.
     - Мы в последний раз так теснимся, - сказала Феба, собирая множество вещей, которые ее семья уже успела разбросать по гаражу. - Наш дом будет готов следующим летом. Тогда Йен с семьей сможет селиться в новом доме, а Эми, Холли и Джек - в бревенчатом.
     - Мне не обязательно жить в новом доме каждый год, - тут же отозвался Йен.
     - Мы можем по-прежнему меняться.
     - Вы еще не знаете, как световые люки Джека преобразили бревенчатый дом. - Феба видела их, когда была здесь в октябре. - Новый дом теперь кажется не столь уж заманчивым.

***

     Утро Дня благодарения выдалось холодным и ясным. Еще не встав с постели, Холли и Элли оценили прелесть световых люков. Джек поставил их четыре - один в спальне, один на кухне и два в гостиной. Яркие полосы света проникали сверху, растекались по полу и играли на бревенчатых стенах. Этот дом был спланирован хуже нового, но он, вне всякого сомнения, был намного красивее.
     - Кажется, я могла бы лежать здесь вечно! - ог полноты души вздохнула Холли.
     - А я нет, - заявила Эми, хотя ей нравилось лежать в лучах света, зная, почему Джек прорубил эти окна. Он надеялся, что они скажут ей, что он ее любит. - Мне нужно пописать.
     - Зачем вы только сказали, тетя Эми, - простонала Элли с дивана в гостиной. - Я так старалась об этом не думать!
     Они выбрались из-под одеял и с визгом бросились в туалет. Волна холодного воздуха, встретившая их, когда они выскочили из дома, только усилила их нетерпение. Но Гвен и Джек встали уже больше часа назад, поэтому в гараже было тепло, а на одной из печек, в кастрюле с горячей водой, красовался белый эмалированный кофейник на двадцать чашек, какие обычно показывают в вестернах.
     Хотя от холода на улице стыли мозги, вес остальное оказалось на удивление просто. Гвен поставила на маленький боковой столик кружки, сливки, сахар, положила ложки, чтобы любители кофе не сновали по кухне и не оттирали поваров от плиты. Столами служили столы для пикника, принесли сюда и лавки, чтобы не собирать стулья для каждой трапезы. На плите стояли емкости для посуды, полные мыльной воды, и все складывали грязные тарелки прямо в воду. Потом дети мыли посуду на столе для пикников, а в раковине взрослые мыли сковородки и кастрюли.
     Женщины провели день за готовкой, и Эми не скрывала своего удовольствия от того, что именно она знает, где что лежит.
     - Конечно, долго это не продлится, - сказала она Фебе. - К завтрашнему дню ты уже будешь все знать лучше меня, но сегодня торжествовать буду я.
     - Можешь торжествовать сколько хочешь, - отозвалась Феба. - Но в ответ ты должна пообещать мне не смеяться, потому что пока ты превращаешься в меня, мне кажется, я превращаюсь в тебя.
     Элл и оторвалась от резки сельдерея и выразительно посмотрела на мать.
     - Нет, мам, не превращаешься. Даже издали.
     - Элли! - Смеясь, Феба шлепнула ее по руке. - Что ты такое говоришь?
     - Правду, - ответила Элли.
     - Она слишком много времени проводит с Ником, - пояснила Холли. - Он оказывает на нее дурное влияние. - Потом посмотрела на Фебу. - У меня все же еще есть надежда на ягодицы Эми. А что перенимаете от нее вы?
     - Одежду. Знаете, мы решили не наряжаться на День благодарения. - Обычно все они надевали вечерние платья, но трудно было представить себе поход в туалет в атласных туфлях на шпильках, поэтому поступил приказ вечернюю одежду не брать. - Во вторник днем я поняла, что мне будет очень этого не хватать.
     - Жаль, что вы мне не сказали, - заметила Холли, - я бы что-нибудь привезла.
     - Я подумывала позвонить вам, но тогда без нарядов остались бы Гвен и Эми.
     - Мы бы не расстроились, - сказала Гвен.
     - А я бы расстроилась, - возразила Эми. Может, она и стремилась изменить свою роль в семье, но никакие радужные перспективы не заставят ее отказаться от титула ?Самой нарядной?. Надо соблюдать приоритеты.
     - Да знаю, - произнесла Феба. - Поэтому у меня появилась одна мысль... понимаю, что это глупо, но Джайлс одобрил, - такая нерешительность была не в характере Фебы, - и в комиссионном магазине мне дали уйму вещей, от которых они не могли избавиться, а у нас в машине нашлось местечко.
     - Не понимаю, о чем ты говоришь, - сказала Холли.
     - Зато я понимаю. - Эми всплеснула руками. - Мы нарядимся!
     Так и вышло. Феба съездила в местный комиссионный магазин и набила четыре больших пластиковых пакета роскошной ерундой. На нее это действительно было не похоже.
     Получилось весело. Поначалу Холли и Йен просто помогали, но не прошло и нескольких минут, как и ими овладела легкомысленная игривость. Только два младших мальчика не испытывали желания переодеваться.
     Джайлса предупредили, чтобы он привез смокинг, а за смокингом Хэла Фебе пришлось съездить в Липтон. Поэтому эти двое были одеты подобающим случаю образом, за исключением сорочек. У Джайлса она была в желто-красных разводах, а Хэлу досталось чудовище семидесятых - бледно-голубая, с окаймленными черным кантом рюшами. Узкие углы воротника были такими длинными, что Хэл намеревался дырявить ими индейку. Джек остался в джинсах, надел одну из подаренных Холли рубашек, в коричневых тонах, но дополнил свой наряд гофрированным красным кушаком, в складках которого прыгали маленькие пластмассовые Санта-Клаусы и олени. Был еще такой же галстук-бабочка, но Джек, добрая душа, отдал его двухлетнему Томасу. Себе он выбрал шелковый галстук-бабочку в виде бутылки шотландского виски ?Гленфиддик?. Йен щеголял в черном на красной подкладке плаще Дракулы, а Ник облачился в серебристый костюм в форме конфеты ?Херши-киссиз?, какой надевают на Хэллоуин.
     Младших девочек нарядили в бальные платьица пастельных тонов. Элли и Гвен надели ансамбли для коктейлей в стиле пятидесятых, высокий разрез спереди на их желтых юбках позволял увидеть короткие черные лосины. Платье Холли было отделано ядовито-зеленым бисером; никто точно не знал, какого цвета мышьяк, но сообща решили, что ей следует держаться подальше от мест приготовления пищи. Феба выбрала себе белое с зеленовато-серым оттенком атласное платье с драпировкой и косым вырезом, в котором Хэл моментально узнал - или притворился, что узнал, - самодельную копию платья Элеоноры Рузвельт, выставленного в Зале первых леди в Смитсоновском институте. Эми остановила свой выбор на кринолине с верхней юбкой из гофрированной пурпурной тафты, на подоле которой осталось большое пятно от воды. Она разорвала надвое алую шаль и обернула одну половину вокруг торса, умудрившись сложить ткань так, чтобы спереди образовался интригующий V-образный вырез. Вторую половину она повязала на шею в виде шарфа. Все тут же принялись говорить ей, что она выглядит чересчур хорошо, что ее наряд слишком похож на обычную одежду. И поскольку Эми сразу же замерзла, она стянула шаль, стащила у Джека шерстяную рубашку коричневато-табачных тонов и перехватила ее в талии серебряным эластичным поясом с блестками. Все согласились, что теперь ее наряд больше отвечает духу этого вечера.
     Затем Феба принесла потертый бархатный футляр для украшений и позвала к себе младших девочек. Эми тоже подошла. Ей захотелось увидеть, что принесла Феба. Булавка, украшенная цветами американского флага, стала бы отличным завершающим штрихом ее наряда.
     Но украшения оказались не из магазина подержанных вещей. На атласной подкладке цвета слоновой кости приглушенно мерцапи гранаты Элеоноры - перегруженный отделкой гарнитур в некрасивой оправе, которой так восторгалась в детстве Эми.
     Она на самом деле была безвкусной.
     Клер и Эмили взвизгнули.
     - Ой, можно поносить? Можно? Пожалуйста, пожалуйста!
     - Только осторожно, - сказала Феба.
     Гарнитур оказался достаточно большим, и каждой из девочек досталось по браслету и огромной броши. Уши у них проколоты не были, и Феба прикрепила серьги к заколкам для волос и украсила ими головки девочек. Ожерелье было только одно, и Феба разрешила им носить его по очереди.
     - А есть ли какая-то возможность и мне встать в очередь на ожерелье? - спросила Эми. - Я всегда хотела его поносить.
     - Оно им наскучит еще до конца ужина, - отозвалась Феба, - и ты сможешь делать с ним все, что твоей душе угодно. А пока... нам надо, чтобы ты села и закрыла глаза.
     - Я? Зачем? - Эми заметила, что к ним, держа руки за спиной, подошла Элли. - Ладно. - Она села на одну из лавок. Ее пурпурная юбка из тафты заняла место, которого хватило бы на трех человек.
     Она почувствовала что-то холодное на горле, а потом теплые пальцы на шее сзади.
     - Теперь можешь открыть глаза, - сказала Элли.
     Элли держала перед ней ручное зеркальце. Эми посмотрела на себя. В распахнутом вороте рубашки Джека, как раз под ключицами, матово поблескивали пять прямоугольной формы опалов, разделенных крохотными бриллиантиками, - ожерелье ее матери. Простое и элегантное, оно было подарено матери Элеоноры, Эминой бабушке, в год ее первого выхода в свет в Лондоне. Феба держала в руках такие же серьги.
     - Я привезла для тебя и топазы, - сказала она, - но они не очень подходят к этой рубашке.
     - Феба... - Эми не находила слов. - Не надо было этого делать.
     - Я так решила. Она была и твоей матерью.
     Эми почувствовала, как защипало глаза и в горле застрял комок. Ей захотелось плакать. Последние два года Феба присвоила себе память об Элеоноре, словно та была только ее матерью. Теперь она облегчала свое горе.
     Подошел Хэл и обнял дочерей за плечи. Видимо, Феба сказала ему, что отдает Эми драгоценности.
     - Может, я покажусь вам старым дураком, но ваше сближение - это огромная радость для меня. Я всегда считал нас сплоченной семьей из-за озера, думал, что мы близки, потому что у нас есть это чудесное место, где все мы проводили так много времени. Потом я познакомился с Гвен и ее детьми. У них не было такого особого места, как это, но они ближе друг к другу, чем когда-либо были мы. Место, каким бы оно ни было особым не может сплотить людей. Вместе их должны удерживать взаимные чувства. Жаль, что моя речь получилась в духе открыток ?Холлмарк?, но кажется, я по-другому не умею.
     - Однако ?Холлмарк? продает каждый год миллионы открыток, и это что-то значит, - возразила Эми, которой нравились эти открытки. - Во многих из них просто приятные слова, а в других написано то, что на самом деле важно.
     - Мне нужна помощь! - позвала из кухни Гвен. - Кто-то еще, кроме Ника.
     Она пыталась вытащить из духовки индейку, а ее помощник совершенно беспомощно стоял рядом, смущенный своим полным невежеством в этом вопросе и опасаясь, как бы его костюм не загорелся.
     Как обычно, мужчины подоспели на помощь, когда все уже было почти сделано. Пока не подошло время переодеваться, пользы от них не было никакой, они целый день изучали чертежи Джайлеа и совершали пешие прогулки до подготовленного на Краю места.
     После ужина они снова вернулись к этим планам - по-видимому, строительные чертежи приносили им столько же удовлетворения, что и футбол, - и Эми тоже пошла взглянуть на них. Она ничего не понимала в строительстве, но это не имело никакого значения. Планы было только предлогом, чтобы посидеть рядом с Джеком.
     Джайлс объяснил ей устройство дома. Он будет небольшим, с совмещенной кухней и гостиной и двумя маленькими спальнями позади этого помещения, а в мансарде будут еще две спальни. Стена, обращенная к озеру, почти сплошь будет состоять из окон. В сторону пляжа шел широкий настил.
     Планы были начерчены рукой профессионала, но стол усеивали листки желтой бумаги, на которых мужчины делали пометки. Она узнала на одном из них почерк Джека. Это был черновой чертеж целого комплекса. Она смогла определить три сооружения: сам дом, дровяной сарай и туалет, но там был еще один квадратик, гораздо меньше дома, но больше, чем остальные, нарисованный в пустом углу участка.
     - Что это? - спросила она и, не дожидаясь ответа, взяла еще один листок, лежавший рядом.
     На нем был нарисован совсем небольшой домик, на одну спальню. Теперь Эми уже разобралась в архитектурных обозначениях. В доме должна была быть дверь, окна на три стороны, небольшая печка и три газовые лампы.
     - Что это? - повторила она свой вопрос.
     Джек посмотрел поверх ее плеча.
     - Мама и Холли об этом еще не знают, только Хэл, но я бы хотел построить этот домик для своей сестры. Она привыкла к уединению, к покою. Джайлс сказал, что не почувствует себя уютно, пока не начнет строить лодку. Мне кажется, если у Холли будет здесь свой коттеджик, она полюбит это место так же, как уже полюбили мы с мамой.
     Эми обернулась на Холли, которая сидела за карточным столиком и играла с Ником в двойной солитер. Мягкий газовый свет приглушал ядовитый блеск бисера на ее платье.
     Эми дотронулась до опалов. С начала лета все изменились. Феба стала мягче. Джайлс не боится отстаивать свои права. Иен снял шоры. Элли стала более уверенной. Ник готов признать, что есть вещи, которые ему небезразличны. Эми научилась жить в лоне семьи. И главное - они с Джеком полюбили друг друга.
     Изменились все, кроме Холли - спокойной, организованной, сдержанной Холли. Она может так никогда и не измениться, она может навсегда остаться элегантной горожанкой, чей теплый цвет волос не имеет никакого отношения к ее сути. Но если изменится, поняла Эми, это начнется на озере.
     - Разумеется, - медленно произнес Джайлс, - бревенчатый дом становится теперь не домом Эми, Холли и Джека, а только Эми и Джека.
     Эми метнула взгляд на Джека. Он в это время складывал бумаги и вдруг принялся делать это очень тщательно, как следует выравнивая края стопки.
     - Вам, кажется, нужно разрешение? - продолжал Джайлс. - От Хэла и Гвен вы его не получите. Они в такие вещи не вмешиваются. Романа у вас быть не может, вы это знаете. На самом деле у вас и ухаживаний долгих не будет. Вы не можете жить как нормальные люди. Вы не можете плескаться на мелководье год или сколько там еще, вы нас всех забрызгаете. Вам обоим надо сразу прыгать на глубину. Но если вы хотите пожениться и если вам нужно разрешение, то я вам его даю. - Он поднялся. - Ну а теперь, думаю, вам есть о чем поговорить. - Он повернулся в сторону комнаты и возвысил голос, чтобы все его услышали: - Давайте играть в шарады. - И в качестве прощального жеста вылил свое красное вино в пиво Джека. Рубиновая жидкость опустилась вниз, а потом перемешалась с янтарным напитком.
     - Он считает, что нам надо пожениться, - прошептала Эми.
     Джек кивнул:
     - Я знаю.
     - Наверное, это все время было нашим единственным выбором - брак или ничего.
     Джек кивнул:
     - Я знаю.
     - Но этим летом... я говорила не о браке.
     Джек кивнул:
     - Я знаю.
     На другой половине комнаты кричали дети. Им понравилось предложение играть в шарады. Эмили вскочила так быстро, что случайно толкнула игровой столик, и все стоявшие на нем фишки посыпались на пол.
     - Может, ты перестанешь повторять, что все знаешь? - негромко произнесла Эми. - И скажешь мне, что ты думаешь?
     Алекс выигрывал эту партию, и шарады казались ему не такой уж заманчивой идеей. Он считал, что надо вспомнить, где стояли фишки, и закончить игру.
     - Я знаю, где стояли мои фишки! - доказывал он.
     - Они стояли не здесь! - Не успевал он поставить их на столик, как его сестра Клер тут же сбрасывала их оттуда. - Ты продвинулся не так далеко.
     - Нет, продвинулся!
     - Нет!.. - Брат и сестра уже дрались.
     Джек посмотрел на них через плечо, затем склонился к Эми.
     - Я всегда считал, что если когда-нибудь женюсь, то сделаю это через три дня после первой встречи. Поэтому, по моим стандартам, наше ухаживание длится почти вечность.
     Если бы они были не из одной семьи, все было бы по-другому. Но если бы они были из разных семей, они никогда бы не встретились.
     К детям обратился Джайлс:
     - Эмили не хотела толкать столик, Алекс. Я понимаю, что тебе не нравится то, что случилось, но надо с этим смириться. Ты хочешь играть в шарады или нет?
     - Хочу, - ответил Алекс, - но сначала я хочу закончить эту партию.
     Неужели и другие пары вот так решали свое будущее? Да, здесь было шампанское, но оказалось, что возлюбленный Эми не любит его и пьет пиво, которое сейчас смешано с красным вином. Горели свечи, и полыхал огонь, но это была естественная необходимость, без них все замерзли бы и натыкались на мебель. Дети препирались на полу. Гвен с Хэлом сидели на диванчике для двоих, край желтой атласной юбки отогнулся и лег на колено Хэла. Джайлс отрывал полоски бумаги для шарад, Феба собирала карандаши, платье Элеоноры Рузвельт, к несчастью, было с небольшим шлейфом, и все так и норовили на него наступить. Йен показывал Элли, как пользоваться таймером в его часах. Холли и Ник закончили игру и домывали несколько оставшихся тарелок.
     - Я не брошу фигурное катание, пока не буду к этому готова, - сказала Эми, - а это означает, что я буду в разъездах.
     - А я не могу обещать, что продержусь на одном месте или на одной работе дольше нескольких лет.
     Это ее не волновало.
     - У наших детей наверняка будут плохие оценки за посещаемость.
     Но они будут путешествовать, они увидят Европу, будут разъезжать в лимузинах, жить в местах катастроф.
     Эми протянула руку. Джек накрыл ее ладонь своей. И что с того, если они не знают точно, где станут жить, что делать каждую минуту в следующие пятьдесят лет? Они пустятся в это приключение вместе.
     делать каждую минуту в следующие пятьдесят лет? Они пустятся в это приключение вместе.
     - Я бы тебя поцеловал, - сказал Джек. - Но если кто-нибудь увидит, Джайлсу уже не удастся организовать шарады.
     - Мне кажется, всем будет очень приятно, - отозвалась Эми.
     - Не могу сказать обо всех, но маме и твоему отцу - да... Холли, Фебе и Йену тоже... честно говоря, не думаю, чтобы это как-то заинтересовало Скотта и Алекса, и если у нас будет свадьба, их заставят надевать парадные костюмы и они только разозлятся.
     Это была истинная правда, но оставались Эмили и Клер, которые будут в восторге от роли младших подружек невесты.
     - А как же ты? - спросила Эми. - Ты не разозлишься, если мы заставим тебя нарядиться для свадьбы?
     - Я буду в этом. - Джек дернул свой кушак, отчего пластмассовые Санта-Клаусы пустились в пляс.
     Усилия Джайлса наконец увенчались успехом. Дети укладывали фишки в коробку, готовясь разыгрывать шарады. Алекс и Скотт верещали, что хотят быть капитанами и хотят сами набирать команды.
     - Нет-нет! Для Джека и Эми будет слишком унизительно, если их выберут в последнюю очередь, - сказал Джайлс. - Мы разделимся так - мужчины против женщин.
     Все поднялись, и мужчины стали собираться рядом с Ником, а женщины около Элли.
     - Я не очень-то силен в шарадах, - сказан Джек, обращаясь к Эми, - но боюсь, у нас нет выбора. - Он поднялся, допид последний глоток пива и поморщился - он забыл о красном вине, которое Джайлс вылил в его стакан. - Послушай, лед на озере очень толстый, все ходили там целый день. Если я завтра расчищу площадку, ты покатаешься для меня?
     Так как она приехала прямо с соревнований, коньки у нее были с собой.
     - С удовольствием.
     Холли знаками призывала их занять места. Эми прикоснулась к руке Джека и направилась к женской команде. Ее пурпурная юбка зацепилась за лавку. Джеку пришлось наклониться, чтобы освободить се.
     Завтра они скажут всем. Она будет кататься на озере, и потом они скажут семье, что собираются пожениться.
     Она не сможет покататься как следует. Лед будет неровным, пространство маленьким. Но это не важно. Она будет кататься на озере. После того как она столько лет боялась этого места, потому что не могла здесь кататься, теперь она сможет.
     Она села со своей командой. Холли и Фебу переполняли идеи, Элли торопливо их записывала. Гвен помогала младшим девочкам вытаскивать из волос заколки и одновременно комментировала предложения Холли и Фебы. Эми добавить было нечего. Рубашка Джека согревала ее руки, прохладные опалы матери напоминали