Гомель. Как встретят Володьку дома?
     - Ты Ветку знаешь? - спросил Петр.
     - Знаю, - ответил Володька, и снова вспомнил Николая Афанасьевича.
     - Я был в тамошней школе-интернате,  -  сказал Петр.  -  И договорился,
тебя берут в 7-й класс.  Сможешь часто видеться со своими -  до Гомеля рукой
подать.
     - Нет, - покачал головой Володька, - не поеду я в Ветку. Я домой поеду.
     - Но  почему?  -  спросил Петр,  хотя по тону,  каким говорил Володька,
понял, что не вчера пришел мальчишка к такому решению.
     - Я домой поеду,  -  упрямо повторил Володька.  -  Матери одной трудно.
Малые ей дают жару,  да и батя...  Если батя будет так закладывать, сляжет в
больницу.  А  знаете,  какой он маляр!  Экстра-класса!  В общем,  надо ехать
домой. Кончу восемь классов, пойду на завод. Буду работать и учиться.
     - Тебя ребята ждут, - сказал Петр. - И Инесса Сергеевна... Приходили ко
мне, спрашивали про тебя...
     Володька хмыкнул и ничего не сказал.
     - А я вот думаю на следующий год в педагогический поступать,  -  сказал
Петр. - Связался вот с такими, как ты, и забросил свою механику.
     - А на рыбалку ездили? - спросил Володька.
     - Ездил пару раз, больше не удалось. Вот что, - решительно сказал Петр,
- как доберемся домой,  в тот же день махнем на рыбалку... И не уедем назад,
пока не наловим по десятку язей... Договорились?
     Володька молча кивнул.
     - На этот раз не подведешь? - спросил Петр.
     - Не подведу, - пообещал Володька.
     В купе они вернулись, когда попутчица, угомонившись, уже спала...
     Утром,  еще  не  открыв глаза,  Петр  лежал  на  полке и  вспоминал все
подробности разговора с Володькой. Ничего не скажешь - славный парень.
     Петр открыл глаза и посмотрел на часы - семь. Пора вставать.
     Петр перевел взгляд на стенку -  на привычном месте сетки с арбузами не
было.  Еще  ничего не  подозревая,  Петр поднялся и  увидел,  что Володькина
верхняя полка пуста. На аккуратно застеленной постели лежала записка.
     Петр торопливо схватил ее и прочитал:
     "Дядя Петя!  Вы  за  меня не  бойтесь!  Просто я  привык ездить на свои
деньги. Встретимся в Гомеле. Не забудьте про уговор. С приветом Прокопенко".
     Петр натянул тренировочные брюки и кинулся к проводнице.  Та наливала в
стаканы чай.
     - Мой брат не выходил? - запыхавшись, проговорил Петр.
     - Постойте,  -  наморщила  лоб  проводница,  -  он  побежал  следом  за
пассажиром  из  четвертого купе  -  тот  забыл  свои  арбузы...  Вы  знаете,
огромнейшие арбузы...
     Петр прислонился к стенке.
     - А что, отстал? - с тревогой спросила проводница.
     - Отстал, - выдавил из себя Петр.
     - Да вы не беспокойтесь,  - принялась утешать Петра проводница. - Через
пять минут станция,  мы пошлем телеграмму, брата вашего посадят на следующий
поезд, и все будет в порядке...
     Петр вернулся в купе, бухнулся на постель и в отчаянии проговорил:
     - Удрал! Неужели все надо начинать сначала?..
     - Кто удрал? Ваш брат? - не подымаясь, сонно произнесла попутчица.
     - Какой он брат?  - разозлился и на Володьку и на самого себя Петр. - Я
его должен был в милицию доставить... Проворонил, проспал...
     - В  милицию?!  -  в  мгновение  ока  попутчица  оказалась  у  двери  и
приоткрыла ее. - А ну, быстро предъявите ваши документы.
     Петр протянул ей красную книжечку. Попутчица долго сверяла фотокарточку
с расстроенным оригиналом.
     - Отдаленное сходство имеется, - процедила попутчица.
     - А теперь снимите мои чемоданы...
     Петр с трудом стащил тяжеленные чемоданы.
     - Вам же не скоро сходить...
     - А  я  и  не  схожу,  -  попутчица открыла чемодан и  многозначительно
произнесла: - Я хочу проверить, все ли на месте...
     Петр побледнел,  но сдержался.  Сгреб мыльницу, полотенце и выскочил из
купе.
     "Ну и задам я ему при встрече,  будет знать,  как не слушаться старшего
брата, - подумал Петр. - Но встретимся ли мы снова?"


        "СОСКУЧИЛСЯ ПО ДОЖДИКУ"

     Не заходя домой, Петр прямо с поезда отправился в детскую комнату. Надо
было обдумать, как он объяснит майору, что потерял Володьку.
     С  первой станции Петр позвонил майору,  сообщил,  что Володька убежал.
Ответ майора был  краток -  без  мальчишки не  возвращаться.  Как же  теперь
объяснить?
     В  глубине души Петр надеялся,  что  Володька его встретит на  перроне.
Ведь  как  раз  на  сегодня  они  договорились поехать на  рыбалку.  Неужели
Володька его подведет?
     Ключ в замке неожиданно свободно провернулся. Выходит, в комнате кто-то
есть?
     - Войдите! - послышался за дверью женский голос.
     Ничего не понимая,  Петр толкнул дверь,  вошел и увидел за своим столом
женщину в  форме лейтенанта милиции.  Сперва ему  показалось,  что перепутал
двери, и он повернулся к выходу, пробормотав извинение, но тут же догадался.
     - Значит, смена пришла? - широко улыбнулся Петр. - Давайте знакомиться.
Моя фамилия - Устинович.
     - Карасева  Мария   Николаевна,   -   крепко   тряхнув   руку   моряка,
представилась женщина. - Прокопенко не нашли?
     Петр развел руками:
     - Тут он не объявлялся?
     - Нет,  - Мария Николаевна поправила очки в золотой оправе. - Майор все
утро звонил, вас спрашивал. Он очень сердит...
     Петр махнул рукой, мол, чему быть, того не миновать, и перевел разговор
на другое:
     - Как здоровье вашего сына?
     - Спасибо, хорошее, - Мария Николаевна вся засветилась от радости.
     Дверь распахнулась,  и  в  комнату вошел майор.  Кивком головы он велел
Марии Николаевне садиться и уставился на Петра.
     - Ну  что,  доигрался?  -  сдержанно,  хотя чувствовалось,  что он весь
кипит,  начал майор.  -  Вся милиция три месяца искала одного пацана,  с ног
сбилась,  нашла,  наконец, а он упустил... Повез в купейном вагоне, чтобы не
травмировать ребенка... Какой ты, к чертям собачьим, милиционер?
     Последние слова майор выкрикнул и опустился в кресло.
     - Я так на тебя надеялся... Ну, чего молчишь? А, что тебе говорить!
     И вправду,  что тут объяснять? Столько людей искало мальчишку, нашли, а
он снова убежал. Выходит, Петр подвел и этих людей и майора...
     Чтобы не глядеть на расстроенного начальника,  Петр отвернулся к окну и
чуть не ахнул.  На тротуаре стоял Володька Прокопенко.  Он был в  резиновых,
выше колен,  сапогах, длинном выгоревшем плаще, а за плечами висел рюкзак. В
одной руке мальчишка держал ведро, а другой опирался на удочки, перевязанные
бечевкой.
     Петр зажмурил глаза и помотал головой. Не померещилось ли ему все это?
     Но когда Петр открыл глаза, мальчишка не испарился и не исчез.
     Володька Прокопенко собственной персоной стоял под окном и  делал Петру
выразительные знаки,  мол,  давай  поскорее  выбирайся отсюда  и  поедем  на
рыбалку, а то ждать уже надоело...
     - Товарищ майор,  -  повернулся Петр  к  начальнику.  -  Прокопенко сам
вернулся домой... Как и обещал мне...
     Майор быстро глянул в окно.  На тротуаре уже никого не было -  Володька
предусмотрительно исчез.
     - Разрешите идти? - вытянулся Петр.
     - Значит, на завод? - спросил майор.
     - На завод, - подтвердил Петр. - Ждут меня...
     - А  если нам  добавят единицу?  -  хитро прищурился майор.  -  Пойдешь
работать? На пару с Марией Николаевной? Согласен?
     - С Марией Николаевной - согласен, - улыбнулся Петр.
     Женщина улыбнулась в ответ.
     Майор отвел Петра в сторону:
     - Ты не сердись на меня. Я погорячился...
     - Ничего, - ответил Петр.
     - Семенков,  кажется, пришел в себя, - сказал майор. - Через неделю его
можно будет перевезти домой...
     - Вот  это хорошая новость!  -  воскликнул Петр.  -  Спасибо,  Владимир
Михайлович!
     Попрощавшись с  Марией Николаевной и  майором,  Петр выскочил на улицу.
Володьки нигде не было.  Петр прошел немного и свернул за угол. Привалившись
спиной к стене дома, его ждал Володька.
     - Дядя Петя, чего вы уговор не выполняете? Я вас с утра жду...
     Петр окинул взглядом мальчишку с  головы до пят -  цел и  невредим -  и
только  сейчас почувствовал,  сколько он  перенес за  те  дни,  когда  исчез
Володька.
     - Вот что, - решительно сказал Петр, - чтобы это было в последний раз.
     - Хорошо, - Володька выдержал упорный взгляд Петра.
     - Мне минут десять на сборы,  -  крикнул Петр.  - Значит, через полчаса
встречаемся на поворотке.
     Володька кивнул.  Повороткой называлось место, где машины, выбираясь из
города, поворачивали на шоссе.
     Вскоре  Петр  и  Володька сидели в  кузове попутного грузовика.  Машину
трясло немилосердно, Петра и Володьку подбрасывало в кузове, а они хохотали.
Еще бы - вдвоем едут на рыбалку.
     На  двадцатом километре остановили грузовик и  к  реке  пошли  сосновым
бором.
     Володька как очутился в лесу, так и завертел радостно головой.
     - Красноголовики!  -  кричал  Володька  и  становился на  колени  перед
маленькими подосиновиками в алых шапках.
     - На обратном пути наберем, - торопил мальчишку Петр. - Вот-вот темнеть
начнет, провороним вечернюю зорьку.
     До темноты они успели наловить на уху.
     Костер  разожгли на  косогоре.  Володька укрепил на  стойках над  огнем
ведерко с водой. Когда вода закипела, бросил туда окуньков.
     Володька не  отходил от  костра.  Кашеварил.  Присев  на  корточки,  он
зачерпывал ложкой из  ведерка,  дул,  чтобы  не  обжечься,  хлебал,  пробуя,
причмокивал и поднимал вверх большой палец в знак восхищения.
     Чуть поодаль,  постлав брезентовый плащ,  лежал Петр и не сводил глаз с
костра и с мальчишки.  Лицо Петра было спокойно,  лишь изредка он усмехался,
глядя, как колдует над ухой Володька.
     Реку в  темноте Володька не  видел.  Но  он чувствовал спиной прохладу,
которая подымалась снизу,  оттуда,  где бесшумно текла река,  и от того, что
она была рядом, Володьке было хорошо.
     Он зачерпнул ложкой уху и протянул Петру.
     - Попробуйте.
     Петр сделал глоток. Ароматное варево обожгло горло.
     - Мировая уха! - облизнулся Петр.
     - Куда тем бычкам! - гордый похвалой, воскликнул Володька.
     - И не говори, - поддержал мальчишку Петр.
     - А в другой раз и о бычках мечтал, - неожиданно признался Володька.
     Да, подумал Петр, туго приходилось мальчишке в эти месяцы.
     Но теперь все позади...
     Петр  молча  разлил  уху  в  кружки,  разломил буханку хлеба,  протянул
Володьке.
     Хлебали маленькими глотками, покряхтывая и отдуваясь.
     Сколько Петр мечтал о такой встрече.  Вот поедут с Володькой на рыбалку
и  уж  наговорятся всласть.  В  мыслях  Петр  уже  о  стольком переговорил с
Володькой, и за себя, и за него.
     И вот,  наконец,  они встретились,  поехали вдвоем на рыбалку, наловили
окуньков,  закинули донки на  ночь,  сварили уху,  уплетают за  обе  щеки  и
молчат.  Что ж,  выходит,  и говорить не о чем?  А ведь молчат люди и потому
еще, что отлично понимают друг друга.
     Володька вспомнил другой  берег,  другой  костер  и  славных  мальчишек
Шурика с Гарькой.
     - А вот как послать письмо,  если адреса не знаешь? - спросил Володька.
- Только город и имя.
     - Найдем адрес,  -  пообещал Петр.  - Тебя же вот нашли. А кому письмо,
друзьям?
     - Не знаю -  друзьям или не друзьям, но без них я бы совсем пропал, это
точно...
     Петр потянулся за добавкой.
     - Как дома встретили?
     - Нормально, - ответил Володька. - Арбузы понравились.
     - Ануш написал? - спросил Петр.
     - Угу, - кивнул Володька.
     - Замечательная девочка, - сказал Петр.
     - Чудная,  -  усмехнулся Володька,  вспомнив,  как  Ануш  называла  его
рыцарем. Смешно, он - и вдруг рыцарь.
     - Ты знаешь, - Петр подергал за кончик носа. - Мне очень нравится Инна,
твоя классная. Как, одобряешь выбор?
     - Красивая, - сказал Володька.
     - Это я разглядел. А вообще?
     - И вообще - ничего...
     Петр не подбрасывал сучьев, и костер потихоньку угасал.
     - Васька выздоравливает, - сказал Володька.
     - Я знаю, - ответил Петр. - Значит, скоро встретимся...
     - Пора на боковую, - зевнул Петр. - В сене ляжем?
     - Конечно, а где же еще? - подтвердил Володька.
     Он  подошел к  еле видному в  темноте стогу,  разгреб лаз и  забрался в
середину. Покрутился, устраиваясь поудобнее.
     Петр упрятал рюкзаки в  стог и тоже полез вглубь.  Поворочался,  готовя
себе ложе. Наконец оба угомонились.
     - Хорошо, - Петр втянул в себя запах сена. - А там где ночевал?
     - На свежем воздухе, - ответил Володька. - Под звездами...
     - Итак,  с  прошлым покончено,  -  с шутливой торжественностью произнес
Петр. - Завтра наступит первый день новой жизни...
     - Угу, - пробормотал Володька и провалился в сон.
     ...Дождь хлынул на рассвете, да не дождь, а настоящий ливень.
     Петр с Володькой зашевелились в сене и высунули головы.
     - Вот невезуха,  -  огорчился Петр. - Все лето на рыбалку собирался - и
на тебе! Придется сматывать удочки.
     Володька глянул на небо.  Оно было обложено тучами со всех сторон, и не
было никакой надежды, что скоро развиднеет.
     - А  в дождь же клюет,  -  Володька вылез из стога и накинул длинный до
пят плащ с капюшоном.  Потоптался немного,  словно проверяя, серьезный дождь
или так себе,  никудышный,  и, убедившись, что дождь не шутит, взял удочки и
стал спускаться вниз к реке.
     - Ты  ведь промокнешь до нитки!  -  кричал вдогонку мальчишке Петр,  не
решаясь выбраться на мокрый свет божий.
     Володька  повернул  к  Петру  улыбающееся лицо,  по  которому струились
потоки воды:
     - А я по дождику соскучился...
     Вот она,  родная земля!  Косогор, скошенный луг с темными стогами сена,
река, медленно текущая в лес, и этот лес, не видный в дожде...
     Сквозь шум дождя долетел гудок тепловоза.  Володька замер. Прислушался.
Не слыхать. А может, почудилось?
     И впервые Володьке стало страшно, что он мог где-нибудь сдуру погибнуть
и никогда бы не увидел снова ни этой реки, ни этого леса...
     Петр не  выдержал,  накинул плащ,  выскочил из  стога прямо под дождь и
поспешил за мальчишкой.
     Петр догнал Володьку, и они вместе пошли к реке.
     А по ним, по реке, по всему свету лихо лупил дождь.