и это было причиной того,
что индейцы защищались так упорно...  Эти  женщины  ходят  совершенно  без
одежды.  Они  обнаженные,  светлокожие  и  сильные.  Вооруженная  луком  и
стрелами, каждая из них стоит в бою десятка индейцев... Вождь индейцев, их
подданных  в этих местах,  отправил посланцев к королеве амазонок Конори с
просьбой о помощи, которую та и оказала>.
     Испанцам  пришлось поспешно отступить.  Торопливо гребя,  под  градом
стрел они спустились вниз по реке.  Здесь их ждали новые беды. В первом же
месте,  где  они причалили,  автор отрывка,  приведенного выше,  был ранен
стрелой в глаз.
     Когда в конце концов уцелевшие участники этой экспедиции добрались до
Испании,  Карл  V  и  его  придворные  с  интересом  выслушали  повесть  о
злоключениях  Орельяны  и  его спутников.  О том,  что в трудную минуту он
покинул Гонзало Писарро,  было забыто.  Победителей  не  судят.  Ведь  это
Орельяна,  а  не  Писарро,  нашел  страну амазонок!  Орельяна сразу же был
назначен губернатором  открытых  им  земель.  Правда,  их  предстояло  еще
завоевать.  И  вот на четырех кораблях во главе четырехсот солдат Орельяна
отправляется на завоевание царства амазонок.
     На этом фактически завершается рассказ о  человеке по имени Орельяна.
Один  за  другим буря разбросала и  потопила его  корабли.  Выброшенные на
берег люди умирали от голода и болезней, экспедиция кончилась ничем.
     Спутники Гонзало Писарро не  простили Орельяне ни  предательства,  ни
тем более его славы.  Теперь, когда на Орельяну посыпались неудачи, в вину
ему  было  вменено и  то,  что  он  будто бы  выдумал рассказ о  встрече с
амазонками.
     Сообщение Орельяны вызвало горячие  споры  среди  его  современников.
Испанский  историк  XVI века  Франсиско Лопес де Гомара  писал,  что отчет
Орельяны <полон лжи>.  Другие,  наоборот, с готовностью поверили Орельяне.
Начиная  с  этого времени,  прежнее имя самой крупной реки Южной Америки -
Мараньон - оказывается забытым. Название, которое дал ей Орельяна, тоже не
привилось.  Вместо  него  с  легкой  руки того же Орельяны появляется река
Амазонок, или просто Амазонка.
     После  сообщения Орельяны множество новых отрядов устремились по  его
следам.  Большинство из них не вернулись.  Другие возвратились с  полпути,
потерпев неудачу, потеряв большую часть людей и снаряжения.
     Еще  в  прошлом веке были исследователи,  которые надеялись разыскать
неуловимых американских амазонок.  В  70-х годах прошлого века французский
врач  и  путешественник  Жюль  Крево  в  бассейне  Амазонки  действительно
обнаружил деревню,  в  которой жили только женщины.  Их  возглавляла некая
искушенная в  жизни  матрона.  Однако  загадка  этих  амазонок разрешилась
прискорбно просто.  Они оказались женами,  отвергнутыми своими мужьями. По
распространенному там обычаю все жены,  которых постигала подобная участь,
селились в этой деревне.  <Я утратил,  -  заключил Крево,  - мои последние
иллюзии насчет легенды о прекрасных амазонках>.


                   Женщины, не признавшие власти мужчин

     Амазонки были  женщинами-воительницами,  с  мечом в  руке пытавшимися
вернуть себе былую власть и значение. Но, даже проиграв свои битвы, они не
хотели признать поражение.  Нередко там,  где отгремели сражения и мужчины
самодовольно торжествовали победу,  возникали тайные союзы женщин.  Союзы,
направленные против господства мужчин. И некоторые дожили до наших дней.
     В  Африке  в  настоящее время  существуют десятки  подобных  обществ:
<Ниенго> в Южном Камеруне,  <Лезиму> и другие.  Все они пользуются большой
властью и влиянием.
     По словам известного ученого-этнографа  Ю. Липса,  эти тайные женские
общества и  сейчас  в  отдельных районах <иногда захватывают в  свои  руки
законодательную  власть   и   держат   мужское   население  в   страхе   и
беспокойстве>.
     Одно  из  самых  могущественных женских  тайных  обществ -  <Бунду> в
Нигерии.  Женщины, принадлежащие к его высшим рангам, красят руки и лицо в
белый  цвет  и  носят  одинаковые черные мантии.  <Эти  женщины,  -  пишет
исследователь, - обладают достаточной властью, чтобы наказать и даже убить
каждого мужчину, проникшего на их священную территорию>.
     Другой  подобный  союз  женщин,  <Йевхе>,  существует  на  территории
сегодняшней Ганы.  Вступая в общество <Йевхе>, девушка получает новое имя.
Каждый день  ее  обучают различным необходимым для  нее  навыкам -  пению,
плетению циновок,  -  и,  наконец,  в качестве предмета, завершающего курс
наук, преподается высокое искусство составления тайных ядов.
     Девушка может  посвятить свою  жизнь  этому  союзу и  добиться в  нем
значительного положения.  Но даже если девушка возвращается в семью отца и
впоследствии  выходит  замуж,   она   продолжает  оставаться  членом  этой
всесильной организации и  вправе рассчитывать на  ее помощь.  Например,  в
случае ссоры с  мужем она всегда может уйти в <Йевхе>.  Этот союз способен
наказать ее мужа или заставить его заплатить внушительный штраф.
     Интересно,  что  каждая  девушка,  принятая в  <Йевхе>,  прежде всего
изучает тайный язык - агбунгбе. Пройдя своеобразный курс наук и вернувшись
домой,  она  целых четыре месяца должна разговаривать не  на  своем родном
языке, а лишь на тайном.
     Женские языки или женские диалекты есть и в других местах.  Например,
на  Мадагаскаре.  Там  существуют слова и  даже  выражения,  употребляемые
только  женщинами  в  общении  исключительно между  собой.  Точно  так  же
японское женское письмо еще совсем недавно можно было отличить от  текста,
написанного мужчиной.  Дело в том,  что женщины, главным образом в прошлом
веке,  чаще мужчин пользовались особой системой знаков - хирагана. Женское
письмо  отличается  и  синтаксически -  специфической системой  суффиксов,
местоимений и междометий.
     У  туарегов (Северная Африка) в  настоящее время также есть  различие
между мужским и женским письмом. Если мужчины пользуются арабским шрифтом,
то  среди  женщин  преимущественно распространено письмо тифинак.  Язык  и
алфавит   тифинак   очень   древнего  происхождения  и   восходит  еще   к
домусульманскому периоду (1-е тысячелетие до новой эры).
     Любопытные примеры секретных женских языков дает Америка.
     В Северной Америке,  в районе Миссисипи,  живет племя индейцев натчи.
Кроме общего языка, на котором говорит все племя, у женщин существует свой
тайный язык или жаргон, который понимают только они одни.
     У  племени  карайа  (Бразилия) слова  женского  и  мужского лексикона
различаются по произношению, а многие даже по корневой основе:

                   Общеплеменной вариант                Женский вариант
     Шея                  лахо                           мадо
     Локоть               таехо                          дахоко
     Нож                  маху                           мак
     Четыре               инамбио                        имакубико и т. д.

     Один  из  исследователей  карибских  племен  Бразилии  с   удивлением
обнаружил,  что мужчины и  женщины карибов говорят чуть ли  не  на  разных
языках.  Он выдвинул гипотезу,  объяснявшую это явление тем,  что женщины,
возможно,  принадлежали ранее к другому племени, все мужчины которого были
уничтожены.  Позднее было выдвинуто иное предположение.  Причину появления
<женского языка> стали искать в различии сфер трудовой деятельности мужчин
и  женщин.  Но  тогда неясно,  почему нельзя наблюдать этого явления среди
большинства других  языков.  Ряд  этнографов считают,  что  особые женские
языки,  тщательно оберегаемые от  непосвященных,  -  последний след тайных
союзов женщин, которые боролись против мужчин и их власти.


                              Мир без мужчин

     Современники Колумба и  те,  кто  плавал  после  него,  тщетно искали
царство женщин.  Отдельные островки этого исчезающего царства были найдены
только в наши дни.  Об одном из таких мест,  сохранившемся в Малайзии, где
всем  распоряжаются женщины,  а  мужчины  являются  существами забитыми  и
беспомощными, рассказывает итальянская журналистка Ориана Фаллачи.
     <Вдоль выбоистой дороги, по которой с трудом двигался наш автомобиль,
раскинулись  каучуковые  плантации.  Среди  деревьев  тут  и  там  сновали
мужчины,  сливая каучуковое молоко в большие  резервуары.  Мой  всезнающий
шофер  Минг Сен  объяснил,  что это мужья женщин-тиранок.  Впрочем,  кроме
этого,  он ничего не знал об удивительном племени женщин.  Сам он  считал,
что  женщина  существует  на  свете  только  для того,  чтобы прислуживать
мужчине.
     Я  уже  знала,  что  в  этом  племени единственные владельцы земли  -
женщины, что земли наследуют только дочки, а не сыновья, что мужья селятся
не вместе с женами,  а вдали от них, у родителей, а к женам прибывают лишь
по их требованию.  Женщины племени живут в джунглях,  впрочем, недалеко от
селений,  которые  посещают раз  в  год,  прежде  всего  для  того,  чтобы
показаться зубному врачу.  Неужели плохие зубы общий недуг племени?  Вовсе
нет.  Просто  каждая  женщина считает,  что  золотые зубы  самая  надежная
сберегательная касса.  Поэтому все деньги,  вырученные от продажи товаров,
они <помещают> в золотые коронки.
     Мы  остановились перед  большим садом,  посреди которого покоилось на
сваях обширное строение.  Изнутри доносилась музыка. В саду находились две
женщины,  к  которым мой  проводник обратился на  неизвестном мне наречии.
Одеты они были в длинные,  почти до щиколоток,  саронги.  На меня смотрели
недоверчиво,  даже враждебно.  Музыка внезапно смолкла, как бы испугавшись
непрошеных  гостей.   Из-за  деревьев  вышли  еще  несколько  женщин,  все
маленького роста,  худощавые,  с лоснящейся бронзовой кожей. Вели они себя
несмело.   Исключение  составляла  старуха,  которая  оказалась  90-летней
родоначальницей.  Все  эти  <дамы>  сверкали золотыми зубами с  маленькими
отверстиями в виде сердечек.
     После  короткой беседы с  моим  проводником <вождь> пригласила нас  в
дом.  Тут  я  увидела,  что  музыку  испускал старый граммофон с  огромной
трубой. Рядом с ним стояла вполне современная швейная машина.
     - Это приданое моего мужа, - объяснила одна из женщин по имени Ямиля.
     - А где он сейчас?
     - Живет у моей матери. Я отослала его; он не любит работать, не хотел
даже помогать в сборе каучука,  не умеет ни насекать деревья,  ни готовить
обед. Не хочу содержать трутня.
     Здесь не было ни одного взрослого мужчины. Единственное свидетельство
их существования - дети.
     - И мужчины никогда сюда не возвращаются? - задаю нескромный вопрос.
     - Отчего  же,  приходят  раз  в неделю,  в месяц,  когда нам нужно их
общество. А так они только мешают.
     Ямиля  по  здешним понятиям -  современная женщина,  умеет  читать  и
писать,  знает  даже,  что  Италия находится в  Европе.  Когда  переводчик
объяснил моим  хозяевам  (точнее, хозяйкам),  с  какой  целью я  приехала,
женщины стали разговорчивее, попросили нас сесть на лавки, и старшая рода,
Хава (мать Ямили), охотно ответила на вопросы. Я в свою очередь рассказала
ей,  что  в  Европе  мужчина считается главой семьи,  что  женщины и  дети
принимают его фамилию. Хава была безгранично удивлена.
     - А  еще  что?  -  полюбопытствовала она.  -  Может,  у  вас  женщина
слушается приказов мужчины? Может, он предлагает ей замужество?
     Я киваю.
     Женщины смотрят на  меня подозрительно -  не  верят.  У  них  женщина
содержит мужчину.  Хава и  ее дочка твердят,  что счастливы.  Беспокоит их
только то,  что белые скупают все больше и больше участков джунглей, а это
значит, что скоро придется перебираться в другое место.
     <За кого выдадим мы тогда наших сыновей?>  -  этот вопрос угнетает их
больше всего.  Юнос,  сын Ямили, уже подрастает. Он единственный мужчина в
их обществе.
     - Бог создал бедного Юноса мужчиной,  - говорит Ямиля, - а мир жесток
к мужчинам. Он должен научиться какому-нибудь ремеслу, чтобы заработать на
приданое. Питаю надежду, что он найдет женщину с участком земли. Я продала
для него уже три зуба.  Зубы - мой банк. Земля - для дочек, а зубы - сыну.
Когда  мне  нужны  деньги,  я  еду в город,  и мне снимают одну из золотых
коронок.  Это немного больно, но что делать? За один из зубов я купила ему
недавно очки в толстой оправе.
     Вернувшись в  Куала-Лумпур,  я  узнала,  что в джунглях живет едва ли
десяток  таких   родов,   остальные  вымерли  или   приняли  другие  формы
существования.   Да   и   оставшиеся  обречены  на  гибель,   чему  весьма
способствуют власти.  Скандальным фактом, по их мнению, является то, что в
Федерации Малайзии живут еще <дикие женщины> -  так их  называют.  Один из
представителей администрации объяснил мне, что женщины этих родов не хотят
принимать участие в выборах, ибо считают, что выборы - забава честолюбивых
мужчин,  алчущих власти. <Они стремятся получить в свои руки власть, чтобы
навязать всем свой ленивый образ жизни>.
     Обычаи,  подобные этим,  не такое уж исключение в мире.  Они мало чем
отличаются от того, что можно видеть сегодня у наиров, живущих в Индии, на
Малабарском береге. Этническая группа эта довольно велика - свыше полутора
миллионов человек.
     Деревни наиров представляют собой не совсем привычное зрелище. Обычно
эти  поселения состоят из  нескольких усадеб,  каждая из  которых является
чем-то вроде крепости,  хорошо защищенной и с трудными подступами. В такой
усадьбе живет одна родственная группа. Возглавляет ее женщина.
     Когда  девушке наиров  приходит время  выходить замуж,  ей  не  нужно
дожидаться женихов или  гадать,  кто  остановит на  ней свое благосклонное
внимание.  Инициатива брака  принадлежит ей  самой или  ее  родственницам,
которые выбирают будущего супруга.
     Слово <супруг>,  впрочем,  не совсем точно.  И  муж и жена продолжают
жить каждый в своей семье.  То,  что они муж и жена,  сводится к тому, что
время от времени муж посещает жену и ночует у нее в доме.  Естественно,  у
таких супругов не может появиться общего имущества. С детьми отец почти не
встречается.  Вообще же  проявлять какое-то  внимание или интерес к  своим
детям со стороны отца считается у наиров чем-то непристойным
     Для   того   чтобы   такой   брак   прервался,    достаточно   бывает
незначительного повода.  Как и  в заключении брака,  инициатива здесь тоже
принадлежит женщине.  В один прекрасный день сама жена или ее родственницы
намекают супругу, что неплохо было бы, если бы он прекратил свои визиты, а
лучше всего -  совсем забыл дорогу к их дому.  Мужчины-наиры, привыкшие во
всем повиноваться женщинам, покорно внимают этому совету.
     В  прошлом,  когда некоторые группы наиров объединились в  княжества,
власть наследовали тоже только по женской линии.
     Итак,  кое-где  женщинам удалось  сохранить главенствующие позиции  и
сегодня.
     Сколь многочисленны подобные острова женского царства сказать трудно.
     До сих  пор  значительные  районы  земного  шара  остаются фактически
недоступными для  изучения.  Прежде  всего  это  отдельные  области  Южной
Америки,   где  и  сейчас  можно  предположить  существование  <амазонских
территорий>.  В Бразилии есть  территория  величиной  с  Бельгию,  где  не
ступала еще нога исследователя.  Как утверждают некоторые путешественники,
в лесных дебрях вокруг озера Титикака и ныне будто  бы  обитают  амазонки.
Индейцы окрестных племен называют их уру.  Предводительница этих уру якобы
сведуща в тайных знаниях и колдовстве.
     Пытаться проникнуть в  глубь  этих  районов значит  рисковать жизнью.
Например,  еще  триста лет назад было замечено,  что наступление сумерек в
долинах Перуанских Анд несет смерть.  Стоит человеку пробыть там несколько
часов  как  он  заболевает тяжелой формой  анемии,  часто  имеющей роковой
исход.  Даже  если  человек  и  поправляется впоследствии,  все  тело  его
остается покрытым язвами.  Оказалось,  виновница этого - песчаная муха, не
выносящая солнечного света и  вылетающая только в сумерках.  Это лишь один
пример того,  что подстерегает путешественника, отважившегося углубиться в
неисследованные районы Южной Америки.
     Даже в  наше время несколько экспедиций,  отправившихся в эти районы,
пропало бесследно,  как  камень,  брошенный в  лесное озеро.  Люди вошли в
джунгли, и зеленые заросли сомкнулись за их спиной навсегда.
     Непроходимые джунгли,  горы,  болота до сих пор,  возможно,  охраняют
последние прибежища легендарных амазонок Южной Америки.


                                  * * *

     Как бы  ни  были экзотичны порой рассказы об  амазонках,  истоки этих
легенд,   по-видимому,   надо  искать  в  прозе  экономических  отношений.
Матриархат был закономерной ступенью развития,  но он должен был неизбежно
исчезнуть  по  мере  накопления  общественного богатства.  И  вот  почему.
Согласно  материнскому праву  происхождение считалось  только  по  женской
линии.  Соответственно,  имущество  наследовалось по  материнской линии  -
переходило к  кровным родственникам со  стороны матери.  Дети  наследовали
имущество матери, но не отца. Пока предметы, составлявшие наследство, были
незначительными, особых проблем, связанных с наследством, не возникало. Но
вот люди начинают приручать животных,  дающих молоко и  мясо.  С развитием
скотоводства главным добывателем пищи становится мужчина.  Он  же теперь и
собственник нового источника пищи -  скота.  Наследование по линии матери,
материнское право  становится  тормозом  общественного развития.  В  конце
концов материнское право отмирает.  <Ниспровержение материнского права,  -
писал   Ф.   Энгельс  в   своей   работе  <Происхождение  семьи,   частной
собственности и  государства>,  -  было  всемирно-историческим  поражением
женского пола.  Муж захватил бразды правления и в доме, а жена была лишена
своего почетного положения, закабалена, превращена в рабу его желаний...>
     Так  выглядит этот  процесс  в  <прозаической> историко-экономической
трактовке.  Это не исключает величайшего драматизма самих этих событий для
их  современников,  тем более что современниками их были сотни поколений -
процесс прихода патриархата на смену матриархату занял многие тысячелетия.
Особенно затянулся этот  процесс в  племенах,  где  сохранился первобытный
строй,  в  племенах,  которые  оказались  отгорожены  от  остального  мира
непроходимыми джунглями,  горами  или  гибельными топями  болот.  В  таких
местах  действительно могли  остаться  отдельные островки матриархата,  те
самые  <царства  амазонок>,  поисками которых  были  заняты  столь  многие
исследователи, путешественники и искатели приключений.


                    ТРОПОЙ КЛАДОИСКАТЕЛЕЙ И АЛХИМИКОВ

                           В поисках Эльдорадо

     Едва ли  кому в  истории выпадала столь редкая честь и  такая высокая
привилегия.   Те,   кто   открывал  новые  земли,   объявляли  их   обычно
собственностью  короны.   Только  Уолтер  Рейли  (1552  -  1618),  поэт  и
придворный советник  английской королевы Елизаветы,  волей  ее  величества
получил исключительное право -  считать все  земли,  которые он  откроет в
Новом Свете,  своей личной собственностью. Это было в то время, когда мир,
каким знаем мы  его сегодня,  не был даже нанесен на географические карты.
Неизвестны были большая часть Америки,  Австралии,  острова Тихого океана.
Огромный загадочный континент Африки  простирался гигантским белым  пятном
между  двух  океанов.  Рейли без  особого труда мог  бы  стать основателем
империи, в десятки раз превосходившей по территории Британские острова.
     Однако У. Рейли не создал империи.  Возможно, сам он был создан не из
того материала,  из которого делаются императоры.  Единственным итогом его
путешествий явилась книга путевых очерков,  вышедшая в 1597 году в Лондоне
и озаглавленная <Открытие обширной,  богатой и прекрасной империи Гвианы с
описанием большого города Маноа...>.