казарменные
кровати.
     А их имущество? - спросил я.
     Тайлер ответил:
     -  Они принесут с  собой  только то, что значится  в этом списке, - все
умещается под матрасом.
     Список,   который   мой   начальник  нашел   в  копировальной   машине.
Копировальной машине,  счетчик которой все  еще был установлен  на семьдесят
две копии.
     "Наличие  указанных   предметов   не  является   гарантией   допуска  к
тренировке, но никто  не будет  допущен, если явится  без  них и без пятисот
долларов на похороны".
     Кремация трупа стоит не менее  трехсот  долларов, утверждает Тайлер,  а
цены постоянно растут. Если ты умрешь, а  денег таких у  тебя нет, твое тело
станет добычей студентов-медиков.
     Деньги  курсант должен  постоянно носить в  ботинке на случай, если его
убьют, чтобы похороны не пришлось оплачивать "Проекту Разгром".
     Кроме этого курсант должен иметь при себе следующие предметы:
     Две черных рубашки.
     Две пары черных брюк.
     Две пары прочных черных ботинок.
     Две пары черных носков и две смены простого нижнего белья.
     Одно плотное черное пальто.
     Все это - один комплект с собой, второй - на себе.
     Одно белое полотенце.
     Один армейский походный матрас из поролона.
     Один белый пластиковый котелок.
     Я  сижу за  столом,  мой начальник  стоит рядом.  Я подбираю  со  стола
оригинал списка и говорю:
     - Спасибо.
     Мой  начальник возвращается  в  кабинет,  а  я возвращаюсь к работе - к
незаконченному пасьянсу у меня на компьютере.
     После работы я отдаю копии  Тайлеру. Дни проходят один за другим. Я иду
на работу.
     Я прихожу домой.
     Я иду на работу.
     Я прихожу домой, а возле нашего крыльца стоит парень. Он стоит и держит
в руках коричневый  бумажный пакет, в котором - его сменная черная рубашка и
вторые  черные брюки.  Остальные  три предмета  - белое полотенце, армейский
матрас и пластиковый котелок - он повесил на перила крыльца. Из окна второго
этажа мы с  Тайлером  изучаем парня  и Тайлер приказывает мне  отослать  его
домой.
     - Слишком молод, - говорит Тайлер.
     Парень на крыльце - это ангелочек,  которого я пытался уничтожить в тот
вечер, когда Тайлер изобрел "Проект Разгром". Несмотря на синяки под глазами
и короткую армейскую  стрижку,  мордочка у  него  слишком нежная и  гладкая.
Одень  его  в платье и заставь  улыбнуться -  не отличишь от девушки. Мистер
Ангел  стоит   по  стойке  смирно   лицом   к  двери  дома,   уставившись  в
потрескавшиеся  доски взглядом. На  нем  черная рубашка,  черные  ботинки  и
черные брюки.

     - Избавься от него, - говорит мне Тайлер. - Слишком молод.
     Я спрашиваю Тайлера, сколько это лет - слишком молод?
     -  Не  имеет значения,  -  отвечает  Тайлер. - Если кандидат  молод, мы
говорим ему, что он слишком  молод. Если он толстый, мы говорим ему, что  он
слишком толст. Если стар - что слишком стар. Если тощий  - слишком тощ. Если
белый - слишком бел. Если черный - слишком черен.
     Именно так  проверяли кандидатов в буддийских  монастырях на протяжении
квадриллионов и биллионов лет, объясняет  Тайлер.  Кандидата посылают прочь,
но если решимость его настолько сильна,  что он прождет у дверей без еды под
открытым небом три дня, тогда и  только  тогда он может войти и приступить к
тренировке.
     Так что я сказал  Мистеру Ангелу,  что он слишком  молод, но за  обедом
обнаружил,  что он  по-прежнему  стоит у дверей. После  обеда  я  спустился,
слегка поколотил Мистера Ангела  метлой и  выбросил мешок  с  его  вещами на
улицу.  С  верхнего  этажа  Тайлер наблюдает, как я для начала  заехал парню
метлой по уху, потом швырнул его  вещи в сточную канаву и начал  кричать  на
него.
     Убирайся, кричал я.  Ты что, оглох?  Ты слишком молод. У тебя ничего не
выйдет,  кричу  я. Возвращайся через пару лет  и  попробуй снова.  Убирайся.
Прочь с моего крыльца.
     На следующий день парень все еще там и говорить к нему выходит Тайлер.
     - Извини, - говорит Тайлер.
     Тайлер сожалеет, что парень услышал про тренировки, но он на самом деле
слишком молод и поэтому будет лучше, если он все же отправится домой.
     Хороший полицейский. Плохой полицейский.
     Я вновь кричу на  беднягу. Затем, через шесть  часов, выходит Тайлер  и
говорит, что - увы! - но никакой возможности нет. Парень должен уйти. Тайлер
говорит, что вызовет полицию, если парень не уйдет.
     Но парень остается.
     А его  вещи  так и  валяются  в  канаве. Ветер уносит обрывки бумажного
пакета.
     А парень все стоит и стоит.
     На  третий  день  к  дверям  является  второй  кандидат.  Мистер  Ангел
по-прежнему там, Тайлер спускается и говорит ему:
     - Проходи. Подбери свои вещи и проходи.
     Новому парню  Тайлер говорит,  что,  к его огромному  сожалению,  вышла
ошибка.  Новый парень  слишком  стар, чтобы заниматься здесь, и будет лучше,
если он уйдет.
     Я хожу на работу каждый  день. Я прихожу домой,  и каждый день один или
два парня ожидают у крыльца. Я больше даже не смотрю им в лица. Я захлопываю
за собой дверь и  оставляю их стоять  на крыльце. Это случается почти каждый
день: иногда кандидаты уходят, но  чаще всего они  выстаивают все три дня, и
так пока большинство из семидесяти двух коек, которые мы с Тайлером купили и
поставили в подвале, не оказываются заполненными.
     В  один прекрасный день  Тайлер  дает мне пятьсот  долларов наличными и
просит  меня постоянно носить их с  собой в ботинке. Деньги на мои похороны.
Это тоже один из обычаев буддистских монахов.
     Теперь,  когда я прихожу домой  с работы, дом полон незнакомыми людьми,
набранными  Тайлером. Все поглощены работой. Первый этаж целиком превращен в
кухню и  мыловаренный  завод.  В  туалет попасть  невозможно.  Иногда группа
курсантов  исчезает   на   несколько  дней   и   возвращается   с   красными
прорезиненными мешками, наполненными жидким, водянистым жиром.
     Как-то ночью Тайлер поднялся ко мне в спальню и сказал:
     -  Не беспокой их  попусту. Они  все  знают, что им делать. Так устроен
"Проект  Разгром". Никто  не знает плана  целиком, но каждый в  совершенстве
обучен выполнять одну простую задачу.

     Одно из правил "Проекта Разгром" - Тайлер всегда прав.
     А затем Тайлер исчез.
     Парни  из "Проекта Разгром"  топят сало с утра до ночи. Я не  сплю. Всю
ночь  я слышу,  как другие  парни  варят сало  со щелочью, нарезают  мыло  в
бруски, раскладывают их  на бумаге для выпечки, а  затем заворачивают каждый
брусок  в  ткань и  запечатывают  ярлыком с  торговым  знаком "Мыловаренного
Завода на  Бумажной  улице".  Все, кроме меня,  знают,  что нужно  делать, а
Тайлера все нет и нет.
     Я  слоняюсь  вдоль  стен,  как   мышь,   попавшая   в   мышеловку,  где
люди-автоматы, молчаливые  и  энергичные как дрессированные обезьянки, варят
мыло,  работают и  спят посменно. Одна команда обезьянок-астронавтов готовит
весь  день еду, другая -  ест  эту  еду  из принесенных с  собой пластиковых
котелков.
     Как-то утром я уходил на работу и  увидел  Большого  Боба, стоявшего на
крыльце. Он был одет в  черные ботинки, рубашку и брюки. Я  спросил  его, не
видел ли он Тайлера на днях? Может быть, это Тайлер прислал его сюда?
     - Первое правило "Проекта  Разгром", - говорит Большой Боб, вытянувшись
по  струнке,  пятки  вместе, -  не  задавать вопросов,  касающихся  "Проекта
Разгром".
     И  какую  же не требующую  мозгов  задачу  поручил  Тайлер  ему  лично,
спрашиваю я. Ведь есть и такие курсанты, вся обязанность которых сводится  к
тому, чтобы  день  за днем варить рис  или мыть  котелки, или чистить ковры.
День за днем. Может быть, Тайлер пообещал Большому Бобу, что того  постигнет
просветление, если он шестнадцать часов в день будет заворачивать в упаковку
бруски мыла?
     Большой Боб ничего не отвечает.

     Я иду  на  работу. Я прихожу домой, а Большой  Боб  все так  и стоит на
крыльце.  Я не сплю  всю  ночь, а  на следующее утро я  нахожу Большого Боба
приводящим в порядок сад.
     Перед  тем, как  уйти  на работу,  я спрашиваю  Большого Боба,  кто его
впустил?  Кто назначил  его ухаживать за  садом? Видел ли он Тайлера? Был ли
здесь Тайлер ночью?
     Большой Боб отвечает:
     -  Второе  правило   "Проекта  Разгром"   -   не   задавать   вопросов,
касающихся...
     Я обрываю его. Да, говорю я, да, да, да, и еще раз - да!
     И  пока я  тружусь в  конторе, команды обезьянок-астронавтов вскапывают
грязную  лужайку  вокруг  дома,  вносят в почву аммонийные удобрения,  чтобы
понизить  кислотность  и  бросают  лопатами приобретенный  на ферме  навоз и
обрезки волос, купленные в парикмахерской, которые отгоняют от посевов мышей
и кротов и повышают содержание протеинов в почве.
     Посреди   ночи   другая   команда   обезьянок-астронавтов  является  со
скотобойни домой с мешками  кровавого мяса, чтобы повысить содержание железа
в почве, и пакетами костной муки с высоким содержанием фосфора.
     Команды  обезьянок-астронавтов сеют семена базилика, чабреца и  латука,
высаживают саженцы  лещины, эвкалипта,  .декоративного  апельсина и перечной
мяты  в  калейдоскопическом  порядке.  Посредине каждой  зеленой  куртины  -
розовый куст. Другие команды выходят по ночам с ручными фонариками и убивают
слизней и  улиток. Еще одна команда собирает  лучшие листья и ягоды с кустов
можжевельника, чтобы  изготовить из  них натуральный краситель. Дельфиниум -
потому  что  это  натуральный  дезинфектант.  Листья  фиалки  - средство  от
головной боли, душистый ясменник придает мылу аромат свежесрезанной травы.
     На  кухне  стоят  бутыли  с  сорокаградусной  водкой, которая нужна дли
производства  прозрачного  розового гераниевого мыла,  и мыла цвета  жженого
сахара,  и мыла с пачулями.  Я украл одну  бутыль водки, а похоронные деньги
потратил на сигареты. Заходила Марла. Мы поговорили о растениях. Мы гуляли с
Марлой по усыпанным гравием дорожкам посреди калейдоскопически-зеленых клумб
сада, пили и курили. Мы говорили о ее груди. Мы говорили о чем угодно, кроме
Тайлера Дердена.
     В один прекрасный день в газетах появилось сообщение о том, что бригада
одетых  в черное  людей  напала на хороший район  и на  магазин, торговавший
роскошными моделями  автомобилей, и  принялась  наносить  удары бейсбольными
битами по бамперам,  отчего воздушные мешки начали срабатывать  и взрываться
внутри салонов, пачкая их тальком, а  противоугонные устройства завывали как
бешенные.
     В "Мыловаренном Заводе на Бумажной Улице" команды обезьянок-астронавтов
обрывают  лепестки с роз, анемонов  и лаванды и укладывают  их  в  коробки с
чистым  жиром,  который   поглотит  их   эфирные   масла,  необходимые   для
производства мыла с цветочным запахом.
     Марла рассказывает мне о растениях.
     Роза, говорит мне Марла, это природное вяжущее средство.
     Имена некоторых  растений звучат как список умерших в доме престарелых:
Роза,   Вербена,  Лилия,  Нарцисс.  Другие,   такие  как  Таволга,  Буквица,
Наперстянка, Душица похожи на  имена фей из комедий Шекспира.  Чемерица с ее
сладким ванильным запахом. Лещина - еще одно натуральное вяжущее средство.
     Аир, дикий испанский ирис.
     Каждую ночь мы  с  Марлой  гуляем в саду,  пока я  не убеждаюсь,  что и
сегодня Тайлер не пришел  ночевать  домой.  За нами  следом всегда  плетется
какая-нибудь обезьянка-астронавт, подбирает веточку бальзама, руты или мяты,
которую сорвала Марла и  растерла в  пальцах,  чтобы дать мне понюхать.  Или
брошенный  окурок. Обезьянка-астронавт  бредет  за нами,  чтобы стереть  все
следы нашего пребывания в этом саду.
     В другую ночь в одном парке в самом центре города еще одна группа людей
в черном облила  бензином каждое  дерево и провела бензиновые  дорожки между
деревьями, а затем устроила небольшой, но настоящий лесной  пожар. В газетах
написали,  что  от  жара  поплыли  окна  в  особняке  напротив  парка,  а  у
автомобилей на стоянке с неприличным звуком полопались шины.
     Дом, снятый  Тайлером на Бумажной улице,  превратился в живое существо,
влажное  изнутри,  оттого  что в нем  живет, потеет  и  дышит столько людей.
Внутри ходит столько людей, что дом шевелится.
     В другую ночь,  когда Тайлер снова не вернулся домой, кто-то просверлил
отверстия в банкоматах и таксофонах, а затем вставил в дырки катетеры и, при
помощи шприца для смазочных работ, наполнил их изнутри солидолом и ванильным
пудингом.
     И  хотя  Тайлера   никогда   не   было  дома,  через  месяц   у  многих
обезьянок-астронавтов  на  тыльной  стороне  ладони  виднелся  след  поцелуя
Тайлера.  Потом  эти  обезьянки-астронавты  куда-то  девались,  а  их  место
занимали новые, приходившие на крыльцо им на замену.
     И каждый день группы уезжали и приезжали домой в различных автомобилях.
Никогда не  удавалось увидеть одну  и ту же машину дважды. Однажды вечером я
услышал, как Марла на крыльце говорит обезьянке- астронавту:
     - Я пришла к Тайлеру. К Тайлеру Дердену. Он живет здесь. Он - мой друг.
     Обезьянка-астронавт ответила:
     - Мне  жаль,  но ты  слишком... слишком  молода,  чтобы тренироваться с
нами.
     - Шел бы ты, - отрезает Марла.
     -  Кроме  того,  -  продолжает  обезьянка, -  ты  не принесла  то,  что
необходимо: две черных рубашки, две пары черных брюк...
     - Тайлер, - кричит Марла.
     - Пару прочных черных ботинок.
     - Тайлер!
     - Две пары черных носков и две смены нижнего белья.
     - Тайлер!
     Я слышу, как хлопнула входная дверь. Марла три дня ждать не станет.
     Приходя с работы, я обычно делаю себе бутерброд с арахисовым маслом.
     Когда я пришел домой  в этот раз,  я увидел, как одна обезьянка  читает
остальным,  сидящим на  полу,  занимающим  собой весь первый этаж, следующий
отрывок:
     - Ни один из вас не обладает уникальностью и красотой снежинки. Вы - не
более  чем  разлагающаяся  органическая  материя,  как  и  все другие  живые
существа. Вы все - часть одной и той же компостной кучи.
     Обезьянка-астронавт продолжала:
     - Наша  культура уравняла нас в правах. Никто больше  не может с полным
основанием называть себя  белым или черным, богатым или бедным. Мы все хотим
одного и того же. Наша индивидуальность ничего не стоит.
     Чтец  замолкает, когда я  захожу, чтобы сделать  себе бутерброд,  и все
обезьянки-астронавты сидят смирно, как будто никого кроме меня здесь нет. Не
стоит, говорю я. Я уже читал это. Я набирал этот текст.
     Даже мой начальник, наверное, уже это прочел.
     Мы - просто  большая  куча дерьма, говорю я. Валяйте дальше,  играйте в
ваши игры. Не обращайте на меня внимания.
     Обезьянки-астронавты  спокойно дожидаются,  пока  я  сделаю  бутерброд,
возьму еще одну бутылку водки и поднимусь наверх. У себя за спиной я слышу:
     - Ни один из вас не обладает уникальностью и красотой снежинки.
     Я - Разбитое Сердце Джека, потому что Тайлер бросил меня. Как мой отец.
Как все вокруг.
     Вечерами,  после  работы, я иногда  захожу  то  в  один,  то  в  другой
бойцовский клуб и спрашиваю, не видел ли кто Дердена Тайлера.
     И в каждом новом бойцовском клубе кто-то другой, незнакомый мне стоит в
круге  света  под лампой,  окруженный  со всех сторон тьмой, и  читает слова
Тайлера.
     Первое  правило  бойцовского  клуба гласит:  никому не  рассказывать  о
бойцовском клубе.
     Когда начинается бой, я отвожу руководителя клуба в сторону и спрашиваю
его,  не слышал ли он о Тайлере Дердене. Я живу вместе с Тайлером, говорю я,
и он давно уже не появлялся дома.
     Парень делает большие глаза и спрашивает,  действительно  ли я знаком с
Тайлером Дерденом.
     Это случается в большинстве новых бойцовских клубов. Да, говорю я, мы с
Тайлером -  лучшие  приятели. И  тогда, ни с того, ни  с сего,  все кидаются
пожать мне руку.
     Эти новые ребята глядят  на дырку  в моей щеке и на черную кожу на моем
лице, желтую и зеленоватую по краям, и обращаются ко мне "сэр". Нет, сэр. Да
нет, сэр. Они не знакомы с Тайлером Дерденом, и никто из их знакомых тоже не
знаком.  Друзья  их  друзей  встречались  с  Тайлером,  они  и основали  это
отделение бойцовского клуба, сэр.
     Затем они подмигивают мне.
     Никто из их знакомых не знаком с Тайлером Дерденом.
     Сэр.
     И все спрашивают меня, а это правда? Правда,  что Тайлер Дерден создает
армию? Ходят такие слухи. Правда, что Тайлер спит по ночам не больше часа? А
еще  ходят  слухи,  что  Тайлер  разъезжает  по  стране,  открывая   повсюду
бойцовские клубы. Что последует за этим? - интересуются все.
     Собрания участников  "Проекта  Разгром" переместились в другой  подвал,
побольше,  потому   что   все  комитеты  -  и   "Поджоги",   и  "Налеты"   и
"Неповиновение",  и   "Дезинформация"  -  становятся  все  многочисленнее  и
многочисленнее,  по  мере  того  как  новые  и  новые  люди  проходят  школу
бойцовских клубов. У каждого  комитета -  свои  руководители, но даже они не
знают,  где  находится  Тайлер. Он  связывается  с  ними  каждую  неделю  по
телефону.
     Все участники "Проекта Разгром" интересуются, что последует за этим.
     К чему мы придем?
     Что ждет нас впереди?
     На Бумажной улице мы с Марлой гуляем по ночам в саду босиком, вдыхая на
каждом шагу аромат шалфея, лимонной вербены и розовой герани. Черные рубашки
идут за  нами со  свечами в руках, поднимая  листья  растений,  чтобы  убить
улитку или слизняка. Марла спрашивает, что здесь происходит?
     Слой срезанных волос под слоем тряпичных обрезков. Волосы и навоз.
     Подкормка сырым  мясом и  костной мукой. Растения  растут  быстрее, чем
обезьянки-астронавты успевают их срезать. Марла спрашивает меня:
     - Что ты собираешься делать?
     Как ты сказала?
     В  грязи что-то  блеснуло золотом, и  я  наклонился, чтобы  рассмотреть
получше. Я не знаю, что будет дальше, говорю я Марле.
     Похоже, нас обоих бросили.
     Уголком глаза я вижу обезьянок-астронавтов в черном,  толпящихся у меня
за спиной со свечами  в руках.  Это  блестел коренной зуб в золотой коронке.
Рядом  с ним  -  еще  два зуба  с серебряными  пломбами. Это  - человеческая
челюсть.
     Не  знаю,  говорю  я,  не  знаю, что последует  за этим.  И я запихиваю
челюсть с блестками зубов  туда, глубже в грязь,  волосы,  дерьмо,  кости  и
кровь, туда, где Марла их не увидит.

18

     В пятницу вечером я заснул в конторе у себя за рабочим столом.
     Когда я проснулся, все  уже  ушли, а на столе  у  меня звонил  телефон.
Телефон  звонил у меня  во сне,  и  мне  так  и  не ясно, реальность  ли это
вторглась в мой сон, или мой сон овладел реальностью.
     Я ответил на звонок: Определение Ответственности.
     Так называется мой отдел: "Определение Ответственности".
     Солнце заходит, а по  небу мчатся огромные  кучевые  облака размером со
штат  Вайоминг и  Японию вместе взятые. Своего окна на  работе у  меня  нет.
Просто стены в нашей конторе стеклянные. В этом  здании все стены стеклянные
-  от  пола  до  потолка.  Везде  -  вертикальные  жалюзи. Повсюду  -  серый
производственный  ковролин, украшенный  маленькими надгробиями  разъемов для
подключения  персональных компьютеров к локальной сети. Лабиринт клетушек из
прозрачного пластика и декоративных панелей.
     Где-то гудит пылесос.
     Мой начальник уехал в отпуск. Он послал мне e-mail, а  затем испарился.
Я  должен  приготовить   за  две   недели  полный   отчет.   Зарезервировать
конференц-зал. Подбить бабки. Подвести черту. Что-то в  этом роде. Меня явно
хотят подставить.
     Я - Полная Невозмутимость Джо.
     Мое поведение давно вышло за всякие рамки.
     Я снимаю трубку, на проводе Тайлер, он говорит мне:
     - Выйди на улицу, там, на автостоянке, тебя ждут парни.
     Кто они такие, спрашиваю я.
     - Они ждут тебя, - говорит Тайлер.
     Мои руки пахнут бензином.
     Тайлер продолжает:
     - Пора делать ноги. У них есть машина. "Кадиллак".
     Я в