Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
озадачена, но слишком спешила, чтобы расспрашивать.
- Да? Ну... хорошо.
- Спасибо.
Она кивнула и повернулась, чтобы идти заниматься пассажирами. Но тут
из толпы вышел Джеймс Уинтерборн, по-прежнему в своей роли, и подошел к
нам, чтобы переговорить с ней и заодно с Заком.
- Это уж слишком, - пожаловался он. - Явился настоящий президент Жо-
кейского клуба, черт бы его взял, и напутствует их собственной персоной. Я
остался без работы.
- Его мы пригласили раньше, - сказала Нелл. - Мы предложили это ему с
самого начала, когда все еще не приняло таких грандиозных масштабов. В кон-
це концов он, видимо, решил, что всетаки должен быть здесь.
- Да, но... Как насчет моего гонорара?
- Будет тебе гонорар, - покорно ответил Зак. - А пока иди обратно и
развлекай публику - рассказывай всем, какое это будет замечательное путе-
шествие.
- Да я так и делал, - проворчал тот, но послушно отправился играть
свою роль дальше.
- Действительно, - сказала Нелл, нахмурившись, - кажется, мне нес-
колько дней назад передавали, что президент будет, но я не догадалась, что
речь идет о нем. Я не знала, про кого это, - мне оставили записку, пока ме-
ня не было на месте: "Полковник приедет". Я не знакома ни с какими полков-
никами. Разве президент - полковник?
- Да, - сказал я.
- Ну, ничего страшного. Пожалуй, пойду узнаю, не надо ли ему чего.
И она как ни в чем не бывало поспешила к нему. Зак вздохнул:
- Этот гонорар мог бы достаться мне.
- Каким образом?
- Ну, "Мерри и компания" выдают мне всю сумму, которая нужна на пос-
тановку. Я нанимаю актеров и плачу им, а что останется - мое. Бывает, что
остается не так уж много.
В толпе вдруг послышались крики, все расступились в стороны. Зак и я
инстинктивно подошли поближе - он впереди, я сзади.
На полу был распростерт актер Рауль, а Донна и Пьер, склонившись над
ним, помогали ему встать. Рауль вытер нос тыльной стороной ладони, и все
увидели на его лице ярко-красную полосу. Мейвис Брикнелл громко возмути-
лась:
- Он ударил его! Он ударил его! Вон тот молодой человек ударил нашего
тренера по лицу. Какое он имеет право сбивать его с ног?
Она указывала на Шеридана Лорримора, который стоял к ней спиной. Я
взглянул на Зака, ожидая разъяснений.
- Этого в сценарии не было, - сказал он. Вмешалась Нелл и принялась
улаживать дело. Слышно было, как Шеридан Лорримор в ярости кричит отцу:
- Откуда, к дьяволу, я мог знать, что они разыгрывают это нарочно?
Тот парень сам приставал! Я и дал ему как следует! Так ему и надо. Довел
девушку до слез. И меня толкнул. Я этого не люблю.
Его отец что-то тихо сказал.
- Извиниться? - возмущенно воскликнул он. - Изви... Ну ладно. Извиня-
юсь. Все?
Мерсер отвел его подальше в сторону, и к публике понемногу вернулось
хорошее настроение. Пьер, Донна и Рауль удостоились иронических комплимен-
тов за яркость и правдоподобие исполнения, а Рауль, окруженный всеобщим со-
чувствием, стоял, прижимая к носу платок и то и дело поглядывая на следы
крови, оставшиеся на нем. Их было, кажется, не очень много.
Зак выругался и сказал, что на самом деле Рауля должен был сбить с
ног Пьер, и немного позже, так что теперь надо будет кое-что изменить. Я
оставил его наедине с его проблемами, потому что приближалось время, когда,
как сказал Эмиль, бригада должна занять места в поезде, и мне надо было
вернуться в кафе.
От морковных пирогов остались одни крошки, и кофейные чашки стояли
пустые. На автобусе привезли конюхов, они сидели кучкой в джинсах и майках
с надписью "Скаковой поезд". Эмиль посматривал на часы. Пришел еще кто-то
из бригады и сообщил, что если верить компьютеру внизу, в дежурной комнате,
то спецпоезд только что подали на посадку - выход 6-й, 7-й путь, как и
предполагалось.
- Bon [Хорошо (фр.)], - сказал с улыбкой Эмиль. - Ну, Томми, значит,
ваша работа начинается.
Все взялись за свои чемоданы и скорее беспорядочной толпой, чем тес-
ной группой, направились туда, где собрались пассажиры. Приблизившись к
ним, мы услышали, как настоящий президент Жокейского клуба провинции Онта-
рио приветствует всех участников путешествия, и увидели, что Зак и осталь-
ные актеры ждут поодаль, когда он кончит, чтобы продолжать представление.
Актер Джимми стоял в коричневой форме служащих "Ви-Ай-Эй", Зак внимательно
следил за происходящим, а Рикки, готовый изобразить эффектное кровопроли-
тие, посматривал в маленькое зеркальце, хорошо ли хлещет "кровь" из раны у
него на голове.
Зак бросил взгляд на подошедшую бригаду, увидел меня и поднял большой
палец. Президент под аплодисменты закончил свою речь. Зак подтолкнул Рикки,
который сунул зеркальце в карман и приступил к весьма правдоподобному ис-
полнению роли человека, который только что подвергся нападению.
Досматривать сцену до конца Эмилю, бригаде и мне было некогда. Мы
отошли и направились к 6-му выходу - это была, в сущности, лестница, веду-
щая на нижний уровень, где располагались пути. Хотя дело уже шло к полудню,
перрон был тускло освещен фонарями: высоко вверху сводчатое перекрытие пло-
щадью в несколько гектаров защищало его от капризов канадского климата.
Знаменитый поезд уже стоял там, издавая слабое шипение, - серебрис-
тый, невероятно тяжелый, простиравшийся в обе стороны так далеко, что голо-
ва и хвост терялись в полумраке. Еще в офисе "Мерри и компании" я узнал,
что каждый вагон (обшитый толстыми некрашеными листами гофрированного
вдоль, по горизонтали, алюминия) имеет в длину двадцать шесть метров. Всего
было пятнадцать вагонов, включая вагон для лошадей, багажный и вагон Лорри-
моров. Если считать еще и тепловоз, то поезд растянулся больше чем на четы-
реста метров.
"То есть на два фурлонга [Старинная английская мера длины (восьмая
часть мили, то есть около двухсот метров), которой в Великобритании по тра-
диции пользуются для измерения дистанций на скачках], это больше подходит к
случаю, - мелькнула у меня шальная мысль. - Три раза туда и обратно вдоль
поезда - вот и дистанция дерби, даже немного больше".
К стенкам вагонов был прикреплен еще один длинный транспарант - копия
того, что висел на вокзале, - напоминавший пассажирам, куда они отправляют-
ся, на случай, если у кого-нибудь все еще оставались сомнения. Бригада на-
чала расходиться по своим местам, и я вслед за Эмилем поднялся не в ва-
гон-ресторан, а в один из спальных вагонов.
Эмиль заглянул в записную книжку и засунул свою дорожную сумку на ба-
гажную полку крохотного купе, а я по его указанию положил свою в соседнее
купе. Он сказал, что я должен снять плащ и пиджак и повесить их на специ-
альную вешалку. После этого он запер оба купе, и мы снова спустились на
перрон.
- На стоянке удобнее ходить по земле, - объяснил он со своей обычной
педантичностью. Мы шли рядом с колесными тележками до тех пор, пока не по-
казался хвост поезда, прошли вдоль вагонаресторана, поднялись в него через
дверь в его заднем конце, и я оказался на месте своей новой работы.
Специальный вагон-ресторан оправдывал свое название: красноголубой
ковер, большие, мягкие стулья синей кожи, сверкающее полированное дерево и
стеклянные панели с выгравированными на них птицами. По обе стороны во всю
длину вагона шли окна с голубыми узорчатыми занавесками между ними и цвета-
ми на кронштейнах наверху. При трехметровой ширине вагона вдоль каждой его
стенки поместились по шесть прямоугольных столиков, разделенных широким
проходом, и около каждого стояло по четыре стула - всего сорок восемь мест,
как и было обещано. Все здесь ждало пассажиров, а пока в вагоне было тихо и
пусто.
- Идите сюда, - сказал Эмиль, ведя меня через все это великолепие в
головной конец вагона. - Я покажу вам кухню.
В длинной серебристой цельнометаллической кухне уже хозяйничали двое
в белых брюках и куртках и высоких белых бумажных колпаках: крохотная жен-
щина - шеф-повар из Монреаля и высокий худой молодой человек, отрекомендо-
вавшийся Ангусом, - специальный шеф-повар из первоклассной обслуживающей
фирмы, которая должна была обеспечивать это путешествие изысканной пищей,
какую обычно в поездах не подают.
Я с интересом отметил про себя, что оба шеф-повара, по-моему, испыты-
вают друг к другу ледяное недружелюбие и четко разграничили подведомствен-
ные им территории: каждый из них привык быть на кухне полным хозяином.
Эмиль, который, вероятно, тоже это ощутил, заговорил с решительностью
подлинного лидера.
- Всю эту неделю, - сказал он мне, - командовать на кухне будет Ан-
гус. Симона будет ему помогать. - На лице Ангуса выразилось облегчение, а
на лице Симоны - недовольство. - Потому что Ангус и его фирма составляли
меню и доставили продукты. - Он говорил так, словно вопрос решен оконча-
тельно и бесповоротно, да так оно и было: всем стало ясно, что спорить
больше не о чем.
Эмиль объяснил мне, что в этом рейсе белье и столовые приборы предос-
тавлены обслуживающей фирмой, и без дальнейших разговоров принялся показы-
вать, во-первых, где что найти и, во-вторых, как надо накрывать столик. По-
том он стал смотреть, как я накрываю второй столик, стираясь подражать его
действиям.
- Вы быстро схватываете, - с одобрением сказал он. - Немного попрак-
тикуетесь, и никто не догадается, что вы не официант.
Пока я практиковался примерно на половине столиков, два других офици-
анта - настоящие, Оливер и Кейти, - накрывали остальные. Они с улыбкой поп-
равляли меня, когда я делал что-то не так, и понемногу я втянулся в их ритм
и старался как мог. Эмиль критическим взглядом окинул накрытые мной столики
и сказал, что, пожалуй, не пройдет и недели, как я научусь складывать сал-
фетки.
Все заулыбались: по-видимому, мои салфетки уже были сложены как надо.
Я почувствовал, что до нелепости доволен собой, и у меня на душе стало спо-
койнее.
За окнами проплыла красная фуражка носильщика, толкавшего тележку,
полную багажа, а за ним проследовали Лорриморы.
- Идет посадка, - сказал Эмиль. - Как только поезд отправится, все
наши пассажиры придут сюда пить шампанское.
Он принялся поспешно готовить бокалы и лед и показал мне, как оберты-
вать салфеткой горлышко бутылки и как наливать, не капая на стол. Кажется,
он забыл, что собирался разрешить мне подавать только воду.
Снаружи доносились голоса, и поезд постепенно оживал. Высунувшись из
задней двери вагона-ресторана, я поглядел вперед и увидел, что пассажиры
садятся в спальные вагоны, а носильщики вносят за ними вещи. Несколько че-
ловек сели и в вагон, который шел сразу за рестораном, - там находились три
купе, бар, большая гостиная и второй этаж под стеклянной крышей. Все это,
как я выяснил, называется салон-вагоном.
Впереди, у прохода, через который толпой вливались на перрон пассажи-
ры, Нелл исполняла свою роль, перевязывая Рикки, который вполне убедительно
истекал кровью. Закончив свою маленькую сценку, она пошла к хвосту поезда,
заглядывая в окна и как будто разыскивая кого-то, - как оказалось, меня.
- Я хотела сообщить вам, - сказала она, - что главный кондуктор - он
в поезде как капитан на корабле - знает, что вы вроде как наш охранник. Он
согласился помогать вам во всем, что понадобится, и пропускать вас куда
угодно по всему поезду, включая тепловоз, если разрешат машинисты, а он
сказал, что они разрешат, когда он с ними поговорит. Скажите ему, что вы
Томми, когда его увидите.
Я с восхищением посмотрел на нее:
- Вы просто великолепны.
- Правда? - Она улыбнулась. - Билл Бодлер действительно спрашивал про
вас. Я сказала, что вы здесь и уже сели в поезд. Это его, кажется, удовлет-
ворило. Теперь я должна рассортировать всех пассажиров - они так и норовят
влезть не в свои купе...
Не успев закончить фразу, она исчезла в спальном вагоне впереди рес-
торана. В том вагоне, где находилось купе Филмера. Перебраться на другое
место, чтобы не стать его соседом, оказалось очень легко: как только меня
понизили в ранге и причислили к обслуге, это произошло само собой. Как бы
мне ни хотелось следить за ним, не сводя глаз, но если бы я по нескольку
раз в день сталкивался с ним нос к носу в коридоре, мне вряд ли удалось бы
остаться для него безымянным незнакомцем.
Пассажиры начали собираться в вагоне-ресторане и усаживаться за сто-
лики, хотя поезд еще не отошел от перрона.
- Где нам сесть? - спросила Эмиля какая-то женщина с приятным лицом,
и он ответил:
- Где вам будет угодно, мадам.
Сопровождавший ее мужчина потребовал двойного шотландского, со льдом,
но Эмиль сказал ему, что алкогольные напитки будут подаваться только после
отправления. Эмиль держался вежливо и предупредительно. Я смотрел на него и
учился.
В ресторан вошел Мерсер Лорримор, за ним - его жена, вид у которой
был недовольный.
- Где нам сесть? - спросил у меня Лорримор, и я ответил:
- Где вам будет угодно, сэр, - точь-в-точь как Эмиль, чем вызвал у
того мимолетную одобрительную усмешку.
Мерсер и Бемби выбрали столик посередине вагона, и к ним вскоре при-
соединился их мрачный отпрыск Шеридан, во всеуслышание заявивший:
- Не понимаю, зачем нам сидеть тут, если у нас собственный вагон.
И мать, и дочь, по-видимому, были того же мнения, но Мерсер улыбнул-
ся, не разжимая губ, и неожиданно резко сказал:
- Вы будете делать то, о чем я вас попрошу, иначе пеняйте на себя.
Шеридан бросил на него злобный, но в то же время боязливый взгляд.
Они разговаривали так, словно меня тут нет, и, в общем, так оно и бы-
ло, потому что ко мне со всех сторон то и дело подходили пассажиры с одними
и теми же вопросами.
- Где вам будет угодно, мэм. Где вам будет угодно, сэр, - отвечал я.
- К. сожалению, алкогольные напитки будут подаваться только после отправле-
ния.
Поезд тронулся неожиданно, без всяких свистков, гудков и суеты. Толь-
ко что мы стояли, а в следующий момент уже плавно плыли вперед - почти пол-
километра металла двинулись с места, словно скользя по поверхности шелка.
Мы выехали из полутемного вокзала на яркое полуденное солнце, и тут
из салон-вагона появилась Даффодил Квентин в своих солнечных кудряшках,
озираясь, словно привыкла, что все тут же кидаются ей помочь.
- Где мы сидим? - спросила она, глядя мимо меня, и я ответил:
- Где вам будет угодно, мэм. Где вам больше понравится.
Она отыскала два свободных стула неподалеку от Лорриморов и, усевшись
на один, а на другой положив свою сумочку, дружелюбно сказала пожилой паре,
уже сидевшей за столиком:
- Я Даффодил Квентин. Правда, здесь замечательно?
Они с готовностью согласились. Кто она такая, они уже знали: это та,
чья лошадь вчера пришла первой. Между ними завязался оживленный разговор,
такие же разговоры шли по всему ресторану. Времени на то, чтобы растопить
лед, не понадобилось: если какой-то лед и оставался после вчерашних скачек,
то последние остатки его растаяли на вокзале, все общество уже перезнакоми-
лось и веселилось вовсю.
Эмиль, стоявший около кухни, знаком подозвал меня к себе. Я вошел в
маленький тамбур с раздаточным окошком, который отделял жаркую сверкающую
кухню от мест для пассажиров. Слева этот тамбур выходил на кухню, а справа
- в коридор, который вел в другие вагоны; сейчас по нему один за другим
проходили опоздавшие пассажиры, пошатываясь от толчков поезда, который ус-
корял ход.
В раздаточном окошке Эмиль открывал бутылки шампанского. Оливер и
Кейти все еще доставали из картонного ящика бокалы и расставляли их по ма-
леньким подносам.
- Не можете ли вы протереть эти грязные бокалы? - спросил меня Эмиль,
указывая на поднос. - Это будет большая помощь.
- Могу, только скажите, - ответил я.
- Протрите бокалы.
- Так-то лучше.
Все рассмеялись. Я взял полотенце и принялся протирать высокие бока-
лы. Из коридора появился Филмер, который прошел в ресторан, не взглянув в
нашу сторону.
Я увидел, что он направился к Даффодил, энергично махавшей ему рукой,
и уселся на то место, которое она заняла для него, положив свою сумочку. К
счастью, он оказался сидящим спиной ко мне. Хоть я и настроился на то, что
буду находиться в близком соседстве с ним, но был все еще не совсем готов к
этому, чего-то еще не хватало. Так не пойдет, подумал я. Хватит мне тряс-
тись от страха - пора заняться ловлей преступника.
Все места в ресторане были уже заняты, но люди все еще шли. Появивша-
яся Нелл отнеслась к этому спокойно:
- Так и должно было случиться. Ведь все актеры тут. Подавайте шампан-
ское.
С прижатой к груди папкой она прошла по вагону, отвечая на вопросы,
кивая и улыбаясь, - ни дать ни взять учительница, наводящая порядок в клас-
се.
Эмиль протянул мне поднос с бокалами:
- Ставьте по четыре на каждый столик. Остальные пойдут за вами и бу-
дут наливать. Начните с дальнего конца и двигайтесь сюда.
- Хорошо.
Нести поднос с бокалами было бы, конечно, легче, если бы пол оставал-
ся неподвижным, но я все же добрался до дальнего конца вагона, покачнувшись
всего раз-другой, и доставил свою ношу, куда было велено. В дверях, которые
вели из салон-вагона, стояли три или четыре человека, оставшиеся без мест,
и в том числе актриса, игравшая Анжелику. Я и им предложил по бокалу. Анже-
лика взяла бокал и продолжала приставать ко всем окружающим со своими жало-
бами на то, как подвел ее Стив и как на него никогда нельзя положиться.
Все, кто стоял вокруг, уже начали от нее заметно сторониться и поджимать
губы, давая понять, что сыты по горло, - это была подлинная дань ее актер-
скому таланту. Оливер, следуя за мной, предлагал им утешение в бокалах,
покрытых изнутри золотистыми пузырьками.
С большой опаской я подошел к столику, где сидели Филмер и Даффодил,
и, стараясь не смотреть на них, поставил на скатерть в ряд последние четыре
бокала.
И тут Филмер сказал:
- Где-то я вас уже видел.
ГЛАВА 7
Не меньше пятидесяти умозаключений пронеслись у меня в голове, одно
ужаснее другого. Ведь я был так уверен, что он меня не узнает! Какая глу-
пость, какая самонадеянность!
- Наверное, в Европе, когда мы были в Лондоне, на торжественном ужине
накануне открытия дерби, - сказала пожилая женщина. - Мы тогда сидели за
первым столом... Нас пригласил туда этот чудный человек - несчастный Эзра
Гидеон.
Я отошел, мысленно возблагодарив небо, если там есть кому меня услы-
шать. Филмер даже не взглянул на меня, не говоря уж о том, чтобы меня уз-
нать. Когда я наконец осмелился на него посмотреть, он сидел ко мне спиной,
лицом к своим соседям по столику, и Даффодил тоже.
Но в любом случае в мыслях у Филмера, наверное, должна была царить
немалая сумятица. Он, человек, на котором лежала самая прямая ответствен-
ность за самоубийство Гидеона, оказался теперь за одним столом с его друзь-
ями. Смутился он хоть чуть-чуть или нет (вероятнее всего, нет), однако это-
го, наверное, было достаточно, чтобы он не обращал внимания на официантов.
Я принес еще бокалы и поставил несколько из них перед Лорриморами,
которые казались оазисом молчания посреди оживленно болтающей публики и на
меня даже не взглянули. В этот момент я окончательно убедился, что избрал
для себя самую правильную роль и могу играть ее до бесконечности.
Когда все были обслужены, на пассажиров бурей обрушился Закследова-
тель и разыграл вторую сцену представления, подробно рассказав о попытке
похищения одной из лошадей и