кардо от пощечины.
     Опера продолжалась, и ее драматический финал, поставивший точку на трагической любви японской девушки к офицеру американских ВМС, был спет с блеском. У Дорис чуть слезы из глаз не брызнули. Волшебная и страшная сила искусства вновь воскресила в памяти страницы ее отношений с Беном: пылкая влюбленность - непонимание - крушение всех надежд.
     Ну и вечерок, подумала Дорис. Только зареветь мне еще не хватало!
     В фойе дежурили неугомонные репортеры и, как ни пыталась Дорис незаметно проскользнуть мимо, ничего не вышло. Перед ней с камерой на плече вырос телеоператор, а басовитый журналист подставил микрофон и пытался задать мисс Адамсон вопрос.
     Феррери отстранил ее и принял огонь на себя. Все, что оставалось Дорис,- поддакивать и улыбаться в нужном месте, а Рикардо шутил, делал двусмысленные намеки, и глаза у репортера с каждой минутой расширялись все больше.
     Только в машине Дорис смогла слегка расслабиться, но от ее безмятежности не осталось и следа, когда она обнаружила, что они едут вовсе не в направлении ее дома.
     - Куда мы едем?
     - В ночной клуб.
     - Но мы об этом не договаривались,- возмутилась Дорис,- и вообще я хочу домой.
     Рикардо бегло взглянул на нее и снова сосредоточил свое внимание на дороге.
     - Нам нужно внимание прессы или нет? Если я что-то не так понимаю, поправь меня.
     - Но, может быть, для начала хватит театра?- робко спросила Дорис. Рикардо промолчал, и она надулась.
     Из машины она вышла надменная и недоступная.
     - Полчаса!- сообщила она, когда он взял ее под локоть.- Полчаса - и ни минутой больше, иначе я возьму такси.
     Посмотрим, подумала она, долго ли я смогу изображать из себя последнюю стерву.
     Клуб был переполнен. Кто-то пришел сюда, чтобы потанцевать, кто-то - продемонстрировать новый наряд или получить поздравления с очередным коммерческим успехом.
     - Выпить что-нибудь хочешь? - спросил Рикардо.
     Дорис куснула губу, озираясь по сторонам.
     - А что, я похожа на пьяницу? - огрызнулась она.
     - Ты,- шелковым голосом сообщил Рикардо,- похожа на ягненка, брошенного в логово льва.
     Заиграла музыка. Джазовый оркестр, следовало отдать ему должное, был выше всяких похвал, но 'Дорис продолжала стоять на месте, отыскивая кого-нибудь из знакомых.
     - Рик! Это ты? Ирен сказала, что ты собирался зайти, но я, признаться, решила, что она, как всегда, разыгрывает меня.
     Дорис, повернувшись, столкнулась лицом к лицу с миловидной блондинкой.
     - Привет, Джуди,- весело отозвался Рикардо.- А это моя Дорис!
     Дорис вздрогнула, почувствовав его руку на своей талии, но выдавила из себя любезную улыбку.
     - Есть ли в Мельбурне хоть одна женщина, которую ты пропустил?- язвительно спросила она, когда Джуди, бросив пару ничего не значащих фраз, отошла в сторону, явно недовольная.
     - Никогда об этом не задумывался. Потанцуем?
     Боже, до чего же он невыносим!- с отвращением подумала Дорис.
     - А я могу отказаться?
     - Если тебе безразлична судьба сделки с японцами и здоровье отца...
     - Не продолжай. Я все поняла! Рикардо улыбнулся и повел ее в центр зала.
     Танцуя, он откровенно-интимно прижимался к ней, гладил ее спину. Дорис было не по себе, ей хотелось вырваться и куда-нибудь убежать. Терпи!- приказывала она себе. Ведь ты же в него влюблена - в этого циника и наглеца.
     От циника и наглеца, между прочим, пахло весьма приятно. Прохладно-ясный аромат одеколона, смешавшись с еле различимым запахом чистого мужского тела, понемногу вскружил голову, и Дорис вдруг обнаружила, что ей хочется прильнуть к своему партнеру.
     Казалось, от него исходила неведомая магнетическая сила, но когда губы Рикардо как бы невзначай коснулись мочки уха, Дорис невольно вздрогнула. Ее вдруг пронзило ощущение, что все это уже было и финал... финал слишком хорошо известен.
     Полчаса они танцевали, подходили к столикам, чтобы перекинуться приветствиями со знакомыми. Она даже привыкла к тому, что Рикардо держит руку на ее талии, улыбалась, когда он прощался с кем-то из своих приятелей, легко проследовала за ним к выходу.
     Но как только они оказались в машине, лицо ее приняло холодное и жесткое выражение. Зеленый ?феррари? легко скользил в поредевшем ночном потоке машин в направлении Олимпик- Пойнт, а Дорис ничего не видящими глазами смотрела впереди себя.
     Когда они остановились возле ее дома, она собралась уже выйти, но, увидев, что Рикардо заглушил мотор и выдергивает ключи, намереваясь последовать за ней, замерла.
     - Извини, но ты-то куда собрался?- удивленно спросила Дорис.
     - Должен же я проводить тебя до порога квартиры? Кстати, я не прочь выпить с тобой чашечку кофе и поболтать.
     - Еще чего не хватало!- Руки Дорис затряслись, и она, не зная куда их деть, сжала пальцы в кулаки.- Я устала и хочу спать. Рано утром у меня работа в фотостудии, и мне нужно быть в форме.
     Рикардо мягко, но решительно взял у нее ключ от парадного подъезда, и не успела Дорис глазом моргнуть, как они уже стояли возле лифта.
     - Нас всю дорогу сопровождала какая-то машина,- терпеливо пояснил он.- Судя по всему, какой-то особенно резвый репортеришка увидел в нас свой шанс.- Рикардо нажал на кнопку вызова, и двери бесшумно открылись.- Не можем же мы разочаровать парня? Он тратит на нас свое время и силы, выслеживает каждый наш шаг, и все для того, чтобы увидеть, как кавалер выгружает свою даму и они в ледяном молчании расстаются?
     - Но у меня может болеть голова.
     - Может или болит?- с усмешкой спросил он.
     - Моя головная боль - это ты, Фред и вся эта дурацкая затея,- огрызнулась Дорис.
     Они вышли из лифта, и Рикардо выхватил ключи из ее рук и открыл дверь в квартиру.
     - Прошу!- сказал он с усмешкой.
     Весь накопившийся за день гнев прорвался наружу, и Дорис, вскипев, схватила своего провожатого за лацкан пиджака и оттолкнула от двери.
     На лице у итальянца не дрогнула ни одна мышца, но никогда в жизни Дорис не испытывала такого животного страха. Сейчас он меня убьет, подумала она.
     - Полегчало?- зловеще тихим голосом спросил Рикардо и затем смерил ее холодным взглядом с головы до ног.- Но впредь, моя радость, советую тебе быть осторожнее на поворотах,- предостерег он ее глухим голосом.- На роль мальчика для порки я не нанимался.
     - А я не нанималась терпеть твои тиранические замашки!- растерянно пробормотала Дорис, избегая смотреть ему в глаза.
     - Между прочим, я здесь нахожусь в качестве твоего союзника, а не врага,- напомнил Рикардо.
     - И на этом основании мне полагается быть податливой дурочкой, ты это хочешь сказать?- язвительно спросила Дорис.
     - Я могу понять твое неприятие всех представителей мужского пола,- негромко сказал Рикардо,- но хотел бы все же напомнить, что я не твой бывший супруг и за его проступки не отвечаю.
     - Но из этого вовсе не следует, что ты мне должен нравиться!
     - Милая моя Дорис, человеческая душа - вообще потемки, а женская - тем более...
     Если бы Дорис умела визжать, топать ногами, царапаться, она бы сделала это сейчас. Но она этого не умела, а кроме того, разок переступив черту дозволенного, не рискнула сделать это во второй раз.
     ?- Я могу попросить тебя уйти?
     - Да. Вот только выпью кофе и сразу уйду. Он переступил порог квартиры и двинулся на кухню. Дорис, побелев от бешенства, бросилась за ним.
     - Это мой дом, черт побери!- закричала она.- И я хочу, чтобы духу твоего здесь не было!
     Рикардо, казалось, не услышал ее. Он по- хозяйски окинул взглядом просторную, со вкусом оформленную кухню, открыл шкаф, сразу же нашел кофемолку, засыпал туда кофейные зерна; в общем, он чувствовал себя как дома.
     - Черт возьми, я с тобой разговариваю или нет?- Она поймала его за руку, и только сейчас поняла, сколько силы в этом мускулистом теле.
     - Я все слышу, не надо кричать,- спокойно сказал он, включая горелку.
     - Не смей обращаться со мной как с идиоткой!
     Рикардо обернулся, и Дорис оказалась неожиданно совсем близко от него. Он поглядел на нее сверху вниз - стройный, широкоплечий, весь - сила и невозмутимость.
     - Если женщина ребячится, с ней приходится обращаться как с ребенком,- сообщил он нравоучительно.
     - Серьезно?- приторно-сладко спросила она.- Может быть, ты меня накажешь? В угол поставишь или отшлепаешь?- Последние слова прозвучали откровенно провокационно, и Дорис покраснела.- Попробуй только прикоснуться ко мне,- со страхом прошептала она, отступая на шаг,- и я вызову полицию.
     Глаза у Рикардо потемнели, как море в грозу, губы сжались в тонкую линию, и прежде чем Дорис успела что-либо сообразить, он рывком притянул ее к себе.
     - Только попро...
     Губы Рикардо с жадностью впились в ее уста, и угроза осталась недосказанной. Беззвучно застонав, Дорис забилась в его сильных руках, заколотила кулаками по его твердой, как сталь, груди. Она была одновременно и в отчаянии - поскольку в полной мере ощутила свое бессилие и беспомощность перед этим сильным мужчиной, и в смятении - оттого, что поцелуй разбудил в ней так долго дремавшие и, как ей казалось, надолго уснувшие чувства и ощущения.
     Прошла минута или две. Рикардо отстранился от нее, и Дорис осталась стоять посреди комнаты с белым, как воск, лицом, с ничего не видящими пустыми глазами.
     Если он хотел преподнести ей урок мужского превосходства, то добился цели. Правда, Дорис скорее согласилась бы умереть, чем признаться в этом.
     - Если вы сейчас же не уйдете,- медленно г произнесла она,- уйду я. В конце концов ночь можно провести и в отеле.
     Жесткий взгляд стоявшего напротив мужчины чуть смягчился. Взглянув еще раз на ее алые пухлые губы, Рикардо молча кивнул и вышел, тихо притворив за собой дверь.
     Казалось, Дорис должна была торжествовать, но испытала она что-то похожее на разочарование. Вот ерунда!- удивленно подумала она. Выходит, я на него зла только в его присутствии? Нет, наверное, я просто устала.
     Вой кофемолки вывел ее из оцепенения. Выдернув шнур из розетки, Дорис решила, что по такому случаю действительно не грех выпить чашечку кофе с бренди.
     Через пять минут с чашкой дымящегося кофе в руке она прошла в гостиную и пристроилась в бархатном кресле, подогнув под себя ноги. Что- то переменилось в привычной тишине комнаты, словно только что хозяйничавший здесь мужчина оставил после себя нечто неуловимое - то ли запах, то ли шорох, то ли просто ощущение присутствия.
     Странно. Ведь этот красивый, как древнеримский бог, мужчина воплощал в себе все, за что она терпеть не могла мужчин: самодовольство, цинизм и безжалостное упорство в достижении своих целей. Если бы не отец, она бы не задумываясь послала Рикардо Феррери ко всем чертям, но...
     Из груди у нее вырвался тяжкий вздох. Месяц или чуть больше - так, кажется, сказал Фред? Прошел всего лишь день, а она уже на грани срыва. Это будет просто чудо, если ей удастся продержаться месяц...
     Фотосъемки затянулись, и Дорис с трудом сдерживала нетерпение. Как ни восхищал ее фанатизм Алана, сегодня его творческие поиски скорее утомляли ее, и она никак не могла дождаться минуты, когда можно будет уйти.
     - Отлично, дорогая... Подбородочек чуть вы- выше... Теперь чуть поверни голову в мою сторону... Изумительно!.. Улыбочка! Знойная, томная - ну, ты понимаешь... Губки чуть надуй- Потупи взор... Отлично!.. Теперь подними глаза на меня.- Защелкал затвор.- Порядок! Это то, что надо. Ты свободна.
     Со вздохом облегчения Дорис отошла в сторону от подсвеченных софитами декораций. От всей этой на полную катушку работающей техники в студии было еще жарче, чем на улице, и Дорис почувствовала, что без душа она долго не протянет.
     Быстро переодевшись в гримерной комнате, Дорис подхватила сумку с вещами и, пробегая, помахала Алану и двум его ассистентам рукой:
     - Извините, убегаю. В час у меня демонстрация и распродажа моделей. Пока!
     Десять минут - дорога до дома, еще пятнадцать - душ и переодевание, и вот уже, снова сев за руль, Дорис несется на северо-восток - в одно из фешенебельных предместий Мельбурна. ?Несется? - не совсем точное слово. Улицы забиты транспортом, и почти на каждом перекрестке приходится ждать, пока подойдет очередь на проезд.
     Выставка-продажа моделей сезона проводилась раз в два года в магазине дамских товаров по инициативе владелицы бутика. Это было благотворительное мероприятие, и Дорис пожертвовала в его пользу причитающийся ей гонорар. Она и еще две профессиональные манекенщицы демонстрировали аукционные модели, представленные их авторами по цене себестоимости. Аукцион посещали многие представители, точнее представительницы, местной элиты; посетителей рассаживали за столы, и прислуга обносила их шампанским, фруктами и бутербродами для разминки. Под занавес следовали пирожные с кофе и чаем.
     Ворвавшись в комнатку, где царил естественный для таких случаев организационный беспорядок, Дорис пробормотала: ?Тысяча извинений!? - и бросилась к вешалке с моделями.
     - Дорис! Мы уж думали, ты не придешь!
     - Не беспокойся, Лиз,- успокоила подругу Дорис.- Флоренс только начала свое длинное вступительное слово, и у меня еще есть минут пять.
     Дорис быстро надела короткую шелковую комбинацию, поверх ее - вызывающе экзотический костюм для отдыха, распустила стянутые до того в узел волосы так, чтобы они небрежно спадали на плечи, несколькими умелыми движениями подкрасила глаза, подрумянила щеки и обвела яркой помадой контур губ.
     - Порядок!
     Быстрый взгляд в зеркало, отработанная улыбка на лице. Остается лишь сунуть ноги в лакированные туфли на шпильках. Теперь можно спокойно и с достоинством ждать, пока ее не вызовут на подиум.
     Заводная и темпераментная от природы, Флоренс была идеальным аукционистом. Она дирижировала действом с вдохновением истинного человека искусства, и публика, разгоряченная шампанским, все азартнее включалась в борьбу за очередной предмет торгов.
     Дорис привычно совершала проход, делала финальный разворот на триста шестьдесят градусов и проскальзывала в комнату для переодеваний, чтобы быстро, но без суеты сменить наряд. Простая, но элегантная одежда повседневной носки уступила свое место изощренным изыскам деловых костюмов, после чего настал черед вечернего платья.
     Музыка зазвучала приглушеннее, азартные выкрики Флоренс стихли, и на подиум в фантастически прекрасном, словно для нее одной сшитом, платье выплыла Дорис. С грацией балерины она продефилировала по дорожке, не забывая через каждые три метра делать разворот, а потом обернулась лицом к публике и краем глаза заметила стоящую чуть в отдалении стройную мужскую фигуру.
     Феррери?! Какого черта он здесь делает?!
     Восхитительно мужественный в своем темном костюме-тройке с бледно-голубой рубашкой и красно-синим шелковым галстуком, он казался в этом женском царстве пришельцем из иного мира.
     Дорис на секунду поймала его взгляд и тут же поспешила переключить свое внимание на зал.
     - Двести пятьдесят!- объявила Флоренс.
     - Четыреста!
     Словно привязанные к одной веревочке, головы женщин моментально повернулись в направлении низкого мужского голоса, и Флоренс, с ее находчивостью и отменным чувством юмора, немедленно перевела конфуз в русло юмора.
     - Дорогие мои, сегодня нам оказана совершенно исключительная честь. Для тех, кто не читал утренних газет, объявлю один из заголовков: ?Рикардо Феррери и Дорис Адамсон преподносят сюрприз!? Мы с вами присутствуем при продолжении этого сюрприза. Ну, леди,- она подняла молоток,- кто-нибудь рискнет вступить в состязание с мистером Феррери?
     - Четыреста пятьдесят!
     - Шестьсот!
     Дорис клокотала от бешенства, и ей с трудом удавалось сохранять на лице улыбку.
     - Семьсот!- крикнула одна из женщин.
     - Тысяча!- спокойно сказал Рикардо и лишь приподнял бровь на возглас всеобщего изумления.
     И снова он хозяин положения, в ярости подумала Дорис. Теперь уж точно будет море сплетен, а газеты все это переврут и перекрасят. И откуда он только взялся, чтоб ему провалиться на этом месте!
     - Тысяча сто!
     - Тысяча двести!- крикнул женский голос, и тут же другой прибавил еще две сотни долларов.
     Ну и ну! Это уже был не цивилизованный торг, а самая настоящая схватка гладиаторов.
     - Две тысячи!- хладнокровно провозгласил Рикардо, и в зале наступила тишина, прерываемая лишь редким шепотом.
     Неужели финиш, беспокойно подумала Дорис. Наверняка. Заплатить десятикратную цену от реальной стоимости наряда - это многовато даже для самых эксцентричных посетительниц аукционов.
     - Продано!- объявила Флоренс и облегченно ударила молотком по столу.- Благодарю вас, мистер Феррери... Ну, леди, а теперь вас ждет сюрприз.
     Флоренс выдержала паузу, щекоча нервы зрительниц.
     - Все, что мы носим, по большому счету служит одной-единственной цели - привлечь внимание любимого мужчины. А потому для финала мы оставили серию спальных аксессуаров. Могу заверить: если милый увидит вас в этом наряде...- Флоренс обвела публику насмешливым взглядом,- ...то давление у него подскочит до космических высот.
     Дружный хохот в зале лишний раз показал, что зрительницы дошли до нужной кондиции.
     Баснословно дорогие авторские наряды для будуаров из шелка и кружев и в самом деле были апофеозом сегодняшней распродажи с одним-единственным ?но?: выйти в таком наряде на сцену было все равно, что прогуляться по подмосткам в бикини. Более того, купальник, пожалуй, производил менее пикантное впечатление.
     Дорис была в отчаянии. Отказаться от выхода она не могла - на каждую из манекенщиц было по модели. Кроме того, капитулировать ей не позволяла гордость. Получалось, что Рикардо опять брал верх.
     Дорис достались ночная сорочка из тончайшего шелка и пеньюар из атласа персикового цвета, выполненный с таким изяществом, что вполне мог сойти за вечернее платье. Чтобы в полной мере продемонстрировать присутствующим дамам интимную прозрачность ночной сорочки, Дорис по сценарию сбрасывала халат и совершала еще один проход в совершенном неглиже.
     Вздернув подбородок выше обычного, Дорис вышла на подиум и медленно двинулась по дорожке, стараясь не смотреть в сторону Рикардо.
     - А теперь мы посмотрим, что скрывается под пеньюаром,- провозгласила Флоренс, но Дорис лишь отрицательно качнула головой и чарующе улыбнулась.
     - Я, как женщина, предпочитаю до конца оставаться загадкой, Флоренс,- шутливо, в тон ведущей, бросила Дорис.
     Зал одобрительно рассмеялся и зааплодировал.
     Дорис приходилось следить, чтобы полы пеньюара не распахнулись и не выставили на всеобщее обозрение и обозрение Рикардо лишь символически прикрытые полупрозрачным шелком пики ее грудей. Она небрежно тряхнула головой так, что волосы тяжелой волной упали на плечи, затем, чуть приподняв края пеньюара, сделала несколько разворотов на дорожке, демонстрируя стройные, покрытые легким золотистым загаром ноги, и скрылась в раздевалке, хотя по жестким правилам аукциона следовало остаться на подмостках до конца торга.
     - Тысяча долларов!
     Никто не видел, какой яростью блеснули глаза Дорис, когда она услышала этот уверенный, тягучий мужской голос, а вслед за ним кокетливую реплику совершенно распалившейся Флоренс. Ощущая на себе заинтригованные взгляды находившихся в комнатке подруг-манекенщиц, Дорис быстро переоделась в обычную одежду и снова стянула волосы в тугой узел.
     Больше всего на свете ей сейчас хотелось как-нибудь незаметно исчезнуть, но по настоянию Флоренс манекенщицы лично вручали наряды победительницам аукциона и благодарили каждую из них за то, что эти гранд-дамы не пожалели своего драгоценного времени и денег и удостоили своим вниманием сегодняшнее благотворительное мероприятие. Это придавало торжественность церемонии, а тем временем ассистенты Флоренс успевали собрать чеки и подсчитать общую сумму сборов.
     А может быть, он ушел, с надеждой подумала Дорис. Трудно представить, чтобы мужчина смог так долго переносить обще