овал ее. И она ответила ему. Потом обняла.
   - О Господи, лучше бы я умерла, Фрей!..
   - Если все это так, может, поедешь  со  мной?  -  начал  он,  но  тут  же
поправил себя: - Нет. Ты считаешь, что должна остаться с Тревором. Я не хочу
быть в ответе за то, что ты  изменила  свое  решение.  Должен  сказать,  что
восхищаюсь  тобой.  Ты  -  удивительный  человек.  Даже  лучше,  чем  я  мог
представить. Я буду помнить о тебе до самой смерти. Другой  женщины  в  моей
жизни не будет никогда.
   Погруженная в глубокое отчаяние,  она  была  похожа  на  призрак  золотой
девушки с корабля, подумал Фрей.
   Достав визитную карточку, он вложил ее Андре в руку.
   - Это адрес лондонского офиса компании  "Аутспен".  Если  когда-нибудь  я
понадоблюсь тебе, пошли телеграмму. Я приду.
   Андра невидящим взглядом посмотрела на карточку.
   - Мне очень важно знать это, - еле слышно сказала она. - Большое спасибо.
Что ты будешь делать сейчас?
   -  Вернусь  на  корабль,  чтобы  как  можно  скорее  выбраться  из  этого
проклятого города. Слава Богу, мы отплываем в Дурбан.
   - И ты будешь возвращаться через Кейптаун?
   - Да. После того как побываем в Порт-Элизабет и Ист-Лондоне.
   - О Боже! - в отчаянии сказала она. - Ты снова будешь так близко от меня.
Я не хочу об этом думать.
   Он крепко сжал ее руку:
   - Я больше не сойду на берег. Не приближусь к тебе. Постараюсь не  думать
о нас.
   Она закрыла глаза. А он продолжал:
   - Но я знаю, что мне это не удастся. Проклятье!  Я  буду  думать  о  тебе
каждый  день,  каждую  минуту.  Вот  так,  -  добавил   он,   когда   машина
остановилась. - Я вынужден оставить тебя здесь. Да поможет тебе Господь.  Ты
взвалила на себя тяжкую ношу.
   Она задыхалась.
   - Прости. Я причинила тебе такую боль.
   - Не беспокойся обо мне. Ты сделала меня счастливым там, на корабле.
   Андра прижималась к Фрею, слезы бежали по ее щекам.
   - Фрей, Фрей...
   - Не сдавайся, милая, если ты действительно решила поступить так, - мягко
сказал он и помог ей выйти из машины. - Но если ты  изменишь  свое  решение,
дай мне знать.
   Это были его  последние  слова.  Он  видел,  как  на  пороге  дома  Андру
приветствовала миссис Грайем. Дверь закрылась.
   Фрей приказал шоферу ехать в клуб. Хотелось напиться. Забыть обо всем  на
свете. И не вспоминать о том, что Андра собирается совершить непоправимое  -
выйти замуж за Тревора Гудвина.
   Однажды холодным сентябрьским утром, так напоминавшим  об  Англии,  Андра
вошла в  гостиную,  чтобы  поставить  в  белую  вазу  высокие  лилии.  Андра
вздыхала, разбирая цветы. Но когда отошла на шаг, чтобы оценить свою работу,
на ее лице отразилось не удовольствие, а только усталость и печаль.
   В соседней комнате слуга одевает Тревора. Скоро его ввезут сюда. И  Андра
должна его развлечь. Именно это стало ее ежедневной обязанностью.
   Каждое утро было похоже на предыдущее. Беспомощный  Тревор  в  инвалидном
кресле. И никакой  надежды.  Его  осматривали  известные  южноафриканские  и
иностранные доктора. Приговор всегда был одинаков. Никогда больше Тревор  не
сможет ходить. В остальном его здоровье опасений не вызывало.
   Андру раздражало его слишком богатое  воображение:  он  постоянно  строил
разные планы, отбрасывал их и при  этом  не  переставал  жаловаться.  Именно
Андра стала объектом его излияний. Общаться с ним было очень трудно, но  она
жалела его, понимая, как ужасно оказаться в таком положении.
   Каждое утро они сидели в гостиной или на веранде, выходившей в сад. Андра
играла на пианино или болтала о  друзьях,  которые  частенько  навещали  их.
Бывшие сослуживцы и приятели Тревора глубоко сочувствовали живому, красивому
молодому человеку и, возможно, - его красивой и знаменитой жене.
   Андра  принимала  гостей  только  ради  Тревора.  Ему  нравилось,   когда
собиралась большая компания. Одиночество  и  скука  его  угнетали.  Общества
Андры было недостаточно. Она была  благодарна,  когда  выпадала  возможность
оставить его с добрым приятелем и побродить по парку, пройтись по  магазинам
или покататься на машине. Это было ей необходимо,  ибо  со  дня  свадьбы  он
настоял на том, чтобы она оставалась с ним и днем,  и  ночью.  Они  спали  в
одной комнате. Ночью Тревор просыпался и просил поболтать с ним.  Обычно  он
извинялся,  что  мешает  ей  спать,  объясняя  это  невыносимостью   мрачных
бессонных часов, когда только Андра могла успокоить его и заставить заснуть.
Он стал ее ребенком. Она - его матерью. Они никогда не будут мужем и женой.
   Тревор  интересовался  только  собой.  Правда,  он  признавал,  что   она
прекрасно заботится о нем, но тут же добавлял, что Андра  должна  испытывать
от этого только удовольствие. Однажды один из  его  друзей  восхитился,  как
повезло Тревору - рядом с ним такая красивая  и  преданная  сиделка.  Тревор
рассмеялся:
   - Но Андре нравится ухаживать за  мной.  И  она  счастлива,  ведь  я  мог
погибнуть во время этой ужасной катастрофы. А  так  я  все-таки  рядом.  Это
много значит для нее. Не так ли, милая?
   Андра тихо ответила:
   - Конечно.
   Глава фирмы, в которой работал Тревор, Джек Фелдаз, был особенно добр. Он
делал для Тревора все, что мог. Деньги не были проблемой.  В  "Ля  Пуансетт"
доставлялись цветы, фрукты, сигары и пластинки из Лондона.
   Но вчера, как и следовало ожидать, из компании пришло письмо, сообщавшее,
что они весьма сожалеют, но Тревор не  проработал  достаточно  долго,  чтобы
получить право на пенсию. Его зарплата сохраняется в течение года. Но на это
место уже принят новый менеджер.
   Андра понимала, насколько горьким  будет  такое  известие  для  человека,
который так много работал, чтобы подняться наверх. Прочитав  письмо,  Тревор
сорвался и  расплакался  как  ребенок.  Андра  уже  привыкла  видеть  своего
огромного загорелого мужа  в  слезах.  Ее  это  больше  не  шокировало.  Она
понимала, что Тревор слаб и сентиментален, хотя иногда бывает  жесток,  как,
впрочем, все люди с таким характером. И если  нужно  было  излить  горечь  и
желчь, именно она становилась мишенью. Иногда он впадал в  такое  состояние,
что безжалостно упрекал во всех своих бедах ее:
   - Тебе все равно, жив я или мертв. Ты можешь делать все, к чему привыкла.
Ты до сих пор мисс Андра Ли, кинозвезда. Ты не стала миссис Тревор Гудвин...
Я чудовище...
   Так он терзал Андру, пока ее терпение не иссякало. Однажды, не  выдержав,
она попросила его успокоиться:
   - Я вышла за тебя замуж и забочусь  о  тебе.  Больше  я  ничего  не  могу
сделать! - выпалила она во время словесного поединка.
   А он хитро посмотрел на нее и спросил:
   - Это тебе в тягость? Твоя любовь не может выдержать испытаний?  Если  бы
ты попала в катастрофу, клянусь, мне было бы нетрудно ухаживать за тобой.
   Очень сомнительно... Но она ничего не сказала, просто пожала плечами.
   Постоянные сцены с мужем стали сказываться на ее  нервах.  Она  старалась
взять себя в руки и не реагировать на его истерики. Андра  пыталась  внушить
себе, что Тревор не думает и половины того, о чем говорит. Это  все  реакция
на шок после несчастного случая. Нужно быть снисходительной.
   Андра поступала именно так. Но иногда, не выдержав, она убегала из  дому.
А возвратившись, находила его раскаявшимся и готовым снова рыдать у  нее  на
груди:
   - Я эгоистичная свинья. Не оставляй меня. Прости меня.
   Такими просьбами он пытался ее подкупить.
   В это утро, закончив расставлять цветы и ожидая Тревора, Андра  позволила
себе редкую роскошь - подумать о Фрее.
   О Воже, как далек страшный день, когда она сказала ему  "прощай".  Прошло
только несколько месяцев, но казалось, что она жила  и  умерла  уже  дважды.
Андра была на грани срыва. Все, что ушло, оказалось слишком дорогим, а  груз
добровольной жертвы - непомерно тяжелым.
   Она радовалась, услышав, что "Аутспен Квин" отплыл в Порт-Элизабет. Лучше
знать, что Фрей где-то далеко от Кейптауна, и не  мучиться,  что  он  где-то
близко. Конечно, на  обратном  пути  он  снова  будет  рядом  с  ней.  Андра
молилась, чтобы Фрей не сходил на берег. Он обещал, что  не  сделает  этого.
Даже мысль о случайной встрече была невыносима. Несмотря на свой благородный
жест по отношению к Тревору, Андра со временем поняла, что способна  сбежать
от него. Когда была свободна, то чувствовала, что не сможет бросить Тревора.
Теперь же, когда связана с ним, вопреки  всему,  на  ум  приходили  мысли  о
разрыве.
   Андра получила лишь одно подтверждение тому, что Фрей помнит ее. В  день,
когда  "Аутспен  Квин"  пришвартовался  в  Кейптауне  по  дороге  в  Англию,
цветочник принес ей огромный букет  красных  роз.  В  нем  была  карточка  с
инициалами "Ф. Р. ". Она разорвала карточку на мелкие кусочки  и  проплакала
над розами почти весь день.  Она  поставила  букет  в  спальне  и  не  могла
заставить себя выбросить цветы, даже  когда  они  завяли.  Тревор,  конечно,
поинтересовался, кто прислал розы. Она ответила:
   - Откуда я знаю. Многие присылают цветы...
   Его такой ответ удовлетворил.
   Воспоминания о дне свадьбы были ужасными. Иногда  все  начинало  казаться
фарсом. Как будто Андру наказали за то, что она влюбилась во Фрея.
   Мистер Грайем провел  свадебную  церемонию  в  больнице.  Вокруг  кровати
собрались доктора, медсестры и друзья  Тревора.  На  Андре  было  прелестное
белое платье из гипюра -  Тревор  хотел,  чтобы  невеста  была  в  свадебном
наряде. Тогда он будет чувствовать себя увереннее.
   Миссис Грайем оказалась человеком, на которого  можно  опереться.  Поняв,
что, кроме катастрофы с женихом, невеста пережила еще какую-то драму, добрая
женщина сделала все, что было в ее силах, чтобы  помочь  несчастной  девушке
пережить невыносимую церемонию.
   В какой-то момент миссис Грайем заметила, как побелело лицо Андры, и  она
испугалась, что девушка упадет в обморок. Взяв холодную дрожащую руку Андры,
она прошептала:
   - Мужайся, моя дорогая. Ты поступаешь правильно.
   Бог вознаградит тебя.
   Эти слова слегка поддержали Андру, но она совсем не  чувствовала  в  себе
христианского смирения и не верила, что есть Бог,  который  вознаградит  ее.
Ему было наплевать,  что  она  любила  Фрея  и  бросила  все  ради  больного
человека. Андра упрямо не разрешала своему  сердцу  молиться.  Когда  Тревор
надел на ее палец кольцо, она  ничего  не  почувствовала.  Все  закончилось,
Тревор притянул Андру к себе, поцеловал  ее  и  сказал,  что  она  полностью
изменила его жизнь. Но ее собственная жизнь, казалось, кончилась.
   Потом последовало еще одно испытание. После приема,  шампанского,  торта,
доброты и веселья друзей пришла пытка ночи. Она ненавидела те  долгие  часы,
когда лежала рядом с Тревором, а он ласкал ее и говорил  о  своей  страстной
любви.  Он  извинялся,  что  никогда  не  сможет  стать  для  нее  настоящим
любовником. Андру наполнили отвращение и ужас из-за того, что она сделала.
   Во время первой  брачной  ночи  он  расплакался,  не  найдя  в  себе  сил
сдержаться. Андра жалела его, гладила по голове,  шептала,  что  никогда  не
покинет, и объясняла, что  в  мире  есть  много  другого,  кроме  физической
близости. Андра знала, что ее страсть умерла с уходом Фрея.
   - Но мы никогда не будем иметь детей, - стенал Тревор.
   - Я не хочу детей, - искренне отвечала она.
   Андра говорила правду. Она не хотела ребенка от него. Не  хотела  близких
отношений с Тревором. Она полностью принадлежит Фрею, хотя больше никогда не
увидит его.
   Вчера она получила длинное письмо от матери с  обычными  рассуждениями  о
доме и отце и подробностями той скучной жизни, которую вели ее родители. Оно
заканчивалось словами высокой похвалы, какими миссис Ли обычно  не  баловала
дочь:
   "Мы с папой поражены,  как  благородно  ты  поступила.  Когда  я  впервые
услышала страшные новости, то испугалась, что ты порвешь с бедным мальчиком.
Но ты поступила правильно, и  я  уверена,  что  всемогущий  Бог  вознаградит
тебя..."
   Еще одно  обещание  благодарности  Господа.  Гораздо  больше  ее  тронула
записка, полученная от Флэка Сэнки.
   "Клянусь матерью всех святых, ты все-таки сделала это, - писал  он.  -  Я
думал, что ты сумасшедшая, когда отказалась от  карьеры  и  уехала  к  этому
парню, но выйти за него замуж при таких обстоятельствах - поступок лунатика!
Это страшная судьба для такой молодой  и  очаровательной  девушки,  как  ты.
Зачем ты так поступила? Нас  всех  это  тронуло,  но  мне  кажется,  что  ты
неправильно понимаешь добродетель. Хотя,  должен  заметить,  что  восхищаюсь
твоим благородством. Но это же самоубийство! И все-таки жизнь есть жизнь,  и
если изменятся обстоятельства и тебе  понадобятся  деньги,  на  студии  тебя
примут в любое время. Помни это".
   Она часто вспоминала эти слова. Тревору  Андра  не  показала  письмо,  не
желая его волновать, но сказала, что Флэк и все ее  коллеги-кинематографисты
хотят, чтобы она вернулась. Тревор сразу же объявил, что  не  покинет  Южную
Африку и своих друзей.
   - Какого черта я должен ехать в мокрую Англию и замуровать себя в ужасной
лондонской квартире! - ворчал он. - Нет, мы остаемся  на  солнце,  здесь  мы
можем иметь слуг, пока есть деньги. А я кое-что успел накопить.
   Она не спорила, прекрасно понимая, что  придет  время,  и  Тревор  должен
будет признать реалии жизни. Они не могли жить, как миллионеры, в Кейптауне.
Жизнь в этом городе была очень дорогой, и ни сбережения Тревора, ни щедрости
мистера Фелдаза не могли покрыть их расходов. Сестра Тревора писала, что  ее
дом открыт для него в любое время, но у нее была школа,  собственная  жизнь,
так же как и у родителей Андры. Нет, Андра знала, что наступит  день,  когда
ей придется вернуться на студию и зарабатывать на двоих.
   Андра скучала по  дому.  Уезжая,  она  верила,  что  ее  ждет  величайшее
счастье. Вместо этого пришлось узнать бездонную печаль.
   Этим серым днем в  Африке  она  мечтала  о  сером  дне  в  Англии.  Андра
вспоминала о своей квартире на последнем  этаже,  о  том,  как  Роза  Пенхэм
приходила за письмами, о том, как Флэк организовал для нее  новый  контракт.
Ей необходимо вернуться к работе и хоть ненадолго забыть о Треворе  и  своем
замужестве.
   Все могло обернуться прекрасно - но только с Фреем.
   О, Фрей, голубые-голубые глаза, соленые от  моря  волосы,  сильные  руки,
обнимающие меня. О, Фрей, которого я люблю и буду любить до смерти.  Где  ты
сейчас?
   В первые два месяца после свадьбы сердце Андры разрывалось. Она старалась
казаться  веселой,  исполняла  все  желания  Тревора.  И   потому   привычно
улыбнулась,   поворачиваясь   к   Тревору,   которого   ввез    в    комнату
слуга-африканец.  Равнодушно  смотрела  она  на  свежевыбритого  человека  с
причесанными темными волосами, ухоженными руками и любимой сигарой  во  рту.
Он все еще был красив.  Тот  же  романтический  Тревор,  вокруг  инвалидного
кресла которого  крутились  кейптаунские  девушки,  готовые  пофлиртовать  и
польстить ему.
   - Правда, он прекрасен, миссис Гудвин?
   - Он выглядит просто очаровательно, не так ли?
   - Правда, он терпеливый, хороший и смелый?
   - Наверное, это такая радость для вас - ухаживать за ним?
   Именно такие слова она постоянно слышала.
   Андра все время была занята  исполнением  его  поручений.  Нужно  открыть
свежую коробку сигар, послать слугу за спичками. (Тревор отругал его  за  их
отсутствие.) Он всегда ругал черных слуг. Это очень расстраивало Андру,  она
находила их  веселыми,  услужливыми  и  дружелюбными.  Но  все  они  боялись
человека, командовавшего ими из инвалидной коляски.
   Иногда Тревор вел себя, как  рабовладелец.  Андре  приходилось  объяснять
ему, что в Англии со слугами так не  обращаются.  Иначе  никто  не  стал  бы
ухаживать за ним. Тревор, смеясь, парировал, что не собирается  возвращаться
в Англию.
   Этим утром он страшно ворчал: было пасмурно, к тому же приятели,  которых
они ждали к обеду, сообщили, что у  них  заболел  ребенок  и  они  не  хотят
оставлять его. Затем Тревор обнаружил, что на рубашке отсутствует  пуговица,
и попросил  Андру  пришить.  Она  подчинилась,  и  его  губы  искривились  в
удовлетворенно-циничной улыбке.  Андра  не  умела  шить.  Она  оказалась  не
слишком хорошей домохозяйкой и была вынуждена это признать.  Постепенно  она
начала осознавать, что никогда не стала бы  подходящей  женой  для  Тревора,
даже если бы и не произошел этот несчастный случай.
   Как она могла допустить подобную ошибку? Часто задавая себе этот  вопрос,
Андра не могла на него ответить. Иногда, и  даже  очень  часто,  такие  вещи
случаются. Мужчины  и  женщины  сочетаются  браком,  уверенные,  что  делают
правильный шаг. Ошибка обнаруживается слишком поздно?
   Потрясающий эгоизм Тревора мешал ему разобраться в чувствах жены.  Будучи
прирожденной актрисой, она прекрасно играла, чем нередко успокаивала себя  с
горькой иронией. Но он действительно считал, что ей нравится роль  медсестры
и сиделки.
   Этим утром он удивил ее словами, что они  не  могут  дальше  жить  в  "Ля
Пуансетт".
   Любуясь зеленью пальм и покусывая сигару, Тревор сказал, что нужно что-то
предпринять, иначе им грозит разорение.
   - Я не спал полночи, обдумывая это письмо от фирмы. В  компании  "Фелдаз"
очень жадные люди.
   - Я бы этого не сказала, - возразила Андра. - Я  думаю,  что  они  всегда
были добры к нам.
   - И все же факт остается фактом. Я не работаю, и наши деньги тают.
   - У меня еще немного осталось. Я не трогала  ту  крупную  сумму,  которую
принес мне последний фильм.
   - Не могу же я позволить, чтобы моя жена содержала меня, - гордо произнес
Тревор. Андра увидела, что он наблюдает за  ней  краешком  глаза,  и  ей  не
понравился этот его хитрый взгляд. Он ждал заверений, что она с  радостью  и
гордостью потратит свои деньги на него.
   - Мы женаты, Тревор, поэтому все, что я имею, должно  быть  общим.  Но  я
хочу, чтобы ты знал - я не собираюсь сидеть здесь,  в  Кейптауне,  и  ждать,
пока мои деньги уплывут на приемы друзей.
   - Ну так чего же ты ожидаешь от меня? Чтобы я лежал здесь и разлагался?
   - Я не думаю, что тебе нужно обращаться в прах, как ты это называешь, так
как у тебя есть я.
   Он внимательно посмотрел на нее и впервые подумал о благополучии Андры, а
не о своем.
   Он был по-своему предан жене и не мог вынести ее отсутствия.  Ему  всегда
льстило, что одна из самых  известных  английских  кинозвезд  отказалась  от
своей карьеры ради него. Он был вполне искренен в  своей  благодарности.  Но
самолюбивый характер Тревора не позволял ему поступиться своими желаниями  и
дать Андре возможность жить так, как ей хотелось бы. Он принимал  ее  жертву
жадно, как голодная собака глодает кость.
   - Ты выглядишь немного  усталой,  -  вдруг  сказал  он.  -  Как  ты  себя
чувствуешь?
   Андра пожала плечами. Зеркало давно говорило ей, что она сильно похудела,
а под глазами появились темные круги.
   - Я не думаю, что этот климат подходит мне,  и,  кроме  того,  я  еще  не
оправилась после операции. У меня совсем нет сил.
   Тревор стукнул ладонью по своим бесполезным ногам  и  с  горечью  скривил
губы:
   - Хотел бы я иметь столько сил!
   - Бедный Тревор!
   - Да, бедный Тревор. Мне это  надоело.  Послушай,  Андра,  я  всегда  был
против отъезда из Южной Африки, потому что это моя родина. Теперь я  начинаю
думать, что разумнее уехать в Англию.
   В ее глазах вспыхнул свет.
   - Ты действительно так думаешь, Тревор?
   - Тебе ведь здесь не нравится, не так ли? - спросил он обиженно.
   - Что ты? Все были так добры ко мне. Природа необыкновенно  красива.  Но,
несмотря на все домашние проблемы и  плохую  погоду  в  Англии,  я  все-таки
предпочитаю жить там. Кроме того, дома я смогу работать. Я знаю, что обещала
после замужества бросить  кино,  но  обстоятельства  изменились,  и,  думаю,
сейчас это невозможно.
   Андра подвинула стул ближе к инвалидному креслу, щеки  ее  порозовели,  и
она заго