ь сама искала меня.
   - Вовсе нет! - ужаснулась Джун, но он лишь тихо засмеялся.
   - Искала, - повторил, подходя вплотную. - А я искал тебя, так что  мы
квиты.
   Джун судорожно сглотнула.
   - Чего ты хочешь?
   - А чего хочешь ты?
   - Я? - смятенно переспросила она. - Не понимаю, о чем ты...
   -  Отлично  понимаешь.  -  Кончиками  пальцев  Анри  провел   по   ее
обнаженному плечу. -  Потому  и  пришла  сюда.  Что  проку  возражать  и
спорить? Твое тело всякий раз выдает тебя.
   - Что ты знаешь о моем теле?
   - Кое-что. - Ладонь его легла на ее бедро. - Знаю, что ты вся дрожишь
и сердце твое бьется, как безумное. Этого довольно.
   Рука его скользнула под невесомый  край  рубашки,  и  Джун  в  испуге
отпрянула.
   - Не надо!
   - Разве? - мягко переспросил Анри. Темный  жаркий  взгляд  его  будто
прожигал Джун насквозь. - Почему же не надо? Здесь никого нет, кроме нас
с тобой.
   - Потому что.., потому что так нельзя!
   - Нельзя? - Он наклонился ниже, губами  прижался  к  ее  шее,  и  она
ощутила на коже холодок его ровных зубов. - А я думаю - можно. И нужно.
   - О нет! - бессильно взмолилась Джун, чувствуя,  как  властная  рука,
проникнув меж ее  бедер,  касается  сокровенной  влажности  лона;  Прошу
тебя...
   - Чего просишь? - прошептал Анри. - Чтобы я не  касался  тебя?  Чтобы
даже не смотрел?
   Ты прекрасна. Не бойся своего тела.
   - Я и не боюсь, - дрожащим голосом шепнула Джун, хорошо сознавая, что
лжет.
   Тело предавало ее прежде и готово было предать теперь: она знала это,
но ничего не могла с собой поделать.
   -  Тогда  позволь  мне  делать  то,  что  хочу  я,  -  прошептал  он,
чувственным поцелуем впиваясь в ее приоткрытые губы.
   Дерзкая ладонь его все откровеннее  ласкала  Джун,  затем  Анри  выше
приподнял на ней рубашку и обеими руками сжал полные напрягшиеся  груди.
Джун застонала, более не, в силах сдерживаться, и с  губ  Анри  сорвался
удовлетворенный вздох, когда она помимо воли приникла к нему всем телом.
   Она знала, что играет с огнем, но пальцы ее сами собой уже нашарили и
расстегнули молнию на  его  джинсах,  коснулись  горячей  и  напряженной
мужской плоти, и пламя блаженного торжества  охватило  Джун,  когда  она
поняла, как велико желание Анри.
   Непостижимо как, но миг спустя они, обнаженные, уже лежали на  траве.
Свободной рукой Анри расплел косу Джун, и  освобожденные  волосы  волной
накрыли их, Что-то шепча, Анри прильнул к ней всем телом. Джун не  могла
дольше противиться зову страсти.  Никогда  в  жизни  не  испытывала  она
такого упоения. Анри  осыпал  поцелуями  ее  влекущее  тело,  постепенно
опускаясь все  ниже,  и,  когда  его  губы  коснулись  влажных  завитков
сокровенного треугольника между бедер, Джун  затрепетала  от  неведомого
доселе нетерпения.
   Всем  своим  существом  жаждала  она  великолепного  завершения  этих
медлительных, но изысканных в своей дерзости  ласк,  жаждала  принять  в
себя всю силу страсти Анри, слиться с  ним  в  извечном  ритме  жаждущей
плоти и...
   Этого не случилось.
   Отчего-то Анри медлил, затем отстранился, и у  Джун  не  хватило  сил
открыть глаза и посмотреть в чем дело. Она хотела взмолиться:  "Сжалься,
не покидай меня, забудь обо всем, мы с тобой - одно, и да будет так!"  -
но с губ ее не сорвалось ни слова. И, когда Джун ощупью протянула руки к
Анри, она наткнулась на пустоту.
   Безмерный ужас охватил ее, и она рванулась вперед, но не смогла  даже
шевельнуться, спеленатая незримыми  тенетами.  С  отчаянным  криком  она
рванулась сильнее...
   И проснулась.
   Все еще дрожа от  призрачного  ужаса,  Джун  лихорадочно  огляделась.
Постель ее была смята, в ногах валялась  скомканная  простыня  -  ее-то,
видимо, Джун и приняла во сне за таинственные путы.  Сама  она  все  еще
прижимала к груди подушку - так же страстно, как обнимала в грезах Анри.
   Застонав, Джун  с  омерзением  отшвырнула  прочь  треклятую  подушку.
Господи, да что это с ней творится? Никогда прежде она не позволяла себе
такого бесстыдства.., даже во сне.
   Волосы  ее  в  беспорядке  рассыпались  по  плечам,  и,  когда   Джун
обнаружила это, ее ужаснула мысль: что, если это  был  не  сон?  неужели
Анри взаправду был здесь.., со мной?
   Да нет же! Она горько усмехнулась собственной глупости. К чему искать
оправдания? Ведь я заперлась на ночь, и Анри никак не мог  проникнуть  в
спальню. А если бы и смог.., неужели остановился бы на полпути?  Неужели
не захотел бы довершить то, что начал еще утром, на руинах часовни?
   Да, всему виной эта проклятая поездка! И я позволила  себе  настолько
забыться, что мечтала во  сне  о  мужчине,  который  уже  обрюхатил  мою
подругу и едва не сделал то же самое со мной!
   Джун содрогнулась от отвращения к себе,  осознав  внезапно,  что  эта
мысль  отозвалась  в  ней  сладостной  дрожью.  Она  и   впрямь   желала
принадлежать Анри, принять в себя его семя, понести и родить его дитя...
   Вне себя от ужаса, Джун соскочила с кровати и с ненавистью воззрилась
на свое обнаженное тело. Оказывается, во  сне  она  не  только  расплела
косу, но и сорвала с себя рубашку - теперь та комком валялась в  изножье
кровати.
   Неужели я схожу с ума? Каким зельем опоил меня Анри ле Брени, если из
нормальной  рассудительной  женщины  я   превратилась   в   полубезумную
распутницу?! Как бы там ни  было,  я  должна  бежать,  укрыться  от  его
колдовской власти - и чем скорее, тем лучше.
   Она встала под душ, содрогаясь всем телом, но ледяные  струи  помогли
ей немного прийти в себя. Дрожа всем  телом,  Джун  наконец  ступила  на
мраморные плиты ванной, насухо вытерлась и накинула халат.
   Заснуть она уже не могла, а потому, высушив и заплетя волосы в  косу,
принялась укладывать  свои  скудные  пожитки.  При  этом  Джун  избегала
смотреть в зеркало, страшась увидеть собственное лицо. В который уже раз
она горько пожалела, что так и не взяла напрокат машину, ну да ничего не
поделаешь - придется воспользоваться любезностью графини  и  вести  себя
так, словно ничего не случилось.
   Да и в самом деле - ничего. Еще вечером, укладываясь в постель,  Джун
была уверена,  что  происшедшее  в  часовне  -  лишь  досадная  минутная
слабость. И лишь сейчас  поняла,  что  обманывала  себя,  только  теперь
оценила всю глубину своего падения.
   Больше этого не случится. Никогда.
   Отдавая себе отчет, что ведет себя глупо, к завтраку Джун оделась как
можно непригляднее.
   Черные брюки в обтяжку и короткая, до середины бедер,  футболка  лишь
подчеркивали все недостатки ее фигуры -  вернее  то,  что  она  искренне
считала недостатками.  Пусть  себе  Синтия  лезет  вон  из  кожи,  чтобы
очаровать своего ветреного любовника, ей, Джун, красоваться ни  к  чему,
да и не перед кем. :
   Она намеренно медлила спускаться вниз и дождалась, пока за ней  зашла
Синтия. Подруга, как и следовало ожидать,  выглядела  в  высшей  степени
соблазнительно - от вчерашнего недомогания не осталось и следа. Топик на
тонюсеньких бретельках призывно облегал ее пышную грудь, а тесные  шорты
вызывающе подчеркивали соблазнительные округлости бедер.
   - Господи,  на  кого  ты  похожа?!  -  притворно  ужаснулась  Синтия,
разглядывая подругу с явным удовольствием. - Можно подумать,  ты  решила
своим видом довести старую каргу до инфаркта!
   - Разумеется нет! - раздраженно огрызнулась Джун. Какое  дело  ей,  в
конце концов, что подумает о ней графиня? - Пойдем. Сразу после завтрака
нам, наверное, нужно будет собираться в дорогу.
   - Зачем же так спешить?  -  возразила  Синтия,  когда  они  вышли  из
спальни. - Я еще надеюсь провести с  Анри  все  утро  -  тем  более  что
вчерашний день пропал впустую.
   - А вчерашняя ночь? - осторожно спросила Джун. - Разве вы не...
   - Представь себе, нет! - Синтия скорчила гримаску. - Софи, видишь ли,
захотела, чтобы папочка отвез ее на вечеринку, а когда  он  вернулся,  я
уже спала!
   - Вот как...
   - Ну да! -  Синтия  кипела  от  досады.  -  Правда,  я  пыталась  его
дождаться, но старая карга, как назло, не  желала  оставить  меня  одну.
Бьюсь об заклад, если бы Анри вернулся пораньше, она  придумала  бы  для
него какое-нибудь неотложное дело!
   Джун возликовала при мысли, что Анри провел ночь не в постели Синтии,
и тут же возненавидела себя за это.
   - Знаешь, - торопливо сказала она, -  я,  пожалуй,  скажу,  что  хочу
уехать сразу после завтрака. Шофер отвезет меня, а  Анри  доставит  тебя
домой попозже - днем, а то и вечером, как уж. пожелаешь.
   Синтия нахмурилась, но тут же просияла.
   - Да, это было бы неплохо!  -  с  воодушевлением  согласилась  она  и
крепко стиснула руку подруги. - Ты и вправду этого хочешь?
   - Конечно, - солгала Джун,  презирая  себя  за  двуличие,  и  все  же
похвалила себя за такое решение, когда, выйдя на лоджию, увидела графиню
и Анри.
   Все, что угодно, лишь бы  оказаться  подальше  от  него,  думала  она
мрачно, когда Анри, завидев их, вежливо встал  из-за  стола.  Он  окинул
взглядом ее растянутую футболку и нелепые брюки.., и Джун едва не умерла
от смущения, поняв,  что  он  при  этом  подумал.  Желая  избавиться  от
неловкости, она поспешно заговорила с графиней.
   Анри между тем вполголоса обменялся несколькими словами с Синтией,  а
затем как ни в чем не бывало направился к Джун.
   - Хорошо спала? -  осведомился  он  вполголоса,  бесцеремонно  дернув
прядку волос, которая  выбилась  из  косы.  -  Вид  у  тебя  какой-то...
странный.
   - Усталый, хочешь сказать? -  Джун  порывисто  обернулась  к  нему  и
смешалась, обнаружив, что графиня и Синтия следят за ними с  откровенным
интересом. - Мне плохо спалось.
   - Мне тоже.
   Анри сделал это признание таким многозначительно интимным тоном,  что
Джун на миг растерялась. Помимо воли  ей  припомнился  постыдный  сон...
Бежать, бежать отсюда, пока она окончательно не выдала себя!
   Спасла Джун графиня. Впрочем,  то,  что  она  сказала,  нисколько  не
успокоило молодую женщину.
   - Анри пришла в голову одна мысль, - любезно промолвила старая  дама,
глядя на Джун и подчеркнуто не замечая Синтию. - Он предлагает - на  мой
взгляд, это замечательная идея,  -  чтобы  вы,  Джун,  погостили  у  нас
несколько дней. Здесь, на вилле, вам будет попросторнее, чем в городской
квартире.., да и поспокойнее.
   Поспокойнее?  Рядом  с  Анри?  О  да  -  точь-в-точь  как  обитателям
курятника, куда пробралась лиса!
   Джун хотела вежлив  отказаться,  объяснить,  что  она  должна  срочно
вернуться в Англию, но вмешалась Синтия.
   - Джун хочет поскорее уехать в Сен-Рафаэль,  графиня.  Она  буквально
минуту назад жаловалась мне, что на вилле ей нечем заняться, а  безделье
ее утомляет. Она собиралась уехать сразу  после  завтрака,  верно  ведь,
дорогая?
   - Верно, - пробормотала Джун; скрипнув зубами.
   Жаркая кровь прилила к ее лицу. И зачем только  Синтия  так  некстати
принялась говорить за нее!
   - Вот как! - Глаза графини опасно блеснули, но внук опередил ее.
   - По-моему, бабуля, Джун сказала только то, что  хотела  услышать  ее
подруга, - ловко вставил он, метнув  на  Синтию  такой  взгляд,  что  та
мгновенно прикусила язык. - Мы все знаем, Синтия,  что  тебе  скучно  на
вилле, - добавил Анри, выразительно пожав  плечами.  -  Что  же,  мы  не
станем тебя задерживать. Сразу  после  завтрака  шофер  отвезет  тебя  в
Сен-Рафаэль.
   - Нет! - выдохнула Синтия.
   Джун ужаснулась не меньше подруги.
   - Вы очень добры, мадам графиня, - поспешно сказала она, -  но  я  не
могу принять ваше приглашение. Мне нужно срочно вернуться в Англию.
   - Почему?
   Вопрос задал Анри, но его бабушка явно ожидала ответа  с  не  меньшим
нетерпением, и мысли Джун заметались в поисках достоверного оправдания.
   - А разве это важно? - снова  вылезла  Синтия.  -  Кроме  того,  Анри
ошибается, графиня.
   Что бы он там ни  говорил,  а  пребывание  на  вилле  доставляет  мне
истинное удовольствие.
   Уверена, я смогу договориться с управляющим отелем,  чтобы  мне  дали
еще пару свободных дней.
   -  Вы  неверно  меня  поняли,  мисс  Туайдел.  -  Старая  дама   была
воплощенная надменность. -  Вас  я  не  приглашала  погостить  подольше.
Приглашение касается Джун, и только Джун.
   Синтия остолбенела, а Джун захотелось провалиться сквозь землю -  тем
более что Анри чуть охрипшим голосом добавил:
   - Пожалуйста, дорогая, останься. Ради меня.
   Лицо Синтии исказилось. За  считанные  секунды  недоумение  сменилось
подозрением, затем - ошеломлением и наконец гневом. Джун хорошо понимала
чувства подруги. Боже милостивый, ей и в голову не пришло, что Анри  так
откровенно продемонстрирует их близость - да еще для  того,  чтобы  дать
понять другой женщине, что между ними все кончено! И уж тем  более  -  в
присутствии всевидящей графини.
   - Что.., что все это значит? - разорвал  неловкую  тишину  сдавленный
голос Синтии.
   - Это недоразумение... - начала слабым голосом Джун, но Анри  не  дал
ей продолжить.
   - Вовсе нет! - отрезал он. Лицо его, обычно выразительное, окаменело,
превратилось в маску. - Я попросил бабушку пригласить Джун погостить  на
вилле, чтобы мы могли получше узнать друг друга.
   - Узнать друг друга?! - Синтия переводила взгляд с  Анри  на  Джун  и
обратно. - Черт побери, что ты хочешь этим сказать?!
   - Неужели нужно объяснять? - В голосе Анри прозвучало  нетерпение.  -
Сама не понимаешь?
   - Ради Бога! - взмолилась Джун, но ее никто не услышал.
   - Да, не понимаю! - Синтия топнула ногой. Не понимаю, с  какой  стати
ты приглашал сюда именно меня, если тебе нужна была Джун!
   - Синтия... - снова попыталась вмешаться  Джун,  но  графиня  властно
взяла ее под руку.
   - Оставьте их, дитя мое, - посоветовала она, глядя на Синтию  так  же
бесстрастно и жестко, как ее внук. - Рано или поздно, но это должно было
случиться.
   - Да вы-то что об этом знаете?! - взвилась Синтия,  доказав,  что  не
забыла о присутствии посторонних. Она круто обернулась к старой даме,  и
бледное лицо ее исказилось ядовитым злорадством. - Неужели вы  и  впрямь
решили, что сможете так легко от меня избавиться?!
   - Мисс Туайдел!
   - Синтия!
   Возгласы Анри и его бабушки прозвучали одновременно, однако Синтию не
так-то легко было утихомирить.
   Нет, это моя вина, покаянно думала Джун.
   Если бы я не согласилась сюда приехать, ничего этого не случилось бы.
Кто знает? Быть может, со временем связь Анри и Синтии  переросла  бы  в
серьезные отношения, а теперь...
   Неприятное подозрение мелькнуло в мыслях Джун: что, если  она  просто
оказалась пешкой в чужой игре? Что, если Анри лишь разыгрывал страсть  к
ней, чтобы дать отставку Синтии? Графиня, конечно,  добрая  женщина,  но
она наверняка пошла  бы  на  все,  только  бы  спасти  своего  внука  от
нежеланной связи...
   - Ничего вы  не  понимаете,  -  хрипло  проговорила  Синтия.  -  Джун
понимает, но она, кажется, об этом забыла...
   - Ради Бога,  Синтия!  -  снова  взмолилась  Джун,  но  подруга  была
непреклонна.
   - Я-то думала, что вы еще вчера догадались обо всем, - с  мстительным
торжеством продолжала она. - Утренняя тошнота, и все такое прочее... Но,
как видно, в этом доме давненько уже.., не было беременных!
   - Беременных?! - эхом повторила графиня и, вцепившись в  подлокотники
кресла, бессильно опустилась на подушки.
   На лоджии воцарилась  пугающая  тишина,  и  Джун  с  болью  в  сердце
смотрела, как старая дама пытается овладеть собой.
   - Анри, - наконец прошептала графиня, - скажи мне, что это ложь!
   Анри молчал. Заявление Синтии ошеломило его не меньше,  чем  бабушку,
но он в отличие от графини хорошо понимал, что такое возможно.
   - Это правда? - наконец спросил он, обращаясь почему-то не к  Синтии,
а к Джун.
   У нее перехватило горло от того, какая  боль  застыла  в  его  темных
глазах.
   - Д-да... - с трудом вымолвила она.
   - И ты знала? - не отступал Анри. - И не сказала мне?
   - Это я ее попросила, - самодовольно сказала Синтия,  упиваясь  своим
триумфом. - Я хотела сообщить тебе эту радостную новость лично, дорогой.
Надеюсь, ты в восторге? Я-то  уж  точно.  -  Она  мстительно  улыбнулась
графине и, явно издеваясь над ней, сладко промурлыкала:
   - Знаете, я всегда мечтала обзавестись семьей!
 
Глава 14 
 
   Джун вернулась в Хадфилд поздним вечером.
   День выдался изнурительным - и физически, и морально -  и  сейчас  ей
хотелось лишь одного: рухнуть в кровать и погрузиться в забытье.
   Ее отъезд из Франции напоминал побег, но побег, увы,  позорный.  Джун
знала, что никогда не забудет, каким взглядом провожал ее Анри.
   Впрочем, у него было не так уж  много  шансов  высказать  вслух  свои
истинные чувства, не говоря уж о том, что он был  ошеломлен  новостью  о
своем грядущем отцовстве. Синтия позаботилась о том, чтобы Джун  и  Анри
ни разу не остались, наедине.
   Вскоре после сцены на лоджии графиня удалилась к себе, и  Джун  могла
только гадать, как известие о будущем ребенке  Синтии  подействовало  на
старую даму. До этого  утра  графиня  не  выказывала  никаких  признаков
слабости, но, когда уходила с лоджии, тяжело опираясь на руку одного  из
лакеев, она выглядела бесконечно старой и разбитой.
   Тем непригляднее казалась молодой женщине собственная  роль  во  всей
этой истории. Что бы там ни замышлял Анри, всерьез или из  лицемерия  он
преследовал Джун -  это  уже  не  имело  значения.  Она  помогла  Синтии
обманывать  семейство  ле  Брени  -  и  теперь  просто  не  имела  права
оставаться в их доме.
   Как-то само собой вспомнилось название  фирмы  такси  в  Сен-Рафаэле.
Бродя по улицам городка, Джун не раз видела юркие  машинки,  на  которых
яркими  буквами  было  написано  название  фирмы,  и  сейчас  она   даже
обрадовалась, что в состоянии хоть что-то сделать  сама.  Конечно,  если
попросить Анри, он приказал бы шоферу отвезти ее в город, но в том-то  и
дело, что Джун ни о чем не хотела просить угрюмого хозяина виллы.
   Вызвав машину,  она  долго  сидела  в  своей  комнате,  пока,  по  ее
расчетам, до прибытия такси не остались считанные минуты. В коридорах ей
не встретился никто из домочадцев, зато, когда Джун  вышла  на  террасу,
там, увы,  оказались  Анри  и  Синтия.  Анри  непонимающе  воззрился  на
дорожную сумку в руке Джун.
   - Что все это значит?
   - Я уезжаю, - объяснила она то, что считала и так очевидным. -  Скоро
приедет такси.
   - Такси!
   Анри был потрясен до глубины души, но Синтию, похоже, такие мелочи не
заботили.
   - Оно и к лучшему! - объявила она, беспечно  пожав  плечами.  -  Джун
отлично знает, что нам с тобой надо кое-что обсудить.., так что  незачем
смущать ее еще больше.
   Неизвестно, что ответил бы на это  Анри,  но  тут  наконец  появилось
такси: все же Джун немного ошиблась в своих расчетах, как ошибалась и во
всем остальном. Впрочем, Анри лично отнес ее сумку к машине и поставил в
багажник.
   - Зря ты это сделала, - сказал он тихо,  когда  Джун  уже  уселась  в
такси. - Правда, зря. Это еще не конец.
   - Для меня - конец, - пробормотала Джун, не смея посмотреть на  него,
и тут Синтия, словно почуяв неладное, быстро подошла к ним.
   - Увидимся в Сен-Рафаэле! - бросила она как ни в  чем  не  бывало,  и
Джун не стала ее разочаровывать.
   И все же когда она, отъезжая, оглянулась, ей  захотелось  разрыдаться
при виде написанного на лице Анри отчаяния.
   В Сен-Рафаэле Джун попросила таксиста подождать, забрала свои вещи из
квартиры  Синтии  и  кое-как  растолковала  старому  Жану,  что  уезжает
насовсем. Привратник, похоже, искренне огорчился.
   Ранним вечером Джун уже прибыла в Лондон. Странное смятение  охватило
ее: город показался каким-то чужим, и  не  сразу  Джун  сообразила,  что
изменился вовсе не Лондон - изменилась она сама.
   Поездка на вокзал, где Джун  села  в  поезд  до  Хадфилда,  отняла  у
путешественницы остатки сил. Сейчас она мечтала лишь об одном: добраться
до дома и отправиться прямиком в постель. Джун знала