а!
Кря-а-а-а!.."

Трудно сказать, сколько здесь было уток: задние ряды их растворялись в
тумане, но было их много. Серђжа пытливо всматривался в стаю. Интересно,
что это за утки? Как они сюда попали? Кислый лиман соединяется с Лебяжьим
узкой заболоченной протокой, по обеим сторонам которой расположены утиные
базы школьных бригад Павла Андреевича и Елизаветы Петровны. Чтобы утки не
затерялись в густых камышах, их туда не пускают. Значит, эти утки чужие? С
верхних лиманов?

Серђжа почесал в затылке. Если с верхних, то ему придђтся толкаться всю
ночь напролђт. А у него уж и так пальцы не разгибаются, и под лопатками
колет.

И тут же у Серђжи возникла мысль: "Вот бы всю эту стаю да к нашим уткам!"

Пока он раздумывал, утки развернулись и поплыли куда-то вправо. Серђжа
спохватился, крикнул:

- Геть! Геть! - толкнулся наперерез, стал загонять уток в протоку.

"Ага! - обрадовался он. - Значит, эти утки с верхних лиманов. Вот
здорово-то! Я их пригоню и буду помалкивать. Только вот как бы Санька не
проговорился".

Туман сгустился ещђ больше, стал сырым и тяжђлым. Санькина голова и
рубашка, прикрывающая плечи, покрылись мелкими дождевыми капельками. Мокрый
шест скользил в негнущихся пальцах.

Утки плыли быстро, и Серђжа еле успевал за ними. Иногда, за крутыми
поворотами, он терял их из виду, и тогда сердце его сжималось от страха.

Скоро камышовые заросли поредели, раздвинулись, растворились в тумане, и
Серђжа понял, что они вошли в Кислый лиман. Утки переговаривались между
собой. Серђжа, почти не видя их, толкался наугад.

Санька сидел молча, изредка пођживаясь и растирая руками голые коленки.

Хороший этот Санька! Другой бы раскричался, расплакался, всю душу вынул бы,
а этот молчит. И, конечно, если его попросить, чтобы он никому не говорил
про уток, то он и не скажет.

- Сань, а Сань! - начал Серђжа. - Давай, мы пригоним уток и никому не
скажем, а?

- А почему? - поинтересовался Санька.

- Да не люблю я, чтобы обо мне говорили. А то начнут приставать,
расспрашивать да хвалить. Ещђ в газетах пропишут. А слава, знаешь, она
портит человека.

- Ладно, не скажем, - согласился Санька. - Я, как приеду, наемся досыта и
спать завалюсь, под тђплое одеяло.

Серђжа так и не понял, как они попали в Лебяжий лиман. Очнулся он только,
когда увидел: стоят, уткнувшись в берег, две лодки, и сквозь туман
просвечивают контуры палатки.

- Девчачий баз?..

Серђжу, как иглой, кольнуло подозрение: "Значит!.."

Да, конечно! Вот она - Кряка. Жирная, здоровая, как гусыня, вылезла на
берег, стоит, чистит перья.

- Чтоб тебе подавиться лягушкой! - чуть не плача с досады, проворчал
Серђжа. - Чтоб ты...

Кряка вытянула шею, посмотрела насторожђнно:

"Кря-кря-кря!.."

Из палатки голос:

- Девочки, утки пришли!

Серђжа торопливо оттолкнулся от берега. Сейчас выбегут девчонки, увидят -
подумают: воровать пришђл, и не оправдаешься.

Санька посмотрел на товарища васильковыми восторженными глазами, хотел
сказать что-то, но в это время: "Блямм! Блямм! Блямм!.." - справа, спереди
прозвучали редкие удары в рельс, хлопнул выстрел, вслед за ним другой.

Серђжа замер, прислушиваясь: что бы это могло быть? И эти размеренные
тревожные удары, и выстрелы? А сейчас вот даже слышны голоса людей, шум
работающего автомобильного мотора.

- Что-то там случилось, - сказал Санька. - Давай толкайся скорее.

Чђлн с разбегу почти весь вылетел на берег. Серђжа бросил в лодку шест,
выпрыгнул и побежал к палатке. Здесь было как на ярмарке. Стояли две машины
с зажжђнными фарами, суматошно бегали люди, и председатель колхоза отдавал
им какие-то распоряжения. Оглушительно звонко раздавались удары: "Блямм!..
Блямм!.. Блямм!.." Чья-то фигура, длинная, как жердь, целилась вверх из
двустволки. Языки пламени один за другим лизнули туман. "Бумм!.. Бумм!.."

Серђжа пожал плечами: "Ополоумели, что ли, все?" - схватил за полу пиджака
пробегавшего мимо парня:

- Эй, что здесь за шум такой?

Парень выдернул пиджак, махнул рукой:

- Не до тебя тут!.. - и убежал. Навстречу Юра. Увидел, остановился, хлопнул
себя руками по бђдрам:

- Серђжка?!

- Ну да, а что?

Юра подпрыгнул, завопил что было мочи:

- Он ту-ут! Он ту-ут! - и скрылся в тумане. Сразу же прекратились удары в
рельс. И в наступившей тишине прозвучал весђлый бас председателя:

- Где он тут, рыбак распронесчастный?! Я ему сейчас уши оборву!

И тут же звонкий голос Саньки:

- Больно вы прыткие - уши обрывать! Вы лучше ему спасибо скажите. Он
девчатам уток пригнал.

"Это не я! Это не я!" - хотел сказать Серђжа, но не сказал, не успел. Его
тотчас же окружили, стали хлопать по голым плечам, тормошить.

- Молодец! Молодец, Серђжа! В таком тумане дорогу нашђл!..

Среди гомона взволнованный женский голос:

- Где он тут? Где он тут? Дайте пройти! Растолкав людей, к Серђже подбежала
высокая молодая женщина с толстыми косами через плечо - Санькина мама.
Обняла, прижала, сказала дрогнувшим голосом:

- Милый ты мой Сергунька! Спасибо тебе за нашего сыночка. И смотрите-ка,
рубашку свою отдал! На-ка, надень скорее, озяб небось.

Подошђл Санькин отец, протянул широкую, заскорузлую ладонь:

- Ну, Серђжка, ты герой. Не растерялся, не ударился в панику.

Сзади кто-то задышал порывисто, и перед Серђжей, как из-под земли, выросла
тонкая фигура Веры Бирюк.

- Уфф! Всю дорогу бежали, - сказала она. - Аж в груди закололо.

Отдышавшись немного, Вера облизнула губы, выпалила скороговоркой:

- От нашего звена тебе большое спасибо! За уток. Пятьсот шестьдесят штук
пригнал...

У Серђжи на миг закружилось в голове от удовольствия. Он даже глаза
зажмурил. До чего же хорошо, приятно! Вот только если бы всђ это было
правда!..

И вдруг слащавый, дребезжащий тенор Серђжиного отца:

- Он у нас такой, Александр Спиридонович, - умеет социалистическую
собственность охранять. Шутка сказать - полтыщи уток спас! Какой бы убыток
был для колхоза! Тут бы и премию можно смело дать. Хе-хе!..

Серђжа опустил голову, покраснел как варђный рак. Ему было мучительно
стыдно за отца. Только и знает, что деньги, деньги! Всђ ему мало, мало! На
книжке уже пятьсот накопил, а на что они? Мать в рваном платье ходит, сам
одевается кое-как. И его приучает за деньгами гоняться, за премиями. Только
из-за этого и в бригаду утятников пустил...

Дима Огородник разжђг костђр, бросил в него вязанку камыша. Взвилось пламя,
полетели искры. Всђ кругом окрасилось в бордовый цвет: и туман, и палатка,
и. радостные лица людей. И от этой чужой радости Серђже совсем стало не по
себе. "Если бы они знали!.." - с отчаянием подумал он

Чья-то тяжђлая рука легла Серђже на плечо. Серђжа поднял голову, посмотрел
искоса, и сердце его упало. Это был председатель колхоза.

"Сейчас начнђт хвалить, - с каким-то страхом подумал Серђжа. - Чего
доброго, ещђ и премию назначит. А разве можно обманывать такого человека,
любимца всех ребят?"

- Ну, герой, чего голову опустил? - спросил председатель. - Смелей, брат,
смелей!

Его рокочущий добрый голос проникал в самую душу, будил какую-то неясную
тревогу, волнение. Хотелось открыться такому человеку, сказать ему
всђ-всђ...

И, если бы у него спросили сейчас, он, не задумываясь, рассказал бы, как
хотел приобщить к своему стаду чужих уток, и что вовсе не он пригнал этих
уток, а они его привели, и что, конечно, никакого подвига здесь нет, и
хвалить его совсем не за что.

Но у него не спросили, потому что было уже поздно и люди собрались ехать по
домам.

Председатель ласково потрепал Серђжу по голове, прижал его чуть-чуть к себе
и потом, подтолкнув легонько в спину, сказал:

- Садись в "Победу", со мной поедешь. Мать там о тебе беспокоится.

Серђжа обрадовался: вот по дороге он всђ ему и расскажет. Но в машине уже
сидели двое каких-то незнакомых людей в чђрных глянцевитых плащах и с
фотоаппаратами на груди.

"Корреспонденты, - догадался Серђжа. - Ну разве при них скажешь?" Он молча
уселся на мягкое, податливое сиденье и как-то незаметно для себя уснул.

ЧЕМ ВСи ЭТО КОНЧИЛОСЬ

А на следующий день в колхозе развернулись такие события, что Серђжа был
сразу забыт.

Сначала приехали кинооператоры в двух сверкающих лаком "ЗИМах", потом
прикатили три автобуса, из которых вышли загорелые люди в пђстрых восточных
халатах, тюбетейках и белых войлочных треугольных шляпах. Это были
представители братских республик Средней Азии, колхозники из Таджикистана и
Казахстана.

Александр Спиридонович целыми днями пропадал с ними на колхозных полях,
фермах и утиных базах. Приехали они и на Лебяжий лиман, в бригаду девочек.

Дина как раз угощала своих любимцев остатками от обеда. Она сидела на ящике
и крошила в подол кусочки хлеба. Возле ног еђ, вытянув шеи, толпились
большие белые утки с хохолками. Кряка, злясь от нетерпения, дђргала Дину за
платье.

Дина сразу оказалась в центре внимания гостей. Она и глазом моргнуть не
успела, как затрещали кинокамеры и ловкие операторы в чђрных беретах,
сказав ей "спасибо", принялись целиться объективами и на отдыхающих на
берегу уток, и на лиман с камышами, и на золотую дорожку от заходящего
солнца.

Кряка тем временем взобралась Дине на руки, потянулась к ней и клюнула
широким жђлтым носом Динины зубы. Стоявший рядом оператор ахнул от
восхищения. Он успел заснять "знаменитые" кадры.

К Дине, вежливо улыбаясь, подошђл человек в ярком полосатом шђлковом
халате, в вышитой золотом тюбетейке.

Сверкнув зубами, гость спросил, показывая пальцем на Кряку:

- Это что, гусь?

Дина чуть не прыснула со смеха, но сдержалась, ответила так же вежливо:

- Нет, это утка.

- О-о!.. - сказал гость, удивлђнно закатывая -глаза. - Я никогда не видал
такой большой утка! Можно его взять на рука?

Дина вытряхнула крошки уткам, вскочила, протянула Кряку незнакомцу:

- Пожалуйста, возьмите!

Кряка, к радости операторов, стала передаваться из рук в руки. Рослый, в
треугольной шляпе казах взвесил еђ на руках, изумлђнно пощђлкал языком,
хотел что-то сказать, но в это время Кряка - щђлк! - хлопнула его по губам.

От громкого взрыва смеха всполошилось всђ двадцатитысячное утиное стадо.
Зашипели селезни, закрякали утки.

Гости, собравшись группами и часто показывая пальцами на уток, оживлђнно
переговаривались на свођм языке.

- Хорошо! Очень хорошо, спасибо! - сказали они на прощание Елизавете
Петровне. - Мы у себя будем тоже разводить таких же уток.

А через день приехал на баз к девочкам председатель колхоза, собрал обе
бригады и сообщил новость.

- Ребята! - сказал он. - Приехавшие к нам гости из Таджикистана и
Казахстана просят продать им на племя наших уток.

- Ох-хо! - воскликнул Юра. - Так далеко?

- Да, далеко. Я, например, буду гордиться, что слава о наших утках залетит
на край нашей Родины... - Председатель наклонился к Дине. - И мы, конечно,
должны поддержать эту славу. Правда ведь?

- Правда! - согласилась Дина. - А как же? Александр Спиридонович окинул
весђлым взглядом ребят:

- Поэтому, мы должны что?..

- ...мы должны дать им самых лучших уток! - вставила Дина, вспомнив
вежливого таджика в золотой тюбетейке.

- Молодец! Молодец! - растроганно воскликнул председатель, притянул Дину к
себе, поцеловал в лоб. - Ну, - продолжал он, - а так как самые лучшие утки
ваши, то мы их и продадим!

- Уррра-а-а! - закричали ребята. - Наши утки поедут в Таджикистан и
Казахстан! Уррра-а-а!..

Все хлопали в ладоши и радостно смеялись, только Дина не хлопала и не
смеялась. Она стояла, опустив голову, и пальцем смахивала со щђк слезы.

* * *

Уток решено было отправлять самолђтами. Александр Спиридонович, проявив
умение и настойчивость, договорился с начальством аэропорта, чтобы самолђты
прилетели прямо в колхоз.

- Аэродром мы вам подберђм хороший! - кричал он по телефону. - Можете не
сомневаться!

В тот же день прилетел вертолђт. Покрутился над площадью и сел возле
инкубатора. Сразу же набежали мальчишки, окружили машину, стали щупать
пальцами. Открылась дверка, и из просторной кабины вышел человек в синем
кителе и в фуражке с золотыми украшениями.

- Ну, ребятки, здравствуйте! - весело поздоровался человек. - Где ваш
председатель?

Из ребячьей толпы выступила девочка в платьице белыми горошками. Она так
уважительно посмотрела на лђтчика, что он, рассмеявшись, нагнулся, поднял
еђ на руки.

- Полетать хочешь? - спросил он, глядя в восторженные, широко раскрытые
синие глаза.

- Хочу! - смело ответила девочка.

- Ну вот и хорошо! Значит, полетаешь.

Подошђл председатель, поздоровался. Лђтчик, всђ ещђ держа на руках девочку,
объяснил, что прилетел посмотреть площадку для посадки самолђтов.

- Очень приятно! - обрадовался председатель. - Я готов.

Прибежали запыхавшиеся Юра, Серђжа, Петя, Дина с сестрами Захаровыми и Коля
Гайдук.

- Александр Спиридонович, вы к лиману? - привстали на цыпочки, жадно
заглянули в кабину.

Лђтчик улыбнулся, посмотрел на председателя, председатель на лђтчика.

- Это наши знатные утятники, - сказал председатель. - Можно?..

- Ну конечно! - согласился лђтчик. - Пожалуйста!

Улетели ребята.

А вот Саньке не повезло. Перед самым носом оторвалась машина. От великого
огорчения Санька, к общей потехе, упал на землю и заревел. Ведь сказал ему
Серђжа: "Аида вертолђт смотреть!" А он от пирожков горячих оторваться не
мог...

* * *

Провожать гостей пришла вся станица. Ящики с утками уже были сложены в
поле. Тут же играл марши школьный духовой оркестр. Дима Огородник с
облупленным от солнца носом, отбивая такт ногой, весело махал палочкой.

Сверкали трубы, гомонили утки, смеялись люди. Гость в шђлковом халате и
золотой тюбетейке учил Дину таджикскому языку:

- Зиндабод рафик Дина! - говорил он, махая указательным пальцем. - Ну-ка,
повтори!

- А что это будет? - спрашивала Дина.

- Нет, не скажу, сначала повтори!

- Хорошо, - согласилась Дина. - Зиндабод рафик Сабит Муханов!

Таджики дружно рассмеялись, а Сабит покраснел от удовольствия. Фраза
означала: "Да здравствует товарищ Сабит Муханов!"

Кто-то крикнул:

- Самолђты! Самолђты летят!

Сразу смолкли разговоры. Доиграв мелодию, затих оркестр. В наступившей
тишине явственно слышался рокот моторов.

Четыре самолђта, сделав круг, один за другим мягко приземлились на
скошенном лугу. Подрулили к ящикам, выстроились в ряд, заглушили моторы.

Началась погрузка.

Дина с подругами погрузили своих уток последними. Ящик, где сидела Кряка,
Дина поставила около окошка, чтобы Кряка в последний раз могла взглянуть на
свой родной лиман, на свою станицу.

Когда все вышли, Серђжа пробрался в самолђт, оглянулся и, развернув
свђрток, вынул из него бумажный кулђк, поднђс к ящику. Кряка, вытянув шею,
с удовольствием принялась склђвывать нарезанное кусочками варђное мясо.
Потом Серђжа достал пустую консервную банку, налил в неђ из бутылки воды.

- На, пей, дурочка! - ласково сказал он. Вздохнула добавил: - А всђ-таки
мне тебя жалко!

Кряка попила и в благодарность тронула мокрым клювом Серђжину ладонь.

Заскрипели половицы. Вошђл лђтчик:

- Мальчик, выходи, сейчас моторы запускать будем.

Возле самолђта толпились девочки. Сабит, прощаясь, вежливо жал всем руки. С
председателем он обнялся, а Дине подарил на память свою вышитую золотом
тюбетейку.

Зашумели, заработали моторы. Приминая траву, самолђты порулили к старту.
Дина смотрела во все глаза. Ну конечно. Вон она, Кряка! Вытянув шею,
смотрит в окно. Дина помахала ей рукой и отвернулась, чтобы скрыть слезы.

                      --------------------------------

[1] Братец Кролик - персонаж из книги американского писателя Джоэль Чендлер
Харриса "Сказки дядюшки Римуса".)