ритиковать! Чтобы гулящая женщина го-
ворила мне о любви?! Тебе просто повезло, что Кристина отдыхает, а то бы
я избил тебя до полусмерти.
   Она извивалась всем телом, и он освободил ей рот, глядя на нее сверху
вниз полными злости глазами.
   - Зря я тебя сюда привез. Только лишние проблемы.
   - Я и не хотела ехать, - бросила она пылко, дрожа в его руках.
   - Но раз уж ты здесь, - тихо сказал он, и что-то в его  лице  измени-
лось, - мы используем ситуацию на сто процентов.
   На нем опять была его холодная броня, а на лице - циничная маска.
   - Вы достаточно опытны, чтобы понимать, как вы на меня  действуете...
- Он говорил с хрипотцой, и она почувствовала волнение его плоти.  -  Но
пусть это не вводит вас в заблуждение. Это просто похоть, извечная и са-
мая обыкновенная похоть, дорогая. Я хочу твоего тела,  только  тела,  не
больше и не меньше. - Он ухмыльнулся. - Для мужчины не составляет  проб-
лемы воспользоваться женщиной, не переставая презирать ее.
   Ноги у Рии подкашивались. Ей было страшно от его  близости.  Об  этой
стороне жизни она почти ничего не знала, а его мужественность была поко-
ряющей.
   - Женщины вашего типа мне противны, но я вынужден  признать,  что  вы
несколько выбиваетесь из общей схемы. - Он все плотнее прижимал ее к се-
бе, и голос его становился вкрадчивым, а  когда  она  попыталась  вывер-
нуться, он опять ухмыльнулся. - Будьте осмотрительны. - И вдруг отпустил
ее.
   Он ушел, не произнеся больше ни слова. Рия еще долго сидела  под  де-
ревьями в компании с кошками и собаками,  чье  ненавязчивое  присутствие
помогало зализывать нанесенные им раны. Маленькие нефритово-зеленые яще-
рицы выползали временами из трещины в замшелой каменной стене  взглянуть
на незваную гостью, посмевшую нарушить их покой, и тут же прятались  на-
зад. Высоко в знойном небе монотонно гудел самолет, собаки  спали,  утк-
нувшись носами в землю. Веки ее отяжелели,  и  она  задремала.  А  когда
проснулась, в саду уже сгущались сумерки и маленькие пташки шумно устра-
ивались на ночлег высоко в деревьях. Сон успокоил и  освежил  ее,  мысли
прояснились.
   - Надо сказать ему всю правду, - прошептала она в  темноту,  чувствуя
острую боль в сердце. - Надо уезжать отсюда.
   Но не попыталась понять, почему.
   Позже, когда она уже закаливала макияж, готовясь к обеду, в дверь ти-
хо постучали. Сердце у нее бешено забилось.
   - Войдите.
   К счастью, в дверях показалось доброе лицо Кристины, и, сутулясь, она
подошла к мраморному столику, за которым сидела Рия.
   - Простите, я не очень хорошая хозяйка, дорогая. -  В  мягком  голосе
звучало извинение. - Боюсь, что это тот случай, когда душа желает, а те-
ло не может.
   - Все в порядке, - тепло ответила Рия, подхватила легкое кресло, сто-
явшее около кровати, и предложила Кристине сесть. - Не беспокойтесь  обо
мне.
   - Надеюсь, Димитриос заботится о вас? - Тон у нее был легкий, но вни-
мательные голубые глаза не оставляли  лица  Рии  и  не  упустили  преда-
тельскую краску, залившую ей щеки.
   Девушка не ответила, и Кристина наклонилась вперед. Лицо у  нее  было
серьезным.
   - Дорогая, я чувствую, что обязана рассказать  вам  кое-что  о  нашей
семье, чтобы избежать недопонимания. Обычно я этого не делаю и  прошу  у
вас терпения, если мои объяснения будут несколько путаны.
   - Ну что вы, в этом нет никакой необходимости... - начала  было  Рия,
но Кристина сделала ей знак замолчать и горестно опустила голову.
   - Сейчас вы все поймете. - Она откинулась в кресле, дыхание  ее  было
затруднено. - Я не могла не заметить, что у вас напряженные отношения  с
моим братом, Поппи. Боюсь, он относится к вам несколько враждебно.
   Рия посмотрела на нее с опаской - что еще увидели эти  проницательные
глаза?
   - Чтобы понять Димитриоса и - как это говорят в Англии? - понять, что
заставляет его суетиться, - она коротко улыбнулась, - надо вернуться  на
несколько лет назад. Наша мать - англичанка. Вы, вероятно, уже заметили,
что мы так же свободно говорим по-английски, как и по-гречески.
   Рия кивнула, про себя отметив, что это объясняет и голубые глаза.
   - Мать умерла при родах Димитриоса. Я тогда только что  вышла  замуж,
мне было двадцать лет. После меня у матери было  несколько  выкидышей  и
другие осложнения, но отец требовал сына. Наш отец  был  очень  властным
человеком. Он нанял Димитриосу кормилицу, но мальчик все время болел.  А
когда отец погиб в автомобильной катастрофе, Димитриосу было  всего  де-
вять месяцев от роду. Мы с мужем взяли его к себе и воспитывали его, как
нашего собственного ребенка. По закону мой брат унаследовал дом отца,  и
мы продали наш и переехали сюда. Мой муж был хороший, добрый человек.
   Кристина замолчала, теребя золотой браслет на левой руке.
   - В течение многих лет у нас не было детей, и все шло к тому, что Ди-
митриос останется нашим единственным ребенком - я  унаследовала  болезни
матери, вы понимаете? Но когда Димитриосу было уже пятнадцать, у нас ро-
дился Никое. Ах, какие это были годы!
   Ее худощавое лицо осветилось давними воспоминаниями,  и  Рии  показа-
лось, что она вновь видит молодую Кристину, счастливую, живущую  полнок-
ровной жизнью.
   - У моей матери в Англии осталась младшая сестра, у которой была дочь
того же возраста, что и Димитриос. Когда Никосу  исполнилось  семь  лет,
они вдруг приехали к нам погостить на лето. Она очень хорошо поладила  с
Димитриосом. - Голос у Кристины дрогнул. - Я буду всю жизнь клясть  себя
за то, что не сразу поняла, насколько хорошо. Андреас и я, мы были цели-
ком поглощены нашими семейными делами - Никое в это время требовал много
внимания. Но мне следовало бы присмотреться к тому, что происходит у нас
в доме. Както вечером мы с Андреасом вернулись домой раньше  обычного  и
вдруг увидели... Как бы это получше сказать? Они были словно муж и жена.
   Рии стало плохо, будто кто-то нанес ей сильный удар в живот.  Впервые
в жизни она испытала ослепляющую, горячую ревность. Что со мной происхо-
дит? - с ужасом подумала она. Ясно же, что у  него  было  много  женщин.
Очень много, он сам мне об этом говорил. И нечего о нем думать!  Но  ка-
кой-то тайный голос не давал ей покоя, не позволял  ей  дольше  дурачить
себя. Ты любишь его, шептал он, ты любишь его...
   - Это оказалось настоящим шоком для моего мужа, - продолжала  Кристи-
на, не заметив состояния Рии. - Подобное не должно  случаться  до  заму-
жества. Моя кузина, да еще и гостья, находившаяся  на  нашем  попечении!
Для Андреаса это стало глубоким потрясением.
   Кристина замолчала, провела рукой по губам. Рассказ ей давался нелег-
ко.
   - Димитриос был сильно влюблен в Каролину и тут же попросил ее  руки.
- (Внутри у Рии все оборвалось.) - Но она посмотрела на него и  рассмея-
лась. Она смеялась над ним в нашем присутствии. - Кристина даже поморщи-
лась от неприятных воспоминаний. - Она заявила, что уже обручена в  Анг-
лии с молодым человеком из своего университета. Димитриос же был для нее
лишь приятным летним развлечением.
   Она повернулась к Рии и сжала ее руку.
   - Постарайтесь понять: в Греции девушки не вступают с мужчиной в  та-
кие отношения до замужества. Так себя ведут только женщины определенного
рода. Для Димитриоса было загадкой, как  Каролина,  девушка  из  хорошей
семьи, могла себя так вести. Он считал, что она испытывает к нему  такие
же чувства, что и он к ней. Он был очень молод и наивен.
   Рия глубоко вздохнула. К чему, собственно, она все это ей рассказыва-
ет?
   - Мы со скандалом отправили Каролину домой. Через три дня у мужа слу-
чился обширный инфаркт, и он умер у меня на руках.  -  Глазами,  полными
боли, она посмотрела на Рию. - Димитриос страшно  казнил  себя  за  это.
Возможно, он казнит себя, и сейчас. Вскрытие показало, что болезнь нача-
лась уже много лет назад, но Димитриос по-прежнему винил себя.  Он  счи-
тал, что Андреас умер именно из-за истории с Каролиной.
   Кристина медленно встала, тяжело опираясь на мраморный туалетный сто-
лик.
   - Все дело в том, Поппи, что вы как две капли воды похожи на  Кароли-
ну.
   У Рии глаза расширились от ужаса.
   - У нее волосы столь же необычного цвета,  как  у  вас,  и  такая  же
стройная фигурка. Вот только глаза голубые, а не серые, и она чуть выше,
но вас вполне можно принять за ее сестру. Когда я вас увидела  в  первый
раз, мне даже стало нехорошо.
   Так вот в чем дело! У нее нет никаких шансов. С самой  первой  минуты
он винит ее за свою старую трагедию. Он смотрит на нее, а видит  Кароли-
ну, и то, как Поппи обошлась с Никосом, только подлило масла в огонь.
   - Постарайтесь понять его, - умоляюще сказала  Кристина,  заметив  ее
"бледность. - Мне бы не хотелось, чтобы это повлияло на отношения  между
вами и моим сыном. Я уверена, когда Димитриос  узнает  вас  поближе,  он
поймет, что у вас с Каролиной нет ничего общего. Просто сейчас  ему  еще
трудновато. Он вообще все очень остро переживает.
   - Понимаю. - Рия,  пораженная,  осмысливала  только  что  услышанное.
Кристина Легонько потрепала ее по плечу, и Рия чуть было  не  рассказала
ей всю правду. Но какой-то непонятный страх удержал ее. Стоит только Ди-
митриосу понять, что его обманули, во второй раз выставили на посмешище,
как все его подозрения получат самое реальное подтверждение. Если уж  он
ненавидит ее сейчас, то что будет тогда? Она съежилась. Надо бежать  от-
сюда, пока он ничего не знает...
   Кристина вышла, осторожно закрыв за собой дверь.
   - Но ведь я люблю его, - пробормотала Рия в пустоту. - Как я могу лю-
бить человека, который меня ненавидит?
   Ответа не было. Она села и уставилась на свое  отражение  в  зеркале,
всем сердцем сожалея, что не родилась уродиной. Слезы  ручьями  текли  у
нее по щекам.
 
 
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
 
   Обед прошел в напряженной обстановке. Они сидели втроем  за  огромным
полированным столом, и каждый думал о своем. Рия едва притронулась к еде
из страха подавиться.
   - Вы случайно не на диете? - осуждающе спросил Димитриос. - Я слышал,
что манекенщицы держат себя в черном теле, но если вы будете так продол-
жать, то просто сойдете на нет.
   Он бросил пренебрежительный взгляд на ее точеные плечики.
   - Димитриос! - воскликнула Кристина, перехватив его взгляд и заметив,
как Рия покраснела.
   - Нет, я просто не голодна, - поторопилась разрядить обстановку  Рия.
- Все очень вкусно.
   Она сказала правду. Роза была прекрасной  кулинаркой.  После  фруктов
под винно-медовым соусом она принесла великолепное блюдо из риса и  соч-
ных креветок и чесночный хлеб. Затем настал черед зеленого салата с  ма-
ленькими картофельными шариками и тонко нарезанных ломтиков  телятины  в
сливочном соусе.
   Заметив на себе обиженный взгляд служанки, Рия заставила себя  съесть
кусочек липкого медового пудинга с орехами  и  запила  глотком  красного
ароматного вина.
   - Кофе мы будем пить в саду, Роза,  -  распорядилась  Кристина  после
обеда, поднялась с помощью Димитриоса на ноги и медленно вышла в благоу-
хающую темноту, тяжело опираясь на руку брата. Рия неуверенно последова-
ла за ними. Димитриос с нежностью усадил Кристину в кресло  и  укрыл  ей
колени легким ковриком. Лицо его осветилось любовью. Вдруг  она  поняла,
что не выдержит дольше этого испытания вежливым разговором под его враж-
дебным взглядом.
   - Вы не будете возражать, если я сегодня пораньше  лягу?  -  спросила
она у Кристины. - У меня что-то голова побаливает.
   Она не погрешила против истины. После всего, что  произошло  за  этот
день, кровь пульсировала у нее в затылке и глаза слипались.
   - Ну конечно, - сказала Кристина, и  в  глазах  ее  появилось  беспо-
койство, но Димитриос не дал ей договорить, с угрозой глядя на  Рию  по-
верх ее головы.
   - Чашка кофе поможет вам, а свежий воздух очень скоро разгонит голов-
ную боль. - Он явно не верил ей, и в голубых глазах его сверкали молнии.
- Сестра упрекнула меня в том, что я пренебрегаю обязанностями  хозяина,
- продолжал он. - Она предлагает, чтобы мы поездили завтра по окрестнос-
тям, если вы будете хорошо себя чувствовать.
   На его лице было издевательское выражение - он  прекрасно  знал,  как
она отнесется к такому предложению.
   Рия понимала, что Кристина желает ей только добра, откуда было  Крис-
тине знать, что присутствие Димитриоса мучит ее? Но на сердце у нее ста-
ло тревожно.
   - С удовольствием, - тихо сказала она и,  признавая  свое  поражение,
села за стол рядом с Кристиной с жалким выражением на лице.
   Она всей кожей чувствовала  присутствие  Димитриоса,  сидевшего,  как
ястреб, справа от нее. Из раскрытого ворота его белой рубашки  виднелась
мощная загорелая грудь, а простые черные брюки обтягивали ноги, как вто-
рая кожа. Она бы не удивилась, если бы воздух вокруг него стал искрить.
   Около часа они болтали о том о сем. Потом Кристина поднялась - в сла-
бом освещении лицо ее казалось уставшим и изможденным.
   - Нет-нет, - возразила она, когда Рия опять сказала,  что  хочет  по-
раньше лечь спать. - Поговорите еще с Димитриосом. Вам надо поближе поз-
накомиться.
   Она заговорщически улыбнулась Рии и пошла в дом, не заметив  паничес-
кого выражения на лице девушки.
   - Что бы вы хотели посмотреть завтра?
   Когда сестра ушла, Димитриос вытянул длинные ноги и скрестил руки  на
груди, откинувшись на спинку кресла. В полутьме она не смогла  прочитать
выражение его лица, но у нее было такое ощущение, что он играет с ней  в
кошки-мышки.
   - Мне все равно, - просто сказала она.
   - Как вы податливы, - насмешливо произнес он. - Может, вы даже решили
перестать со мной бороться?
   В глазах у нее потемнело, и она глубоко вздохнула. То, что она сегод-
ня узнала об этом холодном гордом человеке, сидевшем перед  ней,  делало
общение с ним еще труднее.
   - Мне бы хотелось, чтобы мы стали друзьями.
   - Просто друзьями? - В голосе его звучало подозрение, будто он ожидал
какого-то подвоха.
   - Просто друзьями.
   Искренность, с какой это было сказано, видимо, тронула его - он  нео-
жиданно наклонился вперед и, взяв ее за маленький подбородок, поднял ли-
цо и заглянул в самую глубину серых глаз.
   - Ну и ну. Такое впечатление, что вы искренни.
   - Это на самом деле так, - кивнула она, и ее распущенные светлые  во-
лосы зашуршали, как шелк, по его руке. Он подхватил одну прядь и  с  за-
думчивым выражением смотрел на позолоченное серебро.
   - Довольно редкий цвет волос, - сказал он как бы самому себе.  -  Как
лунный свет в темноте.
   - У моей матери были такие же, - сказала она,  очарованная  его  бли-
зостью и забывая о предосторожности. - И у брата тоже.
   - У брата? - сразу ухватился он. - Никое ничего  мне  не  рассказывал
про вашего брата.
   - Он умер. - Слова эти прозвучали жестко. Впервые в жизни она говори-
ла о Саймонс с посторонним человеком, если не считать Поппи. -  Он  умер
совсем маленьким.
   - Извините меня. Несчастный случай? -  мягко  спросил  Димитриос,  не
сводя глаз с ее грустного лица.
   - Да, мама погибла вместе с ним. Ему тогда был годик
   - А вам?
   - Мне было семь лет.
   Мертвую тишину нарушал лишь стрекот цикады в траве.
   - Для вас это, наверное, был страшный удар.
   Впервые за все время он говорил мягко, хотя подобные  нотки  она  уже
слышала в его голосе, когда он разговаривал с Кристиной. Ей вдруг страш-
но захотелось опустить голову на стол и разрыдаться...
   - Ваш отец, наверное, сильно сетовал на судьбу, оставившую его одного
с ребенком на руках. И из-за этого между вами такие напряженные  отноше-
ния?
   Она заколебалась, вспомнив, что выдает себя за другую.  Выражение  ее
лица изменилось, и он тоже посуровел.
   - Ну? - коротко напомнил он ей.
   - Я не хочу об этом говорить.
   Она попыталась отвернуться, однако он нежно, но крепко взял ее за ру-
ку.
   - На сей раз вам это не удастся, Поппи. Мне нужно получить ответы  на
кое-какие вопросы.
   - Я не могу дать вам никаких ответов.
   Отчаяние, прозвучавшее в ее голосе, заставило его прищурить глаза.
   - Почему? Потому, что лично я вам не нравлюсь, или потому, что вы во-
обще ни с кем не можете об этом говорить?
   Глаза его, потемневшие при лунном свете, буравили ее, принуждая к че-
му-то. Он был красив, как никогда.
   - А вы?
   Подсознательно она перешла в нападение, поддавшись первобытному  инс-
тинкту выживания.
   - Я? Мы ведь говорим не обо мне, - удивленно и сухо возразил он.
   - А может, стоило бы? - отчаянно настаивала она, не обращая  внимания
на предупреждение, прозвучавшее в его голосе. - Почему вы все время  так
враждебно ко мне настроены? Что довело вас до этого?
   - Хватит. - Он быстро встал и направился к дому. - Поздравляю вас,  -
бросил он через плечо, исчезая в доме. - Вам опять удалось все повернуть
по-своему. Разговор окончен.
   Поднявшись к себе в спальню, она быстро  разделась,  с  удовольствием
забралась между прохладными мягкими простынями и  закрыла  лицо  руками.
Как получилось, что всего за несколько дней жизнь ее так  круто  измени-
лась? Неужели то чувство, что она к нему испытывает, и есть любовь? Раз-
ве может любовь разрывать человека на части? Разве она повергает  его  в
пропасть невыразимого отчаяния?
   - Я больше не могу, - прошептала она в подушку, и из глаз у  нее  по-
текли слезы. От отчаяния она всхлипнула, но вскоре забылась сном, обхва-
тив серебристую голову точеными руками. Она не услышала легкого стука  в
дверь, раздавшегося через час.
   Высокий человек, подошедший к ее кровати, смахнул с ее ресниц слезин-
ку, и она, глубоко вздохнув, слегка пошевелилась. Когда  он  вышел,  она
беспокойно заворочалась на огромной кровати.
   Рано утром ее разбудил церковный колокол, звавший верующих к  заутре-
не. Рия нежилась в полудреме, временами поглядывая сквозь ресницы на ро-
зовато-лиловые тени, стоящие по углам. Пока  она  спала,  кто-то  открыл
балконную дверь, и слабый солоноватый ветерок обдувал и освежал ее.
   Ей очень захотелось выйти на улицу в это свежее утро, и, быстро натя-
нув на себя белые брюки и теплый свитер и тщательно расчесав волосы, по-
ка они не засверкали, как расплавленное серебро, она потихоньку  сбежала
вниз.
   Собак нигде не было, и она немного постояла в притихшем саду,  впиты-
вая в себя запахи южной природы. Птицы  распевали  гимн  рассвету,  небо
постепенно розовело. Сильный сладковатый запах жимолости и жасмина, рос-
ших рядом с каменной стеной, опьянял ее, а  пурпурные  гибискусы  и  яр-
ко-розовые олеандры приветствовали восход солнца, соревнуясь с яркокрас-
ными и багряными цветами герани. Мягкие краски рассвета потихоньку  тая-
ли.
   Далеко-далеко несколько лодочек раскачивались на волнах,  сопровождая
рыбацкое судно, возвращавшееся с ночным уловом.
   - Мир и покой, верно?
   Она резко обернулась - Димитриос стоял на дорожке сада. Он указал  на
две огромные плетеные корзины у своих ног.
   - Ночь была удачной.
   - Вы рыбачили?
   Рия не могла скрыть удивления. Грязная одежда и блестящая,  просолен-
ная кожа доказывали, что на рыбалке  он  не  был  простым  наблюдателем.
Впервые она видела Димитриоса небезупречным. И ей показалось, что теперь
он даже более привлекателен, если такое вообще возможно. Он  смотрел  на
нее, как всегда, непроницаемым взглядом, а собаки бешено носились  между
ними. Он щелкнул пальцами, и они послушно улеглись у  его  ног,  вытянув
вперед лапы и высунув языки.
   - А вас это удивляет? Помимо всего прочего, я еще ем,  сплю  и  делаю
множество других вещей, как все нормальные люди.
   Глаза у него были насмешливые.
   Она быстро опустила голову, но он все же успел  разглядеть,  как  она
опять зарделась в ответ на его поддразнивания.
   - С моей точки зрения, ловить рыбу в море вовсе не стандартное  разв-
лечение, - выдавила она с трудом и в ответ услышала, как  он  насмешливо
фыркнул.
   - Море под боком, - вдруг серьезно сказал он. - А  чем,  вы  думаете,
живет здесь большинство людей? Море - друг и хоз