Соломонова Храма.  Святой
осталась  разве  что  сама  гора, а  сам Храм -  эллинистское  сооружение  с
греческими колоннадами, ипподромом  и прочими  атрибутами культуры тогдашних
врагов  еврейства.  Боюсь, что современные израильтяне скрупулезно создавали
макет  именно  Второго  Храма  только потому,  что сами были  в большинстве,
достаточно "эллинизированы". Иудейцы же тщательно  скопировали именно Первый
Храм, так  как их идеей является  еврейская независимость." "И какой же Храм
тебе нравится больше?" "Пожалуй, этот. Впрочем, в Израиле существовал только
макет Храма в  масштабе 1:50,  а мы с тобой  видим  его копию  в натуральную
величину.  Поэтому роскошь Соломонова Храма  здесь воссоздана абсолютно. Это
же все не поддельное: золото, бронза и ценнейшие породы дерева. Естественно,
тут не может быть подлинного ливанского кедра, кипарисных и оливковых досок.
Иные  здесь и  драгоценные камни, но  вот  уж  за  подлинность  их несметной
ценности можно ручаться, если  богатство  и  порядочность самих иудейцев  не
кажущиеся.""Так или  иначе,  и  здесь  обилие  мрамора не  подавляет теплоты
дерева. Смотри, даже петли к  этим дверям, как и массивные гвозди,  выглядят
золотыми."  "А  как  тебе  эти золотые  вазы, орнаменты,  изображения львов,
волов, пальм и  ананасов? Ведь все это здесь не водится и  не растет. Такова
еврейская  генетическая  память..."  "Я  просто  подавлена  величием  твоего
народа.  Не  этойроскошью.  Я  слышала,  что  подобное  можно  увидеть  и  в
Исаакиевском соборе в Петербурге,  верно?" "Как верно и  то, что на фронтоне
этого  собора  написано, что  Иисус  - царь иудейский. Странно  это  слышать
здесь,  не правда ли?" "А пейзаж с этой горы сходен с  видом с горы  Мориа в
натуральном Иерусалиме?" "Отнюдь! Там довольно лысые холмы  кругом, причем в
основном  на  неприглядные арабские  районы.  С  этой  же  горы  вид  скорее
киевский, чем библейский. А  потому все это явно искуственно, как,  впрочем,
любая  европейская,   американская   или  австралийская  синагога.  В  любом
израильской больше святости, просто в  силу  своей близости  к  центру мира,
Иерусалиму.  Я  уж не говорю о скудных  израильских пейзажах, роднее которых
для меня, родившегося и состарившегося в Сибири, не было ничего!.." "Спасибо
тебе,  Марик... Я все больше  в восторге  от твоей нации, как бы ты ни ругал
свой Израиль. Я  же чувствую, что ты его любишь, как самого родного, пусть и
непочтительного отца..." "Тогда уж мать." "Это еще почему?" "Израиль, как ни
странно,  на  иврите  женского  рода."  "Я всегда  предполагала, что  у  вас
удивительно  почтительное  отношение  к  женщине."  ""Реакционный"  немецкий
философ Отто Вайнингер предполагает, что в человеческом сообществе еврейство
вообще женщина, противостоящая мужскому арийскому миру. Потому она  рожает и
воспитывает детей..." "И именно потому ее  вечно пытается подавить мужчина?"
"Даже если он ее искренне любит." "По русской формуле - бьет, значит любит?"
        3.
     "Надеюсь,   что   теперь,   после  демонстрации
реального агрегата, - сказал начальник бюро, - всем понятно, чем мы займемся
под руководством доктора Арензона. Прежде, чем Морди расскажет, как он видит
реализацию  нового применения  шагаек,  я прошу  вас,  мар  Дизи,  поставить
проблему с точки зрения особенностей нашего сельского хозяйства."
     На экранах компьютеров, где только что прошел видеофильм об  устройстве
и движении  реальной шагайки, появился  пожилой  человек,  которого  в любой
стране   и    среди   любого   народа   можно   было   принять   только   за
крестьянина-земледельца.
     "При  нашем достаточно влажном  климате,  - начал он на фоне  раскисших
полей  и буксующих  колесных  тракторов, - основной  проблемой своевременной
уборки урожая,  как и  прочих полевых работ,  является распутица. Применение
здесь  колесных или  гусеничных  машин  приводит к порче почвы,  а потому  в
стране преобладают мелкие фермерские хозяйства и гужевая тяга. Как известно,
копыта  лошадей  и  быков  не только не  разрушают  культурный  слой,  но  и
дренируют его. При всей нашей информационной  обеспеченности, мы не  нашли в
параллельном  мире  ничего,   что  позволило  бы  нам  отказаться  от  этого
дедовского  способа,  учитывая ограниченность  наших  угодий и  относительно
хорошую урожайность.  В то  же  время,  мы  располагаем  обширными целинными
землями на границе нашей республики,  не  говоря  о безграничных просторах в
мире  диком, куда нам никто не мешает расширить нашу республику. Да, сегодня
пребывание  там  человека  небезопасно.  Но  если  удастся освоить  шагающие
роботы, то вся картина нашей продовольственнойполитики кардинально меняется.
Прошу вас, Морди..."
     На   экранах  началось   торжество   компьютерной  графики,   сделанной
специалистами  с  моих  слов.  Шагающие  трактора,  не  знающие  технических
ограничений  по тяге и пробуксовки  на  любых  почвах, способные двигаться в
автоматическом  режиме  по  прямой  линии  и  совершать  запрограммированные
маневры с точностью до сантиметра, вспахивали плугами с разравниванием сразу
же  огромными  боронами  целинные пространства,  компенсируя  малую скорость
обширными  навесными  приспособлениями. На  фоне  дождей и  распутицы, когда
колесная  техника покорно ждала  "погоды",  шагающий комбайн с  цикличностью
станка  курсировал  по полям, скашивал,  высушивал,  молотил, ссыпал готовые
продукты  в   контейнеры  шагающих  грузовых  машин,   строго  по  программе
подходивших к заполненным  комбайнам. Грузовики шагали по раскисшим  полям к
дорогам,  перегружали   контейнеры  на  обычные  скоростные   электромобили,
принимали с дороги пустые контейнеры и возвращались  к комбайнам по командам
компьютера. На поле не было ни одного человека. Процесс управлялся из пульта
за переделами угодий.
     Путаясь от волнения,  не веря чуду своего  понимания иврита и умения на
нем говорить, я отвечал на доброжелательно деловые вопросы коллег, еще более
не веря, что такое обсуждение  вообще возможно.  Я привык к амбициям  вместо
логики, идиотски намеренной слепоте завистников и конкурентов в оппортунизме
любой  чужой идее. На подобные совещания  люди приходили с таким собственным
мнением,  что  любые аргументы докладчика не  имели смысла. Если  же к этому
добавить патологическую экспансивность  и  недержании речи  коллег, то любая
дискуссия не имела ни малейшего практического смысла.
     Тут  же,  судя по всему, издавна  сложились  совсем  иные  человеческие
отношения,   которые  только  и  могут   считаться  естественными  для  лиц,
заинтересованных в техническом прогрессе. Я до сих пор просто не  был знаком
с положительным  пониманием  термина "ничто человеческое"...  Новые  коллеги
искренне  удивлялись  и  переглядывались,   когда  я  настораживался  от  их
вопросов. Им было невдомек,  как можно вопрос по  существу воспринимать, как
намеренное  запутывание,  что  при деловом  обсуждении любое замечание может
содержать только подвох.
     Ничего подобного  не  было на этом совещании. До меня,  наконец, дошло,
что  евреи  здесь давно осознали: в  доставшемся им хрупкоммире можно выжить
только при нормальных производственных и социальных отношениях...
     Тут  веками  культивировался  примат  дела  перед  амбициями,  жизненно
необходимый любой островной республике, окруженной диким миром.
     4.
     ...А  что  это за мир, где  начало  складываться иудейское  общество, я
понял,  когда  Толя-Натан  с  представителем Министерства  внешнего мира Ури
пересекли  на  моей  шагайке  границу республики.  Это  был  частокол  мачт,
уходящих  до  горизонта  в  обе  стороны,  возвышаясь  над  самыми  высокими
деревьями.
     Мы с Бени наблюдали опытный рейс по видео.
     "Мачты индуцируют  разноообразные излучения между собой и на  километры
ввысь, - пояснял Ури. - Через это поле ничто живое проникнуть не может. Даже
насекомые, даже бактерии.  При любом ветре, ливне,  дыме от пожаров в  диком
мире.  Излучения  нам заменяют  ваши пушки  и  пулеметы. До  постройки этого
забора треть нашего населения служила  в  пограничных  силах." "А разве ваши
враги    не    совершенствуют   свои   методы    проникновения   в   Иудею?"
"Человеко-обезьяны? Да, они не сразу смирились с нашей непроницаемостью"  "А
остальные  звери?"  "Они  эволюционируют  естественным  путем -  веками,  не
поспевая за  нашими  технологиями. Последние десятилетия  у  нас проблем  не
было."  "А  если  вы сюда  примете...  кого-то  из  людей?.."  "Если  это  и
произойдет, то ни  при каких обстоятельствах речь не пойдет об иммиграции, о
приращении населения Иудеи. Мы все  жесткие  изоляционисты.  Хватит!  Пожили
среди  гоев." "Гоев?  Вроде меня и моего народа?"  "Не обижайся. Твоя Сибирь
тоже не была бы в восторге от инфильтрации китайцев или талибов, не  так ли?
И ты сам, Натан, имел счастье оценить достоинства дружбы народов."
     "Мой  отец  говорил, что как  раз дружба  народов,  а не  их разделение
границами  и  этническая  вражда   позволила  Советскому  Союзу  выстоять  в
смертельной схватке с общим  врагом. Те же  чеченцы, которых я  "полюбил" за
годы моей неестественной  кровавой биографии, воевали тогда рядом с русскими
и  евреями,  хотя  фашисты  провозгласили  своими  смертными врагами  только
последних."
     "У нас своя биография! Мы выстрадали Иудею не для того, чтобы  делиться
ею с кем бы  то  ни  было. В то  же  время  мы готовы помочь  тем  из евреев
параллельного  мира, которым  будет отказано в приюте  гоями,  если  Израиль
будет  потерян окончательно. Но эти  люди будут поселены вот  здесь,  рядом.
Пусть строят свою собственную страну и назовут ее Израилем. В конце  концов,
в нашей общей с ними истории сосуществовали некогда рядом Израиль и Иудея. И
-  не  особенно  помогали  или  мешали  друг другу.  Мы  будем  прирезать  к
освоенному людьми доледниковому миру  участок за участком, по мере заселения
их  израильтянами, перемещая новый забор  от хищников вглубь дикого мира. Но
не  разбавляя  Иудею  израильтянами.  Им придется  заново  выстраивать  свою
страну. Выстрадать ее. Ни один народ не способен оценить землю, выстраданную
и обустроенную  для него другими!" "Взаимоотношения  Марка  и Израиля?"  "Не
исключено... Хотя я  об этом до твоего замечания не подумал..." "То есть для
вас  самих соплеменники-израильтяне  будут  считаться такими  же  хищниками?
Каждый  из  них,  кто  попробует  пересечь  этот  забор..."  "Так  действуют
нормальные патриоты любой страны. Никто не заставлял самих израильтян  вести
себя иначе, допуская инфильтрацию  в  свою страну кого-попало... Надо было и
им не оглядываться, что скажут в какой-нибудь стране внешнего мира по поводу
каждого  инцидента на их  границе со своим диким  миром. Потому они и теряют
сейчас собственную страну. Можно быть  либо независимыми, либо  "гуманными".
Третьего не дано. Разумные евреи нас поймут."
     "Никогда!  Никогда   бедный  и  бедствующий   не  простит   богатого  и
благополучного. Только по этой причине и возник  арабо-израильский конфликт.
Им  и не пахло, пока евреи в Палестине не стали жить  много лучше окружающих
арабов. Те тут же начали  просачиваться в Израиль. Как вооруженные чеченцы в
Россию. А там..."  "Вот  вы сами  и ответили  на свой же вопрос, Натан.  Тот
факт, что по обе стороны забора будут евреи - аргумент только для сионистов.
Мы же - изоляционисты. Для нас нарушитель нашей границы не имеет ни пола, ни
возраста, ни национальности.  При  должном порядке, трудолюбии, да еще и при
нашей  бескорыстной  помощи в  экономике  и в защите от дикого мира, в новом
Израиле за  несколько лет будет немногим  хуже, чем в Иудее.  И уж тем более
лучше, чем в захваченной арабами Палестине."
     "Тем более, что внешне  я не замечаю  особых различий. Та  же роскошная
растительность, благодатнейший край. И за четыре часа шагания по дикому миру
ни одного агрессивного живого существа."
     "Благодарите Всевышнего, что мы за бронированным стеклом кабины, адони.
В диком  мире  действует  закон скрытного выслеживания добычи  с последующим
внезапным и  неотвратимым нападением. Особенно это  свойственно  удивительно
коварным приматам. Ага, вот и они..."
     Вылетевший  из  густых кустов  огромный  камень, привязанный к  палке,с
трескомразлетелся,  ударившись в бронестекло. Русло  реки,  где шла шагайка,
стремительно пересекла серая мохнатая тень. Она  отмахнулась длинной рукой и
послала в сторону людей второй камень, который попал бы Толе точно в лоб.
     "У них есть... более современное оружие?"
     "Было, пока их пытались приручить. Уже лет  тридцать, как нового оружия
им добыть не удалось, а старое осталось без боеприпасов. Потому, - улыбнулся
Ури, -что у нас, в отличие от израильтян, совершенно  исключен компромиссный
подход  к  врагам, тем более  подкуп и нелегальная продажа  им оружия.  Иная
ментальность, как ты понял." "Ты меня  перепутал с Мариком, Ури. Я  не очень
сведущ в  израильских  реалиях. Впрочем, то, о  чем ты  говоришь,  я  годами
наблюдал  на Кавказе, где  нас били  в  основном  нашим оружием... Непонятно
другое. Почему над диким миром не летают  вертолеты?"  "Летают. Но только на
большей высоте." "А что им грозит на малой?"
     "Увидишь..."
     Вокруг медленно уплывали назад густые мощные заросли, шевелящиеся не то
от ветра,  не то от  затаившихся врагов.  Светлое облачное  небо над долиной
реки пересекали крупные и мелкие птицы. Одна из них вдруг стала стремительно
вырастать на глазах и исчезла из поля зрения из кабины. Толя тут же бросился
к окуляру перископа, но объектив безотказного дотоле прибора словно ослеп.
     "Что это... Ури?"
     "Крак  сожрал  нок  мачты  вместе с  объективом перископа,  -  спокойно
пояснил Ури. - Я его  загасил, но поздно. Запасной выдвигай ненадолго. Краки
никогда не атакуют в одиночку. А вот и второй..."
     О кабину билась крыльями пятиметрового размаха красно-коричневая птица,
распластав  по бронестеклу  циклопические лапы  с когтями и яростно колотя в
него полуметровым клювом, не сводя горящих злобой глаз с людей за непонятной
преградой. Ури плавно  провел  нависающим над окном стволом  лучевой  пушки.
Крак  забился, разбрасывая перья  словно осенние листья,  и  рухнул под ноги
шагайки. Толя с трудом перевел дух.
     "Здешняя живность не ведает страха, -  спокойно сказал Ури. -  Мы убили
двоих, но на подходе их может быть когда  угодно  и сколько угодно. Есть еще
вопросы по поводу вертолетов?"
     "Пока мне ясно другое... В случае отказа двигателей шагайки нам крышка.
Надо быть самоубийцей, чтобы попытаться  придти нам на помошь... Но есть еще
более недоуменный вопрос. Ведь краки и прочие твари такой  же мощи появились
здесь не вчера. Как же ваши предки?.. С каким  оружием они тут противостояли
дикому миру в средние века? С пищалями?.."
     "Вот потому  мы и изоляционисты, что выстрадали свое право тут жить, не
деля ни с кем в муках отвоеванную землю! Как отбивались? Научились... Козаки
были для нас еще  страшнее. Отбиться  от них было невозможно. Да, природа на
Украине  была добрее - безобидные вороны и голуби вместо свирепых краков, но
люди были злее самых злых зверей, как и всюду,  где евреи были не дома, а  в
незванных гостях. Зато  тут, в Иудее, мы с  первого дня были у себя  дома. А
краки и прочая нечисть -  у нас в незванных гостях.  Руки были свободны." "А
откуда у вас нынешняя техника?" "Мы никогда не теряли информационной связи с
вашим  миром. А теперь, с  Интернетом,  все как на ладони.  Плюс  агентурная
разведка на высочайшем уровне. Теперь  ты  понял, почему мы все против любой
иммиграции. Мы выжили.  И мы не Израиль. Рискованные  эксперименты со  своей
страной не для нас."
     "Батюшки, а это-то кто?!"
     "Неужто не узнал?"
     "Господи... живой мамонт..."
     "Эти ребята нам не больно докучают, хотя  характер у них пренеприятный.
Вот тотхуже."
     "Я ничего не вижу."
     "Справа от мамонта. Теперь видишь?"
     "Да...  С  такой  киской шашкой  на  лошади  не  сразишься."  "Ты прав.
Конкурентов у саблезубого  тигра тут нет. Видел, как  даже мамонт сиганул от
него в лес!" "А краки?" "У тигра такая реакция, что он крака чуть не на лету
ловит,  как  городской  кот  ворона,  если  успеет.  У  них  тут установился
паритет."
     Гигантская  разъяренная кошка  уже заметила  нависших над  ней людей  и
металась под кабиной, не  сводя с них  горящих  яростью  глаз. Когда  корпус
летел вперед, тигр прыжками отступал, не веря тому, что по его лесу не спеша
шагало существо,  не  обращая ни малейшего внимания  на  грозное  могущество
хозяина дикого мира.
     "И что, по всему вашему... зарубежью  кишат такие милые  твари? -  Толю
всего трясло от неистовых  прыжков жуткого гибкого чудовища перед самым  его
носом.  Когда вперед  летела платформа, тигр  отскакивал и припадал к земле,
задрав шипящую пасть  с страхе и недоумении, но  при полете к нему корпуса с
людьми  в  кабине  за  невидимым  стеклом он,  раскинув  лапы  с чудовищными
когтями, прыгал  им прямо в лицо, соскальзывая вниз, чтобы тотчас взвиться в
воздух.
     Вдруг  раздался  ужасающей  силы  сдавленный рев,  и исполинская  кошка
исчезла - вылетевшая для  очередного шага  нога  платформы  случайно вогнала
тигра в почву своим ребристым копытом. Когда нога втянулась, из ее ямы-следа
наружу торчали  только оскаленная морда с неестественными  бивнями-клыками и
судорожно  подергивающийся  хвост. Лес огласился воплями ужаса  и ярости.  И
тотчас  настала  тишина. Даже  очередной  атакующий  крак резко  отвернул  и
взвился в небо, чертя тревожные круги.
     "Оценила публика  твоего зверя...  -  удивленно  сказал Ури. -  Впервые
такое  вижу!"  "А я-то  удивился было  твоему  заявлению,  что они не  знают
страха. Нам  тоже  так какое-то время казалось, когда  мы  соприкоснулись  с
диким  миром в Афгане и  в Чечне.  Но потом мы поняли, что  страх противника
пропорционален  нашей силе  и  решимости.  Думаю, что тут то  же самое." "Да
уж...  Чтобы  живой  и  невредимый крак да  отстал,  я  еще не  слыхивал.  А
полюбуйся-кана родичей нашего котенка!.."
     Толя прильнул к окуляру. Позади шагайки у раздавленного тигра метались,
яростно крутя  хвостами,  несколько хищников, один  из которых  был  чуть не
вдвое крупнее убитого.  Он  периодически то  приседал на  вытянутые передние
лапы,  тоделал "верблюда" невозмутимо и безнаказанно  удаляющемуся стальному
монстру. Весь лес вокруг замер от невозмутимой поступи шагайки. В диком мире
появился новый хозяин...
     "Теперь  у них появилось к вашему зверю такое уважение, -  потирал руки
Ури, -  какое нам до сих пор и не снилось! Они знали,  что саблезубого тигра
может  затоптать только мамонт.  И  то  после длительного  боя  и нанесенных
гиганту увечий. Но чтобы  кто-то  такраздавил  непобедимого зверяи  ушел без
единой царапины..."
     ***
     Мы с Бени наблюдали все это на экране.
     "Возвращайтесь,  - приказал он Толе. - Испытания прошли вполне успешно,
- добавил он мне. - Начнем строить боевые шагайки  на базе вашей. Боюсь, что
нам они скоро очень понадобятся..."
     "Толя, - еще не врубился я. - Доволен впечатлениями?"
     "Это... это... Марик... прямо второй  Кавказ, -  только  и мог ответить
Толя. -  И  твоя  шагайка  словно  специально придумана  для  этой  планеты.
Еврейская у тебя голова,Арензон.. Такую голову втоптать в грязь..."
     "И не эту одну. Потому они и пережили такой ужас," - глухо сказал Бени.
     "Там  что,  снова война?  - дошло,  наконец, до  меня.  -  И потому  вы
ожидаете потока  беженцев из  Израиля?" "Беженцев? Не исключено...  Причем в
основном  бедных  евреев. Богатые, сначала  левые, а  потом  правые, давно в
канадах. А война там, как мы и предполагали  все-таки стала полномасштабной.
Только  не по  еврейскому  сценарию.  В  силу  своей  неподсудности мировому
общественному мнению, Палестинская Федерация без зеленой  черты и с арабским
бандитом-прези