Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
349 -
350 -
351 -
352 -
353 -
354 -
355 -
356 -
357 -
358 -
359 -
360 -
361 -
362 -
363 -
364 -
365 -
366 -
367 -
368 -
369 -
370 -
371 -
372 -
373 -
374 -
375 -
376 -
377 -
378 -
379 -
380 -
381 -
382 -
383 -
384 -
385 -
386 -
387 -
388 -
389 -
390 -
391 -
392 -
393 -
394 -
395 -
396 -
397 -
398 -
399 -
400 -
401 -
402 -
403 -
404 -
405 -
406 -
407 -
408 -
409 -
410 -
411 -
412 -
413 -
414 -
415 -
416 -
417 -
418 -
419 -
420 -
421 -
422 -
423 -
424 -
425 -
426 -
427 -
428 -
429 -
430 -
431 -
432 -
433 -
434 -
435 -
436 -
437 -
438 -
439 -
440 -
441 -
442 -
443 -
444 -
445 -
446 -
447 -
448 -
449 -
450 -
451 -
452 -
453 -
454 -
455 -
456 -
457 -
458 -
459 -
460 -
461 -
462 -
463 -
464 -
465 -
466 -
467 -
468 -
469 -
470 -
471 -
472 -
473 -
474 -
475 -
476 -
477 -
478 -
479 -
480 -
481 -
482 -
483 -
484 -
485 -
486 -
487 -
488 -
489 -
490 -
491 -
492 -
493 -
494 -
495 -
496 -
497 -
498 -
499 -
500 -
501 -
502 -
503 -
504 -
505 -
506 -
507 -
508 -
509 -
510 -
511 -
512 -
513 -
514 -
515 -
516 -
517 -
518 -
519 -
520 -
521 -
522 -
523 -
524 -
525 -
526 -
527 -
528 -
529 -
530 -
531 -
532 -
533 -
534 -
535 -
536 -
537 -
538 -
539 -
540 -
541 -
542 -
543 -
544 -
545 -
546 -
547 -
548 -
549 -
550 -
551 -
552 -
553 -
554 -
555 -
556 -
557 -
558 -
559 -
560 -
561 -
562 -
563 -
564 -
565 -
566 -
567 -
568 -
569 -
570 -
571 -
572 -
573 -
574 -
575 -
576 -
577 -
578 -
579 -
580 -
581 -
582 -
583 -
584 -
585 -
586 -
587 -
588 -
589 -
590 -
591 -
592 -
593 -
594 -
595 -
596 -
597 -
598 -
599 -
600 -
601 -
602 -
603 -
604 -
605 -
606 -
607 -
608 -
609 -
610 -
611 -
612 -
613 -
614 -
615 -
616 -
617 -
618 -
619 -
620 -
621 -
622 -
623 -
624 -
625 -
626 -
627 -
628 -
629 -
630 -
631 -
632 -
633 -
634 -
635 -
636 -
637 -
638 -
639 -
640 -
641 -
642 -
643 -
644 -
645 -
646 -
647 -
648 -
649 -
650 -
651 -
652 -
653 -
654 -
655 -
656 -
657 -
658 -
659 -
660 -
661 -
662 -
663 -
664 -
665 -
666 -
667 -
668 -
669 -
670 -
671 -
672 -
673 -
674 -
675 -
676 -
677 -
678 -
679 -
680 -
681 -
682 -
683 -
684 -
685 -
686 -
687 -
688 -
689 -
690 -
691 -
692 -
693 -
694 -
695 -
696 -
697 -
698 -
699 -
700 -
701 -
702 -
703 -
704 -
705 -
706 -
707 -
708 -
709 -
710 -
711 -
712 -
713 -
714 -
715 -
716 -
717 -
718 -
719 -
720 -
721 -
722 -
723 -
724 -
725 -
726 -
727 -
728 -
729 -
730 -
731 -
732 -
733 -
734 -
735 -
736 -
737 -
738 -
739 -
740 -
741 -
742 -
743 -
744 -
745 -
746 -
747 -
748 -
749 -
750 -
751 -
752 -
753 -
754 -
755 -
756 -
757 -
758 -
759 -
760 -
761 -
762 -
763 -
764 -
765 -
766 -
767 -
768 -
769 -
770 -
771 -
772 -
773 -
774 -
775 -
776 -
777 -
778 -
779 -
780 -
781 -
782 -
783 -
784 -
785 -
786 -
787 -
788 -
789 -
790 -
791 -
792 -
793 -
794 -
795 -
796 -
797 -
798 -
799 -
800 -
801 -
802 -
803 -
804 -
805 -
806 -
807 -
808 -
809 -
810 -
811 -
812 -
813 -
814 -
815 -
816 -
817 -
818 -
Это Стрельников твой ненаглядный ушел от него. И от него, и от Гены
Леонтьева. Бросил их, точно так же, как бросил тебя. Господи, - просто-
нала Лариса, обхватив голову руками, - если бы ты только знала, Любочка,
как я его ненавижу! Как я его ненавижу! Я его убить готова.
Глава 2
Домой Люба Сергиенко вернулась только через три недели после приезда
из Турции. Все это время она прожила у Томчаков. Сердобольная Лариса
полностью вошла в ее положение и заявила, что в таком виде показываться
на глаза родителям действительно нельзя. Люба, конечно, смотрела на себя
в зеркало каждый день на протяжении всех месяцев, проведенных за грани-
цей, но именно поэтому и не заметила тех разительных перемен, которые
сразу бросались в глаза тем, кто не видел ее все это время. Глаза ввали-
лись и потускнели, и в них появилось выражение жалкое и просительное.
Щеки запали, цвет лица оставлял желать много лучшего. И если отсутствие
загара можно было объяснить ежедневным пребыванием в офисе и работой без
выходных, то изможденное недоеданием и недосыпанием лицо нельзя было
объяснить ничем. А уж этот затравленный взгляд...
Лариса велела Любе спать как можно больше, кормила ее на убой, зас-
тавляла пить витамины, а сама тем временем моталась по знакомым, выпра-
шивая у них привезенные из Турции шмотки и сувениры. С деньгами проблем
не было, у Ларисы их было немного, но вполне достаточно, чтобы замазать
глаза Любиным родителям.
- Отдашь, когда сможешь, - решительно заявила она, протягивая Любе
конверт с тремя тысячами долларов. - Это не к спеху. Деньги мои личные,
Томчак о них ничего не знает. Экономила на всякий случай, вот и пригоди-
лось.
- А как же вы? - виновато спросила Люба. - Ты сказала, Слава сидит
без работы. На что же вы жить будете?
- На то, что заработали за последние годы. Твой Стрельников тот еще
жук, и сам денег нагреб, и нам еще осталось. Ты пойми, трагедия Славкина
не в том, что он остался без работы и нам теперь жить не на что, а в
том, что Стрельников его кинул. Сорвал с хорошего места, потащил с со-
бой, потом, когда уходил в Фонд, снова его с собой позвал, а теперь
Славка ему не нужен. И с Геной Леонтьевым такая же история. Если бы они
оба в свое время за Стрельниковым не пошли, сейчас заведовали бы кафед-
рами или лабораториями, а то и проректорами бы уже стали. А теперь кому
они нужны? Наука, Любочка, страшная вещь, страшнее женщины, она измен не
прощает. К брошенной бабе можно вернуться, если поплакаться как следует
и разжалобить ее, а науке твои слезы и покаянное битье себя в грудь не
нужны. Она на месте не стоит, развивается, и если ты хотя бы год ею не
занимался, - все, ты безнадежно отстал. Новые открытия, новые направле-
ния, новые идеи. Не догнать. То есть догнать-то можно, если захотеть, но
пока не догонишь, ты никому не нужен, ни в одно приличное место тебя не
возьмут. А пока будешь догонять, про тебя и вовсе забудут. Кто такой
Томчак? Ах, тот, который пять лет назад монографию написал? Да, что-то
припоминаю. А что он в последние годы делал, о чем писал, какое направ-
ление разрабатывал? Никакое? Тогда вообще о чем разговор. И все, привет
горячий.
Ненависть Ларисы к Стрельникову была огромной. Бездонной. Безмерной.
Но говорить об этом она могла только с Аней Леонтьевой и с Любой. Ни ее
муж, ни муж Ани и слышать ничего не хотели. Для них Стрельников был фи-
гурой неприкосновенной, и говорить о нем дурно было запрещено категори-
чески.
- Почему Слава ему все прощает? - недоумевала Люба. - Неужели он не
понимает того, что понимаешь ты?
- Да не хочет он понимать. Он влюблен в своего Стрельникова, как де-
вица в жениха. Что бы этот изверг ни делал - все хорошо. Ума не приложу,
чем он их с Генкой так приворожил...
...Когда Владимир Алексеевич Стрельников стал ректором института, он
тут же начал собирать вокруг себя команду преданных единомышленников.
Перед ним было два пути: убеждать людей, заражать их своими идеями реор-
ганизации вуза и усовершенствования учебного процесса, добиваться пони-
мания и согласия со своей позицией, или просто пригласить верных друзей,
которые будут плясать под его дудку и воплощать его идеи в жизнь. Друзья
- они и есть друзья, они не подведут, на них можно переложить всю теку-
щую работу, от них можно требовать беспрекословного подчинения и выпол-
нения указаний и быть уверенным, что все будет сделано как надо. Потому
что друзья не подведут и не подставят. Второй путь был куда проще, и
Стрельников пошел именно по нему. Вячеслав Томчак был в то время заведу-
ющим лабораторией в одном из профильных НИИ и считался весьма перспек-
тивным ученым, Геннадий Леонтьев руководил в другом вузе кафедрой психо-
логии управления. Стрельников предложил Томчаку должность проректора по
научной работе, а Леонтьеву - должность заместителя по кадрам. Даже не
предложил, а попросил:
- Переходи ко мне. Ты мне нужен.
Эти слова были священными. Раз друг говорит, что нуждается в тебе,
нуждается в твоей помощи, нельзя отказать. Даже если переходить очень не
хочется. Томчак в тот период уже вплотную приступил к написанию докторс-
кой диссертации, но по первому же слову Стрельникова бросил науку и пе-
решел к нему в институт. Правда, Стрельников что-то такое говорил насчет
того, что, дескать, на этой должности будет возможность заняться док-
торской, и Томчак ему поверил, но уже через неделю понял, что к настоя-
щей науке его должность и близко не лежала. Это была хлопотная суматош-
ная административная работа, которая включала в себя не только контроль
за ходом выполнения плана научно-исследовательской работы на кафедрах,
но и организацию семинаров и конференций, обеспечение научного рецензи-
рования, руководство работой аспирантуры института и множество других
вещей, совершенно не интересных человеку, занимающемуся чистой наукой.
Нехватка бумаги или поломка техники на участке оперативной полиграфии,
где тиражируются подготовленные сотрудниками института научные и учебно-
методические работы, слишком большой конкурс в аспирантуру, необходи-
мость раздобыть машины и привезти на заседание ученого совета строптивых
старых профессоров, которые сказались немощными и поставили под угрозу
срыва защиту чьей-то диссертации, выбивание из финансистов денег на при-
обретение книг для институтской библиотеки - всем этим пришлось зани-
маться несостоявшемуся доктору наук Вячеславу Томчаку. И это при том,
что до прежней работы он успевал добираться за тридцать пять минут, а
теперь тратил на дорогу по полтора часа в один конец.
Самым неприятным было то, что Стрельников, судя по всему, не собирал-
ся быть ректором до конца своих дней. Все его друзья знали, что дольше
двух-трех лет он ни в одном кресле не высиживал. Ему становилось скучно,
он рвался к новым просторам и новым вершинам, менял сферу деятельности,
затевал новые дела. Томчак и Леонтьев, по прямому указанию ректора жест-
ко закрутившие все гайки и нажившие себе в институте множество врагов,
подспудно ждали того дня, когда их друг Володя уйдет из института. Они
твердо знали, что после его ухода они здесь не останутся. Придет новый
ректор и начнет избавляться от старой команды, как это сделал в свое
время сам Стрельников.
Их прогноз сбылся. Не прошло и трех лет, как Стрельников задумал ор-
ганизовать Фонд поддержки и развития гуманитарного образования. К нема-
лому облегчению своих друзей-заместителей, он позвал их с собой. Однако
предусмотрительная Лариса Томчак уже тогда предупреждала мужа:
- Не делай этого, Слава, лучше вернись в науку, пока не стало слишком
поздно. Трехлетний перерыв пока еще можно как-то наверстать, тем более
что ты сейчас на должности проректора по науке, а с этой должности впол-
не можно уйти заместителем директора какого-нибудь НИИ. Если ты пота-
щишься за Стрельниковым в Фонд, это будет уже необратимо. Людей, уходя-
щих с государственной службы в бизнес, обратно не берут, их там не лю-
бят. Максимум, на что ты сможешь рассчитывать после работы в Фонде, это
старший научный сотрудник. Не высоко падать-то будет?
- Я нужен ему, - упрямо твердил Томчак. - Он меня попросил уйти вмес-
те с ним.
С этим Лариса ничего не смогла поделать. И точно в таком же положении
оказались супруги Леонтьевы. Анна умоляла мужа одуматься, пока не стало
поздно, а тот, в свою очередь, произносил выспренние слова о мужской
дружбе. Томчак и Леонтьев ушли из института вместе со Стрельниковым в
придуманный и созданный им самим Фонд. И вот теперь, как выяснилось,
Владимир Стрельников занял высокую должность в аппарате Госкомвуза, бро-
сив своих верных товарищей на произвол судьбы. Оба они были совершенно
не приспособлены к коммерческой деятельности, не любили ее и плохо пони-
мали. Руководить Фондом без оборотистого, энергичного, предприимчивого
Стрельникова они не могли. Более того, налаживая работу Фонда, они, как
и несколько раньше в институте, проявляли по приказу своего шефа жест-
кость и требовательность к остальным сотрудникам. Даже в тех случаях,
когда Владимир Алексеевич был совершенно очевидно не прав или несправед-
лив, они демонстрировали солидарность с ним перед сотрудниками, которые
приходили искать у них защиты и понимания. Этого требовали законы корпо-
ративности и мужской дружбы. После всего этого трудно было ожидать, что
с уходом Стрельникова все в Фонде останется по-прежнему. Недоброжелате-
лей и врагов у Томчака и Леонтьева и здесь оказалось предостаточно, и
все они взбодрились и подняли головы, с энтузиазмом выискивая возмож-
ность поквитаться с обидчиками.
Но все это было, так сказать, глобально. Это было тем фундаментом, на
котором возвела свое здание злость и ненависть. Однако, кроме фундамен-
та, необходимы и кирпичи. Их Стрельников поставлял Ларисе Томчак и Анне
Леонтьевой бесперебойно.
У него была очаровательная привычка звонить часов около шести из ма-
шины и говорить своей секретарше:
- Наталья Семеновна, скажите Томчаку, чтобы не уходил. Он мне нужен.
Я буду через двадцать минут.
И Томчак сидел в своем кабинете как привязанный. Через полчаса он
звонил в приемную, недоумевая, почему Стрельников до сих пор его не выз-
вал, раз уж он ему так нужен. Наталья Семеновна отвечала:
- Владимир Алексеевич занят, у него посетители.
Томчак ждал. Каждые десять минут звонила Лариса, потому что они соби-
рались куда-то идти: в гости, в театр, на банкет, и вообще у них были
вполне определенные планы на этот вечер. В конце концов, она ждала мужа
к ужину, без него за стол не садилась и хотела хоть какой-то определен-
ности.
- Иди домой, - говорила Лариса. - Ничего не случится.
- Он просил, чтобы я не уходил. Я ему нужен.
Наконец в девятом часу распахивалась дверь и на пороге кабинета Том-
чака возникал Стрельников собственной персоной, невозможно красивый, в
распахнутой дорогой куртке и с сотовым телефоном в руках.
- Собирайся, пошли по домам, - говорил он как ни в чем не бывало.
- Ты хотел о чем-то поговорить со мной? - робко напоминал Томчак.
- Завтра поговорим. Мне пришла в голову одна идея, завтра расскажу.
Ему ни разу не пришло в голову предложить Томчаку, добросовестно от-
пускавшему водителя служебной машины ровно в шесть часов, подвезти его
на своей машине, коль уж тот так сильно задержался в институте по его же
просьбе. А о том, чтобы извиниться, даже и речи быть не могло. Но так
происходило далеко не всегда. Случалось, что взбесившийся от бесцельного
ожидания Томчак сам шел в кабинет к ректору и с удивлением обнаруживал
запертую дверь. Стрельников уже ушел, даже и не вспомнив о том, что
"привязал" своего заместителя к месту просьбой дождаться его.
Он распоряжался своими заместителями как собственными рабами, совер-
шенно не думая о том, что у них есть какието планы, нужды и вообще
жизнь. И при этом мастерски избегал возможных объяснений по этому пово-
ду. Мог, например, в четверть десятого утра позвонить неизвестно откуда
(в том числе, из теплой постели) секретарю Наталье Семеновне со словами:
- Скажите Леонтьеву, что он должен быть в десять часов в министерстве
на совещании. Если его нет на месте, пошлите Томчака. Я буду после часа.
О необходимости присутствовать на совещании в министерстве было из-
вестно за три дня, но, проснувшись поутру, Стрельников вдруг понимал,
что ехать туда ему смертельно неохота. Хорошо, что на свете существуют
заместители, которых можно послать на совещание вместо себя. И хорошо,
что существуют секретари, которым можно поручить передать указание на-
чальника. Ведь если он сам будет звонить своим замам, то велика вероят-
ность услышать, что они не могут ждать его или ехать на совещание по ка-
ким-то очень уважительным причинам, с которыми Стрельников как человек
нормальный просто не сможет не считаться. А секретарю они эти причины
объяснять не будут, потому что не может же секретарь отменить приказ
ректора. И его совершенно не интересовало, сколько заранее назначенных
деловых встреч и телефонных переговоров было сорвано при этом. Ибо зна-
чение имели только ЕГО встречи и ЕГО переговоры.
Он даже не подозревал, сколько домашних скандалов разгоралось по его
вине и сколько нервов было истрепано женам и детям своих друзей-замести-
телей. Два таких скандала были особенно показательными, так как испорти-
ли настроение надолго и, соответственно, надолго запомнились. Первый из
них случился в семье Леонтьевых. Двенадцатилетняя дочка Леонтьевых Алиса
лежала в больнице, ей сделали полостную операцию и через три дня должны
были выписывать. Вообще-то полагалось бы продержать ее как минимум неде-
лю, до снятия швов, но очередь на госпитализацию была огромная, и дети-
шек старались выпихнуть домой как можно раньше, если родители не возра-
жали. Геннадий Леонтьев предупредил секретаря, что утром должен забирать
дочку из больницы и до обеда его в институте не будет, и договорился с
водителем своей служебной машины, что тот заедет в половине десятого за
ним и Анной. В половине десятого машина к дому не приехала. Сначала ро-
дители не особенно волновались, полагая, что машина, вероятно, застряла
где-то в пробке и с минуты на минуту подъедет. Однако в десять ее все
еще не было. Геннадий поднялся в квартиру и позвонил в институт. То, что
он услышал, его ошарашило. Оказалось, что Владимир Алексеевич утром пот-
ребовал его машину для себя, потому что его личная машина сломалась, а
на служебной он отправил Любу встречать в аэропорту какую-то не то
родственницу, не то подружку. Стрельникову даже в голову не пришло сна-
чала позвонить самому Леонтьеву и спросить, не нужна ли ему машина.
Главным было то, что машина была нужна самому Стрельникову, а остальное
не имело ровно никакого значения.
Геннадий запаниковал. Его предупредили, что к десяти часам Алиса бу-
дет выписана, и просили не опаздывать, чтобы девочка не ждала в холле
больницы. Дожидаться, пока за ней приедут родители, в отделении не соби-
рались, ровно в десять из приемного покоя поступят новые больные, такой
заведен порядок, и Алисина койка понадобится для другого ребенка. Генна-
дий поймал частника, который за безумные деньги согласился поехать на
другой конец Москвы в больницу и привезти их обратно вместе с Алисой.
Всю дорогу до больницы Анна напряженно молчала, но Геннадий понимал, что
думают они об одном и том же: маленькая девочка с разрезанным животом и
нестерпимо болящим швом одиноко сидит в холле и не понимает, почему мама
и папа за ней не приезжают. Водитель выбрал не самый удачный путь, ухит-
рившись попасть во все заторы, которые только можно было отыскать в этот
час в столице, кроме того, выяснилось, что он не рассчитывал на такой
длинный маршрут, и ему нужно подъехать на заправку. В больнице Леонтьевы
оказались только в первом часу дня. Алиса, бледная и дрожащая, сидела на
стульчике, судорожно прижимая к груди пакет со своими вещами, и по ее
щекам градом катились слезы. Увидев бегущих к ней родителей, она разры-
далась, трясясь всем телом, и громко плакала всю обратную дорогу, успо-
коившись только тогда, когда оказалась в своей комнате и поняла, что
кошмар действительно кончился. Ей было очень больно сидеть на этом прок-
лятом неудобном стуле, потому что шов был еще совсем свежий. И очень
страшно, что родители забыли за ней приехать и ей придется тут сидеть до
завтрашнего дня. После операции девочка была слабенькой, и пережитое
волнение вылилось в самый настоящий нервный стресс. Она отказывалась от
еды и все время принималась плакать. Анна не выдержала и впервые за дол-
гое время решила высказать мужу все, что думает о его любви к своему
другу-начальнику.
- Он же в грош тебя не ставит, он плевать на тебя хотел, он тебя с
дерьмом смешивает, а ты только благодарно улыбаешься и задницу ему ли-
жешь! Неужели тебе самому не противно? Ну есть у тебя хоть капля гордос-
ти или нет? Где твое самолюбие? Почему ты позволяешь ему так с собой об-
ращаться?
Геннадий пытался объяснить жене, что нельзя сердиться на Стрельникова
за то, что тот думает только об интересах дела и забывает о личном.
- Володя - мой друг, и я уверен, что он уважает меня так же, как и я
его. Если он взял мою машину, значит, ему действительно было очень нуж-
но, иначе он не сделал бы этого.
- А тебе, выходит, не нужно? - взвилась Анна. - Больной ребенок после
операции сидит в холодном холле и умирает от страха и боли - на это мож-
но наплевать? Да если бы это был его ребенок, он бы две институтские ма-
шины взял, чтобы поехать в больницу. На одной бы сам ехал, вторая бы
следом шла на всякий случай, вдруг первая сломается, так чтобы сразу пе-
ресесть и ехать дальше, не дай Бог его ребенок лишнюю минуту прождет.
Ссора зашла слишком далеко, посыпались взаимные оскорбления, и в этом
конфликте Леонтьевы увязли надолго.
Другой памятный скандал случился у Томчаков. К Ларисе обратилась ее
давняя добрая приятельница, сын которой учился как раз в институте у
Стрельникова. С сыном произошла неприятность, он попал в милицию вместе
с двумя товарищами "за хулиганку". Собственно, хулиганил только один из
них, сцепился с продавцом палатки, у которого не оказалось сдачи с круп-
ной купюры, начал громко качать права, продавец не менее громко отвечал,
оба схватили друг друга за грудки, а тут и милиция подоспела. Забрали
всех троих, и уже в отделении оказалось, что все трое находятся в нет-
резвом состоянии. В общем-то это было простительно, у дебошира был день
рождения, и ребята, естественно, его отмечали, причем были даже не
сильно пьяны, а так, слегка выпивши. Но тест показал алкоголь, и факт
нарушения общественного порядка в нетрезвом виде был налицо. В институт,
где учился сын Ларисиной приятельницы и которым руководил ее муж, пришла
бумага, и Стрельников, рьяно взявшийся за укрепление дисциплины среди
студентов, велел подготовить приказ об отчислении парня. Ладно бы еще,
если б это случилось в мае, тогда юноша успел бы, может быть, поступить
в другой институт. Но случилось это в марте, и после отчисления его в
весенний призыв заберут в армию. А вдруг в Чечню пошлют? Мать этого не
переживет. Что угодно, только не отчисление. Мера была излишне суровой,
проступок был административным, а не уголовно наказуемым, таким же, по
сути, как безбилетный проезд в транспорте или превышение скорости води-
телем автомашины. Месяца не проходило, чтобы на кого-нибудь из студентов
не присылали подобную бумагу. Однако политика "закручивания гаек" требо-
вала жестких мер, и сын Ларисиной подруги попал под пресс.
Лариса пообещала поговорить с мужем. Томчак отнесся с пониманием к
беде женщины, которую