сь  полки,
доверху   заставленные   банками   джема,   лимонного   сыра,   жестянками
всевозможных консервов; на прилавке стояли коробки со сладостями и пачками
заварного крема, на полу лежал открытый мешок с картошкой, рядом - мешок с
сахарным песком. Они прислушивались, ожидая,  что  кто-нибудь  выйдет,  но
ниоткуда не доносилось ни звука.
   Гэс запустил руку в  коробку  с  ирисом,  и  это  послужило  для  Джоби
сигналом к началу действий. Он  не  замедлил  последовать  примеру  своего
приятеля, а тот уже с завидным хладнокровием  перегнулся  через  прилавок,
дотягиваясь до сигарет. Джоби распихивал  по  карманам  пригоршни  конфет;
где-то в глубине его сознания  буравчиком  засверлила  мысль,  что  хозяин
лавки не появляется слишком долго.
   И в тот же миг - как пинок в самое сердце - окрик:
   - Вы чем это тут занимаетесь?
   Они стремительно обернулись, рванулись бежать -  и  застыли  на  месте,
увидев, что человек стоит по эту сторону прилавка, между ними и дверью. От
ужаса оба онемели. Вытаращив глаза,  они  уставились  на  него.  Лавочник,
пожилой, худощавый, в халате защитного цвета, протянул руку и запер  дверь
на засов, отрезав им путь к спасению.
   - Чем вы тут занимаетесь, я спрашиваю?
   Голос у него был холодный, жесткий, как  металл.  Джоби,  обессиленному
потрясением и испугом, казалось, что он никогда в жизни не  слышал  такого
голоса, не видел такого безжалостного, сурового лица. Господи! Этого он  и
боялся с самого начала. Он знал, что  рано  или  поздно  так  должно  было
случиться. Если бы только можно было перенестись на  десять  минут  назад,
играть себе на улице в мячик и не помышлять ни о каких магазинах!
   Гэс первым обрел дар речи.
   - Мы пришли за жевательной резинкой, -  проговорил  он,  словно  бы  не
поняв вопроса.
   - Да, это правда, - услышал Джоби собственный лепет. - За резинкой. Вон
у него и деньги на нее. - Он повел головой  в  сторону  Гэса;  тот  разжал
кулак и показал две монетки, лежащие у него на ладони.
   - Ах за резинкой. Только вряд ли вы найдете ее в коробке с ирисом и  за
прилавком!
   Лавочник расправил костлявые плечи под защитным халатом. Седые косматые
брови топорщились у него над оправой очков, глаза глядели ясно, твердо. Он
показал рукой на дверь, ведущую в заднее помещение.
   - А ну-ка пройдемте со мной! Давайте-давайте, пошевеливайтесь!
   Шагая позади, он повел их в  жилую  комнату.  Там  они  остановились  у
стола, не зная, куда девать руки.
   - Вы полицию хотите вызвать? - спросил Джоби.
   Картинки позора, одна за другой, точно  в  калейдоскопе,  замелькали  у
него в голове. Полицейские у  них  в  доме;  смятение  и  стыд  родителей;
шушуканье  соседей;  зал  суда;  его  доброе  имя   запятнано,   и   двери
классической школы закрыты для него; вместо нее - исправительное заведение
в каком-нибудь страшном месте вроде Борстала... Его потянуло сесть.  Ноги,
подвластные лишь страху, отказывались его держать.
   Хозяин лавки не удостоил его ответом.
   - А теперь выворачивайте карманы, - скомандовал он.
   Джоби с готовностью выложил на стол ириски, тщательно  обследуя  каждый
уголок в кармане на случай, если хоть одна завалялась там. У Гэса,  помимо
конфет, обнаружились две пачки дешевых сигарет, по десять штук  в  каждой.
Вслед за этим на  стол  посыпалась  разнообразного  назначения  дребедень,
какая обычно составляет содержимое мальчишеских карманов.
   Лавочник оглядел ее.
   - Это все?
   Они согласно закивали головами. Тогда он отодвинул в  сторону  то,  что
принадлежало ему, снял очки, зажмурился и потер рукой  глаза.  Джоби,  ища
поддержки и утешения, хотел было переглянуться  с  Гэсом,  но  не  смог  и
только два-три раза метнул испуганный взгляд на лицо хозяина  лавки.  Едва
тот водрузил очки на место и поднял голову, как он торопливо отвел глаза.
   - Тебя как зовут? - спросил он Гэса. - И не вздумай мне врать!
   Гэс назвал себя, и лавочник кивнул с таким  видом,  словно  все  о  нем
знает.
   - Понятно. А ты кто таков? - спросил он, обращаясь к Джоби.
   - Джозеф Уэстон. Меня все зовут Джоби.
   - А понравится тебе, если все будут звать тебя "вор"? -  бросил  ему  в
лицо хозяин лавки.
   - Нет, не понравится, - прошелестел Джоби.
   - Да-да... Так объясните вы  мне,  что  вас  заставило  прийти  ко  мне
воровать?  Давно  вы  начали  этим  заниматься?  По  всем  лавкам   подряд
промышляете или с выбором?
   Отвечал ему Гэс, голосом искренним и правдивым до невозможности:
   - Нет, мистер, мы не воры, честное слово. Просто нам в  голову  взбрело
позабавиться. Вроде как "на слабо", понимаете? Со скуки  -  друзей  никого
нет, уехали на праздники, ну и прочее. Мы больше никогда не будем,  верно,
Джоби? Это для нас хороший урок.
   - Ах вы решили позабавиться? А знаете, куда вас заведут такие забавы? В
колонию для малолетних преступников. А это вам не  дома  жить  у  мамы  да
кататься на праздники к морю. А когда выйдете на свободу, все будут знать,
что вы сидели за воровство, и ни у кого к вам больше не будет  доверия.  С
этого ли надо жизнь начинать? Вам сейчас может казаться, что у вас впереди
целая уйма времени, но на самом деле не успеете вы  оглянуться,  как  пора
будет думать о заработке, а с подмоченной репутацией кто вас возьмет?.. Вы
в какой школе-то учитесь?
   - Я - на Тинсли-роуд, - сказал Гэс.
   - А я с сентября пойду в классическую, в Крессли.
   - На стипендию прошел? - Джоби кивнул, и хозяин  лавки  оглядел  его  с
головы до ног. - Так за каким же ты чертом гробишь себе такие возможности?
   По тому, как это было сказано - устало и с досадой, - Джоби понял,  что
он никуда на них не заявит. И от пьянящего чувства облегчения уже почти не
слышал то, что говорилось дальше.
   - Забирайте свое барахло - и марш по домам. - Хозяин  лавки  отошел  от
камина. - Да поразмыслите как следует над тем, что я вам сказал.
   Приятели сгребли со стола свое имущество и, засовывая  его  в  карманы,
направились к выходу.
   - Можете выйти с черного  хода.  -  Он  открыл  дверь  и  посторонился,
пропуская их мимо.
   - Вы нашим родителям не скажете? - спросил Гэс.
   - Поживем - увидим. Но запомните: я теперь знаю ваши имена и, если хоть
раз услышу, что вы опять попались за подобным занятием, немедленно пойду в
полицию и сообщу про сегодняшнее.
   - Не беспокойтесь, мистер, - пылко заверил его Гэс, - больше  такое  не
повторится. С нас хватит одного раза.
   Он вышел во двор. Но Джоби еще помедлил. Ему хотелось  что-то  сказать.
Он не мог уйти без этого. У него словно тяжкий камень с души свалился, так
велико было чувство избавления, которое он сейчас испытывал.
   Он поднял глаза на хозяина лавки.
   - Спасибо вам, мистер. Большущее спасибо.
   Хозяин лавки положил ему руку на плечо и подтолкнул к порогу, следом за
Гэсом.
   - Беги домой. Не забывай того, что я сказал, и все у тебя будет хорошо.
   Первые минуты приятели  шли  молча,  и  лишь  когда  они  удалились  на
порядочное расстояние от лавки, Гэс заговорил:
   - Елки-палки, я уж думал, нам хана!
   - Я тоже. Джоби покосился на Гэса, пытаясь  прочесть  по  его  лицу,  в
каком он настроении. - Видимо, пора нам завязать с этим делом.
   - Видимо, да. Теперь это будет опасно.
   Они свернули на выгон и  присели  обсудить  случившееся.  Даже  сейчас,
когда лавка осталась далеко позади, Джоби еще не избавился от опасений.
   - Как думаешь, нажалуется он родителям?
   На этот счет Гэс был спокоен.
   - Не, теперь он не станет жаловаться. Он нас сам отчитал будь здоров  -
чего же еще?
   Часы на церкви пробили один раз.
   - Слушай, это сколько же пробило?
   - Полпятого.
   - Не опоздать бы домой к чаю, - сказал Джоби.
   - Что ты, еще вагон времени. - Гэс приподнялся, озираясь  по  сторонам,
но на лугу не было видно ни души. - Курнем по-быстрому на  дорожку?  -  Он
полез в карман и вытащил нераспечатанную пачку сигарет. Джоби разинул рот.
   - Откуда они у тебя?
   Гэс широко ухмыльнулся.
   - А ты как полагаешь - откуда?
   - Да ведь ты их все вернул.
   - Все вернул, кроме этих.
   Джоби, со смешанным чувством восхищения и неловкости, не  мог  сдержать
улыбки.
   - Ну ты даешь, Гэс! С ума сойти, честное слово!
   - Так что - подымим?
   - Нет. - Джоби поднялся на ноги.  -  Я  должен  идти.  Мама  велела  не
опаздывать. Пока, до скорого!
   Он отвернулся и пошел по отросшей траве. К тому времени, как перед, ним
вырос забор, он уже не шел, а бежал. Пускай Гэс думает о нем,  что  хочет,
неважно. Важно теперь одно: как можно скорее унести от Гэса ноги.



        9


   - И тут - вы не поверите - в самый разгар операции он очнулся, а рядом,
на столе, разложены его внутренности -  желудок,  кишки.  Не  удосужились,
видите ли, усыпить его как следует.
   Миссис Коллинз из соседнего дома  елейным  голоском  излагала  во  всех
отталкивающих подробностях удивительную историю, которая приключилась с ее
родственником. У Джоби кровь стыла в жилах, но он слушал, с содроганием.
   - Господи боже мой! - Джобина мать всплеснула руками. - И что  же  было
потом?
   - Ну, полежал он, значит, минуты две  тихонечко,  наблюдает,  чего  они
делают. В это время кто-то заметил, что он проснулся, и  ему  мигом  опять
дали подышать эфиром.
   - Еще бы, - сказала мать. - Надо думать.
   - Конечно, Франку-то это было интересно, как он вроде бы  специалист  -
всю жизнь, почитай что с самой свадьбы, работал на "скорой помощи",  -  он
даже  потом  жалел,  что  они  спохватились,  не  дали  ему  еще   немного
посмотреть. А уж как, говорит, с ним после этого носились, старались  вину
загладить, понимаете, чтобы он на них не  стал  жаловаться,  поскольку  он
человек тертый, знает все ходы-выходы... Много там кой-чего  творится,  уж
будьте уверены, только наружу не выплывает. Ведь, если так-то разобраться,
ты доверяешь им свою жизнь, а напортачат они - никому ничего не  докажешь,
будут друг друга выгораживать. Все они там заодно, в больницах.
   - Меня в больнице хорошо лечили, ничего не могу сказать.
   - Ну, у вас не так все серьезно  оказалось,  как  думали  спервоначалу,
верно? А вот если  у  кого  осложнения  -  тогда  и  натерпишься.  Как  я,
например, когда должен был родиться Уолтер. Ох и дорого он  мне  достался,
этот малый! Одной крови сколько  потеряла  -  вы  не  представляете!  Лужи
стояли в родилке. Корову на скотобойне зарежут - и то  не  бывает  столько
крови.
   - Джоби, ты бы сходил поиграть на улицу, - сказала мать.
   - Еще минуточку, - сказал Джоби. - Я только комикс дочитаю.
   - Да, - продолжала миссис Коллинз, - хлебнула я в тот раз лиха. Зато  с
Маргарет, напротив, справилась играючи - словно орешек выщелкнула.  -  Она
глубокомысленно покачала головой. - Ничего нельзя знать  заранее.  Кстати,
не слыхали вы про Маклаудову девку с нашей улицы?
   - Нет, а что?
   - Ребеночка, говорят, нагуляла...
   Краем глаза Джоби заметил, как  мать  предостерегающе  подняла  руку  и
легким кивком указала на него.
   - Джоби, кому сказано, ступай поиграй, покуда солнце на улице.
   Он встал. Теперь он и сам был рад уйти. От  ужасной  вести,  поразившей
его в самое сердце, у него полыхали щеки.
   - По всей улице только о том и судачат. - Миссис Коллинз, в  нетерпении
поделиться последней новостью, не стала ждать, пока он выйдет за дверь. Он
еще секунду помедлил у черного хода. - Не зря я всегда предсказывала,  что
она плохо кончит...
   Джоби торопливо пошел со двора. У него пересохло во  рту.  Ребенок!  И,
может быть, все уже знают от кого. Сейчас главное  -  подальше  отойти  от
дома, пока мать не почуяла правду, не позвала его назад.  Ему  вспомнилась
высокая трава на  выгоне,  заливистый  Моллин  смех,  озорные,  зазывающие
глаза. Он бегом выбежал за калитку, цокая башмаками по выложенной кирпичом
дорожке.
   Первым  на  улице  его  встретил  мяч,  возникший  ниоткуда,  и   Джоби
безотчетным движением выбросил руки вперед, поймал его и  швырнул  обратно
компании взрослых ребят, играющих неподалеку.  Красиво  взял.  Когда  есть
время подумать, ни за что так не  получится.  Скромная  удача,  которая  в
обычный день привела бы его в хорошее расположение духа. Но сегодня...
   Снизу, держась возле самого тротуара, ползла навстречу  большая  черная
машина. Человек, который вел ее, вглядывался на  ходу  в  каждый  дом.  Не
доезжая несколько ярдов до Джоби, он остановился и  высунулся  в  открытое
окошко. Едва он заговорил, как Джоби догадался, кто это, хотя до  сих  пор
ни разу не слышал его голоса.
   - Простите, юноша, вы мне не скажете, где тут живут Уэстоны?
   Заметный  иностранный  акцент  не  портил   его   внятную,   правильную
английскую речь.
   Попусту сбивать людей с толку было Джоби несвойственно. Если указать на
чужой дом, обман быстро раскроется,  а  хозяева  дома  начнут  к  тому  же
строить догадки, кого и зачем разыскивает неизвестный человек.
   - Это дом двадцать девять. Немного выше, по правой стороне.
   - Благодарю вас.
   Не дожидаясь, пока его спросят еще о чем-нибудь, Джоби зашагал  дальше.
На углу он оглянулся: автомобиль  стоял  возле  их  дома.  Мистер  Ледекер
вышел, приблизился к парадной двери. Поднял руку и постучал.
   Джоби кинулся наутек. Если бы, если бы только, стучало у него в мозгу в
такт топоту ног. И он еще  воображал,  будто  полон  заботы  и  тревоги  о
матери, когда она лежала в больнице! А вот теперь на него градом  сыплются
последствия его проступков! Если бы только он  не  ходил  тогда  гулять  с
Молли, если бы не водил дружбу с Гэсом и Томми, не соглашался  принять  от
Томми духи! Ну ладно, принял - но если бы только не  поддался,  когда  Гэс
надоумил его послать духи Эльзе! Эльза? Уму  непостижимо,  что  он  в  ней
видел особенного... А по сути, если вдуматься, все закрутилось из-за того,
что его вышвырнули из кинотеатра.  Иначе  он  не  встретил  бы  Молли,  не
подрался с Гэсом, не впал бы в тоску, которая погнала его в  больницу,  не
пропустил бы на другой день воскресную школу. Мысль о  том,  что  какой-то
старый хрыч, облеченный властью билетера,  наказал  его  за  чужие  грехи,
пробудила в Джоби бессильную ярость. С этого все и началось.  Конечно,  не
обязательно было вытворять все остальное, это верно. И все же...
   Он прибежал к дому, в котором жил Снап; тихо, все двери заперты, никого
нет. Верно, куда-нибудь уехал с матерью, ведь сегодня суббота. Не то чтобы
он сейчас жаждал увидеть Снапа, да и вообще  кого  бы  то  ни  было,  нет,
однако он рассчитывал получить у Снапа кой-какие разъяснения  по  вопросу,
который его интересовал, - правда, Снапа  пришлось  бы  к  этому  подвести
окольными путями. Ну а теперь ничего другого не  остается,  как  вернуться
домой и держать ответ. Можно бы протянуть время до чая, но это  ничего  не
изменит, наоборот - мать  только  сильнее  распалится.  Спасибо  хоть  это
произошло сегодня, не нужно будет сразу отдуваться еще и перед  отцом,  он
как раз поехал  в  Рочдейл  проведать  своего  брата,  который,  очевидно,
заболел. Во всяком случае, вчера кто-то позвонил об этом отцу на работу, и
он с утра отпросился и уехал. Мать хотела, чтобы он взял с собой Джоби, но
отец отказался - неизвестно, может быть, Клиффорду худо,  и  совсем  ни  к
чему, чтобы в доме толклись лишние  дети.  А  Джоби  и  не  настаивал:  он
терпеть не мог дядиного сына, а своего двоюродного брата Гектора.
   Он вышел на свою  улицу,  и  у  него  чуть-чуть  отлегло  от  сердца  -
автомобиля перед домом не было. Он нехотя побрел  вперед,  ведя  рукой  по
забору, размышляя о том, как будет отвечать матери,  -  и  все  отчетливее
сознавал, что ведь еще неизвестно, много ли она знает, и до тех пор,  пока
он это не определит по ее словам, никаких оправданий не придумаешь.  Когда
он подошел к дому Маклаудов, из ворот выскочила Молли, такая, словно с нею
решительно ничего не стряслось.
   - Эй, Джоби! - крикнула она, завидев его. - Чего поделываешь?
   - Ничего. Иду домой, - сказал он, разглядывая ее во все глаза.
   Она подошла ближе, не таясь, весело посмеиваясь.
   - Похоже, плакали мои шестипенсовички, - сказала она.
   - Да? Почему?
   - Теперь на нее не наябедничаешь... Ты разве не слыхал? - Молли  так  и
распирало веселье. - Дура-то наша чертова - доигралась! С пузом ходит.
   - Кто - Эгнис?
   - Ты и впрямь ничего не знал?
   - Да нет, кое-что слышал, но...
   - Она самая, - перебила его Молли. - Уж не решил ли ты, что  это  я?  -
Она заметила, как он покраснел, и прыснула. - Ой,  Джоби,  ты  прямо  хуже
младенца!
   Да, так оно и есть. Иначе почему всегда получается, что он ни  бельмеса
ни в чем не смыслит?
   - У нас с тобой не может быть детей, - объяснила Молли. - И  потом,  мы
же ничего такого не делали! А если бы и делали, все равно бы еще не знали,
слишком рано.
   - Можешь меня не учить, - буркнул Джоби. - Знаю без тебя.
   Он отвернулся и пошел дальше.
   - Ты свою мамочку спроси, - крикнула Молли ему вслед. - Пускай она тебя
поучит...
   Глупо вышло, но это не беда. Одной заботой  меньше.  Теперь  только  бы
узнать, зачем приезжал мистер Ледекер.
   Но когда он вошел в дом,  оказалось,  что  ждать  обвинений  не  нужно.
Обвинение стояло на столе.
   - Входи, не стесняйся, - сказала мать. Она была  одна;  миссис  Коллинз
уже ушла. - Мне надо с тобой поговорить.
   - Да? Насчет чего?
   - Вот эта вещь тебе не знакома? - Она показала  пальцем  на  желтоватый
флакончик духов, одиноко стоящий посередине стола, на зеленой скатерти.
   - А что это такое?
   - Сам видишь, что это такое. Я спрашиваю - знакома тебе  эта  вещь  или
нет?
   Джоби прочистил горло.
   - Может быть.
   - Ах может быть. А каким же таким манером это может быть?
   - О чем ты? Я не понимаю.
   - Ничего, сейчас поймешь.  -  Она  вынула  из  кармана  фартука  листок
бумаги, развернула его и  положила  на  стол.  Это  было  столь  тщательно
составленное им письмо к Эльзе. - Это ты писал?
   Отпираться было бесполезно. Улики налицо. Он кивнул.
   - Не рано ли начинаешь любовные записочки писать барышням?
   - Она не любовная. Там ничего не сказано про любовь.
   - Ладно, не будем спорить об этом. Меня больше интересуют духи.
   - К тебе кто-нибудь приходил, да?
   - Приходил. Мистер Ледекер. Он - порядочный человек.  Когда  его  дочка
получает дорогие подарки от незнакомых мальчиков, он хочет  знать,  в  чем
дело.
   - Они не дорогие.
   - Сколько же они стоили?
   Джоби запнулся на мгновение.
   - Полкроны.
   - Долго думал, голубчик. И  не  угадал.  Мистер  Ледекер  не  поленился
навести справки -  он  говорит,  такой  флакончик  духов  стоит  в  аптеке
одиннадцать шиллингов шесть  пенсов.  Скажи,  пожалуйста,  откуда  у  тебя
взялись одиннадцать шиллингов и шесть пенсов на духи?
   - Я их не покупал... Мне их дали.
   - Да-да, рассказывай. Имей в виду,  молодой  человек,  будешь  врать  -
шкуру с тебя спущу, так что советую говорить правду.
   - Это правда. Мне их дал один парень.
   - Какой парень?
   - Я не могу его назвать.
   - Скажи лучше - не хочешь. Отказываешься назвать и рассчитываешь, что я
тебе поверю?
   - Не могу я выдать человека, мама.
   - Он стянул духи, этот парень?
   Джоби повесил голову.
   - Скорее всего - да.
   - И ты взял, хотя знал, что они краденые? Слушай, Джоби, посмотри мне в
глаза и говори правду. Ты их сам украл?
   Джоби посмотрел ей в глаза. Его не оставляло ощущение вины, ведь  он-то
знал, что действительно бывали случаи, когда он мошенничал.
   - Не крал я их.
   - Может, товарищ этот твой - Снап?
   - Нет, Снап такими делами не занимается.
   - Что ж, хоть это одно говорит в его пользу. За  тобой  я  раньше  тоже
ничего такого не замечала. Ума не приложу, что ты здесь творил без меня...
Всыпать тебе полагается за все за это по первое число - жаль, нет отца, уж
он бы тебе задал перцу! Ну вот что - иди и ложись в постель.
   - Но сейчас только полчетвертого!
   - Я знаю. Все равно ступай наверх. Поразмыслишь на досуге,