ранцузскую академию наук поступали разного
рода проекты по искусственному превращению металлов в золото. Этой задачей
продолжали  заниматься,   причем  не   только  во  Франции  и   не  только
беспочвенные  мечтатели  и   фантазеры.   Великий   Эдисон   и   известный
изобретатель Никола Тесла, уединившись в лаборатории, многие дни проводили
какие-то  тайные опыты.  Ни  один из сотрудников не знал,  чем они заняты.
Чтобы уберечься от досужего любопытства, ученые тщательно зашторивали окна
лаборатории,  а  когда уходили,  Эдисон сам  внимательно проверял замки на
дверях.  Увы,  величайший соблазн не обошел и их:  Эдисон и Тесла пытались
достичь  того,  что  тщетно  пытались  сделать  до  них  многие  поколения
алхимиков,   -   превращения  других  металлов  в   золото.   При   помощи
рентгеновской  установки  с   золотыми  электродами  они  облучали  тонкие
пластинки серебра.  А в то время,  когда, отложив все другие дела и опыты,
они  предавались этим  экспериментам,  в  Балтиморе  профессор  Ира-Рамсен
сооружал аппарат для <молекулярных превращений одних металлов в другие>...
     И  вот  пришел день,  когда  всем  ожиданиям суждено было,  казалось,
сбыться.  В  1896 году  известному  американскому химику  Кэри Ли  удалось
изготовить из серебра желтый металл,  по внешнему виду весьма напоминавший
золото.  Хотя химические свойства его оставались теми же,  что у  серебра,
как говорил сам Ли, не все может быть достигнуто сразу.
     Действительно,  уже  через  год  на  первых  своих  страницах  газеты
сообщили, что искусственное золото наконец получено. Имя человека, который
якобы   сделал  это,   пользовалось  доброй  репутацией  среди   ученых  и
изобретателей:  Стефен Эмменс  -  химик,  автор  многих  серьезных научных
публикаций и ряда открытий.  Одно из его изобретений - взрывчатое вещество
эмменсит  -  с  интересом изучало  военное  министерство.  Эмменс  был  не
случайным человеком в науке,  его слова имели вес. Поэтому его заявление о
том, что им открыт способ превращения серебра в некий металл, названный им
аргентаурум,  практически неотличимый от золота, вызвало большой резонанс.
Три   слитка  этого  металла  после  скрупулезной  проверки  испытательной
лабораторией Соединенных Штатов были затем куплены по цене золота.
     В ответ на требование газет открыть секрет изготовления золота Эмменс
заявил,  что такой акт подорвал бы золотой баланс и для многих превратился
бы в катастрофу.  Однако он согласился выступить с публичной демонстрацией
своих опытов на Всемирной выставке в Париже в 1900 году. Но, как известно,
он  так и  не  появился там.  Эмменс внезапно исчез.  История эта не имела
никакого продолжения.  Нашлись ли люди, которым инициатива доктора Эмменса
показалась  слишком  опасной,  и  решили  ли  они  откровенно убрать  его,
попытались ли  они  перед этим  вырвать у  него его  тайну -  всего этого,
вероятно, мы не узнаем никогда.
     Точно так же  мы  едва ли когда-нибудь узнаем,  какая участь постигла
эксперименты немецкого профессора Адольфа Миетхе,  сделавшего в  1924 году
заявление для  прессы о  том,  что  он  нашел  способ превращения ртути  в
золото.  Пользуясь  своим  методом,  профессор якобы  неоднократно получал
чистое золото в своей лаборатории.  Следует добавить,  что вскоре подобное
же  известие пришло от японского профессора Нагаоки (Институт физических и
химических проблем, Токио).
     Казалось бы,  чем значительнее развитие науки,  тем яснее должна была
бы становиться вся мера заблуждений прошлого.  Чем же объяснить тогда этот
ренессанс алхимии? Почему в перечне тех, кто решил ступить на сомнительную
тропу охотников за золотом, мы видим имена даже великих ученых?
     Время,  когда это происходило,  было временем великих надежд в науке.
Люди  только что  научились летать,  в  их  жизнь  входило электричество и
радио,  первые автомобили заполнили улицы  городов.  Не  удивительно,  что
многим представлялось тогда, будто наука всемогуща и нет проблемы, которой
она не могла бы решить.  Постепенно на смену такому взгляду пришел другой,
более реалистический.  Но  все-таки дань этим безбрежным ожиданиям воздали
многие, и среди них, как видим мы, и ученые.
     Значит  ли   сказанное,   что   вековые  устремления  алхимиков  были
бессмысленны,  а все усилия их тщетны?  Ни в коей мере. Алхимики искали не
только  философский камень,  но  и  эликсир  долголетия,  и  универсальный
растворитель,  и  т. п.  То  есть  круг их поисков был весьма широк.  А  в
процессе этих  поисков им  удавалось,  во-первых,  открывать новые  приемы
лабораторной техники  (перегонка, возгонка и др.),  а во-вторых,  получать
новые  очень  важные  для  человечества  продукты,  в  том  числе  краски,
металлические сплавы, кислоты, лекарства и т. д.
     В   чешском   фильме   <Пекарь  императора>  император  спрашивает  у
придворного алхимика:  <Ну  как,  удалось получить философский камень?>  -
<Нет еще, ваше величество, - отвечает алхимик, - но я изобрел великолепную
мастику для  полов...>  Алхимия была закономерным донаучным направлением в
развитии химии.


                                  * * *

     Последовательность нашего рассказа может быть представлена как  серия
сужающихся концентрических окружностей.  Сначала мы  говорили о  тех,  кто
искал легендарную золотую страну Эльдорадо.  Круг их  поисков был огромен,
он охватывал дальние страны и материки, которых не было еще на карте.
     Этот круг значительно сузился,  когда  речь  зашла  об  охотниках  за
сокровищами.  Теперь  он  не  превышал  развалин  какого-нибудь  замка или
древней гробницы.
     И  наконец,  алхимики.  Круг  их  поисков  ограничивался  уже  овалом
реторты,  каплей расплавленного золота на дне тигля.  Этой золотой точкой,
находящейся как  бы  в  центре  разбегающихся кругов,  мы  и  завершим наш
рассказ об одном из величайших безумий,  выпавших на долю человечества,  -
безумии золота.
     Алхимики,  охотники за  сокровищами,  те,  кто  искал  золотую страну
Эльдорадо,  часто верили,  что  идут по  забытым следам некогда потерянных
знаний.  Для  этой  веры  у  них  были  свои основания:  слишком многое из
открытого древними было утрачено позднее и забыто. Что-то случайно, другое
сокрыто   преднамеренно,   третье   уничтожено  вместе   с   рукописями  и
библиотеками, преданными огню.


                            ПОТЕРЯННЫЕ ЗНАНИЯ

                            Сожженное прошлое

     О  них  сохранилась только память.  Даже горсти пепла не  осталось от
обширнейших библиотек и книгохранилищ древнего мира.
     Считается,  что  в  библиотеках и  архивах  Карфагена хранились сотни
тысяч  различных рукописей и  книг.  Сколько же  из  них  уцелело?  Только
одно-единственное произведение, которое было переведено на латинский язык.
Одно из сотен тысяч. Римляне сожгли все.
     Сейчас,  производя раскопки на  том месте,  где некогда был Карфаген,
археологи находят тысячи надписей. Но ни одной рукописи, ни одной книги.
     Завоеватели старались прежде  всего  уничтожить прошлое  народа,  его
историю.  Отнимая у  народа прошлое,  они  как бы  лишали его и  будущего.
Поэтому  путь  завоевателей всегда  бывал  отмечен  пожарищами библиотек и
книгохранилищ.  Подобно  римлянам в  Карфагене,  воины  ислама  беспощадно
уничтожали  библиотеки  своих   врагов.   Мехмед  II   во   время   взятия
Константинополя  в  XV веке приказал побросать в  море все книги,  которые
хранились в церквях и обширной библиотеке Константина, насчитывавшей более
120000 рукописей.
     Однажды эмиру Абдуле,  который правил в  Хорасане,  принесли какую-то
редкую рукопись.  Человек, доставивший ее во дворец, рассчитывал на щедрое
вознаграждение.  Однако  награды не  последовало.  Абдула  повелел,  чтобы
отныне его  подданные вообще не  читали никаких книг,  кроме  Корана.  Все
другие книги и  рукописи должны быть уничтожены.  Это  и  было сделано под
страхом гнева великого правителя.
     В  захваченных областях  мусульмане не  только  насильно изымали  все
древние книги и  рукописи,  но  и  назначали значительные премии тем,  кто
отдавал их добровольно. Все собранные таким образом памятники письменности
сжигались.
     Запах  горящих  книг  доносится к  нам  со  страниц  истории.  Ровным
пламенем горят  костры инквизиции.  Сквозь их  огонь прошли книги Галилея,
Коперника, Джордано Бруно.
     Когда в  Америке появились конкистадоры,  рукописи,  хранившиеся там,
постигла та же участь.
     В   1549   году   в   завоеванную  Кортесом  Мексику  прибыл  молодой
францисканский монах Диего де  Ланда.  Он приехал в  уже покоренную страну
для  того,  чтобы  заставить этих  язычников забыть своих  ложных богов  и
обратить их сердца к истине.
     Верхом  на  коне,  этом  страшном  для  аборигенов животном,  которое
привезли с  собой испанцы,  Диего де Ланда въехал в  город Мани.  Когда-то
здесь  была  столица  одной  из  династий,  правивших  страной.  Де  Ланду
сопровождал вооруженный отряд.
     В  городском храме  майя  солдаты  нашли  огромную библиотеку древних
рукописей.  Целый день они носили книги и свитки с непонятными рисунками и
значками на  площадь перед храмом.  Когда работа была закончена,  Диего де
Ланда поднес к рукописям горящий факел. <Книги эти, - писал он потом, - не
содержали ничего, кроме суеверий и вымыслов дьявола, мы сожгли их все>.
     Через восемнадцать лет  де  Ланда начал понимать,  какое преступление
совершил он,  перечеркнув прошлое целого народа. И вот движимый запоздалым
раскаянием епископ садится за  обширный труд.  Он  хочет  написать историю
народа майя.  Де  Ланда,  забыв  о  своей  былой нетерпимости,  беседует с
жрецами,  встречается  с  военачальниками и  вождями,  пытается  разыскать
уцелевшие  рукописи.  Но  тщетно.  Рукописей  нет.  Писаная  история  майя
исчезла.  Если какие-то книги и сохранились, жрецы тщательно прятали их от
испанцев.  Так,  например,  есть сведения,  что до  прихода завоевателей в
одном  из  храмов  хранилась полная  история майя,  выгравированная на  52
золотых  досках.   Жрецам  удалось  спрятать  эти   сокровища  от   алчных
завоевателей.  Потомки жрецов,  возможно,  до  сих  пор хранят эти золотые
доски. Во всяком случае, ни ученые, ни кладоискатели так и не нашли их.
     Из  всех  библиотек и  летописей майя до  наших дней дошли только три
рукописи.  Написаны  они  на  своеобразной  бумаге  из  волокон  растений,
склеенных соком каучука.  Исторические сведения, которые содержатся в этих
рукописях,  или, как их называют, кодексах, скудны и отрывочны. Поэтому мы
знаем далеко не все из истории этого народа. В ней много белых страниц.
     Ворвавшись  в  Перу,  конкистадоры нашли  там  могущественную империю
инков, древний народ. Но народ этот был лишен прошлого. Возможно, многое о
происхождении и  прошлом инков могли бы рассказать их рукописи и  хроники.
Однако, как и у майя, все они оказались уничтожены. Произошло это так. При
одном из правителей началась эпидемия.  Запросили оракула,  что делать,  и
оракул ответил,  что  нужно запретить письменность.  Тогда все  письменные
памятники были уничтожены, а пользование письмом запрещено. Только в храме
Солнца осталось несколько полотен с  описанием истории инков.  Но  вход  в
помещение,  где  хранились  они,  разрешался  только  царствующим инкам  и
нескольким жрецам-хранителям.
     В  1572 году  четыре таких  полотнища,  захваченных  испанцами,  были
отправлены в Мадрид королю Филиппу II. Но корабль, на котором их везли, по
всей вероятности,  затонул.  Его  драгоценный для историков груз так и  не
попал в Испанию.
     Эти  погибшие  полотнища  были  единственным памятником  письменности
инков,  о  котором мы  знаем.  Известно также,  что,  после того  как  все
рукописи были уничтожены,  а  письменность запрещена под  страхом смертной
казни,  много лет спустя один жрец решился все же изобрести алфавит. Но за
это его сожгли заживо.
     Многие   авторы   прошлого  упоминают  Александрийскую  библиотеку  -
величайшее  книгохранилище  древности.  Стремление  получить  оригинальный
свиток или рукопись было основным принципом,  по  которому пополнялась эта
библиотека.  На каждый корабль,  который бросал якорь в гавани, поднимался
специальный чиновник  и  забирал  все  рукописи и  книги,  находившиеся на
борту.  Их тотчас же отправляли в библиотеку, где писцы поспешно снимали с
них  копии.   Причем  владельцам  возвращались  только  копии.   Оригиналы
библиотека оставляла себе.
     Пополнение библиотеки первейшей своей  обязанностью считали Птолемеи.
Один из царей этой династии отказался продать голодавшим афинянам пшеницу,
пока  те  не  согласились передать в  Александрийскую библиотеку подлинные
рукописи Эсхила,  Софокла и Еврипида, с тем, чтобы с них были сняты копии.
Однако  Птолемей  предпочел потерять  огромную  сумму  -  15  талантов,  -
оставленную у  афинян в качестве залога,  чем вернуть подлинники.  В Афины
были возвращены только копии. Правда, прекрасно выполненные, но - копии.
     Никто  не  может  сказать  теперь,   какие  сокровища  содержала  эта
библиотека.  Некоторые историки упоминают фантастическую цифру  -  пятьсот
тысяч свитков,  другие называют еще большую -  семьсот тысяч.  Большинство
рукописей, собранных там, было уничтожено.
     Гибель Александрийских книгохранилищ началась в 47 году до нашей эры,
когда Юлий Цезарь поджег в  гавани египетский флот и  огонь перекинулся на
город.  Позднее император Диоклетиан изъял из  библиотеки и  уничтожил все
тексты,   которые  содержали  магические  знания.  В  его  правление  и  в
последующие  годы  невежественные толпы  неоднократно  устраивали  погромы
книгохранилищ, сжигая и уничтожая ценнейшие рукописи.
     Довершили  уничтожение Александрийской библиотеки  завоеватели-арабы.
Халиф Омар  приказал сжечь все  уцелевшие книги.  При  этом халиф выдвинул
следующий довод:  если книги содержат то же,  что и Коран, то они излишни.
Если же  в  них есть то,  чего нет в  Коране,  тогда они вредны.  В  обоих
случаях книги заслуживают того, чтобы их сожгли.
     Правда,  халиф  Омар  пожелал  все-таки,  чтобы  книги  принесли хоть
какую-то пользу.
     Вот почему он распорядился не просто сжечь библиотеку,  а поделить ее
рукописи между  четырьмя тысячами александрийских бань.  Полгода все  бани
города топились только рукописями и книгами.
     Когда  правители  прошлого,   подобно  халифу  Омару  или  императору
Диоклетиану,  сознательно уничтожали  библиотеки,  эти  действия  не  были
простой прихотью.  Поступки их были продиктованы главной задачей,  которая
стояла  перед  любым  правителем:  сохранение и  упрочение  своей  власти.
Появление  же  человека  или  людей,  чьи  знания  делают  их  чрезвычайно
сильными, всегда опасно. Поэтому нас не должен удивить и следующий эпизод.
     Однажды  Ивану  Грозному  сообщили,  что  какой-то  иностранный купец
привез с собой в Москву много книг.  Царь,  рассказывал современник, узнав
об  этом,  велел часть этих книг принести к  себе.  Книги показались очень
мудреными;  сам царь не понимал в них ни слова.  Опасаясь,  чтобы народ не
научился такой премудрости,  он  приказал все календари (книги) забрать во
дворец, купцу заплатить, сколько потребовал, а книги сжечь.
     И  это  делал  тот  самый Иван  Грозный,  который хорошо известен как
собиратель и  ценитель книг.  Достаточно напомнить о  ставшей  легендарной
библиотеке  Ивана  Грозного.   Это  обширнейшее  собрание  книг  считается
потерянным.  Десятилетия розысков не  дали  никаких результатов.  Стремясь
возможно надежнее скрыть библиотеку от  своих  современников,  царь  лишил
этого  сокровища  и  потомков.  Где-то  в  подземельях,  замурованные,  за
двойными  стенами  и  сейчас,  возможно,  стоят  огромные темные  сундуки,
доверху наполненные рукописями.
     В   древности  подобная  участь  чуть  было  не  постигла  библиотеку
Аристотеля. Аристотель завещал свои книги любимому ученику Теофрасту. Тот,
умирая,  передал ее  своему ученику.  Это  собрание книг знали и  ценили в
Греции, но вдруг над библиотекой нависла угроза...
     Одному  из  греческих царей,  Эвмену II,  пришла мысль  создать самую
большую библиотеку в мире. И вот специальные чиновники начинают рыскать по
городам и окраинам его царства в поисках книг для библиотеки царя.  Многие
тогда,  не желая расставаться со своими книгами, прятали их. Так поступили
и  хранители библиотеки Аристотеля.  Драгоценные свитки  и  рукописи  были
спрятаны в глубоком подземелье,  надежно скрыты от дневного света и жадных
людских глаз.  В  этом  тайнике находились они  187  лет!  Почти два  века
хранители  их  из  поколения  в  поколение  передавали  друг  другу  тайну
замурованной двери.
     Так  продолжалось,  пока секрет не  унаследовал молодой человек нрава
веселого и  общительного,  который решил,  что  рукописи следует как можно
скорее обратить в деньги.  Когда рукописи стали разбирать,  оказалось, что
большая их часть сильно пострадала от сырости и червей.
     Судьба  словно  посмеялась над  хранителями библиотеки,  трудно  было
выбрать время более неудачное, чтобы открыть тайну спрятанных книг. Вскоре
в  Афины во  главе своего войска вошел римский полководец Сулла.  По праву
победителя он конфисковал библиотеку и в качестве трофея поспешно отправил
немногие уцелевшие рукописи в свой дворец в Риме.
     Уничтожение целых библиотек дополнялось выборочным истреблением книг.
Если в  Китае раньше всех было изобретено книгопечатание,  то  в  Китае же
запылали костры,  на которых уничтожались книги попавших в  опалу авторов.
III  век до  нашей эры.  По  приказу императора чиновники бросают в  огонь
сочинения Конфуция.
     Конфуций -  не единственный философ,  чьи произведения постигла столь
печальная  участь.   Греческий  философ  Протагор,   тот  самый,  которому
принадлежит фраза <Человек есть  мера  всех  вещей...>,  был  приговорен к
смерти,  а  его  сочинения -  к  сожжению.  Специальный декрет предписывал
обыскивать дома частных лиц, изымать произведения этого философа и жечь их
на  городской площади.  Это  было сделано.  Сочинений Протагора до  нас не
дошло.  Сквозь  две  с  половиной тысячи лет  мерцает нам  недобрым светом
багровая звездочка этого  костра.  Одного  из  первых,  на  котором горели
книги.
     Вскоре от  его пламени вспыхнули и  другие.  В  III веке до нашей эры
сирийский царь Антиох Епифан жег книги евреев.  А  в 272 году до нашей эры
запылали костры  в  Риме.  Позднее римский император Август приказал сжечь
все книги по астрономии и астрологии.
     Даже  произведения  Гомера  не  избежали  пламени.   Недоброй  памяти
император-садист  Калигула  пытался  запретить <Одиссею> и  уничтожить все
экземпляры поэмы.
     Было бы странно, если бы Нерон, человек столь свободно обращавшийся с
огнем,  что сжег Рим,  пощадил бы книги. И действительно, Нерон не пощадил
книг.  Ярким костром горели они у ворот императорского дворца. Смотреть на
этот огонь императору было,  очевидно,  особенно приятно:  в  нем  погибли
сатиры, написанные против него.
     Уничтожение книг  привело к  тому,  что  из  обширнейших свидетельств
прошлого -  трудов по  истории,  литературе,  науке  -  до  нашего времени
сохранились  лишь  отдельные  фрагменты.  По  этим  отрывочным,  неполным,
разрозненным произведениям мы вынуждены восстанавливать прошлое,  пытаемся
узнать о нем.
     О  многих книгах,  многих авторах древности мы  не  знаем практически
ничего -  до нас дошли лишь упоминания о  них и  ссылки.  Мечтою историков
стало разыскать эти книги. Не исключено, что тысячи лет лежат они где-то в
забытых тайниках, ожидая того мгновения, когда счастливый случай обнаружит
их.  Не  раз казалось,  что некоторые из потерянных книг вот-вот выйдут из
небытия.  Но они появлялись только для того,  чтобы в  следующее мгновение
исчезнуть снова - возможно, навсегда.
     XVIII век,  Истанбул,  столица О