после школы, кто-то на пенсии, некоторые  пытались,  работая  и
поднимая семью, все же находить время для учебы. Каждый  из  тех,  кого  она
учила, оставлял ей взамен какую-то неповторимую частицу себя. А  все  вместе
ее  студенты  делали  ее   жизнь   удивительно   наполненной,   эмоционально
насыщенной. Чего же ей еще желать?
   Линди улыбнулась своим мыслям. Вечерний воздух всколыхнулся от  одинокого
крика птицы. Легкий летний ветерок, проникавший в открытые  окна  грузовика,
играл ее волосами. Ник протянул руку  и  нежно  погладил  ее  по  щеке.  Его
прикосновение было таким же ласковым и манящим, как дуновение теплого ветра.
   - Что вы делаете? - голос ее опять прозвучал неуверенно.
   - Разве не ясно? Я собираюсь поцеловать вас.
   - Но почему? - вот и все, что она могла сказать в ответ.
   - Не знаю. Минуту назад  вы  выглядели  такой..,  счастливой,  улыбались,
думая о чем-то своем. У вас есть какие-нибудь  веские  доводы  против  того,
чтобы я поцеловал вас?
   - Нет, - прошептала она. Сердце у нее в груди колотилось так,  будто  она
взбежала на  гору.  Рыча!  для  переключения  скоростей  оказался  серьезным
препятствием, когда Ник попытался подвинуться к ней. Линди тоже  подвинулась
навстречу ему, и они неловко столкнулись на середине сиденья. Тяжелая сумка,
лежавшая у нее на коленях, тоже мешала им соединиться. Но он сумел обнять ее
за плечи, наклонился и уверенно поцеловал.
   Линди выпустила из рук кусок гипса, и он упал на пол. Она прикрыла глаза,
и одна нога  у  нее  выскользнула  из  босоножки.  Какой  это  был  поцелуй!
Властный, долгий, утоляющий желание. У него было начало, середина  и  конец,
как у хорошего рассказа.  Вначале  было  острое  ощущение  узнавания  каждой
черточки его губ, середина - просто наслаждение и ощущение  запаха  мяты.  И
очнулась Линди, когда у нее перехватило дыхание,  у  него  на  груди.  А  ее
пальцы перебирали его разлохматившиеся волосы.
   Ей потребовалось не меньше минуты, чтобы сесть прямо, найти  босоножку  и
поддернуть рукава.
   Она огляделась в поисках куска гипса, но, кажется, он  закатился  куда-то
под сиденье. Ник усмехнулся.
   - Вы знаете, профессор, я кое-что узнал о вас.  Оказывается,  вы  нежная,
мягкая и теплая, какой только и может  быть  женщина.  Вы  совсем  не  такая
суровая, какой вы обычно кажетесь.
   Кончиками пальцев Линди дотронулась до губ, будто хотела  нащупать  следы
его поцелуя.
   - Зачем мне казаться суровой? - пробормотала она рассеянно.  -  Я  просто
привыкла рассчитывать только на себя, вот и все. И  нечего  сбивать  меня  с
толку всякими поцелуями... - Она плохо соображала, казалось,  у  нее  голова
была набита ватой. И все это было под влиянием Ника Джарретта.
   Он тихонько засмеялся, и она ощутила, как теплая волна окутала ее  с  ног
до головы. Солнце уже опустилось, и  больше  не  золотило  его  волосы,  они
теперь казались скорее каштановыми, но все  же  были  очень  красивы.  Линди
вспомнила, какими они были на  ощупь  -  удивительно  шелковистыми.  Ей  так
захотелось еще раз запустить пальцы в его волосы.
   Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы  отвернуться  и  посмотреть  в
окно. - Так вы когда-нибудь отвезете меня на собрание?
   Ник опять засмеялся.
   - Как скажете,  профессор.  Поехали.  Он  включил  зажигание,  дал  газу.
Грузовик пулей выскочил  на  дорогу,  так  что  Линди  стукнулась  о  спинку
сиденья. Ей хотелось  сказать  что-нибудь  весомое,  чтобы  Ник  не  подумал
чего-нибудь лишнего про этот поцелуй. Но вместо этого она продолжала  думать
о нем. Мучая и маня ее, память о поцелуе легким перышком щекотала  ее  губы.
Линди незаметно сунула руку в сумку, нащупала там какой-то гладкий камень  и
принялась усердно тереть его  пальцами.  Но,  кажется,  и  это  не  помогало
стереть из памяти этот дурацкий поцелуй!
   Она почувствовала  облегчение,  когда  вскоре  Ник  остановил  машину  на
стоянке перед институтом Чемберлена - ее любимым Технологическим институтом.
Она сама договорилась о том, чтобы  собрание  прошло  именно  здесь,  убедив
городское  начальство,  что  только  большая  лекционная  аудитория   сможет
вместить поток всех желающих присутствовать. И кроме того, у  нее  были  еще
свои, личные соображения по этому поводу. Это была ее территория, ее стихия.
Помимо любимых мест, где  ей  нравилось  бродить  -  на  Столовой  горе  или
занимаясь геологоразведкой, она считала институт своим домом. Здесь  было  с
кем разделить радость  от  общения  с  природой.  Одним  из  самых  отрадных
моментов в ее жизни было видеть, как студенты открывают для себя, как  чудо,
всю красоту горных пород или неожиданно прекрасные  изгибы  тягучей,  вязкой
лавы.
   И вот Линди спрыгнула на землю из грузовика Ника.  Как  красиво  было  на
территории института - тенистые лужайки, клумбы с буйно цветущими петуниями.
Она украдкой взглянула на Ника, чтобы узнать,  смог  ли  он  по  достоинству
оценить белые оштукатуренные здания с изящными сводчатыми окнами и  красными
черепичными  крышами.  Он  нигде  больше  не  встретит  такой   изумительной
архитектуры.  Но  он  не  обращал  никакого  внимания  на   окружавшие   его
достопримечательности. Поставив портфель на капот  грузовика,  он  перебирал
его содержимое и при этом ворчал себе под нос о том, что "это  не  город,  а
чертова дыра". Наконец он  нашел  то,  что  искал  -  элегантный  галстук  с
турецкими "огурцами", - и, накинув его на шею  под  воротник  рубашки,  стал
быстро и умело завязывать.
   Линди  была  поражена.  На  любом  конкурсе  по  скоростному  завязыванию
галстуков ему явно не было бы равных. Он опустил  закатанные  прежде  рукава
рубашки, застегнул манжеты, расправил воротник... И вот уже перед ней  стоял
настоящий босс, деловой мужчина. Хотя  некоторые  детали  выпадали  из  этой
картины. Спереди на рубашке сверху вниз спускались две заглаженные полоски -
рубашка до этого момента явно хранилась в сложенном виде. И прекрасно сшитые
брюки выглядели помятыми, словно он несколько ночей не снимал их. И еще  она
заметила, что сильно отросшие волосы были непривычной для него  длины  -  он
постоянно откидывал их со лба и хмурился, когда копна волос снова падала ему
на лицо. Линди едва  сдерживала  улыбку.  Она  очень  старалась,  но  улыбка
предательски трогала ее губы и глаза.  Ей  совсем  не  хотелось  именно  так
реагировать на присутствие  Ника:  чувствовать  себя  веселой  и  счастливой
просто от того, что можно стоять рядом и смотреть на него.
   - Знаете что?  -  заметила  она.  -  Меня  всегда  раздражает,  когда  вы
называете Сантьяго маленьким городишком в какой-то глуши. Ведь на самом деле
это не так. В Сантьяго есть все. Живопись, театры, музыка и  горы.  Так  что
прекратите отпускать  свои  колкости  по  поводу  нас.  Лучше  оглядитесь  и
рассмотрите то, что здесь есть. Вот хотя бы посмотрите туда. Вы  видите  вон
ту малиновку? Даю слово, что такой больше вы не увидите нигде.
   Ник послушно посмотрел в том направлении, которое она указала.
   - Ну что ж,  надо  отдать  должное,  очень  жирненькая  малиновка.  Такую
крупную я действительно никогда не видел. И чем это вы их  здесь  кормите  -
пирожными или мороженым?
   - Просто они у нас такие толстенькие,  -  заметала  Линди.  -  Как  им  и
положено быть. - Тем не менее она была рада,  когда  малиновка  вперевалочку
юркнула в траву и исчезла за деревом.
   - Ну хорошо, значит, вы здесь, в Сантьяго, выращиваете жирных  малиновок.
И это должно произвести на меня неизгладимое впечатление?
   Линди посмотрела ему в глаза, хотя для этого ей пришлось задрать голову.
   - Назовите мне хотя бы  одну  вещь  в  вашем  Сент-Луисе,  штат  Миссури,
которая была бы лучше, чем здесь у нас, в Сантьяго. Ну хотя бы одну.
   - Возможно, у нас не такие жирные малиновки, как у вас, зато у нас лучшая
команда в мире по бейсболу - "Кардиналы". Да Боже мой, у  нас  Миссисипи,  у
нас Сводчатые ворота и...
   - Ненавижу большие города, - заявила  Линди  в  надежде  остановить  этот
поток излияний.
   - А я терпеть не могу маленькие городишки.  Они,  нахмурившись,  смотрели
друг на друга. Потом Линди принялась расхаживать взад и вперед по  тротуару.
Обычно она ходила быстрой, уверенной  походкой,  но  сегодня,  пройдя  всего
несколько шагов в своих неудобных босоножках, оступилась. Ник оказался рядом
и поддержал ее под локоть. Она попыталась оттолкнуть его руку.
   - Отпустите же меня! Я могу прекрасно обойтись без вашей помощи.
   - Насколько я вижу, не можете. Сначала у вас горючее кончилось, а  сейчас
вы чуть нос себе не расквасили. Ведь как хорошо иметь рядом мужчину, правда?
- Поддерживая ее,  он  двинулся  вперед  по  тротуару,  непринужденно  держа
портфель в свободной руке. Тяжелая, нагруженная камнями сумка Линди  хлопала
ее по бедру - бум, бум, бум. Она привыкла  к  этому,  на  большей  части  ее
одежды на этих местах даже протерлась ткань.  Хотя  уж  эту  юбку,  конечно,
никакими сумками не протрешь. После  сегодняшнего  вечера  она  запихнет  ее
подальше и вообще никогда больше палец о, палец не ударит, чтобы  произвести
впечатление на Ника Джарретта!
   - Подождите минутку, - раздался ее протестующий голос. - Нам на  собрание
надо вот туда. Он изменил курс и развернул ее, не отпуская ни на минуту.
   - Хорошо, хорошо. Пойдемте. Я готов.
   - Я-то уж готова к этому собранию по-настоящему.
   - И я более чем... - пробормотал он.
   - Нет, вы таких готовых еще не видели.
   - Профессор, вы что, только спорить умеете?
   - Я совсем не люблю спорить. Ни капельки.
   Это все из-за вас.
   Ник с усмешкой посмотрел на нее. Наконец они вошли в здание,  где  должно
было  состояться  собрание.  Перед   закрытыми   дверями   аудитории   Линди
остановилась и отцепила пальцы Ника от своего локтя.
   - Мы войдем туда порознь. Не хватало еще мне торжественно  вплыть  в  зал
рука об руку с вами. Перед городскими властями неудобно.
   Ник прислонился к стене, и его лицо расплылось в улыбке.
   - Ах вот как, профессор Мак. Никогда не  думал,  что  вы  из  тех  людей,
которых заботят правила приличия. - Он снова взял ее за локоть, на этот  раз
нежно и легко. Линди отшатнулась, но  все  же  успела  ощутить  восторженный
трепет, который пробежал по ее телу. Она старательно потерла это место.
   - Вы знаете, что я имею в виду.  Мы  с  вами  сейчас  по  разные  стороны
баррикад. Давайте же не будем вводить в  заблуждение  присутствующих,  чтобы
они не подумали, будто мы с вами довольны друг другом.
   Свет от лампочки над головой выхватил смеющиеся искорки в глазах Ника.
   -  Вы  хотите  сказать,  что  мне  не  следует  общаться  с  врагами?   Я
разочарован. Я так разочарован!
   Он дразнил ее, высмеивая все ее доводы. Она понимала это  и  чувствовала,
что должна ответить  с  убийственной  иронией,  но..,  вместо  этого  просто
смотрела на него. Даже при тусклом свете одинокой лампочки его волосы  снова
приобрели оттенок старого золота. Этот золотисто-каштановый цвет  был  таким
же насыщенным, как цвет полированных деревянных  полов  и  обшитых  панелями
стен в этом старом здании. Ее поражал не только цвет  его  волос,  но  и  их
необычайная шелковистость, она только начала узнавать их на ощупь...
   Линди вовремя спохватилась и уже протянутой рукой потрогала себя за  ухо,
вместо того чтобы дотронуться до Ника.
   - Джарретт, хватит мне тут бездельничать с вами, -  сказала  она,  но  он
только рассмеялся в ответ.
   - А я только начал  бездельничать,  профессор  Мак.  По  моему  глубокому
убеждению, в этом никогда нельзя переусердствовать.
   Что же это такое творится? Хороша же она, стоит тут перед  аудиторией  и,
словно какая-нибудь глупенькая студентка, болтает  о  чепухе  с  удивительно
привлекательным мужчиной. Чтобы ситуация не осложнилась  еще  больше,  Линди
открыла дверь, торопливо вошла в аудиторию.., и как вкопанная остановилась.

Глава 4

   Линди так резко  остановилась,  что  Ник  налетел  на  нее  сзади.  Чтобы
удержать ее, он положил руку ей на плечо, и в результате они все-таки  вошли
вместе, как парочка закадычных друзей. Но, как оказалось, никакого  значения
это не имело. В аудитории было только три человека. Один, два, три.., и все.
Два члена городского совета,  расположившиеся  в  первом  ряду,  и  один  из
студентов Линди, одиноко маячивший в самом конце аудитории.
   - Скажите, а все остальные уже ушли? - спросила  она,  стараясь  побороть
подступившее отчаяние.
   Один из членов совета, Оливер  Колдуэлл,  встал  и  потянулся.  Это  было
сложное, многоступенчатое  потягивание  с  вращением  рук  и  похрустыванием
суставами. Линди поморщилась.
   - Никто не ушел, - четко, с расстановкой ответил Оливер. Сложив на  груди
свои костлявые руки, он смотрел куда-то вдаль.
   - Вы хотите сказать, что.., никто больше не пришел? - сказала она со  все
более возрастающей тревогой.
   - Совершенно верно. - Оливер  пошевелил  руками,  будто  опять  собираясь
хрустнуть пальцами.
   - Но ведь я раздала столько рекламных проспектов, я стучала во все двери,
звонила по телефону... - Голос Линди сорвался,  когда  она  оглядела  пустую
аудиторию. Когда в ней было так мало народу, она  напоминала  пустой  вокзал
или огромную коробку с  пятью  крохотными  леденцами,  громыхающими  внутри.
Линди  откашлялась   и   попыталась   вернуть   себе   хоть   часть   своего
преподавательского авторитета и уверенности.
   - А что же члены совета? - требовательно прозвучал ее голос. - Почему они
не присутствуют? В ответ Оливер хрустнул пальцами, отчего Линди  подпрыгнула
на месте. Заговорила Мелани Диме:
   - Мы  с  Оливером  представляем  городской  совет,  Линди.  Что  касается
остальных, их нельзя винить в том, что они не пришли. В конце концов это  же
не официальное заседание, правда? И кроме того,  многие  боялись  пропустить
сегодня вечером большой турнир. Так чего же ты ожидала?
   - Я ожидала хоть небольшой заинтересованности в охране окружающей среды и
животного мира, - парировала Линди. Но  Мелани,  казалось,  не  заметила  ее
язвительного  тона.  Она  вовсю   улыбалась   Нику   и   старалась   выгодно
продемонстрировать ему свои ноги. У Мелани были  ладные,  стройные  ножки  и
изящные щиколотки. Ник, казалось, оценил ее  усилия  по  достоинству.  Ну  и
прекрасно. Если ему так нужны эти ножки  -  пожалуйста.  У  нее  есть  более
важные дела, которыми надо заниматься. Освободившись от поддержки Ника,  она
подошла к преподавательскому столу. Бухнув на него свою сумку, она  обозрела
скудную аудиторию.
   В самом последнем ряду сидел Эрик Сотело, один из лучших студентов Линди.
Он никогда  не  разговаривал  на  лекциях,  но  зато  прекрасно  отвечал  на
экзаменах. В этот раз он тоже уткнулся в свои записи, как только Линди вошла
в  аудиторию.  Она  уже  знала,  что  ему  больше  всего  хотелось  остаться
незамеченным при любом скоплении людей. Она понемногу старалась вытащить его
из привычной скорлупы, но давить на  него  не  хотела.  Поэтому  она  просто
кивнула ему - или скорее его тетради, за которой он притаился.
   Тем временем Оливер Колдуэлл снова уселся, с  трудом  пытаясь  разместить
свои длинные ноги, словно он спрут, который не знает, куда девать  щупальца.
Ник сел через несколько столов от Мелани, которая небрежно сомкнула руки  за
головой.  Эта  поза  должна  была  продемонстрировать",  что  ноги  были  не
единственной частью ее тела, которой можно было гордиться. Она одарила  Ника
ослепительной улыбкой. Ник улыбнулся в ответ. Линди захотелось взять  их  за
головы и стукнуть друг о друга лбами.
   Ну что же, ничего не оставалось больше, как приступать  к  дебатам.  Ведь
мнение двух или трех человек не менее важно, чем мнение целой толпы. Если бы
Линди удалось убедить Оливера, Мелани и Эрика встать на защиту сов, это было
бы уже большим достижением. Взяв в руки кусочек мела, она написала на  доске
крупными жирными буквами лишь одно слово - "Яд". Эрик выглянул  из-за  своей
тетради, и даже Мелани на минутку оторвала взгляд от Ника.
   - Яд, - произнесла Линди. - Яд, содержащийся в инфектицидах, представляет
собой угрозу для североамериканских  сов,  селящихся  в  норах.  Представьте
себе, что вы вынуждены питаться жучками, кузнечиками, мышами  -  и  все  это
отравлено. Поставьте себя на место колонии сов, которые  вынуждены  бороться
за свое существование. Угрозы сыплются на вас со всех сторон. На той  земле,
где вы когда-то обитали, теперь раскинулись поля, построены дома или открыты
торговые комплексы. Вас просто выгнали, оторвали от родного  дома.  Куда  же
вам теперь деваться? Возможно, вам  повезет,  и  вы  найдете  клочок  земли,
покинутый другими совами. Но вы не знаете самого главного. Над  этой  землей
летали самолеты,  разбрызгивая  инсектициды.  Вот  почему  здесь  нет  птиц.
Значит, и вы здесь, в, конце концов, должны будете погибнуть от  яда.  Таков
замкнутый круг, в котором вам приходится бороться и умирать.
   Она остановилась, чтобы слова осели в аудитории. Все внимательно  слушали
ее. Ник - нахмурившись  и  сдвинув  брови.  Мелани  -  покусывая  ноготок  и
выжидающе  посматривая  на  Линди.  Оливер  сумел  удержаться  и,  пока  она
говорила, ни разу не хрустнул пальцами. Эрик, облокотившись на руку, смотрел
на нее с каким-то мечтательным выражением.
   Линди  еще  протянула  паузу,  таким  образом   нагнетая   напряжение   у
слушателей. Она давно  усвоила,  что  хороший  педагог  всегда  должен  быть
чуточку актером. А сейчас она как никогда ощущала себя учителем,  пытающимся
всеми известными способами разбудить сочувствие в аудитории.
   Через минуту она продолжала:
   - И вот представьте себе, что вы, маленькая норная  сова,  наконец  нашли
кусочек земли,  где  можно  выжить.  Ни  кузнечики,  ни  мыши,  которыми  вы
питаетесь, здесь еще не отравлены. Вы в  безопасности  -  пока.  Потому  что
возникает новая угроза - "Олдридж  Авиейшн".  -  Она  стрельнула  глазами  в
сторону Ника. -  "Олдридж  Авиейшн"  собирается  привезти  сюда  бульдозеры,
разрушить ваши норы и убить ваших детей. И после всего этого  вы  не  просто
останетесь без дома, возможно, вы как вид вообще исчезнете с лица земли.
   Мелани судорожно вздохнула.  Оливер  все  еще  не  осмеливался  хрустнуть
пальцами. Эрик облокотился на другую руку и не отрываясь смотрел на Линди. А
Ник поднялся, подошел к ее столу и встал с другой стороны. Видно  было,  что
он разозлился.
   - Подождите минутку. После такого нападения я требую столько  же  времени
на ответное выступление. Вы фактически обвинили меня в том, что я  собираюсь
уничтожить  всех  сов,  обитающих  в  Соединенных  Штатах.  Вы  впадаете   в
театральность, вы используете дешевые эффекты, в конце концов вы просто  все
усложняете.
   Линди упрямо сложила руки на груди:
   - Джарретт, нападать на меня бесполезно. Вы бы лучше подумали о том,  как
защитить свои интересы. Хотя, откровенно говоря, я думаю, это бесполезно.
   Опираясь на стол, он склонился к ней.
   - Я ведь уже объяснял вам, что "Олдридж Авиейшн" вложила столько  времени
и денег в этот проект! Вы что, всерьез считаете, что  мы  вот  так  запросто
продадим этот участок земли и перенесем строительство в другое место?
   - Я понимаю,  что  это  будет  нелегко  и  что  это  связано  со  многими
неудобствами. Но это единственно верное решение, как бы трудно вам  ни  было
его принять. Поэтому я надеюсь, что вы именно так и поступите.
   - Ха! Если бы мы и совершили такую глупость - продали эту землю,  вы  все
равно устроили бы скандал, Линден Элоиза. Вы были бы недовольны тем, что  мы
продали ее тому, кто собирается построить здесь жилые дома или универсам.  И
судьба ваших сов снова оказалась бы под угрозой.
   - Очень хорошо, что вы затронули эту тему, - холодно заметила она.  -  Вы
правы. Прежде чем вы заключите какие-либо сделки, мне  бы  хотелось  узнать,
кто собирается купить эту землю.
   - Но мы не собираемся продавать ее, Элоиза. Вы можете это понять