лорды враждуют между собой  из-за
короны, а могущественные вельможи трепещут от страха, что  Эдуард  лишит
их владений? Они сами  предают  интересы  Шотландии  ради  эгоистических
устремлений.
   Аррен не повернулся, очевидно, потеряв к ней всякий интерес.
   - Смирись хотя бы ночью, Кайра, - вдруг произнес он.
   - Нет, позволь мне уйти.
   Ни слова, ни движения. Она уже решила, что Аррен не слышал, когда тот
повернулся:
   - Я был с тобой слишком груб и жесток?
   Кайра не видела его глаз, но чувствовала взгляд.
   - Я никогда не знаю, что может произойти в следующую минуту.
   - Ты в таком же положении, как и вся Шотландия.
   Кайра подошла к огню.
   - Я не знаю, когда ты будешь не в меру  любезен,  когда  изольешь  на
меня ненависть за проступки других, когда выйдешь из  себя  и  кинешься,
словно...
   Она замолчала, уловив за спиной движение.  Аррен  в  несколько  шагов
пересек комнату и подхватил ее на руки. Как ни странно, в его глазах  не
было гнева, но еще больше Кайру поразило собственное нежелание бороться.
   - Не стану мучить  вас  ожиданием,  миледи.  Можете  не  гадать,  что
произойдет. Я уже кинулся на вас, и без чрезмерных любезностей. Идемте в
постель. Я устал, нуждаюсь в отдыхе и удобствах.
   - Я совсем не удобство!
   - Ночью ты им будешь.
   - Нет, я никогда не капитулирую, даже ночью.
   - Я тебе не верю.
   Она покраснела. А  почему  он  должен  ей  верить?  Кажется,  она  не
очень-то боролась с ним раньше...
   - А придется, - буркнула она, - Не важно, смиришься ты или нет. Я все
равно одержу верх, и тогда, миледи,  не  ждите  пощады.  Ты  это  хотела
услышать?
   - Нет! Я вообще не желаю тебя слушать, - заявила Кайра, но обняла его
за шею, пока он нес ее к кровати.
   Нужно же ей за что-то держаться! А то еще уронит,  и  она  переломает
себе все кости. Она крепче прижалась к нему.
   - Зачем тогда бороться?
   - Потому что это не правильно.
   - Вряд ли ты меня очень ненавидишь.
   - Но, сэр! Вы же не хотите меня.
   - Я много чего не хочу. Только не вас. И не в данный момент!
   Кайра была слишком измучена, чтобы сопротивляться по-настоящему.  Она
и возражала-то из гордости - ей было до нелепости приятно  находиться  в
объятиях врага.
   Жаль, что он враг, а еще больше жаль, что  его  нежные  прикосновения
совсем ни к чему: она  женщина  Кинси  Дэрроу,  как  замок,  поместье  и
остальные богатства.
   Аррен положил ее на кровать и вытянулся рядом.
   Трепетавшее в камине пламя  отбрасывало  на  стены  движущиеся  тени,
наполняя  комнату   призрачным   оранжево-голубым   светом.   Неожиданно
шотландец коснулся ее щеки.
   Она видела лишь контур его головы и широких плеч, зато  ясно  ощущала
его запах, тепло  длинного  тела,  простыни  под  собой,  щекочущий  мех
одеял.., и его прикосновения. Как бы она ни зажмуривалась, ей не удалось
отгородиться от него.
   Кажется, он стал ближе, так близко, что уже трудно дышать...
   Пальцы скользили по ее щеке, поглаживали нижнюю губу.
   Затем она почувствовала теплое дыхание у рта, но зародившийся  у  нее
стон протеста  был  заглушен  поцелуем.  Язык  с  мягкой  настойчивостью
раздвинул ей губы. Она попыталась отвернуть голову. Напрасно. К тому  же
приятные ощущения  пьянили,  как  вино,  увлекая  в  чудесный  водоворот
чего-то непередаваемого.
   Когда Аррен оторвался от ее губ, она судорожно перевела  дух.  Ей  не
хотелось открывать глаза, так легче не признаваться себе, что  шотландец
приобрел над ней власть. Но веки подвели ее, поднявшись вопреки  желанию
хозяйки, и она встретила его пристальный взгляд. В  глубине  кобальтовых
глаз было нечто такое, от чего  ей  хотелось  бежать..,  но  еще  больше
остаться.
   - В темноте все гораздо проще, не так ли, миледи?
   Прежде чем Кайра успела ответить,  он  снова  прильнул  к  ее  губам.
Поцелуй изменился, стал более требовательным, и  она  моментально  сдала
позиции, не в состоянии противиться. Шотландец  был  врагом,  он  должен
оттолкнуть ее, а не соблазнять.
   И она тоже хотела его объятий.
   Когда  Аррен  начал  раздевать  ее,  она  все-таки   попыталась   его
остановить, и, конечно, безуспешно. Она даже  не  заметила,  что  одежда
растаяла; как лед с приходом весны, только  вдруг  ощутила  прохладу  и,
вздрогнув, потянулась к нему за  теплом.  Мысль  о  долге  перед  собой,
королем  и  страной  Кайра  быстро  отогнала,  успокоив  себя  тем,  что
происходящее не имеет значения.
   Она только позволяет ему соблазнять ее, раз не может ничего изменить.
   Но только ли?
   Она не лежит пассивно.
   Она позволяет это не ради спасения жизни.
   Она ждет большего...
   Язык ласкал нежную кожу шеи, затем пустился в медленный  путь  вокруг
ее груди, пока не сосредоточился на заострившемся соске. И хотя его  рот
касался только груди, исходивший от него жар проник глубоко внутрь тела,
словно в недрах ее существа вспыхнуло солнце, рассылавшее  лучи  во  все
уголки  тела  и  души.  Она  положила  ладони  ему   на   плечи,   чтобы
оттолкнуть.., но притянула к себе.  Голова  металась  по  подушке,  губы
шевелились, произнося невнятные слова...
   Она ахнула, когда его палец, раздвинув потаенные складки, нашел вход,
а затем туда устремился язык.  Казалось,  огненная  стрела  пронзила  ее
насквозь. Потрясенная, она выгнулась дугой, пальцы конвульсивно сжались,
вцепившись ему в волосы. Он сжал ей  запястья,  чтобы  ослабить  хватку,
однако интимные ласки не  прекратил.  Тело  ее  содрогалось,  пронзаемое
тысячами молний, извивалось, раскачивалось,  выгибалось  ему  навстречу.
Слова рвались из горла, но значили не больше, чем голубые тени, игравшие
на стенах. Он вдруг приподнялся, раздвинул ей бедра и глубоко погрузился
в нее, приникнув губами к ее рту.
   Никакой капитуляции.
   Никакого четвертования.
   Не так уж он ее ненавидит!
   Не сейчас.
   Но потом...
   Она чувствовала внутри  скольжение  его  плоти,  биение  его  сердца,
напряжение сильных мускулов, ощущала каждую частицу его тела.  Ничто  не
имело значения, кроме безумного желания достигнуть вершины... И этот миг
наступил..,  просто  миг,  голубая  вспышка,  сладкое   голубое   пламя,
опалившее ее, лишившее воздуха и рассудка...
   Наконец она услышала потрескивание огня, увидела  тени,  игравшие  на
каменных стенах, почувствовала  на  себе  тяжесть  его  тела.  Он  лежал
усталый, насытившийся,  довольный.  Внезапно  осознание  того,  что  она
позволила ему так легко соблазнить ее, привело Кайру в ярость.
   Он лежал, как...
   Повелитель!
   Ее обжег стыд. Она вспыхнула каждой клеточкой своего тела.
   - Встань сейчас же! - крикнула она, пытаясь столкнуть массивное тело.
   - Господи, миледи...
   - Мне нечем дышать!
   Аррен мигом лег рядом, но тяжелой руки с ее талии  не  убрал.  Взгляд
стал колючим.
   - Пожалуйста...
   - Надо же, ты действительно знаешь это слово. И чего же ты просишь?
   - Отодвинься! Мне нечем дышать.
   - По-моему, с дыханием у тебя все в порядке.
   - Нет, отодвинься,  пожалуйста.  А  еще  лучше  убирайся  отсюда  или
позволь мне уйти. Ты уже получил все, что хотел.
   - Ах, Кайра, ах, бедняжка! До чего же я коварен и жесток!
   - Да, ты жесток!
   Аррен засмеялся, а она, скрипнув зубами, попыталась его ударить.
   - Не капитулировали, миледи? Так кто же кого соблазнил?
   - Да я.., да чтобы... - Кайра задохнулась от бешенства.
   - Ты злишься на меня, потому что...
   - Была захвачена врасплох!
   - Потому что выронила меч до того, как был  нанесен  первый  удар.  -
Аррен хотел убрать с ее лица  спутанные  волосы.  Кайра  оттолкнула  его
руку.  -  Смотри,  когда-нибудь  у  тебя  возникнет  желание,  чтобы   я
прикоснулся к тебе, но меня уже не будет.
   - Повешен, утоплен и четвертован! - парировала она.
   - Возможно.
   - Можешь не сомневаться. Эдуард доберется до тебя.  И  вся  Шотландия
покорится ему.
   - Тогда нужно жить полной жизнью сейчас.
   - Поступайте со своей жизнью как вам угодно, сэр.
   - Но сегодня, миледи, я чувствую себя на удивление живым.
   - А я совершенно измучена.
   - Очень странно.
   Кайра вскочила, умирая от желания ударить его.
   - Если ты устала, давай поспим.
   - Я не хочу спать с тобой. И вообще находиться в твоем  обществе.  Не
думай, что я покорилась.
   - Я думал, что это нечто большее, чем покорность.
   - Я не могу оставаться в этой комнате.
   - Ты должна оставаться в этой комнате и останешься.
   Вы, конечно, очаровательны, леди Кайра, но враг есть враг.
   Я ни на минуту не забываю, что я - мятежник, а вы - любимица Эдуарда.
Однако я не намерен причинять тебе неудобства. Если хочешь, можешь  лечь
на полу. Шкура у камина в твоем распоряжении.
   - Шкура? До чего же ты груб и невоспитан! Другой бы  на  твоем  месте
сам лег у камина.
   - Помилуйте, миледи,  я  ведь  не  жалуюсь.  Меня  вполне  устраивает
кровать. Вполне устраивает, - повторил он, вдруг помрачнев. -  Я  должен
заставить тебя остаться?
   - Если здесь, то да.
   - Уступаете силе, миледи, но не сдаетесь?
   - С силой можно бороться.
   - Или затаиться и ждать, когда придет время.
   - Время, сэр, работает не на вас.
   - Пожалуй. Останьтесь со мной, миледи. - Он погладил ее по щеке.  Она
закрыла глаза и отвернулась. - Я заставляю тебя.
   - .  Аррен  притянул  ее  к  себе,  она  не  стала,  возражать.  Было
удивительно приятно ощущать его тело, прижимавшееся к ней сзади.
   - Только не слишком люби меня, - поддразнил он,  щекоча  дыханием  ее
шею, но Кайра уловила напряжение в его голосе.
   Напряжение, которое чувствовала сама.
   - Я вообще тебя не люблю.
   Аррен расслабился, и она услышала низкий ласковый смех.
   - Как вы холодны, миледи. А я собирался  признаться,  что  совсем  не
испытываю к вам ненависти.
   - За то, что я принадлежу Кинси Дэрроу?
   - Правда? - Он крепче прижал ее к себе. - Я начинаю забывать, что  ты
ему принадлежала.
 
Глава 11 
 
   Сидя верхом на Пикте, он наблюдал за учениями своих воинов, которые с
пиками и щитами разбились на группы, образовав тесные  ряды,  что  могло
служить надежным заслоном против английской конницы. Его  отряд  состоял
из людей, которых англичане пренебрежительно называли сбродом.
   Исключением, пожалуй, были воины де Морея,  богатого  землевладельца,
имевшего влияние на севере, как и его отец до него.
   Войны  обычно  вели  знатные  лорды.  Они   располагали   для   этого
необходимыми  средствами,  нанимали  людей,  вооружали  их  и  посвящали
отличившихся в рыцари.
   Такими силами Аррен, конечно, похвастаться не мог.
   Некоторые из его людей относились к мелкопоместному дворянству, но  в
большинстве это были простые  крестьяне,  ремесленники  и  торговцы.  Их
свела и  объединила  ненависть  к  захватчикам,  разорявшим  шотландские
города и деревни, истреблявшим мирных жителей.
   Они были солью этой земли, ее душой, однако нуждались в обучении.
   Эдуард хорошо знал, как  сломить  дух  врага  и  рассеять  его  ряды.
Уэльские лучники  обрушивали  на  противника  дождь  стрел,  а  внезапно
налетавшая конница довершала разгром.
   Поэтому Аррен хотел научить своих людей прикрываться щитами  (которые
они сами вырезали из дерева и укрепили металлическими полосками) как  от
стрел, так и от мечей всадников, косивших пеших воинов, словно пшеницу в
поле.
   - Повторить.., быстрее.., еще быстрее.., стройтесь в ряд, падайте!  -
командовал Аррен, наблюдая за слаженными действиями второй группы.
   Люди старались, одержимые желанием победить.  Они  получали  мизерное
жалованье и  поставили  на  карту  собственную  жизнь,  выступив  против
англичан. Единственное, на что они могли рассчитывать, - это  добыча.  В
Шокейне ее было достаточно: серебро,  золото,  драгоценности,  роскошные
ткани, а главное - оружие, лошади, упряжь, еда и другие припасы.
   Аррен вдруг почувствовал,  что  за  ним  тоже  наблюдают.  Увидев  на
внешней стене Кайру, он нахмурился. Как ей удалось выбраться из комнаты?
За пять дней пребывания в замке он изменил свое мнение о ней  и  слишком
много ей позволял, хотя злился,  что  она  действует  на  него  подобным
образом. После единственного случая, когда она спустилась к обеду в день
похорон,  Кайра  отказывалась  появляться  за  столом.  Он  мог  бы   ее
заставить, но предпочел  этого  не  делать.  Пусть  не  думает,  что  ее
присутствие необходимо! Не оправдалась надежда и на то, что ночь любви -
да, любви, уж он постарался - смягчит ее отношение к нему.  Утром  Кайра
держалась еще более отчужденно, и ее холодность  заставила  его  понять,
что он дал ей больше, чем она ему. После смерти жены у него были  другие
женщины, которых соблазнял он, которые соблазняли его.  Но  это  невеста
Дэрроу. Он не обязан быть нежным и добрым, а тем более  считаться  с  ее
переживаниями. И все-таки она заставила его дрогнуть и покорила.  Ничего
удивительного, эта необычная  красавица  способна  пробудить  страсть  в
любом мужчине. Но почему он чувствует неудовлетворенность, мечтает снова
услышать ее голос, смех,  ощутить  прикосновение  ее  пальцев..,  почему
вспоминает, как она спала, прижавшись к нему? Она  всего  лишь  женщина,
которая принадлежит его врагу. А как же Алесандра? Как же ее  голос,  ее
крики, языки пламени?..
   Но он живой человек. Дышит, сражается, рискует  жизнью,  нуждается  в
женском обществе.  В  Шотландии  немало  прекрасных  женщин,  богатых  и
бедных, которые жаждут свободы и  неравнодушны  к  страстным  мятежникам
вроде него.
   Они понимают, в какую опасную  игру  он  включился,  как  переменчива
жизнь и как легко ее потерять. А эта...
   Она никогда не покорится. Может, он и выиграл сражение, но не войну.
   "Не слишком люби меня", - пошутил он, чрезвычайно довольный, что  она
наконец  капитулировала.  Или  просто  увлеклась,  решив   удовлетворить
вековой интерес, существующий между мужчиной и женщиной.
   "Я вообще тебя не люблю!" - заверила она его.
   Две последние ночи Кайра провела свернувшись калачиком на шкуре перед
очагом. Аррен не  стал  возражать,  хотя  и  страдал  от  противоречивых
желаний. Пусть тешит свою гордость! Конечно, можно было ее заставить, но
тогда она уж точно сочтет  себя  неотразимой.  Полночи  он  старался  не
обращать на нее внимания, затем спустился в большой зал, где и  просидел
до  утра,  мрачно  уставившись  на  огонь.  Она  поклялась  в   верности
английскому королю. Он захватил  Шокейн,  захватил  ее  и  теперь  может
делать с ними что пожелает.
   Отчего же он позволяет ей доставлять ему неприятности?
   Чувствует за собой вину?
   Да,  он  чувствует  себя  виноватым  каждый  раз,  когда   думает   о
Хокс-Кейне.
   Он пришел сюда со злобой в сердце и желанием уничтожить Кинси Дэрроу,
его богатства и любимую женщину. Но Кайра оказалась совсем не такой, как
он  представлял.  Кроме  того,  он  помнил  ее  отца  и  знал,  что  для
аристократов браки - скорее взаимовыгодная сделка, чем союз, заключенный
по любви. Он невольно восхищался девушкой,  ее  свободолюбивым  духом  и
сожалел, что не все его люди обладают такой отвагой и решимостью.
   Да, не помешало бы иметь побольше воинов, подобных этой леди.
   "Не слишком люби меня..."
   Что-то он не в меру ею увлекся.
   Аррен не сводил глаз с Кайры. Она казалась  беспокойной:  похоже,  ей
надоело заключение, к  которому  сама  приговорила  себя.  Или  пытается
отвлечь его от дела? Такая может отвлечь любого, в том-то и  заключается
главная опасность.
   Слишком легко забыть, что она верная сторонница короля,  едва  ли  не
полностью истребившего население большого процветающего города.
   Заметив, что он смотрит на нее, Кайра попятилась. Небось думает,  что
он сейчас кинется ее ловить.  Неужели  она  затеяла  очередной  побег  с
единственной целью помешать ему?
   Он пошлет за ней кого-нибудь из своих людей.
   - Джей!
   Мелодий человек, упражнявшийся на поле вместе с другими,  вскочил  на
коня и галопом понесся к нему.
   - Кайра на стене. Проследи, чтобы она вернулась в башню.
   - Ладно, - начал Джей и замолчал.
   Аррен тоже услышал стук копыт, потом  из-за  деревьев  появился  Джон
Грэм с двумя спутниками.
   Пару дней назад кузен отбыл к Уоллесу, чтобы договориться о  встрече.
И хотя Шокейн граничил с  селкеркским  лесом,  Джону,  видимо,  пришлось
скакать без отдыха.
   -  Присмотри  за  Кайрой,  -  повторил  Аррен  и  поскакал  навстречу
родственнику.
   - Есть новости? - крикнул он издалека.
   - Да какие!
   Выпрямившись в седле, Джон оглядел поле, заполненное людьми: славными
шотландцами Аррена и бывшими пленниками. Даже  ирландец  Майкл  Корриган
оказался неплохим воином и теперь обучал других, показывая,  как  делать
смертельные выпады и отражать удары при отступлении.
   - Едем в замок, - предложил Аррен.
   Ворота были распахнуты, поэтому кузены  без  задержки  промчались  во
внутренний двор, оставили коней Брендану и вошли в пустой  главный  зал.
Джон щедро плеснул себе эля, чтобы промочить горло после долгой скачки.
   - Рассказывай. - Аррен сгорал от нетерпения.
   - Хорошие новости. Де Морей стал для  нас  могущественным  оружием  и
здесь, и даже на юге. Он богат, знатен,  пользуется  огромным  влиянием.
Настоящий аристократ. И при этом решился выступить против  короля,  хотя
тот держит в заложниках его родных!
   - Мы всегда знали, что он неоценимый человек для нашего дела.
   - Но мы не знали,  сколько  отличных  парней  он  приведет  с  собой.
Рыцарей, Аррен, искусных воинов!
   - А король?
   - Он во Франции, но армия выступила в поход. Англичане  уверены,  что
легко разобьют нас, сломив дух шотландцев навсегда. Глупцы! Наши  успехи
столь значительны, что Уоллес и де Морей готовы принять бой.  Смотри!  -
Джон принялся чертить пальцем по столу. - Мы взяли  Перт..,  я  был  там
вместе Уоллесом.., потом  в  Данотаре,  вот  здесь,  дали  бой  крупному
соединению англичан и обратили их в бегство.
   Затем двинулись на Абердин, уничтожили стоявшие на  рейде  английские
корабли и вернулись в Селкерк. Но  де  Морей  продолжил  рейд.  Крепости
Элгин, Форес, Нэйн, Лочиндэб захвачены. Господи, Аррен, у нас  есть  все
шансы на победу, только нужно действовать быстро. Уоллес ждет тебя через
несколько дней. Он сейчас выбирает место для решающего сражения.  А  вот
здесь англичане, видишь? Говорят, Крессингхэм настолько уверен  в  своих
силах, что велел Перси распустить его армию на западе.
   - Я слышал, Уоллес никого не пощадил в Данотаре.
   - Он слишком хорошо помнит тот амбар в Эре. Ведь  англичане  повесили
там одного за другим триста шестьдесят шотландских дворян,  не  пощадили
даже слуг, совсем мальчишек. Ты-то должен  знать,  как  легко  англичане
жгут людей вместе с их домами!
   Аррен давно привык к боли, сжимавшей  его  сердце  при  упоминании  о
судьбе близких. Да, они имели право отомстить!
   И разве можно сравнить это с резней в Берике?
   - И все же, кузен, если мы хотим победить англичан, нужно  прекратить
все  междоусобицы.  Я  был  в  Ирвине,  когда   наши   славные   бароны,
воспользовавшись отсутствием Эдуарда, решили  наконец  выступить  против
англичан, но перегрызлись друг с другом и разъехались еще до сражения.
   - Обычное дело. Возьмем Брюса,  который  никак  не  определится,  чью
сторону принять. Он убежден,  что  национальная  независимость  означает
признание королем Джона Балиола или другого члена семьи Коминов, и готов
поступиться честью Шотландии ради чести оказаться на троне.
   Мальчишка...
   - Как и Уоллес. Как все мы, Джон.
   - Возможно, но к Уоллесу люди тянутся. Его страсть и вера  объединяют
всех. Даже в Ирвине, пока бароны  препирались,  он  захватил  английский
обоз, перебил конвой и добыл средства, в которых мы так нуждаемся. Мы не
отступим.
   Уоллес и де Морей поведут людей против англичан! Знатный и богатый де
Морей  вместе  с  Уоллесом,  простым  воином,  младшим   сыном   мелкого
землевладельца! К ним присоединятся другие, и ты, кузен, тоже.
   - Ты сам знаеш