авлены на ее белое лицо.
   - Мне кажется, я могу обеспечить тебе интересное  времяпрепровождение
в Греции, каков бы ни оказался исход.
   Он неторопливо раздвинул губы в улыбке и  с  преувеличенной  осторож-
ностью закрыл за собой дверь.
   Она дрожала всем телом, чувствуя, что нечаянно забрела в логово  царя
зверей.
 
 
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 
   Оставшись одна, Рия, к своему удивлению, обнаружила, что страшно  го-
лодна, и мигом опустошила поднос. Лишь после этого она поднялась и реши-
ла осмотреться. Прошла босиком по толстому мягкому ковру к боковой  две-
ри, а за ней обнаружила прекрасно оборудованную  ванную  и  гардеробную,
где в огромном встроенном шкафу одиноко висели ее  немногочисленные  по-
житки.
   Подойдя к окну, она отодвинула тюль и вышла на балкончик. От восхище-
ния у нее даже перехватило дыхание - перед ней открылся  сказочный  рай.
Дом стоял на вершине одной из двух пологих гор, вдававшихся в море и об-
разовывавших живописный залив, что спал под лучами жаркого солнца. Вдали
ослепительно белели домики, прилепившиеся к склонам соседней горы. Бирю-
зовое море сливалось на горизонте с таким же небом.  Снизу,  от  залива,
серпантином поднималась в гору дорога, по которой трусил навьюченный ос-
лик - прямо как несколько веков тому назад.
   - Невероятно, - тихо пробормотала она, босыми ногами  впитывая  тепло
мраморного пола. Перегнувшись через старинные каменные перила, она  уви-
дела внизу многоярусный сад, в котором бушевали сочные краски: благоуха-
ющие экзотические цветы и фруктовые  деревья  боролись  за  пальму  пер-
венства. Под тенистыми деревьями тут и там  стояли  деревянные  столы  и
стулья, а прямо под ней несколько ленивых кошек  самых  разных  пород  и
расцветок сонно нежились на кафельном полу веранды.
   - Вы прекрасно выглядите!
   Едва услышав его голос, она сообразила, что почти не одета, и  отпря-
нула назад, а от каменной стены, окружавшей сад, вслед ей раздался  пре-
небрежительный смешок. Она бросилась в спальню,  обожженная  презрением,
прозвучавшим в голосе Димитриоса. Все, что бы она ни делала, как  назло,
подтверждало его и без того невысокое мнение о ней.
   Стоя под душем, растворившим остатки  сна,  она  вспомнила  отчаяние,
прозвучавшее в голосе Поппи, когда они говорили по телефону  в  Лондоне.
Что бы ни произошло между ее кузиной и племянником Димитриоса, это, ско-
рее всего, не мимолетный роман... И тут только она  сообразила,  что  ни
разу не произнесла имени Никоса в присутствии Кристины. Да, не  очень-то
она похожа на влюбленную невесту.
   - Нет, у меня ничего не получится, - уныло пробормотала она,  обраща-
ясь к кафельной стене ванной.
   Помыв голову необыкновенно душистым шампунем,  стоявшим  на  полочке,
Рия завернулась в большое махровое полотенце и вышла на балкон.  Села  в
шезлонг, подставила лицо солнцу и распустила серебряную пряжу  волос  по
плечам, чтобы они просохли.
   Горячий неподвижный воздух был напоен сотнями ароматов.  Она  закрыла
глаза, расслабляясь в этом маленьком безопасном оазисе посреди  враждеб-
ного мира.
   ...Позади замаячила угрожающая, неумолимая, холодная тень. Только  не
смотреть на нее! Бежать без оглядки! Но ноги не  подчинялись  ей  -  это
гнусное чудовище имело над ней какую-то странную  власть.  Вот-вот  тень
догонит ее, чудовище уже протягивает к ней свои лапы... Рия  проснулась,
обливаясь потом. Кошмар был настолько ощутимым, что она даже  вскрикнула
от ужаса, когда вдруг заметила рядом с собой какую-то темную фигуру.
   - Успокойтесь, - сказал Димитриос. - Просто вам приснился плохой сон.
Все в порядке.
   Рия изумленно взглянула в его глаза, и за секунду  до  того,  как  он
вновь надел на себя обычную циничную маску, разглядела  в  них  какое-то
странное выражение. Этот взгляд напугал ее больше, чем кошмар; она  уви-
дела неприкрытое желание и еще что-то такое, чего ни разу  не  видела  в
лицах других людей, - горькую неизбывную тоску.
   - Вы всегда выставляете себя напоказ, когда принимаете воздушные ван-
ны?
   Небрежно прислонившись к косяку балконной двери, он не отрывал взгля-
да от залива. Окончательно освободившись от кошмара, Рия встала, пошаты-
ваясь и тщательно кутаясь в полотенце.
   - Я никому себя не выставляла. Кстати, здесь никого и нет, - с  вызо-
вом бросила она в его широкую спину. Он резко обернулся с горящим взгля-
дом.
   - А я? Я что, плод вашего воображения? - язвительно спросил он,  мед-
ленно оглядывая ее с ног до головы. Ей стало не по себе, будто она стоя-
ла перед ним нагая. Щеки ее зарделись.
   - Вы не в счет! - бросила она  сердито,  заведенная  его  самонадеян-
ностью, и с удовольствием отметила, что насмешливое выражение  на  мгно-
венье слетело с его лица. Он медленно двинулся к ней.
   - Так, значит, я не в счет? - Голос его был  подозрительно  мягок.  -
Может, проверим?
   Она попыталась проскользнуть мимо, но было уже поздно. Он схватил  ее
за тонкие запястья так крепко, что, видимо, у нее останутся синяки.  Она
попыталась вывернуться, но полотенце вдруг стало соскальзывать с нее,  и
она тут же прекратила всякое сопротивление, горько сожалея о своих  сло-
вах и страшась пробужденной ими холодной злобы. Он возвышался  над  ней,
как башня, закрывая широченными плечами солнце, и лицо у него было мрач-
нее тучи.
   - Я уже предупреждал вас, чтобы вы не выпускали коготки, - хмуро про-
изнес он, слегка встряхнув ее за плечи.
   - Мне больно, - едва слышно прошептала Рия, уже не  владея  собой  от
его близости. Полотенце скользнуло еще  ниже,  и  теперь  ее  обнаженная
грудь касалась его рубашки. По телу у нее пробежал ток.
   - Пожалуйста, Димитриос...
   - Вы же сами этого хотели, разве не так? Вы же знали, что я приду.  -
Голос у него был густым и обвиняющим. - Я уже предупреждал вас,  что  со
мной шутки плохи.
   Полотенце опять заскользило вниз, задержавшись только на бедрах.  Она
физически ощущала, как его взгляд скользит по каждому изгибу ее тела.
   Он резко отодвинулся, все еще не выпуская ее запястий,  и  развел  ее
руки в стороны. Она стояла  почти  совсем  нагая,  беззащитная  под  его
взглядом.
   - Посмотрим, что нам предлагают...
   Рия почувствовала себя настолько униженной, что предпочла бы  тут  же
умереть, чем так стоять перед ним. Она ничего не видела от ужаса и позо-
ра. Наконец Димитриос заметил это, и выражение его  лица  резко  измени-
лось.
   - Да что с тобой, в самом-то деле!
   Он выругался вполголоса, вновь резко привлек ее к себе и набросил по-
лотенце на ее вздрогнувшие плечи.
   Они простояли неподвижно несколько секунд, и она слышала его судорож-
ное дыхание и бешеный стук сердца.
   - Вы заставляете меня чувствовать себя животным, - пробормотал он  ей
в растрепанные волосы. Конвульсивно дернувшись, Рия вывернулась  из  его
объятий.
   - Я ничего такого не сделала. Это вы, все  время  вы!  -  всхлипывая,
простонала она. - Почему вы не оставите меня в покое? - На  лице  у  нее
появилось какое-то дикое выражение. - И в моем кошмаре виноваты тоже вы!
   Под его удивленным взглядом она опустилась в горячий шезлонг, кутаясь
в полотенце.
   - Вообще-то мне уже следовало бы знать, как ведут себя женщины в  по-
добной ситуации, но вы сбили меня с толку, - медленно произнес он.  И  с
такой силой ухватился за перила, что костяшки его  пальцев  побелели.  -
Каким это образом я виноват в вашем кошмаре?
   - Я не видела его уже несколько лет, - дрогнувшим  голосом  объяснила
Рия, но, сообразив, что опасность  еще  не  миновала,  решила,  что  чем
меньше она будет говорить, тем лучше.
   - Вы часто видите этот кошмар? - спросил Димитриос, не  сводя  с  нее
проницательного взгляда. - Откуда он взялся? Молодая  девушка  не  может
без причины видеть все время один и тот же кошмарный сон.
   Рия с трудом отвела взгляд от его гипнотизирующих глаз и  наклонилась
вперед, пряча лицо за опустившейся ширмой серебристых волос.
   - Причина была, - согласилась она осторожно и, встав, положила  конец
разговору, собираясь уйти в спальню.
   Но резкий голос Димитриоса разрезал воздух, как нож.
   - Сядьте, пожалуйста. Давайте поговорим.
   - Не могу.
   Чувствуя, что больше не выдержит, и понимая  собственную  уязвимость,
Рия нервно ухватилась пальцами за спинку шезлонга.  Как  объяснить  ему,
что после трагической смерти родителей этот сон преследовал  ее  годами?
Ведь Димитриос думает, что ее отец жив.
   - Пожалуйста, Димитриос, я действительно не могу.
   - Нет, можете. Я намерен выяснить, что заставляет вас дрожать. У меня
такое впечатление, что у вас раздвоение личности, и я хочу знать,  поче-
му, - безжалостно закончил он.
   - Мне надо в тень. Солнце сильно жжет, и у  меня  начинает  кружиться
голова. - Димитриос посмотрел на ее покрасневшие плечи, и под его взгля-
дом ее передернуло, как на морозе, несмотря на то  что  солнце  обжигало
ее. - Прошу вас!
   Он долгим взглядом обвел ее обеспокоенное лицо и, взяв за руку, отвел
в прохладную спальню, в слабый аромат свежих цветов, стоявших в  изящной
вазе.
   - Совсем забыл, что у англичан тонкая кожа, а вы к  тому  же  еще  не
совсем поправились. Отдохните после ленча. Роза принесет его вам сюда. А
потом спускайтесь к нам, обед в восемь. - Он медленно подошел к двери и,
уже поворачивая ручку, обернулся. - Больше вам не удастся так легко  от-
делаться от моих вопросов, леди. Мне нужны кое-какие ответы, и чем быст-
рее, тем лучше. Я нетерпелив.
   Под его испытующим взглядом она опустила глаза и отвернулась,  нервно
скользя пальцами по гладкому фарфору грациозной статуэтки.
   - Похоже, это вы позировали для этой статуэтки.  -  (Пораженная,  она
подняла на него глаза, заметив в  голубых  глубинах  какой-то  потаенный
огонь.) - Белокожая недотрога или жестокая распутница? Да, да, очень да-
же скоро нас с вами ждет серьезный разговор.
   Произнеся эти слова, он осторожно закрыл за собой дверь,  оставив  ее
одну, дрожащую и потрясенную. В его последних  словах  прозвучала  явная
угроза.
   После легкого, но восхитительного ленча - холодного мяса с салатом  и
лимонного мусса со взбитыми сливками Рия,  слишком  возбужденная,  чтобы
заснуть, решила пойти осмотреться. Она надела длинную юбку  в  цветочек,
простую белую блузку и зачесала  свои  позолоченного  серебра  волосы  в
"конский хвост". И никакой косметики.
   Размеры виллы ошеломили ее. Великолепная полированная лестница  спус-
калась двумя полукольцами or залитой солнцем веранды в огромный зал, за-
нимавший почти весь первый этаж дома. Вдоль белой стены  стояли  вазы  в
рост человека, с чудесной росписью, и в каждой было какое-нибудь необыч-
ное растение, так что вся стена утопала в зелени, покачивающейся под ду-
новением ветерка, залетавшего сюда через открытые окна.
   Огромные застекленные двери вывели ее в сад. Кошки все  еще  нежились
на полуденном солнце и при ее приближении лениво шевелили хвостами.
   - Я так и думал, что вы не последуете моему совету  и  откажетесь  от
сиесты.
   Выйдя на солнце, она увидела Димитриоса, который в одних легких  шор-
тах лежал в тени апельсинового дерева, а вокруг него стелился целый  ко-
вер из собак.
   Она замерла в дверях, пораженная его мощным, сильным телом.  Грудь  и
живот его были покрыты курчавыми черными  волосами,  единственным  белым
пятном на его бронзовой коже был неровный шрам.
   - Напоминание о буйной юности, -  коротко  объяснил  он,  заметив  ее
взгляд. - Некая леди забыла предупредить меня, что замужем, и  вспомнила
об этом, только когда объявился ее муж с двенадцатифутовым ножом.
   Рия смотрела на него как зачарованная. Тяжелые  веки  его  насмешливо
дрогнули.
   - Боюсь, я порядочный грешник, - пошутил он. - Два сапога  пара,  вам
не кажется?
   Кровь бросилась ей в лицо, и она поторопилась отвести от него взгляд,
случайно наступив на спящую кошку. До каких пор она будет принимать  его
слова так близко к сердцу?
   Димитриос поднялся и пригласил ее к столу, на котором стояли  бутылка
шипучего вина и два хрустальных бокала.
   - Два бокала? - удивилась она, оглядываясь по сторонам. Он улыбнулся,
обнажив крепкие белоснежные зубы.
   - Я не сомневался, что рано или поздно вы спуститесь. Я  уже  говорил
вам.
   Он налил ей кипящего вина и,  подавая  бокал,  случайно  коснулся  ее
пальцами. Она отдернула руку, лицо его напряглось.
   - Не беспокойтесь, я не собираюсь насиловать вас здесь, в моем  саду,
- раздраженно сказал он, разваливаясь на стуле и закрывая глаза.
   - Знаю, - сказала Рия, хотя никак не могла забыть  то  унижение,  что
пережила этим утром. Нервно откашлявшись, она тут же добавила: - Извини-
те.
   Те девять месяцев, что она проработала манекенщицей в  Лондоне,  были
для нее очень трудными. Но тогда, позируя в купальниках и в  декольтиро-
ванных вечерних платьях, она делала это по необходимости. Да  и  появля-
лась она перед совершенно не знакомыми ей людьми. Она  всю  жизнь  будет
благодарна Джулиану за то, что он вытащил ее из этого  ада.  Неприкрытая
похоть, горевшая в глазах мужчин, заставляла ее  уходить  все  глубже  и
глубже в себя. Именно поэтому она как за соломинку ухватилась за Джулиа-
на - дружба с ним ни к чему ее не обязывала.
   Она искоса глянула на Димитриоса, раздосадованная впечатлением, кото-
рое произвело на нее его тело, - а она-то думала, что  у  нее  иммунитет
против мужчин.
   - У вас прекрасный дом, - начала было она, радуясь тому, что голос ее
звучит почти спокойно.
   - Да, к счастью, это действительно так,  -  согласился  он,  открывая
глаза и всматриваясь в робкий блеск ее глаз. - Если бы я не был уверен в
этом, то подумал бы, что вы просто не привыкли находиться в компании по-
луобнаженных мужчин.
   Она едва не подпрыгнула от очередной колкости и опять покраснела. Ди-
митриос протянул большую загорелую руку и погладил ее разгоряченную  ще-
ку.
   - Мне это нравится, - сказал он одобрительно, на мгновение сбросив  с
себя обычную ироническую маску. - Я и не знал,  что  женщины  еще  умеют
краснеть.
   Рия смотрела на него молча, в полном замешательстве, злясь больше  на
себя и на свою неуклюжесть, нежели на его колкости.  Она  резко  дернула
головой, и волосы ее взвились.
   - Это что, часть вашего имиджа? - Лицо у него опять стало холодным, а
глаза сузились, хотя он и продолжал теребить ее волосы.
   - Не понимаю, о чем вы.
   - Ну да, вам и невдомек, что с такой прической вы выглядите пятнадца-
тилетней девчонкой, - сказал он уничтожающе.  -  Невинность  и  непороч-
ность?
   - Я завязала их, потому что так прохладнее, - объяснила она,  сердясь
на то, что он придирается даже к прическе. - А кто вы такой, чтобы  ста-
вить под сомнение мою порядочность?! - И тут же поняла, что дала ему еще
один повод для оскорблений.
   Он ответил не сразу. Отпив вина, наклонился  вперед  и  посмотрел  ей
прямо в глаза.
   - Поппи, Никое был очень расстроен, когда в  последний  раз  приезжал
домой. Он мне рассказывал... вещи, которые в нормальном состоянии никог-
да бы не рассказал.
   - Да? - уныло спросила она, понимая, что ей не понравится то, что она
сейчас услышит.
   Он раздраженно вздохнул.
   - Ну зачем вы все так усложняете? Неужели вы хотите, чтобы я  облачил
все это в слова? Может, освободите меня от подобной неприятной задачи?
   Тон был оскорбителен, и ее хрупкие плечи  напряглись,  но  посмотреть
ему в глаза она не отважилась. Не дай Бог, он что-нибудь заподозрит.
   - Так что же он рассказывал?
   Димитриос едва слышно чертыхнулся.
   - С чего это мы перешли на такие темы?
   - Что он вам рассказал? - настаивала она.
   - Послушайте, он был в стрессовом состоянии, - заявил Димитриос, явно
не желая продолжать этот разговор. - Он говорил, что вы спали вместе, и,
хотя для него это было впервые, вам достало смелости  сознаться,  что  у
вас до этого были мужчины.
   Слова падали на сердце Рии, как маленькие льдинки.
   - Зачем вам понадобилось говорить ему, что других вы не  любили,  что
он - ваша единственная любовь? - резко спросил Димитриос. - Он  был  без
ума от вас и все принимал за чистую монету. Зачем вы  согласились  выйти
за него, если с самого начала знали, что все это фарс? -  В  голосе  его
было столько чувства, что Рия непроизвольно подняла на него глаза и съе-
жилась от ненависти, которая готова была испепелить  ее.  -  Вы  сломали
его, Поппи, и только Богу известно, где он сейчас.
   - Так его здесь нет?
   - Конечно, его здесь нет. Неужели вы думаете, что,  если  бы  он  был
здесь, мы сидели бы сейчас вот так?
   - Я не знала, - тихо прошептала она.
   - А вы и не спрашивали, - продолжал обвинять он. - Я  с  самого  утра
жду, когда же вы о нем спросите. А вы даже ни  разу  не  произнесли  его
имени.
   - Он не сказал, куда отправился? - глухо спросила она, чувствуя,  что
больше не вынесет. Придется рассказывать правду. Все как-то стало  сразу
разваливаться.
   - Прямо перед моим отъездом в Англию ему кто-то позвонил, и он тут же
уехал, оставив у Розы записку для матери,  что,  мол,  у  него  какое-то
очень деликатное дело.
   - Вы ему не верите? - нервно спросила Рия,  чувствуя,  что  Димитриос
колеблется.
   - Я и верю, и не верю ему, - холодно ответил он. - Вообще-то мой пле-
мянник не имеет привычки лгать. Так что я не сомневаюсь, что у него есть
веские основания для такого поведения. Но когда он вернется,  его  будет
здесь ждать сюрприз - вы.
   - А вы не думаете, что он способен совершить какую-нибудь глупость? -
спросила Рия дрогнувшим голосом.
   - Уже совершил одну, связавшись с вами, - отрезал Димитриос.  -  Хуже
этого он ничего не сделает. Никое - грек.
   Он считал, что этим все сказано.
   - А Никое знал, что вы поехали за мной? - медленно спросила Рия,  на-
чиная что-то подозревать.
   - Я бы не сказал. - Димитриос прищурил глаза. - Я глава дома,  и  все
его обитатели на моей совести. Племянник мой еще молод и слишком впечат-
лителен. Мне пришлось быть с ним потверже, чтобы не расстроить Кристину.
   - Никое не просил, чтобы вы меня привезли?
   - Я привез вас. - В голосе его зазвучали металлические нотки,  и  Рия
сочла за благо быть поосторожней с вопросами. -  Этого  уже  достаточно.
Застав вас здесь, в своем доме, Никое поймет всю бессмысленность продол-
жения... дружбы с вами, а через несколько недель я увезу Кристину в дли-
тельный круиз, чтобы она восстановила силы. Когда мы вернемся,  вас  уже
здесь не будет, а Никое известит мать, что вы мирно расстались.
   Рия вдруг рассмеялась. Его холодная наглость начинала действовать  ей
на нервы.
   - Минутку, - вставила она, напрягаясь всем телом. -  А  кто  вам  дал
право строить все эти планы и судить, что лучше для всех нас?
   - Не для всех, - спокойно ответил он. - Только для  моих  родственни-
ков. Вы для меня не имеете никакого значения.
   Он сказал это так спокойно, что ей стало невыносимо больно. Димитриос
смотрел на нее с полным безразличием, совершенно спокойно. Но  ей  вдруг
показалось, что это спокойствие внешнее, на самом же деле  он  напряжен,
как леопард, готовящийся к прыжку.
   Ею вдруг овладело непреодолимое желание бросить  вызов  его  холодной
самонадеянности, и она медленно поднялась с каменным лицом.
   - Великий и просвещенный Димитриос, - хмуро произнесла она, - правед-
ный, совершенный, стоящий выше всех нас, простых смертных.  Знаете  что?
Мне вас жаль, это правда. Вы просто высушенная раковина.
   - Прекратите.
   Рия не услышала ультиматума в его приглушенном голосе.
   - Вы не сомневаетесь, что всегда правы! Мне от  вас  тошно.  Никое  -
тот, по крайней мере, еще способен любить, а это  больше  того,  на  что
способны вы. Вам незнакомы человеческие чувства. И вы  наверняка  никого
не любили в своей жизни...
   Он вскочил и прервал ее на полуслове. Притянул к  себе  и  закрыл  ей
рот, запрокинув ее голову так, что шейные позвонки затрещали.
   - Замолчи! - прорычал он сквозь стиснутые зубы. Лицо его было  сплош-
ной маской ярости. - Не тебе меня к