мням, - со счастливой улыбкой вздохнула Линди.  -  Я  все  еще
езжу в эти пещеры по крайней мере раз в год. Ты когда-нибудь был там?
   - Нет.
   - Господи! - она была поражена. - Я не представляю себе жизни без больших
пещер и чего-нибудь в этом духе. Ты даже не знаешь, чего ты лишаешься.
   - Может быть, когда-нибудь ты пригласишь меня с собой,  когда  соберешься
туда, - он поддразнивал ее, и Линди не знала, что сказать ему в  ответ.  Для
нее все это было очень серьезно.
   - Не знаю.., если тебе действительно интересно...
   - Мне интересно все, что связано с тобой, Элоиза. Я начинаю понимать, как
ты  стала  геологом.  Уж  не  говоря  о  том,  что  ты  стала  инженером   и
преподавателем. Расскажи мне об этом  побольше.  -  Он  уже  говорил  вполне
серьезно, однако это привело ее в  еще  более  сильное  замешательство,  чем
тогда, когда он подтрунивал над ней. Ей так хотелось рассказать ему о себе -
воспоминания  выплескивались   через   край   неудержимо,   она   не   могла
остановиться, и это ей самой не нравилось.
   - Понимаешь, Ник, когда я была подростком, я узнала, что если не  изучить
досконально место, где строится  здание,  то  впоследствии  могут  произойти
удивительные вещи! Я хочу сказать, что бывают  совершенно  разные  осадочные
породы. Просто голова от этого кругом идет!  Возьми,  к  примеру,  Пизанскую
башню, если ты мне не веришь. Хороший специалист по  геологии  здесь  просто
незаменим! Так что, когда я еще училась в школе, я решила стать инженером. А
потом я стала младшим преподавателем в институте и поняла, что  преподавание
- это мое. Это было так интересно! Иногда я утром открою  глаза  и  улыбаюсь
сама себе, предвкушая то, что будет днем.
   Линди просто искрилась от радостного волнения, рассказывая Нику  о  своей
жизни. В его присутствии в ней открывалось все лучшее - ее восторг,  радость
жизни. Возможно, причиной было то, как он смотрел  на  нее  -  ему  было  не
безразлично, приятно ей или  нет.  Казалось,  он  разделял  ее  радость,  ее
счастье передавалось ему.
   Но.., ведь она привезла его сюда не для того, чтобы говорить  о  себе,  о
своей жизни. Это и было главным  пунктом  ее  плана  -  ей  необходимо  было
приложить все усилия, чтобы подвести его к этой теме разговора.  И  начинать
надо было, разумеется, не на голодный желудок.
   - Пора завтракать, - заявила она, вынимая продукты из рюкзака. Для  того,
чтобы открыть баночки с  ореховой  пастой  и  с  сыром,  ей  понадобился  ее
швейцарский армейский нож, и она нырнула в сумку в поисках его. Но для этого
ей пришлось вытащить  сначала  ботинки  Ника.  Она  аккуратно  поставила  их
рядышком с ним на землю.
   Он нахмурился.
   - Скажи, пожалуйста, ты носишь с собой в сумке пару мужских ботинок?
   - Да, я храню здесь совершенно немыслимые вещи.  Вот,  смотри  -  долото,
компас, образцы минералов... Без этого я вообще не могу обойтись. Смотри,  а
вот бутылочка уксуса. Я всегда ношу ее с собой, чтобы определить  содержание
в  породе  известкового  шпата.  Знаешь,  от  уксуса  он  начинает   шипеть,
достаточно лишь одной капли. Уксус - это самая лучшая шипучка в мире.
   Ник вновь помрачнел.
   - Нельзя было разрешать тебе втискивать меня в это  обмундирование.  Все,
хватит, ботинки я не надену.
   - Как хочешь. Просто если ты померишь, то поймешь, как в них удобно.
   - Ни за что.
   - У тебя ноги, наверное, после сегодняшней ходьбы просто  гудят  в  твоих
штиблетах. Ну, в общем,  как  хочешь.  -  Линди  нашла  свой  нож  и  начала
намазывать ореховую пасту на крекеры.
   Ник поднял один походный ботинок, и  ей  показалось,  что  он  собирается
зашвырнуть его в ближайшие кусты.
   - Уи-и-и, уи-и-и, уи-и-и! - произнесла сова-часовой, кланяясь, как хорошо
вышколенный дворецкий. - Уи-и-и, уи-и-и, уи-и-и...
   - Все, меня  окружили,  -  пробормотал  Ник.  -  Со  всех  сторон  кто-то
подсматривает.
   Он снял свои туфли и сунул ногу в ботинок. Хмуро посмотрел на него. Потом
надел второй и начал завязывать шнурки.
   - Ну как они тебе? - спросила Линди.
   - Великоваты. Да, порядочно велики.
   - Слава Богу, не малы. И потом всегда можно прийти туда и обменять их  на
другой размер... Потом, - поспешно добавила она, увидев, как он посмотрел на
нее. - Сегодня больше никаких магазинов. Никаких. На вот, съешь крекер.
   Она методично кормила его, пытаясь отвлечь внимание Ника от ботинок.  Они
устроили себе праздничный стол  -  изюм,  кукурузная  соломка,  почти  целая
коробка крекера, упаковка сыра и два вида гранолы  <Гранола  -  подслащенная
овсянка с орехами и изюмом.>.
   В довершение всего Линди предложила Нику выпить еще грейпфрутового сока.
   - Теперь, Ник, - сказала она, сделав глубокий вдох, - скажи  мне  правду.
Неужели "Олдридж Авиейшн!" не в чем упрекнуть? Я все время замечаю, что тебя
приводят в отчаяние некоторые вещи.
   Он вытянул ноги и недоверчиво разглядывал свои ботинки.
   - Ну да, разумеется. Слишком много заседаний и деловых встреч,  смежники,
которые не отвечают на мои звонки, твердолобые геологи, подающие  жалобы  на
мои якобы не правильно оформленные отчеты.., и это еще не все.  Но,  ничего,
как-нибудь справлюсь.
   Линди оставила без внимания его сарказм.
   - Понятно, только зачем тебе это? Почему бы тебе не сменить работу  и  не
заняться именно тем, что тебя привлекает? -  Она  торопливо  придвинулась  к
нему, чтобы ей видно было его лицо. - Я теперь уже немного знаю тебя, и  мне
кажется вот что. Тебе нравится летать на самолетах и конструировать их.  Вот
чем на самом деле тебе хочется заниматься. А вместо этого в  этой  махине  -
"Олдридж Авиейшн" - ты должен заниматься всякой чепухой!
   - Ну, я бы не рискнул назвать это чепухой, - сухо  заметил  Ник  и  начал
расшнуровывать  ботинок.  -  Возможно,  "Олдридж"  действительно  разрослась
больше, чем я предполагал,  и  работать  здесь  стало  сложнее.  Но  ведь  я
наполовину владею этой компанией. У меня есть определенная независимость,  а
это все, что мне необходимо. - Он вытянул шнурок из ботинка и, размахивая им
перед носом, как бы разглядывал его в поисках невидимых дефектов.
   - Таким шнуркам сносу не будет, - проинформировала его  Линди.  -  Келвин
лично гарантирует качество шнурков в  своем  магазине,  особенно  прочные  -
светло-зеленые, как у тебя. Они вне конкуренции. Но послушай. У тебя было бы
больше свободы, если бы ты открыл свое собственное  дело,  Ник.  Ты  бы  мог
основать компанию поменьше, без всяких сложностей.
   Он вновь зашнуровал ботинок, на этот раз покрепче.
   -  Какой  интерес  у  тебя  в  этом  деле  профессор?  Даже  если  бы   я
действительно продал свою долю в "Олдридж Авиейшн", это  никоим  образом  не
помогло бы решить твои проблемы Если бы я ушел оттуда  прямо  сейчас,  тогда
да, строительство пришлось бы отложить, возникли  бы  трудности  Джульет  не
любит вникать в детали, и ей пришлось бы  затратить  какое-то  время,  чтобы
разобраться во всем. Но она справилась бы с этим, и завод в конце концов был
бы построен.
   Линди решила,  что  пора  перешнуровать  свои  собственные  ботинки.  Она
трудилась, развязывая узелок на одном из них.
   - Забудь о моих проблемах на время.  Забудь  и  о  проблемах  Джульет.  Я
говорю о тебе, Ник. Я подозреваю, что все,  что  тебе  нужно  в  жизни,  это
конструировать самолеты и летать на них. Ты об этом никогда не  думал?  Быть
хозяином, чтобы не думать ни о  каких  партнерах.  Не  "Олдридж  Авиейшн"  а
"Джарретт Авиейшн" - Она попыталась сделать эту идею  заманчивой  для  него,
даже придала своему голосу вкрадчивость. Но, к сожалению, на деле  ее  голос
просто сел, и желаемого эффекта не получилось.
   - Скажи мне одну вещь. Какого  черта  мы  торчим  здесь  и  теребим  наши
шнурки? - спросил Ник - Наверно, мы  просто  довольны  своими  ботинками,  -
сразу ответила она. - Это верный знак. Если бы они не нравились нам, нам  бы
и на шнурки было наплевать. Но ты не ответил на мой вопрос, Ник.
   Он встал и начал ходить взад и вперед так,  как  обычно  ходят,  примеряя
новые туфли в магазине. Потом он взглянул на Линди.
   - Ну хорошо. Я признаю. Я  действительно  думал  о  том,  чтобы  работать
одному. Это естественно.
   Но после того, как я поступил с Джульет, черт подери, я должен сделать ей
хоть одну уступку Я построю этот проклятый завод, если  это  имеет  для  нее
такое значение.
   Линди с трудом  поднялась  и  стала  ходить  следом  за  Ником,  пока  он
прохаживался в своих новых ботинках А  в  чем  там  дело  у  вас  с  Джульет
Олдридж? Ты все время скрываешь это, я не  понимаю.  Что  же  ты  сделал  ей
такого ужасного?
   Ник обернулся. Он посмотрел на  нее,  как  бы  собираясь  сказать  что-то
важное. Она даже затаила дыхание в надежде, что наконец тайна Джульет  будет
раскрыта.
   Они молчали. "Уи-и-и, уи-и-и, уи-и-и!"  -  ругалась  сова-часовой.  Линди
показалось, что больше она не выдержит этой затянувшейся  паузы.  Ник  пожал
плечами.
   - А ботинки действительно неплохие, - пробурчал  он.  -  Правда,  все  же
немного велики, но я думаю, что смогу привыкнуть к ним.
   - Да оставь ты эти дурацкие ботинки! - воскликнула Линди.
   - После всего, что я вынес, забыть об этих ботинках?  Что-то  я  тебя  не
понимаю.
   Линди готова была  от  отчаяния  стукнуть  его  в  грудь  крепко  сжатыми
кулаками.
   - Ник, если ты не расскажешь мне о Джульет... Знаешь, лучше скажи, вот  и
все. Я должна знать, что у вас произошло. Я должна.
   Он еще минуту колебался. Потом в знак  того,  что  сдается,  поднял  руки
вверх.
   - Ну хорошо, хорошо. Сейчас ты услышишь обо мне и Джульет всю правду.

Глава 8

   Я убежал от Джульет прямо из-под венца Это  было  предательством  с  моей
стороны, и с тех пор я расплачиваюсь за это.
   Ник снова уселся, откинувшись на знакомый  валун.  Линди,  сунув  руки  в
карманы брюк защитного цвета, продолжала ходить взад и вперед.
   - Бог ты мой... Ты собирался жениться на Джульет?
   - Была такая идея. Хотя принадлежала она  скорее  ей,  а  не  мне.  Но  в
течение какого-то времени я стал сам об этом подумывать.
   Линди не могла стоять на месте. Она ходила туда-сюда, шаркая ботинками по
пыли. Ее съедала ревность. Казалось, в движении было единственное спасение -
чем быстрее она будет  ходить,  тем  дальше  она  сможет  отогнать  от  себя
невеселые мысли.
   - А какая она? Хорошенькая? -  Линди  понимала,  что  это  продлевает  ее
мучения, но ей необходимо было понять, что за женщина шла с ним  под  венец,
пусть даже это ни к чему и не привело.
   Ник потер рукой отрастающую бородку.
   - Ну, как тебе сказать.., она... Ну, обычный человек. Рыжие  волосы.  Она
их делает такими мелкими кудряшками. Карие глаза. Думаю, да. Ну, разумеется,
она хорошенькая.
   Линди подумала, что это вполне исчерпывающий портрет. Она уже могла  живо
представить себе Джульет  -  этакая  фея  с  рыжевато-каштановыми  волосами,
спадающими локонами ей на плечи. Женщина, которая любит летать  и  разделяет
страсть Ника к самолетам.
   Линди резко опустилась на землю.  Ей  больше  не  помогало  то,  что  она
дефилировала туда и обратно.
   Но ты не женился на ней, - констатировала она,  -  Вот  в  чем  дело.  По
крайней мере, ты на ней не женился.
   - Это было бы ошибкой с моей стороны, хотя она так  не  думала.  Мы  были
друзьями с самой  пер  вой  нашей  встречи.  И  нам  нужно  было  оставаться
друзьями.
   Линди подобрала прутик, упавший с можжевельника. Она чертила им по земле,
и получалось какое-то подобие рисунка. Хорошо хоть Ник, судя  по  всему,  не
испытывал романтической привязанности к Джульет - Но мне все-таки непонятно,
- сказала Линди. - Если ты хотел оставаться ей другом, как же ты  зашел  так
далеко, как ты пошел с ней к алтарю?
   У Ника был недовольный вид.
   - Это получилось внезапно. Я не планировал ничего заранее. Мы  с  Джульет
тогда полетели в Лас-Вегас по делам. Мы с ней сидели в  тот  вечер  в  баре,
что-то пили, и вдруг она заговорила о  браке.  Ни  с  того  ни  с  сего  она
сказала, что хочет, чтобы мы поженились.  Я  привел  ей  множество  доводов,
чтобы доказать, "что ничего хорошего из этого не получится.  А  потом  вдруг
подумал, а почему бы и нет? Мы работали вместе шесть или семь лет Почему  бы
не попробовать Перейти к более близким отношениям? По крайней  мере,  в  тот
момент я так подумал. Может быть, это  было  под  влиянием  выпитого  в  тот
вечер? - Ник снял шлем и вытер лоб, как бы еще раз подивившись тому, что  он
едва избежал такой страшной участи. Но Линди хотелось знать все подробности.
   - А что потом? - напомнила она.
   - Черт подери, какая тебе разница, что было потом?
   Линди ждала. Поморщившись, Ник все же продолжал:
   - Хорошо. Ну вот, мы с ней шли  по  улице  к  тому  месту  под  названием
Церковь Счастливых Свадеб, и там уже был какой-то парень,  одетый  наподобие
тореадора, который собирался обвенчать нас. Мы уже дошли до того места,  где
я должен был ответить: "Да, я согласен". И тут я вместо этого выпалил: "Нет,
черт подери". И  вылетел  оттуда  пулей,  оставив  Джульет  наедине  с  этим
тореадором. Ну, вот и все. Я тебе все рассказал.
   Линди глубоко и с облегчением вздохнула.
   - Слава Богу. Никто бы не смог обвинить тебя в том, что  ты  сделал.  Это
было единственно верное решение.
   Ник запустил пальцы в свои волосы, и они после этого встали дыбом.
   - Да, понимаешь, я действительно пустил все на самотек - мне ни за что не
следовало идти с ней под венец.
   Линди посмотрела на то, что она нарисовала прутиком на земле.  Такой  она
представляла себе Джульет Олдридж:  овал  лица  в  форме  сердечка,  большие
глаза, развевающиеся кудри. Линди,  разумеется,  не  претендовала  на  славу
лучшего в  мире  художника,  да  и  пыль  нельзя  было  назвать  ее  любимым
материалом для работы. Со стороны любому показалось бы, что  она  нарисовала
картофелину с выпученными глазами и кудрявыми отростками  сверху.  Но  глядя
вниз на свой рисунок, Линди  умудрялась  совершенно  ясно  представить  себе
красавицу Джульет.
   Хлопнув рукой по земле, Линди поспешно стерла портрет.
   - Ник, вот теперь мне все стало ясно. Вам  с  Джульет  нельзя  оставаться
партнерами, да и сам ты подумывал о том, чтобы работать самостоятельно.  Так
почему бы не осуществить это?
   Он подозрительно взглянул на нее.
   Никак не пойму, каким образом это может облегчить участь твоих сов.  Ведь
у тебя на уме только они, эти проклятые  совы.  Ты  же  рассуждаешь  о  моей
карьере не из-за праздного интереса к моему благополучию.
   Она склонилась к нему.
   - Я предлагаю тебе то, что подходит и тебе, и моим совам. Это же отлично!
Сегодня ты сам убедился, какие они чудесные, как  они  нуждаются  в  защите.
Насколько я понимаю, ничто не мешает тебе перейти на мою сторону. Для начала
ты бы мог перенести место строительства завода. А затем, когда совы будут  в
безопасности, ты бы мог продать свою долю в "Олдридж Авиейшн",  начать  свое
собственное дело и наслаждаться жизнью.
   Ник встал и принялся ходить по окопу. Как узник, пытающийся  размяться  в
тюремной камере. Сова-часовой бесстрастно наблюдала за ним,  она  стояла  не
шелохнувшись, ни одно перышко на ней не дрогнуло.
   - Значит, ты все сегодня продумала, да? - сказал  Ник,  после  небольшого
молчания. -  Привезти  меня  сюда,  хорошенько  обработать...  По-моему,  ты
надеялась одним ударом убить двух зайцев - решить мои проблемы с  работой  и
спасти своих сов. Да, логика достойная восхищения, надо отдать должное.
   Линди вскочила на ноги и преградила ему дорогу.
   - Да, у меня своя логика. Я чувствую, что ты хочешь уйти из "Олдридж". Ты
и сам сказал.
   - Вначале я должен закончить работу. Джульет хочет, чтобы этот завод  был
построен. В конце концов я могу это сделать для нее и собираюсь сделать  это
как можно лучше.
   - Оглянись вокруг, - вдруг сказала Линди. - Хоть разок оглянись!  Неужели
ты позволишь разрушить все это? Ах, если бы ты мог  посмотреть  на  все  это
моими глазами. Ник, мы здесь только гости, не больше. Эта земля  принадлежит
совам. А также ящерицам, змеям и паукам. Не нам!
   Ник молчал, и ей показалось, что он  даже  не  слышал  ее.  Он  задумчиво
смотрел куда-то вдаль, чуть нахмурившись, сдвинув шлем "сафари" на  затылок.
Линди обернулась и посмотрела на раздолье Столовой горы.  Здесь  была  дикая
нетронутая природа. Она легко представила  себе,  как  выглядело  это  место
четыре века назад, когда его впервые открыли испанцы. Здесь почти ничего  не
изменилось. В течение веков эта земля и все  ее  обитатели  сумели  избежать
вторжения человека.  Им  везло  до  сих  пор.  Пока  не  появилась  "Олдридж
Авиейшн".
   Наконец Ник заговорил, голос его резко зазвучал в раскаленном разреженном
воздухе.
   - Ты можешь не верить мне, но я понимаю, о чем ты говоришь, Линди. Я вижу
это так же, как и ты.
   - Ты хочешь сказать, что понимаешь, как я от ношусь к этим совам?
   - Да, черт подери, понимаю. Однако это ничего не меняет. Но  после  того,
как я побыл здесь с тобой... Я рад, что хоть кто-то бросается на защиту этих
сов. Кто-то вроде тебя. - Он обнял ее за  талию  и  притянул  к  себе.  -  Я
понимаю, что это глупо, - повторил он, глядя на нее сердито, -  но  когда  я
смотрю на тебя, когда я прикасаюсь к тебе, кажется, я забываю  обо  всем  на
свете. Это просто невозможно.
   Она ощущала тепло его рук, и от этого  у  нее  как-то  странно  кружилась
голова. И ей было так радостно и легко! Ник уже начал меняться.  Он  еще  не
сдался, он все еще был таким же упрямым, как всегда. Но  что-то  в  нем  уже
изменилось, и на данный момент это было все, что ей нужно.
   Она смотрела ему  в  глаза.  Он  злился  и  на  себя,  и  на  Линди.  Его
действительно это мучило. Линди не могла  больше  устоять.  Она  бросила  на
землю свою кепку, тряхнула головой, и волосы свободно упали на плечи. Теперь
надо было снять с него шлем. Одним движением руки она послала шлем туда  же,
в пыль, где он приземлился рядом с ее бейсбольной кепкой. Затем она взяла  в
ладони его лицо, ощутив изумительную колкость его бородки, притянула  его  к
себе и поцеловала.
   Она была полна  желания  и  нетерпения,  несколько  раз  они  столкнулись
носами, прежде чем она поняла, как это  следует  делать.  Но  он  ей  помог.
Помогли его пальцы, перебиравшие ее волосы, его  ладони,  поддерживающие  ее
голову и притягивающие ее еще ближе к нему. Она  вздохнула,  его  губы  были
рядом, она не собиралась отпускать его никогда. Она  всегда  будет  целовать
его здесь в своем окопчике, и ей все равно, одобрительно или нет отнесется к
этому сова-часовой. В мире не существовало ничего, кроме Ника.
   Линди думала, что она знает,  что  такое  -  радоваться  жизни.  Но  нет!
Настоящую радость давала ей страсть Ника, то, как напрягалось его тело рядом
с ней. Радостью было сознавать, что он ощутил волшебство природы  здесь,  на
Столовой горе, что они могут разделить это чувство. Ее  руки  скользнули  по
его плечам и нырнули в его шелковистые волосы. Правда, волосы были настолько
короткими, что нырнуть в них было довольно трудно. Но ей это удалось.
   В небе послышался  ровный  низкий  гул,  он  доносился  издалека,  но  не
прекращался, постепенно становясь все громче. Линди неохотно пошевелилась  в
его объятиях.
   - Что это такое? - прошептала она.
   - Какая разница? Скоро перестанет.  -  И  его  губы  вновь  завладели  ее
губами, она с радостью подчинилась ему, хотя и знала, что она тоже  обладает
властью над Ником. Она чувствовала, как каждое ее прикосновение  вызывает  у
него трепет.
   - Линди! - его голос охрип от волнения. - Линди, иди ко мне. Еще ближе...
   Она не знала, как можно быть еще ближе к нему Он и так прижимал ее к себе
так крепко, что она еле дышала. Но она не отставала от него, изо  всей  силы
обнимая его за шею и целуя его снова и снова Гул в  небе  усиливался,  будто
горячее биение ее пульса возрастало в тысячу раз. Теперь уже невозможно