икардо,- я не имею права знать, что с тобой происходит?
     Его слова были последней каплей. Весь накопившийся за день гнев прорвался наружу.
     - Право?- возмущенно бросила она.- К твоему сведению, ты не имеешь на меня никаких прав.
     Рикардо прищурил глаза, и на скулах его заиграли желваки.
     - Коридор - не лучшее место для выяснения отношений. Где ключи?
     Не обращая внимания на ее протесты, он вырвал сумочку из ее рук, вытащил ключи, а когда она попыталась отобрать их, без лишних слов подхватил ее на руки и понес к двери.
     - Отпусти меня, негодяй! - брыкаясь, кричала Дорис.- Отпусти меня, черт бы тебя побрал!
     Не обращая внимания на ее протесты, Рикардо свободной рукой отпер дверь, внес ее в квартиру и поставил на пол.
     Дорис мгновенно затихла.
     - Ну что, объяснимся?- спросил он спокойным, а оттого вдвойне зловещим тоном.
     - Объяснимся? - ядовито переспросила Дорис.- Пожалуйста! Вы решили, что умнее всех на свете, а с такой дурой, как я, можно и вообще не церемониться, да? Вы - это ты, мой отец и мой братец. И в самом деле, чего с ней считаться? Если Бену удалось, почему бы и тебе не попользоваться? Но кто тебе позволил разыгрывать из себя благодетеля и покровителя? Отвечай же! Отвечай!
     И она вне себя от бешенства заколотила кулаками по груди Рикардо, пока он не схватил ее за запястья.
     - Довольно! Успокойся наконец!
     - Я ненавижу тебя! - крикнула она.- Ненавижу, понятно тебе?
     Она попыталась вырваться, но он держал ее руки мертвой хваткой.
     - Отпусти меня,- потребовала она.
     - Чтобы ты выбросилась из окна или подожгла дом?
     - Еще чего! Не дождешься!
     - Ты отвечаешь за свои слова?
     - Окажи услугу - проваливай к черту! - с язвительной усмешкой попросила она.- Я устала, у меня болит голова, и я хочу спать.
     Она улыбалась, но глаза ее метали громы и молнии, и она не собиралась отступать ни на шаг. В левом виске стрельнуло, и Дорис, поморщившись, помассировала его.
     - Не знал, что ты настолько веришь гадким сплетням.
     Дорис буквально затрясло от возмущения.
     - Не надо о сплетнях! Я уже перепроверила информацию, которую сообщил мне Бен. Да, Бен,- повторила она, увидев, как Рикардо изменился в лице.- Я звонила Фреду, и он не смог отвертеться.
     Она отбросила волосы со лба и сделала попытку улыбнуться.
     - Конечно, я могу как-то понять Теодора. Любимая дочка жестоко ошиблась, оступилась в жизни и не желает иметь с мужчинами ничего общего. Это ненормально. Вывод - надо самому найти ей подходящего мужа, рыцаря без страха и упрека, крепко стоящего на ногах и, желательно, из своего же круга. И вдруг появляется подходящий повод для завязывания отношений, которые должны перерасти в брак. К тому же, зная, что будущее дочери обеспечено, можно и под, нож хирурга ложиться со спокойной душой. Одного я не могу понять,- медленно произнесла она.- Чего ради ты ввязался во всю эту комедию? Тебе не нужны деньги моего отца - своих хватает. Ты настолько самодоволен и независим, что я тебе по большому счету не нужна. И уж совершенно не могу поверить, что ты согласился связать себя брачными узами исключительно из дружеских чувств к своему давнему партнеру по бизнесу.- Дорис всхлипнула, но тут же взяла себя в руки.- Конечно, есть еще причина. Ты достиг возраста, когда появляется потребность в семейном гнезде, в наследниках. И тогда я для тебя пара. И даже физически мы вполне...
     - Подходим друг к другу?
     Дорис покраснела. Чего скрывать! Ей было удивительно хорошо с ним в постели.
     - Да,- прямо сказала она.
     - Это можно считать комплиментом?
     - В этом деле ты мастер,- честно призналась Дорис.- По крайней мере, я купилась на твою сексуальную искушенность и приняла ее за нечто большее!
     - Так, значит, с моей стороны это был чистый секс - и больше ничего? - деревянным голосом спросил Рикардо.
     - Профессиональный секс,- вяло поправила Дорис, чувствуя, что ноги ее подкашиваются.- Само по себе это немало, как я теперь понимаю, но не стоит относиться к этому как к чему-то большему.
     - Итак, то, что было между нами - с моей стороны лишь развлечение, удовлетворение похоти, и ничего больше?
     Дорис вспомнила жаркие ночи, вспомнила бесконечную нежность и предупредительность Рикардо в моменты, предшествующие их близости и после того, и ей захотелось провалиться сквозь землю.
     - Завтра я улетаю в Дарвин на съемки,- глухо сказала она.- Думаю, я задержусь там на несколько дней. Мне нужно побыть наедине с самой собой, все обдумать, принять какое-то решение...
     - И ты думаешь, я так легко отпущу тебя? Гордость и чувство независимости заставили Дорис собрать в кулак оставшиеся силы и выпалить:
     - По крайней мере, запретить мне уехать тебе не удастся! Ты мне не муж!
     Он стоял напротив и молча глядел на нее. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он шевельнулся, и Дорис вдруг испугалась: ей показалось, что он сейчас убьет ее на месте.
     Но этого не произошло, и только преувеличенная ровность голоса выдавала бушевавшую в нем ярость.
     - Побудь одна, если считаешь нужным. Но если ты намерена во что бы то ни стало сорвать наше, уже объявленное, бракосочетание, иди к своему отца и сама с ним объясняйся.
     - Это что - шантаж? - поинтересовалась Дорис, чувствуя, что еще немного, и она разрыдается.
     - Я пользуюсь теми средствами, которые есть у меня в распоряжении.
     - Каким средствами? Краешки его губ слегка дрогнули.
     - Ты же ведь знаешь ответы на все вопросы. Вот и подумай хорошенько.
     Не говоря больше ни слова, он открыл дверь и направился к лифту.
     Она приземлилась в Дарвине в полдень. После часа езды из аэропорта вдоль полоски прибоя, а затем по автомагистрали через зеленую чащу джунглей машина въехала на гору, с которой открылся потрясающий вид на тропический город-курорт.
     Жара обрушилась на Дорис, едва она вышла из оснащенного кондиционером лимузина,- одуряющая, влажная жара тропического сезона дождей, выжимающая из человека последнюю влагу и отбирающая последние силы, и не прошло и минуты, как лоб Дорис покрылся мелкими бисеринками пота. Зато забронированный номер встретил прохладой и изысканным комфортом. Едва осмотревшись, она стремглав бросилась в душ, разделась и долго-долго стояла под освежающими струями воды.
     Переодевшись в шорты-бермуды и свободную блузку, она достала из холодильника бутылку минеральной воды и шагнула к раздвижным стеклянным дверям, ведущим на террасу, с которой открывался вид на роскошный парк, гигантские, вполнеба, пальмы и безмерный простор Тиморского моря.
     Надо набраться сил, подумала она, тихо-мирно поужинать, пораньше лечь спать, чтобы поутру безупречно-сияющей предстать перед всевидящим, беспощадно зорким оком фотообъектива. И все же она никак не могла найти себе места, никак не могла обрести покоя.
     Походив взад-вперед по номеру, Дорис решительно подошла к телефону: надо позвонить Теодору и сообщить о благополучном прибытии.
     Отец обрадовался звонку и, к величайшему облегчению Дорис, в разговоре даже ни разу не упомянул имени Рикардо. Положив трубку, Дорис оцепенело уставилась на аппарат, и тут в дверь постучали. Оказалось, посыльный принес цветы в хрустящей прозрачной упаковке. Она торопливо разорвала пакет и среди цветов с разочарованием обнаружила записку от дирекции отеля.
     Дорис грустно усмехнулась. В самом деле, почему бы не вручить цветы известной манекенщице - лишняя реклама отелю не повредит. А признайся, ты надеялась, что это цветы от Рикардо! - поддразнивал ее внутренний голос.
     Господи, ну что это с ней? Будь эти розы от Рикардо, она бы их тут же отдала обратно посыльному. И потом, с чего это вдруг мужчина должен осыпать цветами сбежавшую от него, по сути дела, женщину.
     Дорис сжала руки в кулаки и почувствовала боль. Это врезался в кожу камень обручального кольца. Вот еще один пример ее непоследовательности, растерянно подумала она. По логике вещей нужно было вернуть кольцо Рикардо еще там, в Мельбурне. Но она этого не сделала, и теперь сама затруднялась ответить почему. Черт возьми! Вопросы - один сложнее другого. Нет, с ее стороны - верх глупости в преддверии съемок заниматься самокопанием и самоистязанием! Она сюда приехала с конкретной целью: поработать, а затем позволить себе несколько дней отдохнуть и привести в порядок растрепанные чувства, и отступать от своих планов она не намерена. О Рикардо и своих отношениях с ним можно будет подумать потом! Потом! Когда ?потом?? Вначале, конечно, работа. Они с фотографом понимают друг друга с полуслова, коллекция одежды просто великолепна. А вот потом она останется одна, ничем не занятая, и разрушительные мысли вновь полезут в голову, и отдых превратится не в отдых, а в комфортабельный ад со всеми удобствами.
     Как она предсказала себе, так и вышло. Сколь ни тягостны были дни, ночи оказались просто невыносимыми. Она часами ворочалась в постели, не в силах сомкнуть глаз от ощущения невосполнимой утраты. А когда засыпала, на нее наваливались сны - один мучительнее другого. Но в снах ее хотя бы посещал Рикардо, а в реальной действительности она находила утром одно и то же - одинокую, неуютную постель.
     Стараясь как можно меньше времени оставаться наедине с собой, Дорис осмотрела все местные достопримечательности, съездила на морскую прогулку, по нескольку раз в день звонила отцу. Но единственный и самый важный звонок на свете так и не нарушил тишину ее номера, а собраться с мужеством и позвонить самой у нее не хватало духу.
     Почему он не звонит? Неужели он принял за чистую монету все жестокие и несправедливые слова, которые она бросила ему в лицо при расставании. А может быть, как и она, решил использовать эти дни для того, чтобы получше разобраться в своих чувствах? Господи, это было бы величайшей насмешкой судьбы, если бы сейчас, после того как она окончательно убедилась в том, что влюблена в этого мужчину до беспамятства, Рикардо объявил об отмене уже объявленного бракосочетания. В том, что она не представляет без Рикардо Феррери дальнейшей своей жизни, Дорис уже не сомневалась.
     Оставался единственный способ расставить все точки над i, и через три дня после своего приезда в Дарвин Дорис заказала обратный билет на самолет, собрала вещи и покинула отель...
     Оказавшись на первом этаже своего дома на Олимпик-Пойнт, Дорис вынула из почтового ящика всю накопившуюся за несколько дней почту и поднялась на лифте наверх.
     Войдя в квартиру, она первым делом включила автоответчик, и пока тот говорил голосами ее друзей и знакомых, Дорис машинально просматривала поступившую корреспонденцию.
     Надо позвонить отцу, подумала она. Он только вчера вернулся из больницы и если свяжется с Дарвином и не найдет там свою дочь, то будет страшно волноваться. Она сняла трубку и набрала нужный номер.
     - Молодец, что прилетела. Сегодня вечером жду тебя у себя,- отец по своей привычке сразу взял быка за рога.- Приезжайте вместе с Рикардо. Не волнуйся, я вас надолго не задержу.
     Боже, как же ей признаться в том, что она поссорилась с Рикардо, подумала Дорис со страхом.
     - Рикардо еще не знает о моем приезде,- небрежно бросила она.- Нельзя ли перенести наш визит на завтра? Утром я тебе позвоню, и мы обо всем договоримся...
     Едва закончив разговор с отцом, Дорис не переводя духа набрала номер Рикардо. Надо же когда-нибудь решиться, подумала она, но когда его не оказалось в ресторане, немного растерялась.
     - Передать что-нибудь мистеру Феррери? - спросила секретарша.
     - Нет, спасибо,- поколебавшись, ответила Дорис.- Я перезвоню.
     Ты последняя дура! - подумала она о себе, едва повесив трубку. Куда проще было назвать имя и ждать ответного звонка. Ждать?.. А если она его вообще никогда не дождется? А так, по крайней мере, инициатива оставалась в ее руках.
     Впрочем, о какой инициативе идет речь? Возможно, Рикардо сознательно предоставил ей видимую свободу действий, про себя прекрасно сознавая, что она у него на крючке и никуда не денется.
     Часов в шесть она приняла душ и тщательно долго перебирала свой гардероб, остановившись в итоге на стального цвета брюках, блузке на узких бретельках и шелковом жакете. После этого она подкрасила ресницы, подвела губы и собрала волосы в конский хвост.
     Взглянув на себя последний раз в зеркало, она защелкнула сумочку, захлопнула дверь и торопливо зашагала к лифту.
     На полпути к дому Рикардо ей вдруг пришло в голову, что она совершенно спятила. Рикардо мог быть сейчас в ресторане, в доме Габриэля, у матери, в дюжине других мест, но дома - вряд ли.
     Однако надо было что-то предпринимать, и, остановив машину возле дома Рикардо, Дорис прошла в элегантно оформленный холл первого этажа и нажала кнопку домофона.
     - Долорес слушает. Кто со мной говорит?
     - Дорис. Дорис Адамсон.
     - Мистера Феррери нет дома. Желаете зайти, мисс Адамсон?
     У Дорис гора с плеч свалилась.
     - Если можно,- дрожащим от волнения голосом сказала она.
     Через три минуты Дорис уже стояла в коридоре пентхауса, разместившегося на крыше тридцатиэтажного небоскреба.
     - Здравствуйте, мисс Адамсон,- с легким испанским акцентом произнесла Долорес.- Вам повезло - сегодня я задержалась дольше обычного. Будете ждать мистера Феррери?
     - Да! - Дорис решительно прошла за экономкой в гостиную и прямо-таки плюхнулась в кожаное кресло.- Он скоро будет?
     - Не знаю.- Долорес выразительно развела пухлыми руками.- Он предупредил, что ужин приготовит для себя сам. Хотите перекусить? Я что-нибудь приготовлю.
     - Нет,- благодарно улыбнулась Дорис.- Я сыта и в полном порядке, так что можете идти.
     - Точно в порядке?
     - Ну конечно! - заверила ее Дорис, совершенно не уверенная в своих словах. Заботливость пожилой дамы тронула ее.
     Проводив Долорес до дверей, она вернулась в гостиную и остановилась у большого окна. Под ясным синим небом, на фоне белоснежных небоскребов делового центра поблескивала на солнце лазоревая бухта. Вот навстречу входящему в бухту лайнеру проплыл, важно задрав нос, буксир, а вот неторопливо разминулись следующие в противоположных направлениях грузовые паромы. Вдоль кромки воды теснились портовые сооружения, а справа виднелись холмы, покрытые лесами и садами.
     День клонился к закату. Еще несколько часов - и над морем начнут сгущаться сумерки, городской центр вспыхнет мириадами огней, а на высотных зданиях зажгутся огни неоновой рекламы.
     Ежедневно наблюдая это зрелище из окон собственной квартиры, Дорис свыклась с ним. Да и сейчас она смотрела вдаль, целиком погруженная в собственные мысли.
     А что если Рикардо не захочет видеть ее? При одной мысли о такой возможности сердце ее сжималось от страха. О Боже! Как же ей тогда жить без него?
     Слабый звук проворачиваемого в замочной скважине ключа заставил Дорис замереть. Она не моргая смотрела на входную дверь, и при виде высокой фигуры в элегантном черном костюме ее сердце забилось как птица в клетке. Рикардо застыл на пороге гостиной.
     - Дорис?
     Казалось, он совсем не удивился ее появлению в своем доме. В его голосе ощущалась лишь безмерная усталость.
     - Привет, Рик,- робко проговорила она.- Долорес разрешила мне подождать тебя здесь.
     Он бесконечно долго смотрел на нее, затем прошел к бару.
     - Выпить хочешь?
     Дорис сомневалась, что сможет удержать в трясущихся руках бокал, и поэтому благоразумно отказалась.
     - Нет... спасибо,- сказала она тихо, завороженно следя за его действиями: вот он достает хрустальный бокал, вот бросает в него лед, наливает виски...
     - Когда ты вернулась?
     - Сегодня днем. Он подошел ближе.
     - Ты могла бы и позвонить.
     - Я звонила в офис, но тебя не оказалось на месте.
     - Могла бы и передать. Мне обязательно сообщили бы.
     От его безразличного тона щемящая тоска закралась в душу Дорис, и она угрюмо прошептала:
     - Ты ведь тоже за все это время ни разу не позвонил мне!
     Глаза Рикардо недобро сузились.
     - Ас какой стати я должен был звонить тебе? Ты ведь просила оставить тебя в покое.
     Дорис закрыла глаза и чуть покачнулась. Она боялась потерять контроль над собой и разрыдаться. Нет! Она должна объяснить ему все!
     - Понимаешь, Рикардо, все эти дни я ни на минуту не переставала думать о тебе, вспоминая все, что было между нами,- медленно заговорила она.- Перед самым звонком Бена я уже почти уговорила себя, что наш брак вполне разумен и даже необходим. Пойми, мне трудно было решиться на этот шаг. Господи, я так опрометчиво следовала голосу сердца в первом своем замужестве, что на сей раз решила быть предельно благоразумной и осмотрительной. И вот я вижу, как твоя кандидатура получает полное и безусловное одобрение со стороны моего отца и брата. Каждый день я открываю в тебе все новые и новые достоинства и начинаю верить, что наш брак и вправду может оказаться счастливым. Я все более проникаюсь доверием к тебе и больше того,- она поколебалась,- ...привязываюсь к тебе...
     Если бы он только знал, что стал неотъемлемой частью ее души и тела.
     - После Бена я не верила ни одному мужчине на свете и сомневалась, что смогу когда- либо переступить через этот страх. К тому же разыгрывать любовь прилюдно, даже ради блага Теодора, мне было так противно. И все же я пошла на это. Потом, правда, все изменилось... И вдруг я открываю, что болезнь отца всего лишь предлог и что все вы тайно сговорились за моей спиной. Трудно передать, в каком я была бешенстве, насколько разочарованной и обманутой себя чувствовала...
     - А теперь? - спросил он глухо, ни на секунду не сводя с нее глаз.- Что ты чувствуешь теперь?
     Дорис так трудно было решиться на это признание, но она его сделала:
     - Я открыла, что не могу жить без тебя, Рикардо,- Она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась такой робкой.- Неужели ты ничего не видишь! Я же люблю тебя! - Слезы хлынули из ее глаз, и, глядя на него ничего не видящими глазами, Дорис отчаянно крикнула:- Что ты еще хочешь?!
     Рикардо аккуратно поставил бокал на журнальный столик, взял Дорис за плечи и, нежно поглядев ей в глаза, тихо прошептал:
     - Тебя, моя радость. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Только об этом я мечтаю днем и ночью.
     Дорис зарыдала от счастья и припала щекой к его груди.
     - Родная моя,- прошептал Рикардо, целуя ее в волосы.- Не надо! Слышишь, не надо плакать!
     Как безумный, он стал покрывать частыми поцелуями ее лоб, глаза, шею, щеки, ощущая на губах соленый вкус ее слез, чувствуя, как понемногу утихают рыдания.
     Казалось, прошла вечность, прежде чем он отпустил ее. Дорис как зачарованная смотрела в его лицо, так что Рикардо, рассмеявшись, поцеловал ее в кончик носа и произнес:
     - Очнись, любимая! Ты такая красивая,- прошептал он, вновь обнимая ее.- А еще ты такая благородная и страстная. Неужели ты думаешь, я смог бы отказаться от тебя? Надо было быть последним дураком. Поскольку я себя к дуракам не относил, то решил, что ты просто обязана стать моей женой. В свое время я прямо так и заявил об этом Теодору.
     Дорис удивленно округлила глаза. - Да, да,- рассмеялся он,- это была моя инициатива. Я еще год назад заприметил тебя, но ты казалась такой гордой и надменной, такой обиженной на всех мужчин, что подступиться к тебе не было никакой возможности. Конечно, можно было бы организовать все по старинке: знакомство в доме твоего отца, совместные ужины и прочая белиберда. Но Теодор и Фред, зная тебя, предположили, что ты быстро раскусишь цель моих визитов и немедленно оборвешь все контакты со мной, поскольку решишь, что стала объектом торгов. Как только стало известно о том, что" твоему отцу необходима срочная операция, я предложил использовать эту ситуацию, чтобы убить сразу двух зайцев - дать нам неформальный повод получше узнать друг друга, а заодно вывести из игры Бена Кроули.
     - Ты на редкость рьяно играл свою роль,- с иронией заметила Дорис.- Буря и натиск! Должна тебе заметить: ты сильно рисковал. Перегни ты палку