м дальше было с тем Кишкой? -- спросил Димка, ни на минуту
не выпуская из мозгов слово "Кривозуб"...
     -- На чем я остановился?
     -- Кишка пошел выяснять отношения с каким-то мужиком...
     -- Ну вот...Они  отошли от танцплощадки и начали махать кулаками. Кишка
прижал отдыхающего к забору, а затем сбил  на землю. Хотел было доконать его
ногами... Было  еще  светло,  кажется, середина июня,  и все вдруг  увидели,
какого цвета у Кишки кровь. Чужой парень зацепил его за штанину и повалил на
себя...на нож, который он держал наготове. Словом, выпустил из Кишки все его
кишки и  хоть наматывай их на барабан.  Кишка  повернул к нам  лицо и, ты не
поверишь, какой  ужас  был  на  нем написан. Кричавший  рот --  больше лица,
глаза, словно две танковых фары...Куда нам сейчас?
     --  Прямо!  Насколько  мне  помнится,  дом Арефьева находится  рядом  с
заброшенной силосной башней. Поблизости опушка, где паслись козы...Помнишь?
     -- Строение номер девять...
     Пустырь  с прошлогодними скирдами  сена остался позади.  Они въехали  в
узкую горловину, образующуюся двумя темными полосками леса.
     -- Стоп, Броня! -- крикнул насторожившийся Димка. -- Я слышал выстрелы.
     Бронислав отпустил газ, машина  бесшумно  покатилась  по  уходящей вниз
дороге. Димка  приоткрыл свою дверь и до слуха докатилась отчетливая токката
выстрелов.
     -- Кто-то из помпового ружьишка шмаляет, -- сказал Бронислав.
     --  И  не  только...Я  слышал автомат  и, возможно, кто-то  работает  с
глушителями. Поезжай помедленнее...
     Едва  они  выехали   из  горловины,  как  перед  ними  открылось  белое
пространство,  освещенное  восходящей  луной,  а  вдалеке  -- редкие, темные
силуэты  деревьев. И  вдруг в глаза  бросились искристые параболы  --  следы
трассирующих пуль. Бронислав  переключил  рычаг скоростей и  надавил на газ.
"Шевроле" устремился вперед и  не прошло минуты, как  они преодолели пологий
подъем, с  верхушки которого открывался  вид на усадьбу  Арефьева. И судя по
доносившимся автоматным очередям и  перехлесту трассирующих дорожек, там шел
нешуточный бой.
     Их внимание  привлек  к себе стоящий на обочине дороги джип  с открытой
дверцей. Когда они приблизились, из машины выскочили двое мужчин и Бронислав
отчетливо  разглядел  в  их руках предметы, очень смахивающие на  пистолеты.
Нападавшие, а в этом уже не было сомнений, разбежались  на всю ширину дороги
и  изготовились  стрелять. Причем  один  из  тех,  что  был на левой стороне
трассы, держал пистолет двумя руками.
     --  Если ты, Броня, сейчас мне не подыграешь рулем,  можешь считать нас
клиентами морга.
     Димка поднял с пола АК, открыл дверцу и почти повис на ней, зацепившись
носком кроссовки за порожек кабины.
     -- Смещайся  влево! --  крикнул  он  и  когда "шевроле" на метр-полтора
подал влево,  Димка  начал стрелять.  Однако  попал только в  одного -- пули
отбросили мужчину назад и тот, потеряв равновесие, навзничь упал на  дорогу.
Второй  человек  все  же  успел  открыть огонь,  но  поскольку ему  пришлось
увертываться  от  наезжающего  "шевроле",  все  пули  ушли  в  пространство.
Бронислав резко распахнул свою дверцу,  раздался сильный пружинистый  удар и
человек на дороге отлетел в кювет.
     -- Неплохо нас здесь встречают, --  сказал Димка. -- Будем считать, что
передовой кордон мы смяли.
     -- Меня поражают такие психи. Не разобравшись что к чему, вынимают дуры
и начинают шмалять по чем зря...
     -- Ты  не  совсем  прав,  --  Димка  еще  держал  в руках разгоряченный
стрельбой АК, от которого несло порохом и сгоревшей смазкой. -- Для тех, кто
однажды тайно спрятал под полой  оружие,  не стрелять -- трагическая ошибка.
Все,  что направляется и дышит в  их сторону, для них смертельные  враги...А
разве для нас это не так?
     Бронислав  хотел что-то возразить, но в этот момент они увидели еще две
машины,  стоявшие  почти напротив дома Арефьева.  Автоматический огонь велся
из-за деревьев, тянувшихся по краю канавы.
     --  Сколько же их  здесь? -- удивленно воскликнул Димка.  Не  дожидаясь
реакции брата, сам крутанул баранку влево, на узкий мостик. -- Давай, Броня,
уносить ноги, а не то схлопочем в лоб гранату.
     Они въехали в безлистную просеку и, взяв по автомату, вышли из машины.
     -- Дай бинокль, --  попросил Бронислав. -- посмотрим, какие тут подходы
к дому.
     -- Пока мы ищем подходы, от Арефьева останется одна краткая биография.
     -- Нет, ты только  полюбуйся! --  Димка протянул бинокль.  -- Встань на
эту корягу, увидишь Бородинскую панораму боя...
     Близнец приложил к глазам  окуляры  и осмотрел дом. По вспышкам  понял,
откуда  идет стрельба. Стреляли из двух угловых окон второго этажа и реже --
золотисто-огненные  бабочки выпархивали из-под арки балкона. Сизый дымок был
хорошо виден на фоне звездного неба. В  глубине балкона  Бронислав разглядел
стоящего во весь свой могучий  рост  человека,  державшего в  руках помповое
ружье.  Время  от  времени  он стрелял,  передергивая затвор-гармошку, снова
целился и стрелял.  Из-под  распахнутой  куртки то  появлялась, то  исчезала
небольшая колбочка, которая чудом держалась на тонком резиновом катетере.
     -- Демьян, возьми в машине гранатометы и дай мне подсумок с магазинами.
И захвати побольше гранат.
     Бронислав  подошел ближе к кювету и выглянул на дорогу. Затем он  встал
на колено, устроил на плече гранатомет и прицелился.
     -- Как только выстрелю, рвем через дорогу к мусорным контейнерам.
     -- Нас могут перещелкать охранники Арефьева.
     --  А у  нас есть другой  вариант? -- Бронислав  выстрелил и через пару
секунд   улица,   обрамляющий  ее   кустарник  и  строение   No9  осветились
сине-багровым   пламенем.   Мгновение-другое   царило   безмолвие,   которое
прорвалось  каскадом автоматных  очередей.  Несколько  веток, сбитых пулями,
упали поблизости.
     Подхватив с земли автомат, Бронислав уже не таясь, крикнул:
     -- Демьян, покажем, как могут преодолевать полосу препятствий близнецы,
-- и Бронислав первым метнулся на дорогу.
     Пригнувшись, они рванули к мусорникам.  Контейнеры находились впритык к
забору и этим они воспользовались. Они  спрыгнули в  наметанный сугроб между
забором  и  хозпостройкой.  Возможно,  их  заметили,  ибо  с  дороги,  из-за
отяжелевших  от снега елей,  по ним потянулись серебристые  струи трассеров.
Кирпичная крошка больно хлестнула по лицам и Димка выругался.
     Обогнув строение, они услышали знакомый окрик. Это был Фердинанд. Рядом
с  ним, на ступенях, ведущих в подвал,  находились Шедов  с Денисом Кушаком.
Близнецы присоединились к ним.
     -- Здесь глупо стоять, -- сказал Фердинанд, -- они в любой момент снова
могут начать штурм.
     -- Что ты предлагаешь? -- спросил его Шедов.
     -- Мы с близнецами останемся здесь, а вы с Денисом можете подстраховать
второе крыло и черный ход.
     -- Логично, -- сказал Шедов и с Денисом направился за дом.
     -- То, что  эти хмыри тянут резину,  плохой признак, --Фердинанд курил,
сжимая сигарету в кулаке. -- Они явно ждут подмогу...
     -- Но вместо подмоги сюда может нагрянуть ОМОН.
     -- Ты,  Дима, выкинь  это  из головы.  Милиция,  во-первых,  далеко,  а
во-вторых, она куплена за рубль двадцать...А  если я ошибаюсь, она все равно
предпочитает в такие разборки не вмешиваться.
     В доме, со стороны кабинета Арефьева, вдруг зазвучала  знаменитая песня
в исполнении Паваротти. Они,  разумеется, не знали,  что это Злата  включила
музыкальный  центр, чтобы  не слышать сводящую  с ума стрельбу.  Итальянская
песня  "О,  мое  солнце"  было здесь так же уместна,  как, наверное,  чтение
сонетов Петрарки на похоронах бомжа.
     -- Братцы, -- обратился Фердинанд к близнецам, -- если вам эта затея не
нравится, можете уйти в любой  момент. Это пожелание вашего дяди...Здесь нет
никакой обязаловки...
     -- А ты, Ферди? -- спросил Димка, завязывая на кроссовке шнурок.
     -- Я вольный казак,  мне без всего  этого скучно жить, -- он перехватил
автомат из одной руки в другую и зашагал к подвальному окну. Выбив прикладом
стекло, Фердинанд открыл  раму и начал спускаться вниз. Он  уже не видел как
на дальней кромке поля засверкали синие маячки.
     -- Если это милиция, отсюда надо мотать, -- сказал Димка.
     Однако там,  где только что они видели синие просверки, раздался мощный
взрыв.  Оранжевый  столб  огня  повис  над  заснеженным  полем. И  затем еще
рвануло, хотя и менее оглушительно.
     -- Эти сволочи, кажется, пошли ва-банк, расфурычили ментов.
     -- Неплохой устроили для себя полигон, --  Бронислав дул на пальцы рук.
Они стыли и он взял автомат под мышку.
     Со  стороны  темнеющей  рощицы  послышался  шум  машин.  Раздался  визг
тормозов, шуршание шин, стукнули дверцы.
     -- Вот,  кажется, они  и  дождались  резерва главного  командования, --
невозмутимо сказал Димка. -- Ты, Броня, кому оставил завещание?
     -- Если что -- возьмешь мои бабки в тумбочке.
     -- А что я с ними буду делать?
     --  Отдай  какому-нибудь  новому  русскому пусть  купит себе  еще  один
"мерседес"...Может, быстрее себе шею сломит...И никаких памятников, не люблю
эти глупости...
     Наверху стукнуло окно и они услышали голос Шедова.
     -- Идите к черному ходу, сейчас начнется катавасия.
     На  улице, по другую сторону забора,  замелькали  тени. Особенно хорошо
они были видны сверху, с центрального балкона, на котором уже заняли позицию
Фердинанд с Денисом.
     Близнецы  присоединились к  Буханцу, устроились у окон в  гостиной. Они
придвинули  к  ним диван  и  шесть массивных кресел, представляющих надежную
баррикаду. Из-за  штор наблюдали за улицей.  Они  видели,  как  двое человек
несли от  только что подъехавшего микроавтобуса лестницу и  приставили  ее к
забору. Потом они вернулись к машине и вытащили из  кузова еще одну лестницу
со  специальным  крюком-пилой,  предназначенной для штурма  этажных  зданий.
Кто-то на капоте джипа устанавливал пулемет на тонких сошках.
     Димка надавил  стволом автомата на стекло, осколки  полетели  на землю.
Выстрелил и тот, кто колдовал с пулеметом, на мгновение застыл и упал грудью
на  капот.  Лобовое  стекло,  исказившись  серебристыми  трещинами,  рухнуло
вовнутрь.
     В гостиную  вошел Арефьев.  Его огромная  фигура в  сумерках  была  еще
внушительнее. От него  несло порохом и валидолом.  Музыка, сотрясающая  дом,
мешала говорить и он почти в самое ухо Бронислава прокричал:
     --  Они хотят взять  дом в кольцо...Мои люди на другой его стороне, но,
боюсь, у них не хватит патронов.
     Бронислав подгреб к себе подсумок  с магазинами и вытащил оттуда четыре
рожка.
     -- Это все, что я могу вам дать...И еще пару гранат...
     Где-то  внизу громыхнуло, здание содрогнулось. Вниз посыпались разбитые
стекла. Со стола упала ваза и покатилась по ковру.
     -- Броня, подай гранатомет, -- Димка увидел как одна из машин тронулась
с места и начала  разворачиваться. Он  уверенно приладил гранатомет  в проем
окна и прицелился. Яркий след прочертил синюю мглу и унесся в сторону джипа.
Димка  закрыл  глаза  и  ему  привиделся  большой  костер,  вокруг  которого
собрались  ребята  в  красных  галстуках.  Когда  он  разжал  веки,   увидел
скособочившийся джип, охваченный ярким пламенем в районе бензобака.
     Со  стороны  дороги  открыли  яростную  стрельбу.  Несколько   человек,
пригнувшись, рванули к забору и попытались по двум  лестницам  взобраться на
его гребешок,  однако, Бронислав короткими очередями смахнул их на землю. Он
стрелял  и  чувствовал  ни  с чем  не  сравнимое  удовольствие  от  толчков,
исходящих от приклада.
     И  все  же несколько человек сумели  просочиться на территорию строения
No9 и укрыться в мертвой зоне -- между забором и фасадом дома.
     Бронислав  оглянулся,  но не  увидел Арефьева.  Тот  прошел  к  себе  в
кабинет,  где  за  столом,  положив  голову на  руки, сидела  Злата.  Музыка
надрывалась, Паваротти уже  пел "Аве Мария" и ему подпевал  хор венецианских
мальчиков...
     Арефьев взял жену за руку и потянул за собой.
     -- Дорогая моя девочка, здесь тебе оставаться нельзя, пойдем наверх, --
в кабинете царил  густой сумрак, лишь звездно-лунное небо освещало его стены
матовым  светом.  Из  окна  были   видны  трассы  пуль,  летящие  в   разных
направлениях,  но  поскольку  выстрелы  заглушались  музыкой,  их золотистые
цепочки напоминали видео-картинки.
     Он выключил музыкальный  центр,  но  тут же пожалел об этом: кругом шел
настоящий бой и автоматные очереди буквально захлебывались. Злата схватилась
за голову, заметалась по кабинету. Арефьев не мог без боли на нее  смотреть.
Он  с лютым  раздражением  вырвал  из  себя дренаж и  вместе  со  стеклянной
колбочкой  отшвырнул  в   сторону.  Затем   подошел  к  полке,   где  лежали
компакт-диски,  и взял тот, что стоял на ребре возле книжных  корешков.  Это
был его любимый Первый концерт Чайковского. Он  вложил диск в гнездо и нажал
кнопку.  Мощные  аккорды,  без  перехода,  заполнили пространство,  покрывая
сверхнормативными децибелами человеческие безобразия, творящиеся за  стенами
дома.
     Он  подошел  к  жене  и  притянул  ее  к себе.  Свободной  рукой достал
мобильник  и  набрал номер телефона милицейского начальника -- подполковника
Коризно. Однако телефон не отвечал. И это переполнило край отчаяния и вместе
с  тем, как бы поставило нужный знак  препинания  в отвратительной скорописи
жизни.
     -- Надень, милая, шубку и возьми документы с деньгами, -- сказал он, --
я тебя постараюсь отсюда вывести.
     -- Нет, это исключено! Я одна  не  пойду, -- Злата перестала рыдать, на
щеках ее, словно льдинки, застыли слезы.
     На пороге возник Буханец. Его  лицо было в крови, лацкан кожаной куртки
держался на одной нитке -- результат рукопашного боя.
     -- Герман Олегович, расколовские шестерки проникли в подвал, боюсь,  их
нам не сдержать.
     -- Где Чугунов?
     -- Он со  своими людьми  контролирует весь первый  этаж,  но патроны на
исходе. И что-то случилось с Воробьевым, он уже давно должен быть здесь.
     И как бы в насмешку, снаружи раздался  истерический  крик Кривозуба: "Я
вас, придурков, спрашиваю -- где патроны?"
     -- Как  видите, пока действует закон компенсации,  -- сказал  Арефьев и
подошел  к  сейфу.  Из  нижней секции  достал  объемную коробку  с круглыми,
похожими на хоккейную шайбу, гранатами.
     --  Возьми  и  раздай  всем,  --   обратился  он  к  Буханцу.  --   Это
нервно-паралитический  газ,  но прежде чем  бросать, надо надавить  на синюю
кнопку...
     Когда охранник вместе с коробкой ушел, Арефьев  из той же нижней секции
извлек  короткоствольный автомат, к которому скотчем были прикреплены четыре
рожка. Из ящика стола взял пистолет "грач".
     --  Злата, идем, я отведу  тебя  на третий этаж,  а  оттуда по пожарной
лестнице тебя выведет Буханец.
     -- Нет, я остаюсь  с тобой,  -- и он понял: она будет  с ним  до конца,
каким бы конец этот ни был.
     Когда  они  поднимались  по  лестнице, под  ногами  хрустело  стекло  и
перекатывались   стреляные  гильзы,   которых  здесь  было  видимо-невидимо.
Особенно много их было у окон. Увидев Шедова, Арефьев немного взбодрился.
     На другой стороне дома, где кухня и подсобки, оборону держали Фердинанд
с  Денисом. Борис сидел  возле газовой плиты, держа между ног  автомат. Пуля
задела ему плечо и он салфетками тампонировал рану.
     И  вдруг все стихло.  И  музыка и выстрелы.  И это  показалось зловещим
признаком.  Именно  такое  ощущение испытывал  Бронислав.  Он  слышал  голос
Кривозуба  и  теперь для  него  все встало на  свои места -- он должен с ним
встретиться.
     Однако тишина  была  недолгой: все,  кто  находился  в  доме,  услышали
тяжелый накат подъехавшего транспорта.
     -- Это "урал", АТН, -- сказал Димка.
     Его слова тут же получили подтверждение. В дверь вошел Шедов и с порога
объявил:
     -- Расколов прислал целый взвод фашистов. Что будем делать?
     -- Устроим гадам Сталинградскую битву, -- сказал подошедший Фердинанд.
     Из коридора появился Арефьев, Злата -- рядом.
     --  Надо  уходить,  --   сказал  он.   --   У  них   большое  численное
превосходство.
     --  Зато  на  нашей стороне  эта...Брестская крепость,  -- Шедов окинул
взглядом помещение. -- Впрочем, не помешало бы связаться с милицией...
     -- Я уже туда звонил, никто не отвечает, --  Арефьева мутило от боли  и
страха за судьбу жены. -- Я не удивлюсь, если...
     -- Я тоже не удивлюсь, -- Шедов вытащил из кармана мятую пачку сигарет,
-- Я  тоже не удивлюсь, если узнаю, что эти расколовские бультерьеры, прежде
чем направиться сюда, заехали в отдел и немного его прикрыли...
     --  Но  это  же  из  сценария  государственного переворота,  --  сказал
Арефьев.
     --  Переворот  в  Опалихе  и только...Стоп,  они  что-то  пытаются  нам
сообщить, -- Шедов, вытянув короткую шею, напоминал бобра на чужой протоке.
     Прислушались.
     Бронислав узнал голос Кривозуба.
     -- Вам уже никто не поможет, -- вещал мегафон. -- У нас есть полномочия
вас или арестовать или уничтожить, поскольку вы вне закона. У вас времени на
раздумье -- два оборота секундной стрелки...
     Шедов чиркнул зажигалкой и взглянул на часы.
     --  Не  очень  они щедры, -- сказал  он и обратился  к  Брониславу:  --
Сколько у тебя осталось гранатометов?
     -- Один, но  есть еще немного гранат  и тротиловых шашек. -- Хозяин, --
обратился Бронислав к  Арефьеву, --  мне надо  попасть  на крышу...Отсюда не
видно  машины,  на которой они  прибыли  сюда.  Их  надо лишить  возможности
уносить ноги...
     -- Пойдем, парень, -- сказал Арефьев, -- я покажу тебе слуховое окно.
     Злата не отставала от мужа ни на шаг. Они поднялись на чердак и Арефьев
осторожно открыл люк, находящийся на лицевом скате крыши.  Бронислав  поднял
руки и вместе  с гранатометом наполовину вылез из отверстия.  Звезды, словно
иголки,  кольнули глаза. Перед ним лежала темная полоса кустарника, горевший
джип, а в метрах ста пятидесяти от него застыл фургон.
     Бронислав тщательно прицелился  и выстрелил в  то место, где  находился
бензобак. Взрыв, который прозвучал, был намного сильнее  гранатометного, что
говорило лишь  об  одном  -- в  фургоне  находился  боезапас.  Комья  земли,
отдельные фрагменты  взорванной  машины упали на крышу дома  и она запела на
все  лады. Тут  же последовала реакция:  откуда-то из-за  кустов  задолдонил
пулемет и пули мощно зацокали по стенам.
     Они  побежали вниз и на одном  из лестничных переходов  едва не угодили
под пули, влетавшие в окно. Все помещение заполнилось известковой пылью.
     С  новой  силой  застучали  автоматы,  им в ответ --  те  же автоматные
очереди из окон  дома.  Где-то в  районе крыльца взорвалась  граната.  Через
минуту-другую  в  дверях  появился  Денис,  вместо  руки  у  него  болтались
сухожилия с кровавыми кусками мяса. Он был белее снега, нижняя губа, которую
он терзал от боли зубами, тоже представляла собой кровавое месиво.
     -- Сейчас они будут здесь, -- у Дениса  подогнулись колени и он упал на
пол.
     К нему подошел Димка, пощупал пульс.
     -- Конец, Денис, отмучился, -- близнец вытащил из его кармана гранату и
пистолет, в котором не было обоймы.
     -- Броня, пойдем  поговорим по душам с твоим  Кривозубом,  -- обратился
Димка к брату. -- Побеседуем, как мужчины с мужчиной.
     -- Подожди, я только прихвачу пару гранат...
     -- Осторожней, вы еще нужны родине, --  напутствовал их Арефьев и что в
этом напутствии было больше -- иронии или  желания подбодрить близнецов, так
навсегда и осталось невыясненным...




Глава пятнадцатая


     Подполковник  Коризно возвращался  поздно  домой,  когда ему  в  машину
позвонил дежурный  милиции  Опалихи сержант Семенов. От хорошего настроения,
причиной  которого  была встреча  со  старым  другом,  работающим  в МВД, не
осталось и  следа.