Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
349 -
350 -
351 -
352 -
353 -
354 -
355 -
356 -
357 -
358 -
359 -
360 -
361 -
362 -
363 -
364 -
365 -
366 -
367 -
368 -
369 -
370 -
371 -
372 -
373 -
374 -
375 -
376 -
377 -
378 -
379 -
380 -
381 -
382 -
383 -
384 -
385 -
386 -
387 -
388 -
389 -
390 -
391 -
392 -
393 -
394 -
395 -
396 -
397 -
398 -
399 -
400 -
401 -
402 -
403 -
404 -
405 -
406 -
407 -
408 -
409 -
410 -
411 -
412 -
413 -
414 -
415 -
416 -
417 -
418 -
419 -
420 -
421 -
422 -
423 -
424 -
425 -
426 -
427 -
428 -
429 -
430 -
431 -
432 -
433 -
434 -
435 -
436 -
437 -
438 -
439 -
440 -
441 -
442 -
443 -
444 -
445 -
446 -
447 -
448 -
449 -
450 -
451 -
452 -
453 -
454 -
455 -
456 -
457 -
458 -
459 -
460 -
461 -
462 -
463 -
464 -
465 -
466 -
467 -
468 -
469 -
470 -
471 -
472 -
473 -
474 -
475 -
476 -
477 -
478 -
479 -
480 -
481 -
482 -
483 -
484 -
485 -
486 -
487 -
488 -
489 -
490 -
491 -
492 -
493 -
494 -
495 -
496 -
497 -
498 -
499 -
500 -
501 -
502 -
503 -
504 -
505 -
506 -
507 -
508 -
509 -
510 -
511 -
512 -
513 -
514 -
515 -
516 -
517 -
518 -
519 -
520 -
521 -
522 -
523 -
524 -
525 -
526 -
527 -
528 -
529 -
530 -
531 -
532 -
533 -
534 -
535 -
536 -
537 -
538 -
539 -
540 -
541 -
542 -
543 -
544 -
545 -
546 -
547 -
548 -
549 -
550 -
551 -
552 -
553 -
554 -
555 -
556 -
557 -
558 -
559 -
560 -
561 -
562 -
563 -
564 -
565 -
566 -
567 -
568 -
569 -
570 -
571 -
572 -
573 -
574 -
575 -
576 -
577 -
578 -
579 -
580 -
581 -
582 -
583 -
584 -
585 -
586 -
587 -
588 -
589 -
590 -
591 -
592 -
593 -
594 -
595 -
596 -
597 -
598 -
599 -
600 -
601 -
602 -
603 -
604 -
605 -
606 -
607 -
608 -
609 -
610 -
611 -
612 -
613 -
614 -
615 -
616 -
617 -
618 -
619 -
620 -
621 -
622 -
623 -
624 -
625 -
626 -
627 -
628 -
629 -
630 -
631 -
632 -
633 -
634 -
635 -
636 -
637 -
638 -
639 -
640 -
641 -
642 -
643 -
644 -
645 -
646 -
647 -
648 -
649 -
650 -
651 -
652 -
653 -
654 -
655 -
656 -
657 -
658 -
659 -
660 -
661 -
662 -
663 -
664 -
665 -
666 -
667 -
668 -
669 -
670 -
671 -
672 -
673 -
674 -
675 -
676 -
677 -
678 -
679 -
680 -
681 -
682 -
683 -
684 -
685 -
686 -
687 -
688 -
689 -
690 -
691 -
692 -
693 -
694 -
695 -
696 -
697 -
698 -
699 -
700 -
701 -
702 -
703 -
704 -
705 -
706 -
707 -
708 -
709 -
710 -
711 -
712 -
713 -
714 -
715 -
716 -
717 -
718 -
719 -
720 -
721 -
722 -
723 -
724 -
725 -
726 -
727 -
728 -
729 -
730 -
731 -
732 -
733 -
734 -
735 -
736 -
737 -
738 -
739 -
740 -
741 -
742 -
743 -
744 -
745 -
746 -
747 -
748 -
749 -
750 -
751 -
752 -
753 -
754 -
755 -
756 -
757 -
758 -
759 -
760 -
761 -
762 -
763 -
764 -
765 -
766 -
767 -
768 -
769 -
770 -
771 -
772 -
773 -
774 -
775 -
776 -
777 -
778 -
779 -
780 -
781 -
782 -
783 -
784 -
785 -
786 -
787 -
788 -
789 -
790 -
791 -
792 -
793 -
794 -
795 -
796 -
797 -
798 -
799 -
800 -
801 -
802 -
803 -
804 -
805 -
806 -
807 -
808 -
809 -
810 -
811 -
812 -
813 -
814 -
815 -
816 -
817 -
818 -
стала смотреть на него
своими темно-серыми глазами терпеливо и внимательно. Он молчал.
- Я не уйду отсюда, пока вы мне не ответите, - сказала она.
Он молчал. И вспоминал тот ужас, который охватил его, когда он при-
вычно открыл дверь Инны своими ключами, вошел и увидел ее лежащей на по-
лу, в луже крови, избитую и истерзанную. Он не убивал ее, нет. Он никог-
да не поднял бы на нее руку. Он ее боготворил, он ею восхищался, как
восхищаются людьми, которые умеют делать что-то невероятное.
Он ее не убивал. Но он оставил ее без помощи, хотя можно было вызвать
врачей и спасти ее. Он постоял в оцепенении над окровавленным телом, по-
вернулся и ушел, тихонько захлопнув за собой дверь. И выйдя из подъезда,
выбросил ключи.
- Я ее не убивал, - наконец выдавил он.
- Я знаю, - тихо ответила следователь. - Никто не станет убивать ку-
рицу, несущую золотые яйца. Инна была вашей правой рукой. В сущности она
была вами, потому что вы слабый психоаналитик, а все ваши успехи в лече-
нии пациентов - это ее заслуга. Со случаями попроще вы справлялись сами,
а с более сложными - шли к Инне за помощью. Вы честно просили ее помочь
или продолжали делать вид, что экзаменуете ее, предлагая в виде тестов
записи ваших бесед с пациентами?
- Я любил ее, - пробормотал он едва слышно.
- А вот это неправда, - мягко поправила она. - Это Инна вас любила, а
не вы ее. Она любила вас безрассудно и преданно, вы были главным челове-
ком в ее жизни, и она ничего не могла с этим поделать, несмотря на то,
что прекрасно умела разбираться с аналогичными проблемами других людей.
К ней приходили десятки женщин, которые не могли собственными усилиями
вырвать из сердца тягу к мужчине и перестать ему подчиняться, и этим
женщинам Инна помогала. А себе - не могла. И вы, Борис Михайлович, этим
пользовались совершенно беззастенчиво. Скажите-ка мне, ваша жена знала о
связи с Пашковой?
- Нет!
Он сказал это быстро, громко и уверенно, словно сама мысль показалась
ему кощунственной.
- Вы точно знаете?
- Точно. Юля никогда... Нет, что вы... Нет. Она не могла ничего
знать.
- Может быть, у нее появился повод подозревать об этом? Подумайте, не
сказали ли вы что-нибудь такое... неосторожное. Или, может быть, сделали
чтото необычное.
- Нет. Почему вы спрашиваете? Разве Юля комунибудь говорила, что по-
дозревает меня в неверности?
- Я думаю, неверность вашу супругу испугала бы меньше. Но она могла
заподозрить, что вы - не тот, за кого себя выдаете. Вы - очень средний
психиатр или психолог, но вовсе не такой специалист, каким вас все счи-
тают и которому платят такие большие гонорары. Кстати, Инна получала от
вас какие-нибудь деньги в виде благодарности за консультации или вы
эксплуатировали бесплатный труд?
- Вы не смеете! - Готовчиц повысил голос, но осекся под ее спокойным
взглядом. - Я вас прошу, не надо так говорить. Что бы вы ни думали, я
любил Инну. Любил, как умел. Как был способен.
Он понял, что сейчас все ей расскажет. Он не может больше молчать, и
не потому, что тщательно скрываемая тайна рвется наружу, а потому, что
его измучил страх. Постоянный, иссушающий и выжигающий все внутри, меша-
ющий думать, дышать, жить. Он больше не может терпеть. Он все расскажет
и будет надеяться, что ему помогут.
Он все никак не мог сосредоточиться и почему-то разглядывал пушистую
светло-серую кофточку, в которую была одета женщина-следователь. Он так
и не вспомнил ее имя, но эта кофточка, так похожая на ту, что носила его
мать, стала последней каплей. Ей он все расскажет. Именно ей, толстой,
неторопливой и доброй, а не этому злому недоверчивому следователю Гмыре
и не той странной девице с Петровки, рядом с которой у него постоянно
возникает чувство опасности.
...В конце января Инна неожиданно позвонила ему домой, хотя почти ни-
когда этого не делала. Она была разумной женщиной и понимала, что зво-
нить домой женатому любовнику не следует.
- Ты не был у меня сегодня днем? - взволнованно спросила она.
- Нет, - удивленно ответил Готовчиц. - Мы ведь и не договаривались.
- Значит, я сама забыла дверь закрыть, - с досадой сказала Инна. -
Представляешь, пришла - а дверь не заперта. Я подумала, что ты пришел и
ждешь меня. А тебя нет. Ладно, извини, что побеспокоила.
Однако еще через пятнадцать минут она позвонила снова. На этот раз
голос у нее был испуганный.
- Боря, ты меня не разыгрываешь? Ты точно не приходил сегодня?
Он начал раздражаться. Ну сколько раз можно повторять одно и то же?
Он же сказал: не был.
- Понимаешь, в квартире кто-то был, но вроде ничего не пропало. Вещи
только не на своих местах.
- Может, тебе показалось? - предположил Готовчиц. - Вспомни, ты, на-
верное, сама их перекладывала.
- Да нет же, Боря. Рылись в мебельной стенке, там, где я храню записи
о клиентах. Все бумаги лежат в понятном мне порядке, и я этот порядок
никогда не нарушаю, потому что потом не смогу быстро найти то, что нуж-
но. Я не могла ошибиться.
Готовчиц произнес какие-то необязательные успокаивающие слова, будучи
абсолютно уверенным, что Инна все напутала в своих бумагах сама. В самом
деле, ну кому придет в голову взламывать квартиру, чтобы ничего не
взять? Не бывает такого. Инна через пару дней успокоилась и даже стала
подшучивать над своим испугом. Она, похоже, тоже решила, что ей помере-
щилось. А по поводу незапертой двери сказала:
- У меня замок - ножницами открыть можно. Наверное, какой-нибудь на-
чинающий воришка польстился на легкий замок, вскрыл дверь, вошел и уви-
дел, что брать у меня нечего. С тем и убыл.
Но дверь она все-таки поменяла, поставила двойную стальную с сейфовы-
ми замками. И дала Готовчицу второй комплект ключей взамен старого клю-
ча.
В тот день он пришел к Инне, как обычно, открыв двери своими ключами.
То, что он увидел, было страшным. Она еще дышала, более того, была в
сознании. Увидев его, мучительно зашевелила губами, пытаясь что-то ска-
зать. Он наклонился к ней, стараясь не испачкаться в крови. Еще не слыша
ее слов, он уже решил, что уйдет и не будет вызывать врачей. Какова бы
ни была причина происшедшего, он не может позволить себе быть втянутым в
следствие и в сомнительные отношения с сомнительной дамой-колдуньей.
- Имя... - шептала Инна в последнем усилии.
- Какое имя?
- Имя... В бумагах нет... Там другое... Они требовали имя... Помоги
мне...
Больше она ничего не сказала, потеряла сознание. Борис Михайлович ос-
мотрелся судорожно, пытаясь понять, не испачкался ли он и не оставил ли
следов. Потом на цыпочках вышел из квартиры и аккуратно притворил дверь.
Раздался щелчок, дверь захлопнулась. Он не стал запирать замок на четыре
оборота, сбежал по лестнице вниз и выскочил на улицу. Сделал глубокий
вдох, стараясь выглядеть как обычный прохожий, замедлил шаг и направился
к машине. Ключи тут же выбросил, сам не зная, зачем. Машинально хотел
избавиться от всего, что связывало его с Инной.
Дни шли, никто его не беспокоил. Он хорошо знал свою возлюбленную-по-
мощницу, знал ее скрытность и нелюдимость и надеялся на то, что она ни-
кому об их отношениях не рассказывала. Так оно, вероятнее всего, и было,
потому что следствие до него не добралось. И он успокоился. Только поте-
ря Инны его тревожила. Как он теперь без нее? Кто будет помогать ему ис-
кать "ключи" к душам пациентов? Без Инны он - ничто. И те пациенты, к
которым он привык и которые привыкли к нему, скоро от него уйдут. Сос-
тоятельные люди, представители элиты, в том числе и политической, и, на-
верное, криминальной. Очень "новые русские". Люди искусства. Как только
два-три человека скажут где-нибудь, что ходят к Готовчицу уже три меся-
ца, а толку никакого - все. Репутация погибла. Надежда только на ту но-
вую работу, о которой говорила одна пациентка. Она осталась очень им до-
вольна и порекомендовала Готовчица какому-то большому начальнику в Ми-
нистерстве внутренних дел. Там вроде бы его кандидатуру не отвергли и
сейчас рассматривают. Борис Михайлович хорошо понимал, какого рода рабо-
та его ждет, если все сложится благополучно, и очень хотел ее получить.
Потому что та информация, которой он будет располагать, сделает его мо-
гущественным. Если нельзя властвовать над душами, потому что больше нет
Инны, то он будет властвовать над умами.
И вдруг... Дверь его квартиры оказалась взломанной. И тоже ничего не
пропало. И тоже явные следы того, что кто-то рылся в его бумагах. Его
охватил ужас. Он слишком хорошо помнил, что именно так все началось для
Инны. И видел, чем это для нее кончилось. Имя. Они хотели узнать у нее
какое-то имя. Но какое?
Он потерял покой, каждую свободную минуту посвящая пересмотру и пере-
читыванию своих записей о пациентах и пытаясь понять, что взломщики ис-
кали у него. Какое имя? О чем речь? Он ничего не мог придумать, и от
этого боялся еще больше. Разве мог он сказать работникам милиции, что
воры не ценности искали, а рылись в бумагах в поисках какого-то имени?
Не мог. Они бы обязательно спросили, откуда ему это известно, и немед-
ленно выплыла бы история с Инной. Этого он допустить не мог. И он мол-
чал. Молчал и жил в постоянном страхе.
А потом убили Юлю. И ему стало еще страшнее.
Вот, собственно, и все...
Глава 18
Татьяна даже не очень удивилась, выслушав рассказ профессора Готовчи-
ца. Чего-то подобного она и ожидала, а удивить ее после стольких лет ра-
боты следователем вообще было непросто. Борис Михайлович бросил умираю-
щую женщину без помощи, потому что боялся быть втянутым в скандал, кото-
рый помешает его новому назначению? Да таких случаев в ее практике был
не один десяток. Известный психоаналитик доктор наук Готовчиц оказался
несостоятельным специалистом и в особо сложных случаях пользовался услу-
гами более квалифицированной помощницы? И такое встречается на каждом
шагу. Книги, написанные вовсе не теми людьми, чье имя стоит на обложке,
давно стали притчей во языцех, как и диссертации, подготовленные якобы
аспирантами, а на самом деле от первой до последней строчки выполненные
за большие деньги каким-нибудь желающим подработать профессором или до-
центом. Чувство гадливости, возникающее у нее каждый раз при столкнове-
нии с подобной ситуации, было сродни чувству, которое появляется, когда
после долгой борьбы с тараканами эти очаровательные насекомые появляются
вновь. Противно, но не удивительно, потому что это уже было.
Удивительным, или, если хотите, странным в этой истории было только
одно: повод для убийства. А заодно и для взлома квартиры. Если Готовчиц
не лжет, то все дело заключалось в каком-то имени. В каком? И что это за
имя, которое пытались узнать сначала у Инессы, а потом вломились в квар-
тиру к Готовчицу?
Татьяна очнулась от раздумий и обнаружила, что уже дошла почти до са-
мого дома. Вон и подъезд виден, осталось пройти несколько десятков мет-
ров. Но при мысли о пустой квартире ей вдруг стало грустно. Все ее поки-
нули. Стасов занят дочкой, Иришка - своим новоявленным женихом, а она
осталась совсем одна, никому не нужная, кроме, может быть, журналистов,
которые вдруг увидели в ней лакомый кусочек и вознамерились, как следует
его поджарив, преподнести читателям в виде пикантного блюда, обрамленно-
го гарниром из сплетен и домыслов.
Она решила, что домой не пойдет. Пока не пойдет. Прекрасный майский
вечер, еще совсем светло, в воздухе приятно переливается свежая прохла-
да, омывая яркую сочную зелень. А беременным полезно не только ходить,
но и дышать кислородом. Татьяна огляделась и заметила симпатичную скаме-
ечку, рядом с которой росли два мощных дуба. Вот там-то она и посидит.
Итак, имя. Пройдем весь путь сначала. Преступникам нужно было некое
имя, которое они надеялись найти в записях Инессы. Они его не нашли,
поскольку Инесса наделяла своих клиентов выдуманными именами. Тогда они
пришли к ней и стали задавать вопросы. Судя по всему, Пашкова не торопи-
лась давать ответ, иначе они не истязали бы ее. Сказала она им в конце
концов это имя или нет? Вариант первый: сказала. Тогда зачем они залезли
в квартиру Готовчица? Вариант второй: не сказала. Потеряла сознание,
преступники решили, что она мертва, и начали искать заветное имя в запи-
сях Готовчица. Чье имя может оказаться в бумагах и Инессы, и ее любовни-
ка? Ответ очевиден: имя одного из пациентов профессора. Но тогда возни-
кает другой вопрос: почему Инесса не назвала его? Почему пожертвовала
своей жизнью, но сохранила тайну? Ради кого она могла так поступить? Ра-
ди человека, который ей очень дорог. Но все свидетельствует о том, что
таким человеком в ее жизни был только профессор Готовчиц. Нет, не скла-
дывается...
За спиной послышался шум мотора, Татьяна оглянулась и увидела машину,
которая остановилась прямо возле ее подъезда. Из машины вышли двое муж-
чин, один постарше, другой совсем молодой, обвешанный фотоаппаратурой.
Остановившись возле подъезда, они стали живо что-то обсуждать, поднимая
голову и разглядывая окна. Тот, что помоложе, обернулся, увидел Татьяну,
что-то сказал мужчине постарше. Они еще какое-то время посовещались, по-
том повернулись и дружно двинулись к ней. Примерно на полпути они вдруг
убыстрили шаг, и лица их при этом засияли, как медные чайники.
- Простите, пожалуйста, вы - Татьяна Томилина? - запыхавшись, спросил
молодой фотограф.
Татьяна попыталась быстро сообразить, не прикинуться ли ей дурочкой,
но не успела ничего ответить, как фотограф быстро заговорил:
- Как нам повезло! Мы же специально к вам ехали. Номер дома знали, а
номер квартиры нам не сказали. Мы уж собрались по соседям идти, спраши-
вать, где живет известная писательница. А тут вы сами...
- Что вам угодно? - сухо спросила она.
Общаться с журналистами не было ни малейшего желания. И настроение не
то, и после двух последних публикаций симпатии они не вызывали.
- Нам угодно интервью! - резво выпалил молодой.
Но тот, что постарше, осторожно взял его за плечо и отодвинул в сто-
рону.
- Не сердитесь на нас, Татьяна Григорьевна, - мягко сказал он. - Мы
не хотели нарушать ваше уединение. Я понимаю, в вашем положении вам хо-
чется покоя и тишины, и наше появление, наверное, вас раздражает. Но я
хочу, чтобы вы знали: мы глубоко возмущены тем потоком оскорблений, ко-
торый сыплется на вас. Мы бы хотели опубликовать совсем другой материал
и реабилитировать ваше имя.
- Не надо преувеличивать, - холодно ответила Татьяна. - Речь идет
всего о двух статьях, так что о потоке оскорблений говорить, по-моему,
преждевременно. Я не нуждаюсь в реабилитации.
- Почему о двух? - удивился журналист. - Их как минимум семь или во-
семь. Вот, они все у меня с собой, я специально их захватил, чтобы, за-
давая вам вопросы, дать вам возможность ответить на каждую.
- Восемь? - переспросила Татьяна, с трудом шевеля онемевшими губами.
- И что же в них написано?
- А вы действительно не знали? - встрял фотограф. - Что вы, вся Моск-
ва только о них и говорит.
Журналист, который постарше, достал из висящей на плече сумки папку и
протянул Татьяне.
- Хотите ознакомиться?
- Да, - кивнула она.
- А интервью дадите?
- Не знаю. Сначала я прочту это, а потом решу.
Погуляйте пока, - сказала она таким же тоном, каким иногда выпроважи-
вала из кабинета подследственных со словами "Подождите в коридоре".
Журналист и фотограф послушно отошли на некоторое расстояние и стали
что-то обсуждать вполголоса. Татьяна открыла папку и начала читать
статьи, заголовки которых были отмечены желтым маркером. С каждым прочи-
танным абзацем ее охватывали недоумение и обида.
"Книги Томилиной - плохое подражание западным образцам, столь же неу-
мелое, как печально известные "Жигули", которые делались по образцу "Фи-
ата"..." Но она никогда не старалась подражать кому бы то ни было, она
писала так, как чувствовала и думала сама. И все ее книги были о России,
о сегодняшнем дне, о людях, которые ходят по улицам рядом с нами и пыта-
ются решить свои чисто российские жизненные проблемы. При чем тут запад-
ные образцы?
"Госпожа Томилина выпекает свои книжонки как блины, и такая невероят-
ная скорость наводит на мысли о том, что на нее работает целая бригада
литературных рабов. Не случайно, наверное, произведения, подписанные ее
именем, порой разительно отличаются друг от друга по стилю". Какие рабы?
О чем говорит автор этой статьи? Все книги от первой буквы до последней
точки написаны ею самой. И множество людей может это подтвердить, да
хоть та же Ира, на глазах у которой Татьяна творит свои повести и рома-
ны. А что касается стиля, то Татьяна сама стремится писать книги по-раз-
ному, чтобы не повторяться. Одни вещи у нее получаются неспешными, за-
думчивыми и наполненными психологией, другие - динамичными и более кру-
тыми, третьи - таинственными и страшными. Но ведь нельзя все время пи-
сать одинаково, это ей самой скучно! И нельзя писать в одном стиле о
разных преступлениях и о разных проблемах. А вот теперь это истолковано
как признак того, что она пользуется чужим трудом и чужим талантом,
присваивает себе чужую славу, и вообще она этой славы совершенно недос-
тойна, потому как произведения ее написаны плохо.
"Вероятно, скоро нам придется распроститься с автором популярных де-
тективов Татьяной Томилиной. Произведения ее раз от раза становятся все
слабее и скучнее. Талант, и без того небогатый от природы, постепенно
иссякает. Если первые ее книги мы читали запоем, то взяв в руки ее новые
повести, мы с трудом продираемся сквозь путаницу слов и оставляем это
бесплодное занятие уже на тридцатой странице, не испытывая ни малейшего
интереса к тому, кто же всетаки преступник". Господи, неужели это прав-
да? Но ведь никто ей этого не говорил... Ни Ира, которая читает каждую
вещь в рукописи, ни Стасов, ни Настя Каменская, которая (Татьяна это
точно знает) читала все ее книги. Может быть, они ее щадили? Но изда-
тельство тоже никогда никаких претензий не предъявляло, ее не просили
переделать вещь, усилить какую-то линию, что-то убрать, что-то добавить.
Это означало, что книги ее по-прежнему раскупаются хорошо и читателям
нравятся. Так в чем же дело? Просто в несовпадении вкусов журналистов и
читателей? Может быть, и так.
А может быть, журналисты правы, она действительно исписалась, талант,
"от природы небогатый", иссяк, и книги ее становятся раз от раза все ху-
же и хуже.
"Найдется ли кто-нибудь, кто остановит раз и навсегда поток низкоп-
робной литературы, хлынувшей на наши прилавки? Высокое искусство забыто,
наших сограждан оболванивают бесконечными триллерами, киллерами, трупами
и кровавыми разборками, описанными плохим языком. Впрочем, чему удив-
ляться? Эти новоявленные писатели получают такие гонорары, которые зас-
тавляют их выбрасывать на наши головы все новые и новые плоды своего
творчества. Яркий тому пример - популярная Татьяна Томилина. По слухам,
за каждую свою плохо написанную книгу она получает по пятьдесят тысяч
долларов. Кто же откажется от таких денег? "
Она закрыла папку и уставилась неподвижным взглядом в темнеющее небо.
Ей было тошно.
- Прочитали? - раздался совсем рядом приятный негромкий голос журна-
листа, который успел незаметно подойти к ней. - Так как насчет интервью?
Мне бы хотелось дать материал, который разом опроверг бы все эти публи-
кации. Показать вас интересным, ярким, талантливым человеком.
Татьяна медленно перевела на него глаза и покачала головой.
- Я не буду давать интервью.
- Но почему? Неужели вам нравится то, что вы прочитали?
- Естественно, мне это не нравится. Я же нормальный человек.
- Тогда почему вы отказываетесь? Вам предоставляется возможн