О нет. Положите его на кровать. Я открою.
     Вожделенно срывая грубую ткань с продолговатых свертков, она щебетала:
     - Мне ничего не дарили со дня смерти матери.
     Появился рулон ткани, и Сора, нащупав его край аккуратно развернула ткань. Под ее пальцами расцвел царственно богатый материал. Пурпур переливался на свету, сверкая и сияя, вызывая вздохи и стоны восторга.
     Сора вообще на него не смотрела, и вызванная ее уверенными и ловкими движениями иллюзия того, будто она зрячая, исчезла. Голова ее была поднята, лоб был сосредоточенно наморщен, а пальцы скользили вверх и вниз по поверхности ткани.
     - Шелк.
     Она подняла материю к щеке и провела ею по лицу с чувственным наслаждением кошки.
     - Я никогда в жизни не прикасалась к нему, но я его узнаю. Шелк.
     - Такого чуда никогда не было у вашей матери,- выдохнула Мод.
     - Он имеется не у всякой женщины,- насмешливо заметила Джейн.- Этот цвет предназначен для принцев, да и то для тех немногих, которые могут позволить себе купить его. Одному Богу известно, как его достал Уильям. На этом острове другого такого рулона быть не может. Это показывает, чего он стоит и как он ценит тебя.
     - Смотри-ка, он под цвет твоих глаз.
     Берта показала на то место, где переливающийся пурпур обрамил лицо Соры и сгустившийся в багрянец фиолетовый оттенок усилил сияние ее глаз.
     - Глупо было бы с ее стороны слушать стихи, когда можно обладать такой вещью,- сказала Дуэйна, и в голосе ее отчетливо и резко прозвучала зависть.
     - Поэзия на меня наводит скуку. Слишком часто это результат напряженного труда, изобретательности и отсутствия таланта.
     Сора подняла голову от сверкающего материала, и взор ее темно-фиолетовых глаз словно устремился на Дуэйну.
     - Это не что иное, как песня без музыки.
     Дуэйна открыла рот, а Джейн разразилась торжествующим хохотом.
     - Дуэйну пожирает зависть, что никто из мужчин не посвящает ей стихов, а ты почитаешь их за скучное дело. Теперь ей есть чему позавидовать и сверх того.
     Рука Джейн скользнула вперед и коснулась шелка, как будто она была не в состоянии противиться этому желанию.
     - Но есть ведь и еще один сверток.
     - Еще один?
     Сора пошарила руками по одеялу, пока не обнаружила второй пакет. От ее прикосновения поверхность его прогнулась, однако посылка была сшита бечевой и секрет свой так просто не открывала. Джейн достала ножик, разрезала наметанную нитку - и холстина разъехалась под напором содержимого.
     - Мать Пресвятая Богородица,- выдохнула Джейн.
     Свет и руки Соры коснулись богатых черных мехов. Она погрузила пальцы в шкурки, расстилая их поверх шелков.
     - Какие мягкие,- охнула она.- Попробуйте.
     Она быстро повернулась кругом и бросила одну шкурку, чуть не попав в лицо Джейн, и Джейн, к собственному удивлению, прижалась к меху щекой.
     - Роскошный мех,- задохнулась она от переполнявших ее чувств при виде невыразимого блаженства, написанного на лице Соры, радость ребенка, не ожидавшего подобного отношения к себе.
     - Расскажите мне про них,- попросила Сора, протягивая шкурку следующей даме.
     Ахнула и погладила мех подошедшая Берта, другие женщины столпились вокруг, ожидая своей очереди, а Джейн неуверенно произнесла:
     - Они черные.
     Берта выпучила глаза на подругу, и Джейн поняла, как мало видит она своим благословенным зрением. Взяв себя в руки, она поразмыслила над тем, что же хотела бы знать слепая девушка, и принялась описывать:
     - Шкурки небольшие, но мех великолепен. Это соболь, и он подходит к твоим волосам по блеску и окраске. В платье из пурпурного шелка, отороченного вороным мехом, ты будешь самой прекрасной женщиной при новом дворе.
     - Здесь двадцать четыре штуки,- неприязненно произнесла Дуэйна, роясь в мехах с алчностью скряги.- Он что, хочет задрапировать ее мехом?
     Из большого зала до дам долетел рокот голоса Уильяма:
     - Ей понравилось?
     Берта кивнула головой в сторону донесшегося голоса:
     - Уильям явно хочет задрапировать Сору в меха. Он бы мог прислать золото или драгоценности, чтобы продемонстрировать свое уважение к Соре перед гостями однако он прислал такие подарки, которые доставят радость ей. Никогда не подозревала такой заботливости в этом исполосованном шрамами воине.
     Сора прижала меха к своей груди и зарделась от благодарности.
     - Я не знаю более доброго человека.
     При воспоминании о той бойне на поле, которая была устроена накануне, все женщины одновременно подняли брови.
     Она продолжила:
     - И этим он обязан леди Джейн. Она научила его хорошим манерам.
     Джейн громко рассмеялась.
     - Он всегда был заботлив, хотя и несколько чванился своим положением. Ты благотворно повлияла на него, леди Сора, ты лишила его самоуверенности.
     Из большого зала донеслись трубные звуки голоса Уильяма:
     - Она готова?
     И несколько тише, но так, что они услышали:
     - Черт побери, чем там эти женщины занимаются?
     Дамы обменялись ухмылками, и Берта подняла с кровати рейтузы. Джейн взмахом руки велела ей отойти в сторону и спросила:
     - Леди Сора, ты уже достаточно согрелась?
     - Да,- ответила Сора, удивленная и вовсе не ожидающая подвоха.
     - В таком случае, мы оставим рейтузы и наденем на тебя только туфли. После церемонии намекни Уильяму, что под платьем ты нагая и твое первое соитие сегодня вечером будет не последним.
     - Ну, Джейн,- загоготала Берта,- ты становишься больно распутной.
     - Замужним женщинам надо быть изобретательными, - парировала Джейн. - Это подогревает интерес мужчин. К тому же, дамам должен доставлять удовольствие вид смущенного мужчины.
     - Как скажете,- ответила Сора.- Тем не менее, мне будет неприятно, если другие мужчины узнают, в каком я виде.
     - Не узнают.
     Берта протянула руку и сжала между двумя мясистыми пальцами ухо Дуэйны.
     - Ведь так, Дуэйна?
     - Не узнают, не узнают,- извивалась Дуэйна, пытаясь вырваться прочь.- Не скажу ни одной живой душе.
     Остальные женщины быстренько дали свое согласие, и Сора надела туфли.
     - О Господи, где же эта женщина?
     Рев Уильяма стал более резким, и дамы громко рассмеялись.
     - Давайте-ка пойдем туда, пока он не начал громить дверь,- сказала Джейн.
     - Да уж, тем более, что ясно, чем он станет тогда колотить.
     Берта поспешно, распутно подмигнула и поплыла к двери. Как только Мод ее отворила, женщины посыпались в большой зал, загораживая невесту от лорда Уильяма.
     - Распустите ей волосы,- отдавая последнее распоряжение, отступила назад Джейн. - Уильям остановил меня и настоял на том, чтобы волосы Соры были рас пущены. Он говорит, что ему плевать на ее девственность на брачном ложе - ведь это он сорвал цветок, и честь ее от этого не пострадает.
     - Слушаюсь, миледи.
     Мод присела в реверансе и закрыла за ними дверь. Взяв щетку, она усадила Сору перед собой на табурет и стала расчесывать ее сверкающие локоны.
     - Не такая уж она и дурная, когда узнаешь ее поближе. А ваш лорд Уильям - славный мужчина. Внешне он прекрасен, а душою добр. Брак с ним будет вашим спасением. Он будет вас охранять и дарить вам детей, а вы будете вести жизнь благородной леди. И может быть, если благодаря принцу Генриху, о котором столько говорят, воцарится мир, то вы попадете ко двору и буде те представлены королю. Приблизь, Господи, этот день!
     Искусно расположив пару локонов на плечах Соры, Мод произнесла:
     - Ну вот, теперь ваши волосы почти высохли. Остался лишь непокорным один завиток. Вставайте и идите туда, и исполните мое самое заветное желание.
     Сора не двигалась, и Мод, обхватив Сору руками прижала ее к себе.
     - Ну, давайте же. Времени на свадебные волнения у вас нет.
     - Не могу,- жалобным голосом произнесла Сора. Мод тут же поставила ее на место:
     - Разумеется, можете!
     - Не могу.
     Голос Соры стал решительней, так как панические настроения стали преобладать над ее храбростью.
     - Как только мне могло прийти в голову, что я смогу?
     - Вопрос не в том, сможете вы или нет, миледи. Ваш жених, и священник, и ваш отчим, и целая толпа людей стоят там, поджидая вас. Вы должны.
     - Все эти люди потешаются надо мной за то, что я посмела мечтать о замужестве и счастье,- жалобно проговорила Сора.
     Она вцепилась в сиденье скамьи с такой силой, что костяшки ее пальцев покрылись белыми пятнами.
     - Прошу прощения, но как может убогая слепая девушка выйти замуж за такого могущественного лорда как Уильям? Вы говорите о дворе? Где я могу шлепнуться лицом вниз и опозорить его? Я не благородная леди. Я не могу выйти за него замуж.
     - Вы же доказали, что умеете обращаться с этими титулованными особами. Да что там говорить, все эти леди едят с вашей руки. Обеды доведены до совершенства, вы всегда с любезностью и достоинством принимаете оказываемое вам внимание.
     - Мне просто надо объясниться с Уильямом,- ре шила Сора, не слушая заверений Мод.- Мы можем жить, как вы с лордом Питером. Просто делить ложе и не состоять в браке.
     - У лорда Уильяма должна быть супруга, миледи. Куда бы вы делись в случае ее появления?
     - Я просто должна пойти туда и поговорить с ним. Она вцепилась в скамью еще крепче и словно приросла к ней.
     Доведенная неотступным страхом своей госпожи, Мод фыркнула:
     - Я служанка, а Питер - лорд. Это счастье, что я должна делить с ним ложе; он доставляет мне удовольствие, которое я не рассчитывала испытать вновь. Но вы леди, дочь чистокровного нормандского барона. Нас с вами нельзя сравнивать, вы не можете оставаться здесь в постели Уильяма, словно какая-то девка низкого рождения.
     - Я не могу выйти за него замуж,- громко повторила Сора.
     - Между нами существует и еще одна разница, Сора. Я стара, и время моих лунных циклов прошло. Вы молоды, здоровы, зрелы. Вы прямо сейчас могли бы иметь ребенка.
     - Не могу.
     - Ну, тогда в следующем месяце, или через месяц. Неужели вы обречете свое дитя на жизнь ублюдка из-за того, что мать - трусиха?
     - О Мод, я больше не понимаю, что правильно, а что - нет.
     Сора опустила голову в свои ладони и застонала. Мод взяла Сору за руки.
     - Что ж, я знаю, что правильно. Держать этого прекрасного человека в ожидании, пока вы несете тут какую-то чепуху, заставляя его бояться, что вы опозорите его перед половиной страны своим отказом,- это неправильно. Это дурной способ отплатить за подаренные шелк и меха и за проявленную им доброту.
     Пощипывая щеки Соры, чтобы вернуть в них румянец, Мод оправила наряд невесты и подняла ее на ноги. Она успокоила Сору:
     - Вы здесь самая красивая женщина. Идите и стань те его женой.
     - Ты готова, Сора?
     Уильям стоял в дверях, золотистый голос его звучал ободряюще.
     - Наши гости ждут. Ты наконец собираешься стать моей женой?

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

     Не говоря ни слова, Сора сделала шаг вперед, протянула руку, и Уильям поднес ее к своим губам. Вложив руку Соры себе под локоть, он повел ее к тому месту на возвышении, где стоял священник. По обе Стороны от них рядом шли их отцы, и Мод, пристально вглядевшись в лицо Соры, убедилась, что на нем сохраняется выражение решимости. Тогда она опустилась на освободившуюся скамью и вытерла выступивший на лице пот.
     Сора и Уильям в присутствии всех свидетелей и брата Седрика принесли клятву быть мужем и женой. Теобальд отдал Сору недрогнувшей рукой. Его покладистость, вероятно, подпитывалась самим видом лорда Питера, который неотрывно держал руку на своем мече. Спустившись из верхних покоев, Мод пробралась сквозь толпу участников церемонии и остановилась на полпути, прижав руку к сердцу. На вопросы священника никаких возражений против союза не последовало, и, когда торжественные обещания были произнесены, толпа возликовала. Все разбились на небольшие группы и принялись по очереди целовать невесту и хлопать по плечу жениха.
     Между тем, последовавшее пиршество удалось на славу, поскольку слуги на кухне больше не уклонялись от проявлений преданности своей госпоже. Брак соединил Уильяма и Сору воедино.
     Уильям помог Соре подняться на ноги и повел ее по кругу побеседовать с гостями.
     Когда пара приблизилась к Теобальду, он поднял к губам свой кубок и стал пить, не отрывая жадного взора от своей падчерицы.
     - Сора - это Ева,- пробормотал он.- Искусительница, ведущая мужчин к гибели.
     - Ева!
     Сора остановилась рядом с ним. Чутким ухом она уловила его слова и в конце концов вспылила из-за этого ярлыка, который слишком часто цепляли на нее. Защищая себя и свой пол, она парировала:
     - Ева! Ради Бога, миру следовало бы радоваться тому, что это Ева сорвала яблоко. Если бы на ее месте оказался Адам, то он предавался бы греху с таким самозабвением и упорством, что человечеству не суждено было бы спастись.
     Она ринулась прочь, оставляя позади себя ошеломленную тишину, которая постепенно стала наполняться женским хохотом.
     Стоя поодаль от этой группы, Уильям ухмыльнулся, когда увидел, как физиономия тестя вытянулась от изумления.
     - Не больно-то вы приструнили эту мегеру, которую берете замуж,- посетовал Теобальд.- В моем доме она и слова не посмела бы сказать против мужчины. Она уважала тех, кто стоит выше ее.
     - Это справедливо и для моего дома,- с довольным видом заявил Уильям.- Дадли, молодые люди собираются во дворе замка, чтобы поупражняться во владении мечом. Не желаешь ли ты примкнуть к ним?
     Дадли с готовностью выбрался из-за стола.
     - Да, сэр, благодарю вас.
     - Ты же монах! - закричал ему во след отец, а за тем пробормотал: - Дурной мальчишка.
     Поклонившись и отходя от Теобальда, Уильям услышал, как ноет Дуэйна:
     - Говорю же вам, она его околдовала.
     Подступив неслышно к Соре. Уильям обнял ее за талию и привлек к себе.
     - Так оно и есть.
     - Что?
     Сора подняла голову, и Уильям увидел, что слезы уже не стоят в ее глазах. То, чего не удалось добиться ему лаской, пришло благодаря ее гневу. Уныния из-за меланхолии и неопределенности она больше не испытывала.
     - Ты околдовала меня.
     Уильям закружил ее в пируэте.
     - Осторожней!
     Сора вцепилась в подол своей юбки и прижала его к полу.
     - Ты хочешь, чтобы я простудилась?
     - Простудилась?
     Уильям прекратил свой буйный танец.
     - Да, у меня от этого ветер идет по ногам.
     Внимательно вглядевшись в ее чересчур невинное лицо, Уильям сузил глаза.
     - Что ты придумала?
     - Придумала?
     Голос ее игриво пискнул:
     - Ничего. А почему ты спрашиваешь?
     - Сора...
     - А где все?
     - На улице, играют во что-то. Сора?
     - Солнце сияет, пойдемте на улицу, милорд.
     Она ухватила Уильяма под локоток, улыбнулась ему, и он успел сделать два шага к брачному ложу, когда его с воплями схватили под руки Ролло и Клэр:
     - Уильям в нашей команде!
     Вокруг него сгрудились остальные игроки команды и потащили вперед, прочь от Соры. По мере отдаления от невесты, рассудок брал над Уильямом верх: он не смел уложить ее в постель в разгар дня, когда гости умоляют о развлечениях.
     - А во что мы играем?
     - В футбол. Дадли привез мяч, и ему известны правила. По мячу надо бить, и гонять его, но ни в коем случае не касаться его руками. Это потешнейшая игра. В день свадьбы надо веселиться.
     - Все верно,- с мягким сарказмом улыбнулся Уильям.- Я и забыл.
     Гости, толпившиеся вокруг, хихикали и дразнили Уильяма, когда того тащили во двор. Оглянувшись назад, он увидел, что во двор в окружении женщин спускается и Сора, и, очутившись под винтовой лестницей, Уильям задержался позади остальных, пробормотав что-то про развязавшуюся подвязку.
     Отступив в тень, он занял выгодную позицию и стал ждать. Награда его появилась прямо перед ним. Держась рукой за стену, Сора спускалась с лестницы, и Уильяму открылась ясная картина ее полностью неприкрытых ног.
     - Господи Боже мой, Сора! - бросился он к нижней лестничной площадке.- Что это еще за игры?
     - Это тебе не футбол,- радостно сообщила Джейн.
     Уильям стоял, упершись кулаками в бока и выдвинув вперед подбородок.
     - Тебе так выходить на улицу нельзя. Немедленно поднимайся наверх и оденься.
     С помощью отвлекающего маневра, каковым можно было лишь восхищаться, женщины уволокли Сору от Уильяма и оставили его лицом к лицу с леди Джейн.
     - Мы посмотрим игру и соберем цветы, Сора хочет нам показать свой огород.
     - Свой огород? Похоже, она собирается показать совсем другое.
     Пока он возмущался, Джейн проскользнула мимо.
     - Больше никто из мужчин не догадается подсмотреть,- жизнерадостно сообщила она.- Не беспокойся, мы приведем ее в дом, если поднимется ветер.
     Это вовсе не убедило Уильяма.

***

     В футбол он играл скверно, радостно сообщили ей женщины. Он постоянно слюнявил пальцы, проверяя, дует ли ветер, и не раз поскальзывался на большом, тяжелом мяче. Сора тихонько смеялась, пока они наблюдали за игрой из ворот огорода и рассказывали, что происходит на поле, однако она ощущала их нетерпение. Им хотелось смотреть на игры, а не присматривать за ней, поэтому она предложила:
     - Ваши мужчины заиграют лучше, если вы пойдете и подбодрите их.
     - А ты хочешь пойти посмотреть Уильяма.- Джейн запнулась, а затем спросила: - Черт побери, каким же словом это у тебя называется?
     - Смотреть,- твердо ответила Сора.
     - Ты хочешь пойти посмотреть, как Уильям играет в футбол?
     - Нет. Если милые леди не возражают, то мне хотелось бы побыть в одиночестве. Всего лишь несколько минут.
     Никто ничего не сказал, и Сора добавила:
     - Подумать.
     - Поздно уже думать-то,- заметила Берта, слегка дразня ее.- Дело сделано.
     - Я понимаю.
     Впервые за многие дни Сора проанализировала свои чувства и обнаружила, что ей хочется побыть одной. Ее охватило неуемное желание побыть в покое, чтобы разобраться с переменами, произошедшими в ее жизни.
     - Мне бы просто хотелось минутку передохнуть.
     Женщины как будто поняли ее. Одна за одной они выскользнули из огорода и оставили Сору в одиночестве. Она ощупью нашла дорожку к скамье на солнышке. Скамья из гладкой каменной плиты, подпираемой двумя камнями, была горячей и жесткой. Ветерок не залетал в огород, который был защищен высоким деревянным забором и розами, сплетавшими стену. Тут все пронизывала тишина; тишина не в прямом смысле этого слова, потому что сюда до Соры доносились голоса, и радостные несдержанные вопли. Тем не менее это была разновидность той умиротворяющей тишины, которой Сора в последнее время довольствовалась слишком редко. Оставшись одна и в покое, когда на нее перестали давить всякие дела и никто не требовал ее внимания Сора откинулась на ограду и закрыла глаза. Вдыхая аромат роз и майорана, впитывая порами солнечный свет, она погрузилась в какое-то сонное состояние. В голове стало пусто, легкое мускульное напряжение снялось и действительность стала ускользать от Соры,
     Затекшие плечи вернули ее из забытья, и она стала рассеянно соображать, что же встревожило ее. Оторвав голову от стены, она прислушалась. Безмятежное чело ее прорезала легкая морщинка; от напряжения Сора нахмурилась еще сильнее. Она позволила себе расслабиться в этот досужий полдень. Так что же теперь помешало ей?
     Никого тут не было. Она прислушивалась, но ничто не шевелилось, никто не говорил; Она чуть было не окликнула кого-то, но почувствовала, что это глупо. На самом деле ей не было ничего слышно; лишь по спине ее пробежал холодок, и она ощутила неприятный укол настороженности.
     Снова откинувшись назад, Сора принялась сбрасывать напряжение в мускулах, пока дрема не вернулась к ней, и тут она ощутила его. Блуждающий ветерок коснулся ее щеки, грубый шепот эхом отозвался в воздухе. Она вскочила, как на пружине, хватая привидение, но никого там не оказалось. Она прислушивалась, прислушивалась изо всех сил, и услышала. Легкий шелест шаркающих шагов, сдавленное и ровное дыхание демона с помыслами, уст