ный голос.- Если бы я только мог это увидеть.
     - Поездка прошла хорошо, Уильям.- Лорд Питер понизил голос, намеренно успокаивая его.- Жаль, что ты не поехал со мной.
     - Ехать в повозке, словно старуха? Как бы смеялись надо мной вассалы,- горько произнес этот голос.
     - Мервин спрашивал о тебе с величайшим участием. Он приглашал и тебя, когда я поеду следующий раз. И Рауль очень сожалел, что не сможет воспользоваться твоим воинским искусством и ты не поведешь его в бой, когда летом начнутся набеги.
     В глубоком голосе прозвучал интерес, и из него исчезла горечь:
     - А он уверен, что набеги снова повторятся?
     - А почему бы и нет? Они взяли прошлой зимой богатую добычу, повымели весь урожай из амбаров и поглумились над крестьянскими женщинами.
     - И некому было остановить их. Я валялся в замке беспомощный, а ты носился со мной, словно курица. Господи, забери все их души в ад! В тот день, когда я доберусь до человека, разбившего мне голову, он встретится с Создателем.
     Теперь этот голос нравился Соре больше. В нем уже не было язвительности, а звучала решимость. Пытаясь поддержать его гордый дух, она промолвила:
     - А что вы будете делать после этого? Вернетесь домой, усядетесь у очага и будете и дальше заживо гнить?
     Наступила тишина. Господи, было так тихо. Она слышала, как он дышал, и больше ни звука. Может быть, все в огромном зале затаили дыхание?
     - Мадам, я не знаю, кто вы, и не то чтобы меня это беспокоило.
     От его голоса у нее по спине побежали мурашки. Голос был угрожающим, но спокойным, в нем звучала готовность дождаться момента, когда он сможет вырвать ей сердце.
     - Очевидно, никто не сказал вам, что я слеп и не способен делать ничего, кроме как сидеть у очага и за живо гнить.
     Доверяя своим инстинктам, подсказывавшим ей, что он выглядит неряшливо, а также тому, что лорд Питер защитит ее, Сора искренне заверила Уильяма:
     - Мне с самого начала было известно, что вы слепы., Кажется, вы так и не научились есть так, чтобы не проливать соус себе на одежду. Кажется, вы не способны ни расчесать себе волосы, ни вымыться. Мне кажется, все, на что вы способны, так это только пить и заживо гнить.
     Зал заполнился шепотом потрясенных слуг.
     - Кто вы? - тихое рычание оборвало ее слова.
     - Я леди Сора, дальняя родственница вашей матери и ваша новая домоправительница. Ваш отец считает, что дом в хаосе и что я наведу порядок, который устранит его.
     К удовлетворению Соры, слуги затихли. Ни звука не доходило от них. Пусть слуги, как и разъяренный зверь, что сидит напротив, будут готовы принять ее вызов.
     - Послушайте меня, леди Сора.- Прекрасный голос звучал тихо, но отчетливо.- Забота обо мне не входит в число ваших обязанностей по дому. Пью ли я, гнию или оскорбляю ваш взор, не думайте и пытаться привести меня в порядок. Я счастлив таким, каков я есть.
     Задрав свой носик вверх и надменно фыркнув, Сора ответила:
     - Я верю, что смогу обратить на пользу все, что будет у меня под рукой. Не сомневаюсь, мы найдем какое-нибудь применение и слепому получеловеку.
     Твердая рука подхватила ее под мышки и рывком поставила на ноги. Лорд Питер безмолвно отдал приказ слугам.
     - Но мы сможем какое-то время смахивать пыль вокруг вас,- милостиво уступила Сора, отходя в сторону, ведомая рукой лорда Питера.- Как будто вы один из предметов мебели.

ГЛАВА ВТОРАЯ

     ? Что, ради всего святого, заставило вас говорить ему все эти вещи??
     Вопрос лорда Питера эхом отдавался в голове Соры, когда она изучала расположение помещений замка. Этот вопрос преследовал ее, когда она отважилась спуститься по потайной лестнице в подземный свод, располагавшийся под главным залом, и когда она посещала во внутреннем дворе замка грязную и отвратительную хижину, служившую кухней.
     Что правда, то правда. Она могла бы заручиться поддержкой Уильяма. У нее был Олден, палка которого принуждала к послушанию, у нее была Мод, чей острый язык превращал трусливых холопов в воинов, ведущих битву с грязью. У нее была Була, и привязанность этой сторожевой собаки убеждала далеко не одного слугу исполнять ее желания. Эти трое стоили подороже дюжины копейщиков, но ей требовался целый легион рыцарей. Как и надеялся лорд Питер, весна наступила сразу же вслед за последней снежной бурей, и пора проводить в замке большую уборку стремительно нахлынула на них. Лорд Питер торжественно вручил Соре все ключи от помещений замка, но слуги, лишенные с тех пор, как умерла жена Уильяма, направляющей их руки, с головой погрузились в праздность. Они пускались на всевозможные хитрости. Во главе с неопрятной Хоисой они демонстрировали искусное упрямство, когда получали от Соры приказания. Иногда они не понимали ее распоряжений, временами они ужасно медленно исполняли их, бывало, они вспоминали вдруг, что Анна приказывала сделать это же самое по-другому.
     Лорд Питер поддерживал ее авторитет, но потепление принесло целый сонм забот и для него тоже, и он редко оставался внутри крепостных стен. Он, однако, нашел время убедить слуг в необходимости помалкивать о слепоте Соры. Удовлетворенная готовностью, с которой они подчинились ему, Мод тем не менее отмечала слуг, которые помогали выполнять его распоряжения, и тех, кто едва подчинялся хозяину.
     И все же, если бы Соре удалось обратить в свою пользу огромную власть Уильяма в замке, ее работа по дому значительно бы ускорилась.
     ?Что, ради всего святого, заставило вас говорить ему все эти вещи??
     Все относились к Уильяму, как к больному. С ним обращались, как с кубком из тонкого стекла, на цыпочках ходили вокруг него со своей заботой и жалостью, но никто не хотел попробовать поставить себя на его место. Жалость закрывала им глаза на его крепкое здоровье и острый ум, их сочувствие делало невозможным получить от Уильяма хоть какую-нибудь помощь в ведении хозяйства. Так что же, ради всего святого, заставило ее сказать ему все эти вещи? Просто необдуманное желание вырвать его из оцепенения и заставить снова жить.
     Она прислушивалась к словам великана, который звался Уильямом, но слышала только ворчание и краткие приказы. Ничто из того, что она тогда сказала, на него не подействовало. Ничто из того, что было ею тогда произнесено, не дошло до него, решила Сора.
     Тем не менее слова Соры встряхнули Уильяма.
     Впервые со времени своего ранения он был рассержен на кого-то иного, а не на себя самого. Каждому воину известно, что в бою случается то, чего нельзя избежать. Но большинству воинов приходится сталкиваться со столь ужасными для них же последствиями этих происшествий. Болезнь или заражение чем бы то ни было он бы еще вынес. Ему приходилось сталкиваться с этим и раньше. Но слепота! Этот несчастный дурень, священник, посоветовал ему довериться воле Господа, поскольку только благодаря своей смиренности он якобы сможет заслужить для себя право попасть в царство Божье. И не переводя дыхания священник предположил, что Господь использует его таким образом в своих собственных благих целях. В благих целях!
     Уильям проклинал Господа. Что это еще за Бог, если он так унизил его, сделал его калекой в такое время, когда он нужен как никогда? Англия корчится в агонии, разорванная на части борьбой между Стефаном Блуасским и королевой Матильдой. Уильяма мучила вина за то, что он оставил на отца все заботы по управлению и защите их обширных земель и замков. С момента своего возвращения в конской повозке в Беркский замок он отказывался и ногой ступить за ворота. А теперь эта дьявольская женщина обвинила его в страхе, слабости и бесполезности.
     Эта женщина украла у него сторожевого пса и сделала того ручным, но ей никогда не удастся добиться подобного в отношении него самого.
     - Разрази ее гром! - Уильям стукнул кулаком по столу, за которым восседал. Эта женщина - просто его погибель. Вместе с ней в спертую атмосферу замка вор вались ветры перемен, и он никуда не мог от них скрыться. Непроизвольно эта мысль зацепилась за его сознание.
     Спрятаться?
     А не этим ли он и занимается? Прячется? Как трусливый глупый бык, неумолимо бредущий к Вечному Небытию?
     - Разрази ее гром! - снова выругался Уильям. Эта женщина заставляет его думать: думать о том, кто он здесь, думать о том, как он может помочь своему отцу, думать о сыне, от которого он отказался.
     В отдаленных уголках его сознания возникли звуки ее голоса и картины деятельности, побуждаемой этими звуками:
     - Сегодня мы будем чистить кухню,- объявила леди Сора.- Все стены, потолок, полы, все котлы, сковороды, вертела, жаровни. Работать будем до заката.
     И на закате:
     - Мы не закончили уборку кухни. Мне очень жаль, лорд Питер, но готовить еду в замке больше негде. Пока холопы не закончат работу, нам всем придется ходить голодными.
     Уильям усмехнулся, вспомнив, как заревел отец, и вдруг осознал, сколько времени уже его губы растягиваются в улыбке от неподдельного удивления. От растяжения мышцы болели, и он снова улыбнулся, на этот раз от радости.
     И в самом деле, эта женщина не так уж много с ним и говорила. В действительности она игнорировала его. Уже больше не случалось таких вызовов, какой она бросила ему в первый вечер. Как она и обещала, он был для нее не более чем предметом мебели, его выздоровление стало чем-то второстепенным по сравнению с задачей уборки замка. Может быть, он выдумал то, что она проявляет к нему интерес. Может быть, ее ничуть и не волнуют какие-то слепые, несчастные, вроде него.
     И все же ее голос ласкал его слух. Редкий женственный голос, мягкий и сильный, он выражал целую палитру чувств и позволял ясно представлять ее настроение. Было похоже на то, что она замирала на месте, прислушивалась к себе и управляла своим голосом так, чтобы он звучал приятно.
     Ему нравилось слушать ее в раздражении, когда она бранила огромную собаку, которая приняла ее, обожала ее, бегала за ней повсюду и защищала ее с дружеским неистовством. Особенно Уильяму нравилось слышать металл в ее голосе, когда она распекала слуг за нерадивость.
     - После завтрака необходимо разместить столы у стен,- заявляла леди Сора.- Люди добрые, сегодня мы убираем с пола камыш. Он просто кишит от блох. Я уже устала слушать, как чешутся собаки и как чешетесь вы.
     На фоне общего бормотания и шарканья голос одной из женщин вознесся к сводам потолка.
     - Это глупо. Новый камыш не вырастет раньше конца лета, и полы будут голыми. Леди Анна никогда не заставляла нас менять камыш весной.
     - А когда она заставляла вас менять камыш, Хо- иса? - любезно поинтересовалась леди Сора.
     - Конечно, осенью,- с издевкой фыркнула Хоиса, и последовал всеобщий хохот над невежеством экономки.
     - Прошлой осенью? - Голос Соры был просто переполнен сарказмом. А когда смех затих, он щелкнул словно кнут.- Пол будет голым, пока не вырастет новый камыш, и вы будете его ежедневно драить в наказание за свою лень. Сегодня мы уберем камыш и подметем пол.
     Мало-помалу работа двинулась дальше, но когда как-то раз Олден прикрикнул на медлительных слуг, леди Сора заставила его замолчать. Навострив уши, Уильям прислушивался к отповеди, которую дала Олдену эта женщина, а когда пришло время ложиться спать, она его опять не разочаровала.
     - А где наши одеяла?
     - Одеяла? - безучастно спросила леди Сора.
     - Одеяла, в которые мы заворачиваемся, когда спим.
     - Одеяла отданы в стирку, и слуги быстро управятся с ними.- Уильяму казалось: он воочию видел озорную улыбку на ее лице.- Как только камыш будет сожжен, а полы вычищены.
     - Мы не сможем спать на этих скамьях без одеял. Слишком холодно.
     - Ну тогда вам придется улечься на этих кучах камыша, которые вы тут навалили,- произнесла леди Сора без всякого интереса.
     - Но камыш сгнил.
     - Да.
     Уильям прислушивался к ее словам день за днем. и ему очень нравилось, насколько умно она справлялась с детскими уловками крепостных, нравилось слушать их ворчание, когда они принимались делать то, что она приказала, без каких-либо вопросов. Только некоторые из них не поддавались и все еще уклонялись от ее распоряжений, и Уильям почувствовал, как внутри у него закипает нетерпение. Эти лакеи ставили под сомнение власть женщины его круга, женщины, которая говорит на французском, как норманны, но понимает все, что ни скажи, и на этом варварском английском языке, женщина не требовала от них большего, кроме разве того, чтобы они честно зарабатывали свой ужин.
     - Сегодня день, которого мы так ждали,- объявила леди Сора за завтраком.- Как только столы будут убраны, мы выгребем уборные.
     Общий стон поднялся над собравшимися в зале.
     - Да, я знала, что вы будете рады.- Уильям слышал мрачную решимость в ее голосе.- Они заполнены доверху, а обычай выгребать только верхний слой фекалий с сегодняшнего дня отменяется.
     - Я этого делать не буду,- в последний раз оказала сопротивление Хоиса.- Я белошвейка, и не моя работа вывозить дерьмо. Вам не удастся заставить меня.
     Уильям услышал в ее голосе вызов, услышал, как вышел вперед Олден, услышал шепоток других холопов, ожидавших, что будет Хоисе за это открытое неповиновение. Он не знал, что заставило его это сделать, однако, с трудом сохраняя спокойствие, он произнес:
     - Хоиса, подойди сюда.
     Немедленно наступила тишина, раньше их слепой господин никогда и ни во что не вмешивался. Уильям вслушивался в шелест шагов приближавшейся к нему Хоисы. Благодаря своему более острому теперь слуху, он знал, с какой стороны она подходит к нему и как далеко от него отстоит, хотя и не понимал, как бездеятельное сидение могло развить такую способность.
     - Опустись на колени, чтобы я мог касаться тебя,- приказал он.
     Она упала на колени перед его креслом и прижалась телом к его ноге. Медленно он протянул руку к ее лицу, легко коснулся его, ощупывая ее черты. Потом он провел большим пальцем по широкой щеке служанки, отвел руку и ударил ее открытой ладонью. Резкий звук удара эхом отозвался в каменных сводах, девушка взвизгнула и пригнулась. Он быстро поймал ее за плечи, поднял до уровня своего лица и тряс, пока у нее голова не свалилась набок.
     - Если ты слишком хороша, чтобы чистить мой дом,- отчетливо произнес он,- то можешь выйти во Двор замка и попробовать там. Может быть, выгребание навоза из конюшни устроит тебя больше.
     Круглое лицо Хоисы отразило неподдельный ужас. Но коварство этой ведьмы подтолкнуло ее уцепиться за последнюю возможность.
     - Я буду чистить! Это из-за преданности вашей дорогой супруге мне невыносима леди Сора. Из-за той важности, которую она на себя напускает, чтобы убедить нас в том, что она - новая хозяйка в Беркском замке. А на самом деле - это лишь милосердие лорда Питера к слепоте.
     Кухарки охнули, а Мод пробормотала:
     - Кажется, быть беде.
     Но Уильям услышал только презрительные слова Хоисы относительно слепоты и понял их как камень в свой огород. Следующая оплеуха Уильяма отбросила Хоису от его ног и отдалась в голове служанки звоном.
     - Вон! - взревел он, одним мощным движением вскакивая на ноги.- Вон отсюда, ядовитая гадюка, и чтобы я больше не слышал твоего голоса!
     Его вознаградил панический стук шагов опрометью бросившейся вон из зала Хоисы. Уильям обратил лицо к леди Соре и ее мятежному войску. Впервые за несколько месяцев он стоял прямо, расправив плечи и высоко подняв голову. Его белокурая борода ощетинилась от негодования, а впадины на щеках исказила властная складка.
     - Я явился свидетелем,- зловеще начал он,- дерзости, выражения недовольства и непослушания крепостных этого замка. Мне известны те из вас, кто достаточно умен, чтобы подчиняться леди Соре. Мне известно, что есть среди вас и другие. И именно к тем, кто ленив и невежлив, обращаюсь я сейчас. Время возмездия приблизилось. Леди Сора поставлена над вами. В управлении хозяйством замка леди Сора заняла место моей жены. И вы будете подчиняться леди Соре так же, как подчинялись леди Анне. Мне совершенно безразлично, насколько леди Сора стара и безобразна. Мне совершенно безразлично, течет ли в ее жилах уксус или ее кожа выделяет кислое молоко. Эта женщина - хозяйка в замке, ее выбрал мой отец, а я поддержал его выбор, и следующий непокорный холоп будет держать ответ передо мной. У меня достаточно свободного времени, чтобы понаблюдать за вами, и, слава Матери Божьей, слепота не сказалась на моей правой руке.
     Он закончил криком, от которого дрогнули висевшие на стенах предметы, а повинные холопы были отброшены назад.
     - Н-ну? - проревел он.
     Торопливый топот многочисленных ног был ему ответом. На улице Мод приказала мужчинам чистить выгребную яму снизу. Она поделила между женщинами щетки и лопаты и отправила их чистить уборную сверху. Один из мальчиков опрометью побежал предупредить садовников о внезапном притоке навоза, а другой бросился за тачками, необходимыми для его вывоза. Уильям откинулся в кресло и напряг свой слух в попытке услышать леди Сору, ожидая ее похвалы за свое вмешательство. В общем гвалте он не услышал, как она подошла, но легкое прикосновение к его плечу оповестило Уильяма о ее присутствии.
     - Возможно, вы больше, чем слепой получеловек, милорд,- с благодарностью прозвучал ее голос прямо над его головой.- Возможно, вы, в конце концов, больше, чем просто предмет мебели.

***

     - Леди Сора?
     Она повернула голову в сторону уважительно звучавшего голоса Бартли, прервав свой разговор с Мод.
     - Да?
     - Милорд спрашивает вас.
     - А что, лорд Питер уже дома? - Она поднялась и нахмурилась.- Обед еще не готов.
     - Нет, леди Сора. Это лорд Уильям. Он хочет поговорить с вами.
     Она встревоженно сжала губы. Не подумал ли он о том, чтобы как-то ответить на ее язвительность этим утром? Сора не забыла звука его пощечины на лице Хоисы, его яростного рева. И все же день был удачным. Хоиса получила именно то задание, которое она предала анафеме. Она склонялась над проделанными в уборной отверстиями и чистила лопатой на самой глубине, беспрерывно издавая стоны. Потом ей было приказано вымыться самой, прежде чем явиться на кухню и заняться там поворачиванием вертелов и чисткой чанов. В доме в ее услугах больше не нуждались.
     Запах уборных стал более свежим, пол словно сам собой очистился, а слуги плавно переходили к следующему уроку примерного поведения.
     И Уильям. Уильям наконец отреагировал на происходившую вокруг него суету, на реальность, существовавшую вне его собственного сознания.
     Она пока еще не чувствовала его, того человека, который стойко держался внутри него. Она никого не могла видеть, не могла видеть ни манер, ни привычек окружавших ее людей. Она только могла слушать их и делать выводы, основываясь на звучании голосов и интонациях. В ее собственном доме и родственники, и слуги отдавали должное ее уму и проницательности, но Уильям редко разговаривал, и Сора словно двигалась во мраке, когда приходилось общаться с ним. Прикосновение к другому человеку было для Соры лучшим способом понять его, но из-за того, что она приняла на себя роль женщины средних лет, она совсем не могла воспользоваться такими способами восприимчивости, как пожатие руки или прикосновение губами к щеке.
     - Леди Сора?
     Это был голос Бартли, напоминавший ей о ее обязанностях, и Сора поднялась на ноги, чуть дрожавшие в коленях.
     - Да, конечно. Он все еще сидит у огня?
     Бартли кивнул. Мод пристально взглянула на него, и он в очередной раз осознал, что благородная госпожа не способна его видеть.
     - Да, миледи. Он никогда не уходит оттуда.
     Сора двинулась к слуге, взяла его за плечо, потом за руку, показала, как вести ее.
     - Пожалуйста, проводи меня к нему,- любезно попросила она.- А пока мы будем идти, расскажи мне о себе.
     Слуга неуверенно двинулся через комнату.
     - Я просто здесь один из холопов,- начал было он, но сразу же замолчал. Ему непривычно было беседовать с женщинами, особенно молодыми, красивыми и на голову выше его.
     - Ты женат? - пыталась разговорить его Сора