  провозгласить  тост  за
молодоженов. - И, улыбнувшись нам, он поднял бокал. -За Шарлотту и  Адама...
Желаем им счастья.
   Ну  что  ж,  за  это  вполне  можно  выпить,  подумала  я.  Правда,   моя
интерпретация тоста несколько отличалась от профессорской. Дело в  том,  что
он не произнес одного слова - слова "совместного".
   В этот момент к нам подошел приятель Памелы, и я изумилась, увидев  юного
блондина. Если ей, на мой взгляд, исполнилось  около  тридцати,  то  ему  не
больше двадцати пяти. Это был высокий, стройный и довольно красивый  молодой
человек.
   - Очень рад. - Когда он целовал мне руку, его усы пощекотали мою кожу.  -
Зовите меня Фредди.
   Во взгляде, который он бросил на меня, я почувствовала  восхищение  и  не
могла не заметить, что  это  не  слишком  понравилось  Памеле.  Мне  безумно
захотелось расхохотаться и подмигнуть юноше. Его присутствие за нашим столом
было подобно шампанскому - слегка ударяло в голову, но  не  давало  забыться
полностью. Фредди был торговым агентом немецкой часовой фирмы, и я нисколько
не сомневалась в том, что он с легкостью сходится с людьми, что, безусловно,
помогает ему находить как новых клиентов,  так  и  приятных  компаньонов  на
время поездок.
   Еда была превосходной. На  закуску  нам  подали  паштет  из  дичи,  затем
французский луковый суп, салат, а потом фирменное блюдо - телятину, тушенную
в оливковом масле. Овощи прихотливо прятались под густым  соусом.  Все  было
так же вкусно, как и десерт,  принесенный  на  огромном  подносе  под  конец
трапезы.
   Я  от  души  смеялась  над  забавными  историями  Фредди   и   анекдотами
профессора. Однако, увидев  непроницаемое  лицо  Адама,  почувствовала  себя
невероятно скверно, хотя он чрезвычайно старательно играл  роль  заботливого
мужа, то и дело спрашивая меня:
   - Еще шампанского?.. Превосходный соус, не  правда  ли?..  Милая,  хочешь
чего-нибудь  на  десерт?  -   И   если   я   слишком   резко   отказывалась,
предостерегающе смотрел на меня своими серыми глазами.
   Я позволила ему поведать присутствующим трогательную  и  насквозь  лживую
историю нашего романа и обнаружила,  что  внимательно  прислушиваюсь  к  его
ответам  на  вопросы  профессора,  касающимся  профессиональной  карьеры   и
прошлого. Не знаю, было ли его заявления о том, что он рос в Бостоне в семье
выдающегося врача, такой же выдумкой, как и  рассказ  о  нашей  женитьбе,  и
действительно ли он учился в  Гарвардской  юридической  школе,  но  находясь
посреди океана, невозможно было проверить  ничего  из  сказанного  им.  Адам
прекрасно знал это, и его наглость доводила меня до белого каления.
   Я ничего не забыла - ни то, как, лаская, он распустил мои волосы, ни  то,
как потом сказал:
   "Ты тоже виновата в этом" и разозлился из-за случившегося. Но все  же  не
так сильно, как я. Даже теперь при воспоминании о происшедшем в каюте  кровь
прилила к моему лицу.
   Я опустила  глаза  и  поднесла  к  губам  салфетку,  но  через  мгновение
обнаружила, что на меня  в  упор  смотрит  Фредди  Хейнлин.  Безусловно,  он
заметил румянец на моих щеках и понял, что  тот  вызван  какой-то  смутившей
меня мыслью.
   Адам поймал его взгляд и быстро накрыл мою руку своей.
   - Очень хорошо, - прошептал он. - Краснеющая новобрачная -  это  как  раз
то, что нужно.
   Мне захотелось дать ему пощечину. У меня даже возникло подозрение, что он
умышленно подстроил все так, чтобы мне было отчего покраснеть. Я  страшилась
того, что мне придется рано или  поздно  вернуться  в  апартаменты,  где  мы
останемся с ним наедине. Поэтому когда Ларри предложил после ужина  пойти  в
один из салонов, где играл оркестр, я охотно согласилась.  И  только  потом,
когда мы сидели возле танцевальной площадки, поняла свою ошибку.
   - Свадебный  вальс,  -  потребовал  профессор,  улыбаясь  мне  и  посылая
официанта передать свою просьбу музыкантам.
   - Нет, прошу вас, - запротестовала я.
   -  Сейчас  не  время  проявлять  скромность,  заметил  Фредди.  -   Такая
прелестная новобрачная должна пройтись по паркету, чтобы все  присутствующие
получили возможность полюбоваться ею.
   Я искоса взглянула на Адама, не в силах сдвинуться с места. Он наклонился
и поцеловал меня в лоб, прошептав:
   - Не смотри  так  испуганно.  Ты  счастливая,  но  несколько  застенчивая
молодая жена.
   И он улыбнулся мне улыбкой, не тронувшей его глаз. Тогда  я  поняла,  что
положение, в котором мы оказались, смущает Адама не меньше, чем меня.
   Глаза  всех  присутствующих  устремились  на  нас,  когда  Адам  встал  и
предложил мне руку. Все тут же  заулыбались,  захлопали  в  ладоши  и  стали
поднимать за нас бокалы, поэтому нам ничего  не  оставалось,  как  пройти  в
центр зала. Полились звуки вальса Штрауса. Я была  так  напряжена,  что  мои
первые  па  выглядели,  наверное,  довольно  неуклюжими.  Адам  окинул  меня
взглядом и хмуро усмехнулся:
   - Не подставляй мне ножку.
   - А ты не искушай делать это.
   - Если завалишься на спину, то будешь выглядеть на редкость глупо.
   - Может, это ты, а не я, окажешься на полу.
   - Хочешь поспорим? - Адам рассмеялся и закружил меня в вальсе.
   Вскоре мое оцепенение сменилось легкостью - я стала  двигаться  изящно  и
уверенно. На факультете постоянно устраивали танцевальные вечера. Многие  из
коллег отца были превосходными танцорами, и я нисколько не огорчалась  из-за
того, что мои партнеры не были моими возлюбленными. Не близость кавалера,  а
музыка и возможность движения доставляли мне удовольствие. Никогда раньше не
думала я о том, что нахожусь в объятиях мужчины, не ощущала трепета от того,
что его рука покоится на моей спине. Танцуя, я забывала обо  всем...  Но  не
сейчас. Не желая этого, я реагировала на близость темноволосого  мужчины  и,
когда его дыхание касалось моего лица, ощущала легкое головокружение.
   - Из тебя получается прекрасная новобрачная, - сказал Адам,  лаская  меня
взглядом. - Держу пари, что каждый мужчина в этом зале хотел бы оказаться на
моем месте.
   Впервые дотронувшись до меня сегодня утром, вынудив мои  губы  прошептать
его имя, он произвел во мне глубокие изменения. Сделал  так,  что  мое  тело
познало огонь желания - чувственный голод пронизывал теперь все мое существо
вопреки рассудку. Мы кружились  в  вальсе,  а  губы  его  покрывали  легкими
поцелуями мои волосы. То была быстрая и еле уловимая  ласка,  и  я  едва  не
прильнула к нему. Музыка и проснувшееся женское естество заставили меня  все
увидеть в новом свете.
   - Улыбайся же, - тихо сказал Адам. И я поняла, что  нежные  поцелуи  были
всего лишь частью представления. Это несколько охладило мой пыл.
   - Я тебя ненавижу, - процедила я сквозь зубы.
   - Знаю. - В  его  глазах  что-то  промелькнуло  и  пропало.  Только  губы
продолжали улыбаться. - Ты очень хорошо вела себя за ужином... Вот только не
думаю, что тебе следует быть с Фредди на дружеской ноге.