я, как бы он это сделал, она ни капельки не сомневалась, что уж
конечно не воспользовался бы  общественным  транспортом.  Не  таков  Доминик
Бернетт ди Равенелли! У нее  не  было  также  сомнений  и  в  том,  что  его
озабоченность связана отнюдь не с ней. В мыслях у него один только Марко  и,
вероятно, Майя.
   Однако ее удивляло, почему он сидит здесь так долго, хотя и предполагала,
что он ничего не делает просто так. Когда же он заговорил  снова,  это  было
отнюдь не о Марко.
   Отбросив чопорность, он просто сказал:
   - Вам повезло, что вы приехали в Венецию летом, мисс Флойд,  когда  здесь
проходит множество великолепных фестивалей. Вы молоды, вам понравятся  толпы
туристов. Для меня же Венеция по-настоящему красива зимой, когда  здесь  нет
приезжих. В это время снег блестит  на  крышах  домов,  каналы  свободны  от
заторов, а холод на улицах  заставляет  людей  прятаться  в  кафе,  где  они
разговаривают друг с другом, потягивая горячий шоколад.  Венецианская  кухня
славится своими  блюдами,  особенно  острой  пиццей  с  хрустящей  корочкой,
печенью и луком, приготовленной чисто в венецианском  духе  и  подающейся  с
прекрасным вином из здешнего винограда.
   Его слова странно действовали на нее. Она как бы проникала в его  мир,  в
который, знала, никогда не войдет. Что-то поднялось в глубине ее души, и она
произнесла задумчиво:
   - Вы чудесно говорите. Не  многие  используют  свой  отпуск  зимой  таким
образом. В основном все либо  занимаются  зимним  спортом,  либо  уезжают  в
теплые края. Как жаль, что большинство людей не могут по-настоящему  познать
красоту  Венеции.  Так  грустно,  что  это  диво,  которое   окружает   нас,
когда-нибудь исчезнет совсем.
   - Венеция уникальна. Ведь она построена  на  ста  восемнадцати  маленьких
островках, соединенных сотнями  мостов,  связывающих  тысячи  узких  водяных
улиц. Все создавалось людьми, знающими свое дело.
   Он продолжал говорить о том, что сделало Венецию  великой.  Его  глубокий
характерный голос приятно звучал. Мартина увлеченно слушала, забыв  о  своей
неприязни, признав, что спокойствие - часть его сильной натуры. Он говорил о
золотых песчаных пляжах, тянувшихся от Венеции  до  Триеста,  об  альпийских
предгорьях, защищающих венецианские  равнины  от  северных  ветров.  Мартина
неподвижно сидела, пока он не кончил говорить. Только  тогда  она  заметила,
что он пристально смотрит на нее. Она покраснела и  подумала,  действительно
ли ему хотелось рассказывать все это.
   Он ни разу не спросил о ней самой, и это задело ее: она  не  интересовала
его. Когда Марко вернулся к их столику, Доминик ушел. Мартина не сожалела об
этом. Он вызвал у нее так много  противоречивых  чувств,  она  была  еще  не
готова к этому. Дважды они встретились, но она все еще не могла отнести  его
к своим друзьям. Тем не менее она не могла и отрицать, что где-то внутри  ее
возникло какое-то неясное чувство, когда она видела,  как  он  уходил  своей
небрежной легкой походкой с гордым, только ему присушим наклоном головы.
   Марко съел еще два пирожных и с удовольствием допил лимонад.
   - Тебе нравится? - спросила она. Он  кивнул,  покорно  подставив  лицо  и
протянув руки, чтобы Мартина вытерла их салфеткой.
   - Спасибо синьорина.
   Еда и разговор с пожилой женщиной сделали его разговорчивым.
   - Синьоре понравилась Руссо. Она не испугалась, когда  я  завел  ее.  Она
действительно приняла ее за настоящую.
   Мартина бросила взгляд на столик, где сидела женщина, но та уже ушла.
   - Бедная старушка по-настоящему испугалась, - сказала она. - Я рада,  что
тебе понравилась игрушка. Держа змею в руках, он почтительно сказал:
   - Не могу дождаться, когда покажу ее дяде Бруно. Они сидели, пока часы не
пробили пять и фигурки снова скрылись за дверцами. А затем  поспешили  туда,
где Юнис с Уго должны были ждать их.
   Юнис, в тонкой, бронзового цвета  косынке,  прикрывавшей  ее  только  что
уложенную голову, улыбалась им, спрашивая,  как  они  провели  время.  Марко
упомянул, что они встретили дядю Доминика, и захотел прямо здесь,  в  лодке,
показать, как действует игрушка. Юнис  согласилась,  что  она  выглядит  как
живая, и предложила продемонстрировать змею Уго.
   - Итак, вы встретили Доминика, - произнесла  Юнис,  доставая  сигареты  и
зажигалку. - Что ты думаешь о нем?
   Мартина смотрела, как она изящно закуривала.
   - Не  могу  не  согласиться,  что  он  хорошо  смотрится,  интеллигентен,
выглядит настоящим мужчиной, - честно призналась она.
   Юнис  выпустила  тонкую  струйку  дыма.   Ее   раскосые   голубые   глаза
прищурились.
   - Ты не совсем откровенна. Уклончивый ответ на прямо поставленный вопрос.
Он нравится многим женщинам с первого взгляда. Я обожаю его.
   - Потому что он высок, талантлив и на нем табу? - пошутила Мартина.
   - Потому что у него есть все, чего может пожелать женщина.
   - Мне кажется, он подавляет.
   - Думаю, что ты смотришь на него с предубеждением. Жаль, что  таких,  как
он, мало. В противном случае наша жизнь была бы намного интереснее.
   Мартина нахмурила красивые брови.
   -  Его  имя  заинтриговало  меня,  настоящее  итальянское.  Выглядит  как
римлянин, но в нем есть что-то по-настоящему от англичанина.
   - Ты права. Доминик родился в Англии.  Ему  было  двенадцать,  когда  его
мать, вдова, вышла замуж за графа ди Равенелли. Доминик принял его имя,  при
этом сохранив и имя отца - Бернетт.  Образование  он  получил  в  Англии,  в
колледже, где учился его отец, а когда он окончил его, граф решил ввести его
в мир финансов. Как говорит Бруно, Доминик превзошел графа, хотя тот был маг
и волшебник в своем деле. Для Доминика было ударом,  когда  два  года  назад
граф скончался от сердечного приступа.
   - А его мать?
   - Она умерла несколько лет назад, вскоре после того, как вышла за  графа:
так и не смогла оправиться от автомобильной катастрофы, в которой  погиб  ее
первый муж. У нее что-то было с сердцем, и она  умерла  спокойно,  ночью  во
время сна. Граф больше не женился. Они с Домиником были  очень  дружны.  Как
говорит Бруно, Доминик  похож  на  своего  отчима  даже  внешне.  Их  всегда
принимали за отца и сына.
   Мартина представила высокую безукоризненную фигуру  с  широкими  плечами,
узкими бедрами, отточенными чертами лица, гордой осанкой, во всем похожую на
графа. Конечно,  титул  очень  подходил  к  Доминику  Бернеттуди  Равенелли.
Неожиданно ей пришла в голову мысль, что он был близким другом Юнис и Бруно,
значит, она будет видеть его довольно  часто.  Ее  интересовало  также,  как
давно он знаком с Майей. Юнис сама ответила на этот вопрос.
   - Бруно очень любит Доминика,  и  ему  доставляет  большое  удовольствие,
когда он бывает у нас. У Мартины перехватило горло.
   - Ты считаешь, что Бруно хочется, чтобы Доминик женился на Майе?
   - Конечно. Они знакомы много лет. Ее родители живут в  Милане.  Они  были
дружны с графом ди Равенелли. Майя красива и богата и всегда была на виду до
замужества. Ее имя связывали с рядом претендентов, включая Доминика. Но  она
вышла замуж за брата Бруно. А Доминик относился к ней поверхностно. Судя  по
тому, что рассказывал Бруно, он  много  внимания  уделял  графу,  с  которым
вместе занимался зимним спортом за границей или катался на  яхте.  Ведь  они
оба великолепные спортсмены.
   - Он, верно, очень переживал смерть графа.
   - Конечно. После внезапной кончины графа Доминик уехал  за  границу.  Был
там около года, пока совершенно неожиданно они не встретились  в  Танжере  с
Бруно. Тогда-то он и решил вернуться  в  Венецию.  Майя  была  бы  для  него
идеальной парой. Она великолепная хозяйка, и они подходят друг другу.  Кроме
того, она действительно из тех, с кем обязательно рядом должен быть мужчина.
Доминик будет любить ее, а она не будет думать, что выходит  за  него  из-за
богатства. Ведь Майя богата сама.
   Юнис  стряхнула  пепел  сигареты  за  борт  лодки  и   окинула   взглядом
светло-коричневый костюм Мартины.  Это  было  сделано  непроизвольно,  но  у
Мартины появилось чувство, что ее сравнивают с Майей,  которая,  вне  всяких
сомнений, имела гардероб из самых лучших магазинов Парижа и Рима.
   Довольно невразумительно она произнесла:
   - Может быть, действительно еще рано говорить о замужестве Майи? Ведь она
любила своего мужа и буквально разбита случившимся.
   Юнис криво усмехнулась:
   - Майя больше всего переживает из-за себя. Она была единственным ребенком
в богатой семье, которого баловали. Для  Майи  мир  начинается  и  кончается
вместе с ней. Если она выйдет замуж за  Доминика,  все  будут  довольны.  Он
знает ее давно, и для нее он не новенький. К тому же Доминик  созрел,  чтобы
иметь свою собственную семью.
   С точки зрения Юнис, этот брак был бы идеальным: Марко не жил бы с  ними,
и ее семья была бы спасена. В то же самое время Мартина  подумала,  что  это
слишком, когда кто-то устраивает чужую судьбу,  руководствуясь  собственными
желаниями,  как  это  делает  ее  подруга.  А  почему  ее  это  трогает?  Ей
показалось,  что  Доминик  Бернетт  ди  Равенелли  способен   сам   о   себе
позаботиться. Что касается его отношений с будущей женой, Мартина  не  могла
себе представить, чтобы он позволял  ей  делать  все,  что  вздумается.  Его
твердый, решительный  подбородок,  его  стальные  острые  глаза  говорили  о
железной воле и уверенности  в  том,  что  он  делает  то,  что  надо.  Майя
подходила ему.
   В этот вечер Марко взял Руссо с собой в постель,  гордо  показав  все  ее
способности Бруно. Когда он уходил спать,  на  лице  его  светилась  улыбка.
Мартина,  глядя  на  его  ангельское   личико,   длинные   темные   ресницы,
раскрасневшиеся щечки, руки с ямочками, держащими Руссо, подумала о том, как
было бы хорошо, если бы все его ночные кошмары  отошли  в  прошлое.  Юнис  с
Бруно ушли на обед к Доминику. Мартина тоже была приглашена, но  отказалась.
Она устала, и ей хотелось пораньше лечь спать.
   С момента прибытия в Венецию на нее  свалилось  так  много  неожиданного.
Юнис расстроила ее планы, объяснив настоящую причину  приглашения.  То,  что
произошло с Марко, требовало действительно ее внимания.  Наконец,  появление
Доминика Бернетта ди Равенелли, который вошел в ее зыбкий  мир,  взбудоражив
его. Первая ночь в Венеции была полна каких-то предчувствий. Может быть, она
переутомилась. Она чувствовала себя как после землетрясения, захватившего ее
в незнакомой стране. Все, чего ей хотелось, -  это  как  следует  выспаться,
чтобы привести свои мысли в порядок. Но прежде всего - ванна.
   Обычно она пользовалась душем. Но эта роскошная ванна, баснословно мягкие
полотенца, флаконы с ароматизирующими солями призывали к блаженству. Добавив
в  ванну  немного  соли  и  душистого  масла,  Мартина  погрузилась  в  ауру
великолепного благоухания. Позволив пене  ласкать  ее  тело,  она  полностью
отдалась наслаждению, отбросив всякие мысли о том, что  где-то  за  дворцами
существует множество узких улочек с бедными домами, темными, сырыми, даже  с
крысами. Ее ждала не менее великолепная постель, а  рядом  -  ночная  лампа,
книги, журналы, шоколад - полный  комфорт.  Слишком  велико  было  искушение
погрузиться в эту атмосферу. Но ведь это только временно.  Почему  бы  и  не
насладиться?
   Расслабившись и чувствуя себя  освежившейся,  Мартина  надела  халатик  с
сатиновыми бантами. Он стоил  довольно  дорого  и  был  не  очень-то  ей  по
карману. Но она не могла отказать себе в этой покупке на  радостях,  получив
приглашение от Юнис. Она расчесывала волосы, все еще влажные после  купания,
когда вошла Эмилия, неся в руках поднос с  обедом.  Мартина  сама  попросила
сделать так, чтобы не накрывали стол для нее одной.
   Наслаждаясь первым свободным часом, выдавшимся  за  целый  день,  она  не
торопясь  ела  и  при  этом  думала  о  Юнис,   так   не   похожей   на   ту
девчонку-сорванца, которую  Мартина  помнила,  о  Бруно,  нежном,  ласковом,
искреннем. Мартина была уверена, пройдет время, и  он  снова  будет  так  же
предан своей жене. Потеря горячо любимого брата  напугала  его.  Сейчас  ему
особенно нужны любовь и понимание. Если бы только Юнис смогла изменить  свое
отношение к детям! Вне всяких сомнений, Юнис смотрела на  присутствие  Марко
как на  реальную  угрозу  ее  собственному  решению  остаться  бездетной.  В
мальчике, возможно, проснулись сыновние чувства  по  отношению  к  Бруно,  и
Бруно захотелось иметь собственного ребенка. В эту  ночь  Мартина  засыпала,
желая от всего сердца, чтобы с ее подругой Юнис все было хорошо.

Глава 3

   Мартина никогда не забудет свое первое утро в Венеции. Она встала  вместе
с солнцем, выглянула в окно и засмотрелась  на  неустанно  движущуюся  воду,
баржи, везущие товар к рано открывающимся рынкам. Утренний свет позолоченной
дымкой ложился на стены дворцов, стоящих вдоль канала, мягко пробуждая их  к
новой  жизни.  Ранняя  утренняя  картина  прекрасного,  еще  спящего   мира,
заставляющая  забыть   об   уродливых   бетонных   сооружениях   современной
цивилизации, была великолепна.
   Она стояла неподвижно, с широко открытыми восторженными  глазами.  Как  и
этот начинающийся день, для нее все здесь было ново.  Неужели  каждое  утро,
как и сегодняшнее, будет таким удивительным?
   - Какой восторг! - прошептала она, неохотно отрываясь от окна.
   Умываясь и  одеваясь,  она  весело  напевала.  Ее  пребывание  в  Венеции
казалось таким чудесным, что настоящая причина,  по  которой  она  оказалась
здесь, не имела никакого значения. Со всей беспечностью молодости она готова
была наслаждаться жизнью и отдать всю свою доброту маленькому  Марко,  чтобы
отогреть его одинокое сердце и заставить  забыть  трагедию,  омрачившую  его
короткую жизнь.
   Эмилия принесла завтрак, удивившись, что она уже встала и одета.
   - Доброе утро,  синьорина,  -  поздоровалась  она.  Ее  темные  глаза  на
оливковом лице светились дружелюбием. - Синьора Вортолини придет к вам после
завтрака.
   Закончив есть, Мартина начала расправлять на  кровати  красивое  стеганое
одеяло.
   - Доброе утро, Марти. Хорошо  спала?  -  Юнис  искрилась  добротой,  была
общительна, вид ее совершенно отличался от вчерашнего.
   - Хорошо ли я спала? - повторила Мартина.  -  Со  всей  этой  красотой  и
роскошью и в комнате, и во всем доме не нужно никакого  снотворного.  -  Она
обвела рукой вокруг. - Я буду скучать дома без всего этого.
   Юнис рассмеялась. На ней был один из прекрасно  сшитых  костюмов,  удачно
подчеркивающий ее длинные стройные ноги. Бледно-желтого цвета, он очень  шел
к ее льняным волосам и медовому загару. На ногах с  перламутровым  педикюром
были мягкие бежевые сандалии на ремешках, с открытыми носками.
   Она с удовольствием засмеялась.
   - У тебя постель в таком состоянии, будто ты провела ночь не одна. - Юнис
поправила золотой тонкий  браслет  на  руке.  -  Серьезно,  -  сказала  она,
полностью сосредоточившись на Мартине. - Ты действительно удивила  меня:  до
сих пор одна. По-моему, тебя мужской  пол  всегда  интересовал  больше,  чем
меня. - Она с любопытством посмотрела  на  изящную  фигуру  Мартины,  на  ее
пикантное лицо. - Может быть, ты все-таки что-то скрываешь?
   Мартина покачала головой.
   - Не виновна.  При  той  свободе  в  отношениях,  которая  царит  сейчас,
замужество порой вызывает сомнение.
   Юнис подошла к туалетному столику и взяла флакончик духов.
   - Удачное замужество - вот что нужно женщине для полноты  жизни.  Значит,
ты никогда не была влюблена. М-м, чудесно. - Она открыла стеклянную пробочку
и с удовольствием понюхала. - "Apple Blossom" Елены Рубинштейн.
   - Подарок ко дню рождения, - коротко пояснила Мартина, подумав, входят ли
эти духи в разряд тех, которыми пользуется Юнис.
   - Извини, я забыла про твой день рождения. - Юнис вздохнула.  -  Двадцать
три, так ведь? Как раз время, чтобы завести мужчину.
   - Мужчину или мужа? - пошутила Мартина. Юнис ответила, блеснув глазами:
   - Ты не того типа, чтобы заводить легкую связь.  У  тебя  слишком  мягкое
сердце. Представь себе,  здесь  широкие  возможности  для  этого.  Итальянцы
уверены в своем обаянии и постоянно пользуются этим.  У  них  можно  многому
поучиться.  От  небольшого  увлечения  тебе  не   станет   хуже,   если   ты
действительно отнесешься к нему легко.
   - Звучит заманчиво.
   - Возможно. Самый обычный итальянец настолько хорош в любовных играх, что
он заставит тебя поверить, что ты единственная в его жизни,  хотя  на  самом
деле - всего лишь  очередная  в  его  списке.  Помни  об  этом,  и  получишь
удовольствие.
   Мартина прыснула:
   - Спасибо за совет. Но я приехала не для  того,  чтобы  искать  мужа  или
развлекаться таким образом. Мне так много надо здесь сделать  и  посмотреть,
что, боюсь, у меня не хватит времени на все.  Я  так  признательна,  что  ты
пригласила меня, Юнис. Мне очень хочется сделать что-нибудь для  тебя.  Что,
если поставить кровать Марко рядом с моей комнатой? Сплю я очень  чутко,  и,
если он вдруг проснется, я услышу его. Это будет лучше для тебя и  Бруно.  -
Она проказливо улыбнулась. - Или я должна сказать, шагом к вашему сближению?
   Юнис понравилось предложение, хотя взгляд ее оставался неуверенным.
   - Ты хочешь так скоро заняться Марко? Не лучше ли  сделать  это  в  конце
недели, когда мы уедем? Чувствую себя ужасно виноватой, что  попросила  тебя
побыть с ним. Я не стала писать об этом в письме, потому что речь идет всего
лишь о неделе. Но даже в течение этого времени  до  нашего  возвращения  мне
хотелось бы, чтобы ты чувствовала себя нашей гостьей, а не нянькой. -  Голос
Юнис звучал искренне.
   - Чем скорее вы с Бруно будете вместе, тем лучше, - сказала Мартина. -  Я
признательна, что ты беспокоишься обо мне, но не нужно этого делать. Со мной
все будет хорошо, и с Марко, надеюсь, тоже.
   Ее спокойствие вызвало у Юнис угрызения совести.
   - Как ты добра, Марти. Никогда тебе этого не забуду. Я распоряжусь, чтобы
и кровать и вещи Марко перенесли сюда. Сегодня мы идем в  театр  и  вернемся
поздно. Чем бы тебе хотелось заняться  с  утра?  Проехать  по  островам  или
осмотреть достопримечательности?
   Мартина поколебалась.
   - Мне кажется, Марко больше понравится поездка на острова, - предположила
она.
   - Марко будет с Бруно сегодня: он едет по делам на остров  Мурано.  А  мы
проведем этот день вместе.
   Сначала  они  пошли  во  Дворец  дожей  и  в  Академию  и  осмотрели  там
художественные  галереи.  Мартина  готова  была  целый  день   смотреть   на
произведения искусства, но Юнис потребовала устроить  перерыв  после  ленча,
чтобы повести Мартину сделать кое-какие покупки во Фрезери, где они зашли  в
один из модных баров. Попивая мартини со льдом, Юнис произнесла:
   - Не знаю, Марти, заметила ли ты, но я видела,  как  несколько  красавцев
буквально поедали тебя глазами. Будь осторожна.
   Мартина прыснула, предположив:
   - Возможно, я показалась им такой простушкой по сравнению  с  тобой.  Мне
хотелось бы уметь держаться так, как ты, Юнис.
   Юнис так и не ответила - раздался низкий мужской голос:
   - Доброе утро, Юнис, мисс Флойд.
   Юнис заулыбалась навстречу  высокой  стройной  фигуре  в  безукоризненном
габардиновом костюме бледно-серого цвета.
   - Доминик! Как прекрасно видеть тебя! Он смотрел на них, слегка  наклонив
свою гордую голову. В жарких  лучах  солнца  его  лицо  с  густыми  бровями,
темными глазами, упрямо очерченным ртом над крепким  подбородком  смотрелось
более отточенным, чем когда-либо. Темные волосы открывали высокий умный лоб.
Улыбка была обаятельной.
   - Не возражаете, если я присоединюсь к вам?
   - Будем рады, - заверила Юнис.
   Он сел на стул  напротив  них,  и  Мартина  снова  поймала  на  себе  его
оценивающий взгляд, который помнила по  их  первой  встрече.  Она  могла  бы
сравнить его с крепкой  скалой,  о  которую  разбивается  все,  не  оставляя
никакого следа. Спокойствие, невозму