краном и стал нарезать на дощечке.
     - Василий Федорович,  -  спросил Володька,  -  а  вы  на  каком корабле
плаваете?
     - Ну,  брат,  это  военная тайна,  -  напустил на  себя  загадочный вид
капитан.
     - Я умею держать язык за зубами, - твердо сказал Володька.
     - Верю, - серьезно ответил капитан. - Я служу на эсминце.
     - Эскадренный миноносец, - восхищенно протянул мальчишка.
     - Так  точно,  -  подтвердил Василий Федорович и  шутливо предложил:  -
Володя, а давай ко мне на камбуз коком?
     - Хоть сейчас,  -  Володька положил нож,  кинулся к капитану. - Василий
Федорович,  возьмите меня на  эсминец коком,  юнгой,  кем  хотите...  Я  все
могу...   Не   подведу,   не   испугаюсь.   Ваши   приказы  буду   выполнять
беспрекословно.
     Ошеломленный словами мальчишки, капитан не знал, что ответить.
     - Нет,  об эсминце и речи быть не может,  -  наконец проговорил Василий
Федорович. - Вырастешь, с удовольствием возьму. А вот Нахимовское...
     - Согласен в Нахимовское, - подхватил Володька.
     - Постой, - вскочил капитан. - А родители что скажут?
     - Я убежал из дому, - выпалил Володька. - И домой не вернусь.
     - Вот  оно  что,   -   озадаченно  протянул  Василий  Федорович.   -  Я
догадывался, что у тебя не все в порядке, но чтобы так...
     Володька с  надеждой глядел на  капитана.  Ждал,  что  тот  ответит.  А
Василий Федорович не знал,  как быть.  Не приходилось ему в  жизни разрешать
такие дела.  Нет,  эсминцем командовать гораздо легче,  чем определить,  как
быть с мальчишкой. Ошибешься и всю жизнь парню испортишь.
     - Такие дела, брат, с бухты-барахты не делаются, - нашел выход капитан.
- Мне сегодня надо уезжать.  Служба,  брат.  А  ты пока поживешь у Сашки,  у
Александра Степановича...  Парень он  хороший.  А  там что-нибудь придумаем.
Добро?
     Володька радостно кивнул и снова захлопотал у стола.
     Стукнула входная  дверь.  Капитан  поднялся и  пошел  навстречу хмурому
усталому человеку.
     - Вот и Александр Степанович,  -  приветствовал капитан приятеля. - А у
нас все готово... Собственно, мы пахали, а дело делал один Володя...
     Приятель покосился на неплотно прикрытую дверь.  В кухне Володька вовсю
стучал ножом и  пел ужасно фальшиво,  но  зато громко:  "А  ну-ка  песню нам
пропой, веселый ветер, веселый ветер, веселый ветер..."
     Александр Степанович поморщился и спросил:
     - Кто такой?
     - Отличный парень,  моряком хочет стать, - улыбнулся капитан. - Сегодня
познакомились.
     Приятель фыркнул:
     - Ну,  Вася,  безнадежный ты романтик.  Стянет что-нибудь твой отличный
парень и смоется.
     В кухне стукнул нож, смолкло пение.
     - Что ты ерунду мелешь?  -  прошептал капитан,  с опаской поглядывая на
дверь.
     В   коридор   вышел   Володька,   настороженный,   готовый  ко   всяким
неожиданностям. Исподлобья мальчишка глянул на Александра Степановича.
     - Ты знаешь,  Саша,  -  сказал капитан.  -  Я  попрошу тебя приютить на
некоторое время Володю. Совсем ненадолго. А потом я за ним приеду.
     - Ты кто? Откуда? - Александр Степанович глядел в упор на мальчишку.
     Володька молчал.
     - Пусть остается у меня, я не против, - повернулся приятель к капитану.
- Но пусть сперва скажет,  кто он,  откуда,  чего сюда приехал.  Могу я  это
знать?
     - Из дому убежал,  -  наконец проговорил Володька. - В Нахимовское хочу
поступить...
     - Врешь, - рассмеялся Александр Степанович. - Скажи правду.
     - Я говорю правду, - повысил голос Володька.
     - А ты не кричи,  - одернул мальчишку Александр Степанович. - Так ты не
хочешь правду говорить?
     - Саша,  -  вмешался капитан.  - Ну чего ты к человеку пристал? Давайте
сядем за стол и все обговорим...
     Набычившись, Володька двинулся по коридору к двери.
     - Володя, постой, - крикнул капитан. - Тебе же некуда идти...
     - Не ваша забота,  -  огрызнулся Володька.  -  Оставите ночевать,  а  я
денежки прикарманю, и тю-тю.
     Александр Степанович стал у двери, преграждая путь. Но Володька, сделав
обманное движение,  все  же  сумел проскочить мимо  него,  распахнул дверь и
скатился по лестнице вниз.
     - Володя, подожди, - крикнул капитан и кинулся следом за мальчишкой.
     Когда Василий Федорович выскочил на  улицу,  Володьки и  след  простыл.
Капитан бросился в одну сторону, в другую - мальчишки нигде не было.
     Василий Федорович вернулся в  дом и  медленно поднялся по  лестнице.  У
распахнутой двери его ждал, потирая плечо, приятель.
     - Вот звереныш! Да ты не волнуйся, ничего он не стащил...
     - Нескладно  как  получилось,   -   бормотал  в  растерянности  Василий
Федорович. - Пропадет парень.
     - Ха-ха!  -  засмеялся  Александр  Степанович,  подталкивая капитана  в
квартиру и  запирая за  ним дверь.  -  Такой не пропадет.  Такой кого угодно
вокруг пальца обведет. А-а, было о чем говорить!
     Они вошли на кухню. Приятель выставил бутылку коньяка.
     - Садись, выпьем, - хозяйничал Александр Степанович. - Тебе же скоро на
поезд. Мы как следует и не поговорили.
     Василий Федорович обвел  взглядом стол,  на  котором лежала поджаренная
Володькой рыба,  нарезанные им помидоры с огурцами, и, хоть с утра ничего не
ел, почувствовал, что не сможет взять в рот ни куска.
     - Нет, мне пора, - спохватился капитан.
     - Ты чего? - удивился приятель.
     Василий Федорович молча направился в комнату, вытащил чемодан, открыл и
стал  торопливо складывать в  него  вещи.  На  пороге появился приятель.  Он
некоторое время  глядел на  поспешные сборы  капитана,  а  потом  с  горечью
произнес:
     - Столько лет не виделись...
     Капитан  затянул  на  чемодане  "молнию"  и,  не  подымая  глаз,  глухо
проговорил:
     - Спасибо за гостеприимство.
     - Прощай, - бросил приятель.
     С  чемоданом  в  руке  Василий  Федорович вышел  на  улицу,  огляделся.
Володьки нигде  не  было.  "Неужели он  не  мог  догадаться,  -  рассердился
капитан, - что после этого я не останусь ни минуты в том доме?"
     Капитан дотащил чемодан до  перекрестка,  поймал  такси,  велел  шоферу
везти его на вокзал и, когда тот включил третью скорость, попросил:
     - Помедленнее, пожалуйста...
     Шофер хмыкнул.  Мол, что за чудачества. Обычно пассажиры гонят его, как
на пожар.  Но,  глянув на капитана,  шофер молча сбросил газ.  Моряков шофер
уважал.
     А капитан еще почище придумал:
     - Давайте поездим по городу... Еще есть время.
     Шофер улыбнулся.
     - Вы приезжий? С удовольствием...
     Конечно,  Василию Федоровичу напоследок хотелось еще  раз  взглянуть на
замечательный город,  который он  успел полюбить,  как  чувствовал,  на  всю
жизнь.  Но была у капитана и другая цель.  Он надеялся, что увидит в уличной
толпе Володьку.
     Потому  Василий Федорович вполуха слушал рассказ шофера,  оказавшегося,
как  все  севастопольцы,  горячим  патриотом  своего  белокаменного  города.
Капитан оглядывал каждого прохожего, который шел по улице.
     - Стой!  -  крикнул капитан,  увидев,  как  в  толпе мелькнула знакомая
клетчатая рубаха.
     Такси резко затормозило.  Капитан выскочил на  тротуар,  в  два  прыжка
догнал мальчишку в клетчатой рубахе. Но это был совсем другой парень.
     - Извини, - пробормотал капитан.
     Он  сел  в  такси  и  снова  велел ехать на  вокзал.  До  отхода поезда
оставалось полчаса.
     По перрону Василий Федорович ходил взад-вперед, то и дело поглядывая по
сторонам,  а  не  появится ли  Володька.  Капитан был уверен,  что на вокзал
мальчишка непременно придет, и тогда они вдвоем поедут на Балтику и, вообще,
придумают, что делать дальше.
     Поезд медленно тронулся.  Держась за поручень,  капитан шел рядом и все
оглядывался. И наконец вспрыгнул на подножку вагона.
     А  Володька стоял в  здании вокзала и,  прижавшись к  холодному стеклу,
глядел, как набирает ход поезд и увозит Василия Федоровича.
     Неожиданно мальчишка кинулся к выходу. Он расталкивал людей и кричал:
     - Пропустите! Я на поезд опаздываю.
     Когда Володька выскочил на перрон, поезд уже ушел.


        "ДОБРАЯ ВЕСТЬ"

     Петр шагал по улице размашисто и весело. Он представлял, как обрадуются
родители Володьки,  когда узнают о письме. Сколько они пережили за то время.
И сейчас, конечно, Володьку еще не нашли, но хоть известно, где его искать.
     Петр  нащупал в  кармане пиджака конверт.  Бывают в  жизни удивительные
совпадения. Василий Федорович, его флотский командир, встретился с Володькой
в  Севастополе.  И  вот  прислал Петру тревожное письмо -  отличный парень в
опасности, отличному парню надо помочь.
     А Петру весело. Может, от того, что он и капитан, оба верят в Володьку?
А может, от того, что и вправду теперь найти мальчишку ничего не стоит. Надо
только поехать в Севастополь - и все.
     Петр остановился у дома кирпичной кладки. Легко взбежал на третий этаж.
У квартиры Э 12 потоптался немного, поискал звонок. Не нашел и постучал.
     За дверью шумело застолье,  и вежливый стук Петра никто не услышал.  Он
постучал сильнее - ни ответа ни привета.
     Тогда Петр  толкнул дверь.  Она  оказалась незапертой,  и  Петр вошел в
узкий коридор и направился в комнату.
     - Здравствуйте,  к вам можно?  -  громко спросил Петр.  -  Извините,  я
стучал... Дверь была открыта...
     На  голос  Петра  из  боковой  комнаты выглянула заплаканная Володькина
мать, охнула и скрылась за дверью.
     В  большой комнате за  столом,  на котором стояли бутылки водки -  одна
опорожненная,  другая начатая,  -  сидели двое мужчин. В одном из них Петр с
трудом узнал отца  Володьки.  Прокопенко-старший словно вырос,  движения его
стали властными и уверенными.  А главное,  изменилось лицо - из растерянного
оно превратилось в мрачное, даже злое.
     Друг отца - добродушный круглолицый парень - пьяно улыбнулся Петру.
     - Садись, друг, третьим будешь...
     Петр присел к столу,  других стульев поблизости не оказалось.  Он хотел
дождаться,  когда  выйдет  мать  Володьки,  чтобы  ей  рассказать  о  письме
капитана.
     - Спокойно,  Федя, - отец положил жилистую руку на пухлую руку друга. -
Он из милиции...
     Федя хохотнул,  решив,  что друг привирает, и взял бутылку, намереваясь
налить Петру. Тот накрыл ладонью граненый стаканчик.
     - Извините, я не пью...
     - Ты что, с нами брезгуешь? - взвился отец.
     Он выхватил у Феди бутылку, тяжело задышал:
     - Ты мне ответь, моего мерзавца поймали?
     Петр выдержал взгляд отца:
     - Вашего сына мы пока не нашли...
     - Слыхал, Федя? "Пока не нашли", - ухмыльнулся отец.
     - Но, - начал было Петр, и его тут же властно перебил отец:
     - Никаких "но"! Ты зарплату получаешь и немалую. Так вкалывай как след.
Как мы с Федей вкалываем.  А то хулиганья развелось,  жуликов,  бандитов!  И
пацанов распустили.  Что хочу, то и делаю - вот как они живут. Слишком много
мы  стали  им  позволять.   Чего  не  пожелают,  мы  им  сразу  преподносим.
Пожалуйста, кушайте на здоровье. Вот они и сели на шею, обнаглели, перестали
уважать старших. Да если б я своему батьке хоть слово поперек сказал, так он
прибил бы меня с ходу... И правильно сделал бы! Так, Федя?
     - Прибил бы, - подтвердил Федя. - Как пить дать прибил.
     Петр и не пытался спорить с отцом Володьки, понял, что бесполезно, но с
любопытством слушал его.  Правда,  Петра не покидало ощущение, что перед ним
не  отец Володьки,  растерянный,  согнутый бедой,  а  совсем другой человек,
какого он не знал.
     На секунду замолкший Прокопенко-старший продолжал:
     - А этим пацанам все по боку. Отца оскорбить - раз плюнуть. Остаться на
второй год -  проще пареной репы.  Ничего не стоит убежать из дому, ограбить
магазин, убить человека... Ни стыда у них, ни совести нет...
     - Доказано же,  что Володя не имеет никакого отношения к ограблению,  -
возмутился Петр.
     - Но  с  грабителями водился,  -  отец жестко поглядел на  Петра.  -  И
милиции  нечего  с  ними  цацкаться.  Нашкодили,  получайте,  голубчики,  по
заслугам...
     - Постыдился бы, Иван, гостя так встречать...
     Петр поднялся. В комнату вошла мать Володьки в нарядном платье.
     - Я бульбочки почистила, поставила... Вмиг сварится.
     Екатерина Антоновна приветливо улыбнулась Петру,  но  глаза ее  глядели
тревожно.  Она сердцем чувствовала,  что Петр принес новость,  но какую - не
знала. Из-за спины матери испуганно выглядывали близнецы - брат и сестра.
     - Я к вам с доброй вестью, - начал Петр.
     - Володю нашли? - прошептала мать.
     - Нет еще,  -  ответил Петр.  -  Но его видели недавно в Севастополе...
Видел мой флотский командир. Он письмо мне прислал.
     Петр вытащил из кармана конверт.
     - Капитан пишет,  что  они  подружились с  Володей,  что  он  бы  его с
удовольствием взял на корабль,  настолько ваш сын самостоятельный и разумный
парень, да вот только годков ему не хватает.
     Отец и Федя молча глядели на Петра.
     - Так что скоро вы увидите своего сына, - сказал Петр.
     - Спасибо за добрую весть, - растрогалась мать.
     - До свидания, - кивнул всем Петр и направился к выходу.
     - Куда же  вы?  -  всплеснула руками Екатерина Антоновна.  -  Бульбочка
вот-вот сварится...
     - Спасибо,  как-нибудь  в  другой  раз,  -  сказал Петр,  направляясь к
выходу.
     - Понимаю, служба, - вздохнула мать и пошла следом за Петром.
     На лестничной площадке она остановила инспектора.
     - Вы уж простите моего дурня, ради бога. Не составляйте протокола.
     - И часто он... так? - спросил Петр, показывая на дверь.
     Мать кивнула и торопливо добавила:
     - А  когда не пьет,  хороший человек.  О  семье думает.  Зарплату домой
приносит, почти всю.
     - А когда пьет? - спросил Петр.
     - Когда пьет - страшно, - мать закусила губу. - Меня бьет, детей...
     - И Володю?
     - Его тоже.  Володя за меня заступается,  -  тихо улыбнулась мать. - Но
куда ему против отца? Сколько раз я отводила Володю к сестре ночевать...
     - Катерина! - послышался из-за двери голос отца.
     - Иду! - отозвалась мать.
     - Может, мне с ним поговорить? - предложил Петр.
     Мать покачала головой.
     - Не надо... С этим я уж сама справлюсь... А вы хороший человек. Вот уж
матери  вашей  счастье.  И  отцом  хорошим будете,  если  сейчас  за  чужого
мальчишку болеете, как за своего.
     Она поглядела на Петра с надеждой и ушла.
     Петр потоптался у  закрытой двери и  стал медленно спускаться вниз.  Он
понимал,  что изменить жизнь Володькиной семьи ему трудно,  но именно оттого
на душе у Петра было скверно.
     Катерина Антоновна надеется на  Петра.  Она ничего не сказала,  но Петр
это почувствовал.
     И  тут Петр вспомнил свою мать.  С той поры как старший брат Саша уехал
на  стройку в  Сибирь,  Петр остался у  матери и  кормильцем,  и  опорой,  и
надеждой. А много ли мать видит сына? С утра до вечера сын на работе.
     Петр заспешил домой. По дороге купил в гастрономе торт.
     Когда  Петр   появился  на   пороге,   мать   покосилась  на   коробку,
крест-накрест перевязанную бечевкой, спросила:
     - А что за праздник сегодня?
     - А  просто  так  разве  нельзя купить торт?  -  весело сказал Петр.  -
Обязательно ждать праздника?
     - Нет,  не обязательно,  -  ответила мать, и по тону ее Петр понял, что
безо всякой причины торты тоже не покупаются. - Пойдем, чай поставлю.
     - Погоди, - остановил ее Петр. - Я сам. Ты посиди.
     Поставив чайник на плиту, Петр вернулся к матери.
     - Был я у родителей Володьки, - сказал Петр.
     - Письмо Василия Федоровича показал? - спросила мать.
     - Показал,  -  кивнул Петр. - Вошел, а там отец с дружком пьянствуют, а
мать с малышами прячется в другой комнате, боится...
     - Конечно,  без отца жить тяжело,  -  вздохнула мать.  -  Но и  с таким
пьянчугой не слаще...
     Когда их оставил отец,  Петру не было и года. Мать ему была всю жизнь и
мамой, и папой...
     - Мам,  ты не расстраивайся, на следующий год я обязательно поступлю, -
сказал Петр. - Ты мне веришь?
     - Верю, - улыбнулась мать.
     - Но теперь уже в педагогический, - добавил Петр.
     - Наверное, так будет правильней, - подумав, согласилась мать.
     На кухне захлопал крышкой чайник - подав голос, что пора пить чай.
     Петр с матерью пошли на кухню. Мать нарезала торт, попробовала кусочек.
     - Свежий,  очень вкусно, - похвалила она и неожиданно сказала: - Только
ты будь осторожнее, Петя. Ножом еще ударят...
     - Это кто же  меня ударит?  -  беспечно воскликнул Петр.  -  Мальчишки?
Силенок не хватит...
     - Не мальчишки,  так взрослые,  - стояла на своем мать. - Я тебя прошу,
Петя...
     - Хорошо, мама...
     Петр молча пил чай из блюдечка. А мать не сводила с него глаз, и были в
ее взгляде и гордость за сына, и тревога, и радость, и печаль...
     Кажется,  легче легкого прочесть, о чем говорят глаза матери, настолько
ясно и открыто в них отражается все,  о чем она думает и что чувствует. А на
самом деле нет ничего в мире сложнее материнского взгляда.


        "РЫЦАРЬ С ПШЕНИЧНЫМИ ВОЛОСАМИ"

     Руки в брюки, нахохлившись, Володька брел малолюдными в воскресное утро
дворами микрорайона. Когда мальчишка огибал длиннющий дом, издали похожий на
крейсер,  навстречу Володьке стремительно вышла  смуглая  девочка в  розовом
платье. Черные, блестящие волосы свободно падали ей на плечи.
     Володька пригляделся.  Эту девочку он встречал раньше. Да, он видел ее,
когда сидел на  бульваре и  жевал булку.  Потом еще  к  нему подошел Василий
Федорович, и Володька потерял девочку из виду.
     Девочка  радостно распахнула глаза  и  остановилась.  Она  тоже  узнала
Володьку. Но мальчишке было неприятно, что девочка напомнила ему о капитане,
и он грубо бросил:
     - Чего зенки вылупила? Шлепай своей дорогой.
     Не ждавшая таких слов, девочка растерянно заморгала, а Володька потопал
дальше.
     До его слуха внезапно долетело:
     - Лэжыт сыненькое круглэнькое под кроватью и пищит. Что такое?
     Володька  обернулся  и  увидел,   как  смуглую  девочку  окружили  трое
мальчишек,  по виду его ровесники. Тот, который, коверкая слова, дразнился -
рыжая челка закрывала его лоб, - схватил девочку за волосы.
     - Ну,  будешь  отвечать на  вопросы?  -  издевался мальчишка,  пригибая
девочку к земле.
     Девочка молчала. Володька снова пошел своей дорогой. Какое ему дело! Но
не успел Володька сделать несколько шагов, как услышал тихие слова девочки:
     - Отпустите, мне больно...
     - Ответишь, тогда отпустим, - ухмылялись мальчишки.
     Володька круто повернулся.  Вынул руки  из  карманов,  тыльной стороной
ладони провел по внезапно пересохшим губам и пошел на мальчишек.
     - А ну, отвали от девчонки! - негромко потребовал Володька.
     Мальчишка с  рыжей челкой окинул с  головы до  ног оценивающим взглядом
Володьку и хмыкнул:
     - А ты кто ей - хахаль?
     Мальчишки и  не  думали трусить.  Что ж,  другого Володька и  не  ждал.
Придется драться. Отчаянное настроение овладело Володькой.
     Он ударил под ложечку тому, с рыжей челкой. Мальчишка ойкнул, скорчился
и отпустил волосы девочки.
     На  Володьку накинулись двое.  Он  только успел влепить одному по носу,
как  второй нанес ему удар по  зубам.  Володька ощутил на  губах солоноватый
вкус крови.
     Внезапно мальчишка с  рыжей челкой налетел на Володьку сбоку и сбил его
с ног.
     Но  тут  на  мальчишку с  рыжей челкой бросилась девочка и  вцепилась в
него.
     Из ближнего подъезда вышел старик.  Он нес под мышками черных маленьких
собачек. Увидев дерущихся, старик тонким голосом крикнул:
     - Хулиганы!
     Собачки спрыгнули на землю и отважно затявкали,  не отдаляясь,  правда,
от ног хозяина.
     Мальчишки на секунду замешкались.  Воспользовавшись заминкой,  Володька
вырвался, вскочил на ноги, схватил за руку девочку, и они побежали. В туфлях
на высоких каблуках девочке бежать было