Но  с другой стороны,  можно  выстроить  именно такой дом,  какой  тебе
больше всего понравится... Именно такой автомобиль, о каком мечтал..."
     Мысли прыгали в такт с неровностями дороги.
     А потом забор вдруг закончился,  и слева открылась красивая набережная,
мощеная розовыми  бетонными плитами.  По  набережной  гуляли живые -  сплошь
люди;  обилие   красок  и  большие  клумбы  с  буйной  южной  зеленью  резко
контрастировали с однообразно-серой улицей, которую они недавно покинули.
     Они  остановились  перед  шикарным магазином  со  стильно  исполненными
витринами. Судя по всему, здесь продавали одежду.
     - И одежду тоже сами... - Пард с трудом подыскал в памяти нужное слово,
- шьете?
     - Все  сами, - заверил его Чепурной. - И шьем, и кроим... Я, правда, не
умею, но тут и без меня специалистов хватает.
     Пард только головой покачал. Конечно! Наверняка в Крыму живые... точнее
люди не успевают выучить достаточно много формул. Вот  и  разделяют  умение.
Один умеет шить, второй возводить дома, третий делать автомобили...
     Впрочем, если разобраться,  разве в Большом Киеве не так? Инси - спец в
вопросах чистых знаний, Вольво - Магистр приручения, Бюскермолен и Роелофсен
-  охотники...  Тоже  ведь разделение,  как не крути.  И  если новое  знание
вырвется с  острова,  разделение станет  еще более  четким, более резким. От
этого никуда не деться...
     Одежду  здесь шить  умели. И  ткани делали такие,  каких Пард сроду  не
видел. Он остановился на мягких черных брюках свободного покроя; рубашку ему
посоветовали взять светлую, потому что  жарко. Туфли  оказались на удивление
легкими, ему  даже сначала почудилось, что надетый туфель просто  свалился с
ноги. Но нет, он был на месте, просто нога, привыкшая к тяжелым ботинкам, не
сразу освоилась в новой обувке.
     После душа Пард почувствовал себя заново родившимся.  Больше  месяца на
броненосце,  потом  чуть  не месяц  на  острове...  Кто  хочешь устанет  без
городских удобств.
     А когда  свежие  и резко повеселевшие  спутники спустились в общий зал,
Пард вдруг поймал себя на мысли, что почти не сердится на крымчан за то, что
изначальный  обман оказался  гораздо  изощреннее,  чем представлялось совсем
недавно.
     Наверное,  сердиться не хотелось потому, что вокруг были люди. Такие же
короткоживущие,  как и он, Пард  Замариппа,  без пяти минут Техник  Большого
Киева.
     Вся команда с материка была уже в сборе, а напротив входа, отражаясь  в
стеклах витрин, ждали  четыре автомобиля.  Давешний  дядька с мягким говором
смолил  очередную  сигарету  в   компании  таких  же  основательных  пожилых
людей-шоферов.
     На  этот  раз  Чепурной  за  руль садиться  не стал,  и  Гонзе пришлось
перебраться  к  Васе-одесситу и Зеппелину  поближе. Гоблин тоже  не выглядел
особо удрученным.
     Может  быть потому, что однажды  обманутый новую ложь  воспринимает уже
легче?
     Зато Вольво казался мрачнее обычного.
     И  в  ресторане Парду очень  понравилось. Блюда были  вкусными,  вина -
превосходными,   играл   живой   оркестр,   и   однажды   возникшее  чувство
проникновения  в сказку уже не могло его покинуть. Особенно  после того, как
Пард  узнал что  назад в Большой Киев Чепурной планирует  переправить их  на
летающих машинах.
     Оказывается, в Крыму давно научились делать летающие машины.
     Все. Это известие  окончательно  разорвало  тоненькую нить, связывающую
Парда с прошлой жизнью. Наверное, действительно  на порог мира поспела новая
эпоха и требовательно стучалась в двери.
     Пард предоставил вести переговоры Вольво и Инси. С  живейшим  интересом
за разговором следил  и отлученный Халькдафф. Впрочем, на крымской земле его
отлучение мало кого заботило. Во всяком случае,  выяснилось, что эльф хоть и
редко,  но регулярно  исполнял  заказы Техников  Острова.  В Крыму Халькдафф
действительно никогда прежде  не  бывал,  но  это  не  мешало  ему  исправно
помогать  тамошним  техниками.  Сколько  диких  приборов Халькдафф разобрал,
сколько машин раскурочил по  винтику,  сколько чертежей отправил  в крымские
сети по секретному гейту  -  сначала неумелых, но с каждым  разом  все более
грамотных и  изящных чертежей... Ведь эльфы тоже в состоянии учиться, хоть и
гораздо медленнее людей. Но Халькдаффу и спешить было некуда.
     Крым  давным-давно  обеспокоился  возросшей  нестабильностью  в   мире.
Искусственная изоляция острова от  континентальных городов на деле оказалась
односторонней: крымчане  великолепно  знали, что происходит  за пределами их
странной родины.  Да и дикие радио- и  телепередачи  извне  остров ловил без
проблем,  а  уж  сколько всякой всячины черпалось  из  глобальных  сетей,  и
передать было сложно. Сохранять же свою информацию и ничего не выпускать  во
внешний  мир для  крымчан тоже  труда не составляло, ибо они  были хозяевами
техники. Истинными хозяевами - не дрессировщиками, а творцами. А  это все же
разные вещи.
     Странным Парду показалось совсем другое. Здесь ненавидели долгоживущих,
считая, что все беды  мира - от них.  Чепурной здорово рисковал, осуществляя
свой  хитроумный план и сохраняя  его  в глубокой тайне. Но у  него  не было
выбора  - на материке люди  еще  долго  не  заняли бы главенствующих ролей в
коллегиях  техников. А  значит оставался лишь риск.  Здесь,  в  Крыму  кроме
техников никто и не знал, что с  визитом пожаловали  киевляне, и что люди из
них всего  двое, да  и то один (одна) - лонгер. А техники,  интеллектуальная
элита  Крыма,  расовыми предрассудками  почему-то не страдали. Единственное,
чего  потребовала  коллегия,  это чтобы Крым имел дело с  Техником  Большого
Киева-человеком.  Рабочих же  портофлота  и  прочих  живых,  который  видели
пришлых,  Чепурной благоразумно подменил  на  своих  людей  - от  невидимки,
помогавшего швартоваться, до шоферов и хозяев магазина и ресторана.
     "Вот и  еще  одно последствие  чужого знания: техники  и ученые быстро,
слишком быстро становятся элитой, чуть ли не  расой в расе", - уныло подумал
Пард. Подобная перспектива тоже грозила Киеву болезненными переменами.
     Именно поэтому Техник Крыма не мог затягивать пребывание долгоживущих в
Крыму. К  вылету  у  него все было готово,  и  ближайшей  же  ночью  команду
Вольво-Инси намеревались  отвезти на аэродром  и  погрузить  в  транспортные
вертолеты.  Вертолетов  было много -  несколько десятков, ибо для того, чтоб
делать машины самостоятельно, нужны были уже готовые.  Специальные. И живые,
умеющие такими машинами повелевать. Целая команда, сыгранная и опытная.
     Команда у  Чепурного имелась.  От киевлян  требовалось одно:  подобрать
место  для первых  мастерских, и учиться.  Неустанно  учиться. Место  Вольво
предложил  с  ходу  - ту  же  Выставку,  где  у  Техника  Большого  Киева  в
распоряжении была целая система павильонов и ангаров. Чепурной выбор одобрил
- его вылазки в Киев не прошли зря, Центр он успел неплохо освоить.
     Главный вопрос  задал  все же  Пард,  устав  отмалчиваться который  час
подряд. Чепурной, давно заметивший, что у кандидата в Техники Киева на языке
вертится что-то важное, сам предложил высказаться.
     - Я вижу, есть  мысль? Говори,  Пард, не стесняйся. У нас сейчас только
одна надежда: предусмотреть абсолютно все. Так что...
     Пард  встретился  взглядом  с  Инси,  с  Вольво,  с   Гонзой.  И  снова
почувствовал во их взглядах надежду.
     "Говори, Пард. Мы тебе верим. Ты должен заметить каждую ошибку,  потому
что ты  еще не успел привыкнуть к  этому миру, миру самостоятельных машин, и
без тебя мы скорее всего потерпим поражение. Говори, Пард..."
     - Что будет  с  Большим  Киевом, когда ваши  летающие  машины пересекут
границу города?
     Чепурной не спешил отвечать. Но ответить все же пришлось.
     - Город умрет. Как умерли ваши  ружья  на борту "Аксенова". Полоса, над
которой  пройдут  вертолеты и  ваши ангары,  которые  будут  переделаны  под
мастерские, станут сердцем нового Киева. Города, который  будет обязан своим
существованием исключительно живым.
     -  Но   ведь...  Это  катастрофа.  Самая  настоящая  катастрофа.  Живые
останутся без жилья, без машин... Без пищи, в конце концов!
     -  Да Пард.  Останутся. Но  никто и не говорил,  что  самостоятельность
стоит  дешево.  И  еще пойми - завтра погибнуть может гораздо больше народу.
Если мы сегодня отступим.
     Голос  Чепурного мгновенно стал жестким; но чувствовалось,  что он свое
решение давно уже принял. И отступать не собирается.
     И все, что Пард делал до сих пор, стало вдруг казаться мелочью и ничего
не значащим пустяком. Потому что  ему, Парду Замариппе только что предложили
убить родной  город.  И  еще  множество горожан  - таких же,  как и  он сам.
Долгоживущих, которые  уже  не смогут приспособиться  к новому Киеву и новым
машинам. Всех, кто не умеет добывать пищу на земле, в парках и  полях. Всех,
для кого город стал основой жизни.
     - Что скажешь, Пард? - тихо спросила Инси.
     Пард опустил глаза.
     "Не обманывай тех, кто тебе верит..."
     "И себя тоже не обманывай..."
     - Что же, - ответил Пард,  и в горле враз пересохло. Но он нашел в себе
силы закончить  фразу недрогнувшим голосом. - Что же... Если для того, чтобы
подняться  к свету, нужно сначала упасть лицом в  грязь -  придется  падать.
Иначе мы никогда не научимся ценить свет.
     Поцелуй Инси был лучшим ему знаком, что выбор  оказался верным. Хотя по
чисто людской природе следовало довериться голосу сердца.
     А Пард склонился к голосу рассудка.
     Но иногда  придется  убивать в себе человека - это  Пард  тоже понял. И
оставаться только Техником. Техником с большой буквы, для  которого город  в
целом превыше всего. И который в ответе за весь город.
     Если не за весь мир.


        38. Канченджанга - Чогори.

     Как  всегда, время  в непривычном  месте летело  на  удивление быстро и
незаметно.  И тем  не менее в каждую минуту  почему-то умещалось очень много
событий.
     Пард,  в очередной раз оглянувшись, понял,  что  на  улице уже темнеет.
Чепурному  то и дело  звонили  по  телефону  и он,  извиняясь, углублялся  в
очередной разговор.
     Ужин  тоже  минул  быстро.  Пард  потягивал  очередной  бокал  "Черного
доктора" (что местные виноделы под этим подразумевали - не орка  Васю  же?),
когда Чепурной отдал распоряжение подавать легковушки.
     Аэродром  -  место, откуда  удобнее взлетать  машинам,  -  располагался
где-то под Симферополем.
     "Да, - подумал Пард рассеянно. - Сколько времени ухлопали, чтоб достичь
Крыма, сколько сил потратили в  пути, а оказалось, что здесь  все решится за
один-единственный день, а выполнится за одну-единственную  ночь.  Как там  в
Киеве говорят: замах на гривну, удар на копейку..."
     Но Пард все же понимал, что именно путь к Крыму сделал его таким, каким
требовалось.  Способным стать Техником Большого  Киева  - тот Пард,  который
приехал в Центр весной, на это был еще не способен. Да и в команде Пард стал
за это время своим.
     Путь через Керчь оказался на удивление коротким - минут пятнадцать езды
по освещенным улицам, и вереница легковушек вырвалась во мрак крымской ночи.
Звезды сверкали уже совершенно по-осеннему - Пард, как житель  окраины, знал
истинные звезды, не те, что едва пробиваются сквозь городскую иллюминацию, а
те, что сияют  в небе  крошечными  солнцами. Он  насмотрелся на  звезды и во
время сидения на броненосце  и  позже - на косе,  но еще совсем  недавно они
были летне-тусклыми.
     В  приоткрытые  окна  врывался  остро  пахнущий  травами  ветер. Дорога
пролегала через голую степь, без  единого  домика. Было  странно  не слышать
обычных городских  шумов,  только моторы урчали, шины подминали  асфальт, да
ветер иногда доносил шелест растущих вдоль дороги деревьев.
     Они  вспарывали  ночь,  и Пард совершенно  не  чувствовал  скорости. За
окнами  царила  угольная чернота,  и скорость  почувствовать  мог разве  что
долгоживущий, из тех, кто свободно видит в темноте.
     Пард начал  уже задремывать, когда трасса перестала быть  прямой: пошли
замысловатые многоярусные развязки, слева  мелькнули огни близкого города, и
Чепурной на переднем сиденьи коротко пояснил:
     - Симферополь...
     Но столицу Крыма оставили в стороне. Проскочив еще  несколько развязок,
некоторое время неслись по другой трассе, но вскоре и с нее свернули. Десять
минут  - и  все  машины затормозили перед под®емными  воротами. Внушительный
забор огораживал участок крымской степи, у ворот  сияли  прожекторы, роняя в
ночь столбы ослепительно белого света. Живые, явно вооруженные  и явно люди,
караулили ворота. Гоблину, виргу или эльфу прожектора только мешали бы...
     Чепурной вышел  из  машины,  и спустя минуту вернулся.  Ворота  уползли
вверх, освобождая проезд, и они оказались на аэродроме. Рядом, за зданием  с
башенками, что-то мерно рокотало, а небо там  было совсем белесым  от  света
многих прожекторов.
     Трое живых встречали их; Чепурной поздоровался с ними за  руку и быстро
заговорил. Один из встречавших тотчас поднес к губам рацию:
     - "Эшелон", команда "Запуск"! Повторяю, "Запуск"! Как поняли, прием?
     - Понял "Запуск", - прорвался сквозь шипение чей-то  голос. Рокот сразу
стал громче и об®емнее.
     - Ну, что? - Чепурной обратился к Вольво, Инси и Парду. - Готовы?
     Пард развел руками, и ничего не сказал.
     - Значит, посадку на Выставке вы гарантируете? - продолжал допытываться
Чепурной.  Почему-то он  был очень  обеспокоен  вопросом  посадки в пределах
Большого Киева.
     -  Без  сомнений,  - заверил Вольво.  -  Там есть большая  площадка, за
павильонами  резерва, она  всегда  пустует,  сколько я  себя  помню,  - вирг
задумчиво потер щеку. - А с Выставкой я сейчас связаться могу?
     -  В принципе, можно  попробовать,  -  некоторые системы дальней  связи
совместимы с вашими, киевскими...
     Из темноты тут же появился Халькдафф.
     -  Точно   совместимы,  я  же   с  вами   сколько  раз   связывался  со
"Стремительного"... - подтвердил он.
     К Парду приблизился Гонза,  нервно дергая кепочку на  макушке  и шевеля
потрясающими гоблинскими ушами.
     - Ну и грохот, шахнуш тодд... Оглохнуть можно.
     Пард приобнял Инси и вздохнул:
     - Терпи, друг-гоблин... Вот она, оборотная сторона успеха...
     - Ты что жалеешь? - удивился Гонза. - Я - нет.
     - Я тоже нет, - успокоил его Пард. - Просто, вот, думаю: не загорись мы
идеей похода в Крым, что  бы мы сейчас делали? Таскали бы  шалтару с Судером
через Москву на  Урал?  Под видом сахара... Или  торчали бы в Николаеве не у
дел?
     Гонза только неопределенно шевельнул ушами. В самом деле - кто мог дать
ответ на этот вопрос? Уже никто.
     Вольво  ушел в  здание с двумя  встречавшими  людьми, Чепурной снова  с
кем-то оживленно беседовал  по телефону. Команда тесной группкой стояла чуть
поодаль;  Пард с трудом различал отдельные силуэты. Вон те невысокие  - это,
понятно гномы. А вон и саперы-хольфинги, которые еще ниже...
     Вскоре Вольво вернулся.
     - Надо же, связались с Выставкой! - сообщил он не без удивления. -  Я с
Тимом  поговорил,  поляна  за резервом пустует,  слава  жизни.  Сразу все  в
павильоны и перетаскаем. Думаю, и мастерские откроем прямо там, чего с места
на место дергаться?
     Подошел Чепурной.
     - Порядок, да? - спросил он.
     - Полный! - подтвердил Вольво. - Место под посадку по-прежнему чисто.
     - Ну и славно. Я тут уточнил, ваша команда полетит в одном вертолете, я
решил не дробить. Просто к транспортникам прицепим сопровождение - с десяток
боевых, и десяток пассажирских, благо есть свободные.
     - Боевые? - удивился Пард. - А что, возможны неприятности?
     Чепурной развел руками:
     -  В Чонгаре  по-прежнему шастают броненосцы. Кто знает,  чего  от  них
ожидать? Пилоты будут держать высоту, но я предпочел перестраховаться и дать
в сопровождение боевые вертолеты. Спокойнее, и все такое.
     Вольво кивнул, и перескочил на другую тему:
     - Ваших спецов я поселю прямо на Выставке...  Бюс! - Вольво обернулся и
позвал гнома. Тот немедленно приблизился.
     -  По  прибытии  займись  расселением крымчан; поднимешь  Шпилевого, из
гостиницы  всех к  чертям...  Да,  и  эту...  как  ее...  сантехнику  менять
придется, в первые же дни, так?
     - Так, - подтвердил Чепурной. - Там все испортится сразу по посадке...
     -  Вот пусть ваши спецы на гостинице и потренируются - поставят свою, а
потом сами же там и живут.
     - Jawohl, Chef, - басом ответил гном. - Со Шпилевым я  все решу. Да и с
сантехниками я уже переговорил...
     - А дома точно выдержат? - недоверчиво спросил из  темноты Роелофсен. -
Не развалятся, как мы сядем в пределах Киева?
     - Выдержат,  - успокоил его  Чепурной.  - Дома -  они  и в Киеве  дома.
Основательные  вещи.  Они  лет  по пятьдесят простоять  в состоянии...  если
следить, конечно. А  вот проводку и  сантехнику менять  придется сразу же, я
как-то проверял...
     - Даже так? - удивился Вольво. - Странно, что мы не заметили.
     - Киев-то большой... Да, а с охраной Выставки как? - уточнил напоследок
Чепурной.
     -  Этим займутся эльфы. Иланд  знает толк в подобных делах. И, пожалуй,
отдам-ка я ему Зеппелина под начало...
     - Правильно! - похвалила Инси. - Еще и вирги к нам поближе будут...
     - Вирги и так были бы поближе, - ревниво возразил Вольво.
     Инси хмыкнула:
     -  Ты  не путай себя  и  Зеппелина.  Ты  - величина,  большой  живой. А
Зеппелина  на  выставке  каждая собака знает; когда  он там появляется, даже
воришки  из Голосеевки ходят смирные. По струнке, прямо, ходят. И пока ты из
своих  заоблачных  высей  спустишься,  Зеппелин по-своему  уже  все  решит и
устроит. Да и найдется ли у тебя время отвлекаться разные на мелочи?
     Из здания с двумя картонными коробками вышел помощник Чепурного.
     -  Вот,  -  сказал  он,   чуть  приподнимая  ношу.  -  Это  компьютеры,
"Ай-Петри", аналоги ваших "Рух-про".
     - Ага, спасибо... - Пард взял одну из коробок, Халькдафф - другую.
     Кто-то шустрый возник из  темноты,  отыскал Чепурного, что-то шепнул, и
так же быстро растворился в разбавленном мраке крымской аэродромной ночи.
     - Ну, - сказал Чепурной решительно. - Все готово. Пошли!
     Их вывели на летное поле. Асфальт почему-то закончился, едва они отошли
от дома с  башенками и под ногами зашуршала трава. Десятки громадных, больше
грузовика, пузатых машин стояли рядами на поле. Над каждой медленно вращался
винт-пропеллер;  именно  двигатели  вертолетов  и  рождали  мерный, издалека
слышимый рокот.
     Перед  одной  из машин  Чепурной остановился.  Справа  в  обширном пузе
летающей диковины открылась маленькая дверца и опустилась аккуратная ажурная
лесенка.  Внутри машины  вспыхнул свет,  рванулся из  иллюминаторов  наружу,
бросил желтые блики на траву рядом с толстыми резиновыми колесами и длинными
змеями шлангов.
     - Сюда, пожалуйста!
     Чепурной взял Вольво за рукав, и что-то негромко стал ему втолковывать,
а Инси  вдруг толкнулась губами Парду в  ухо. Дыхание ее пощекотало  кожу на
щеке.
     - Пард... Я хочу, чтобы ты знал... Я беременна.
     Пард даже остановился; сзади на него налетел Гонза.
     -  Да-а? -  протянул Пард, голос у  него моментально  стал поразительно
глупым.
     - Пойдем, - Инси потянула его к вертолету, к лесенке. - Ну пойдем же...
     И засмеялась. И Пард тоже заулыбался - глупо и счастливо.
     Команда грузилась в вертолет, рассаживалась в кресла, парами  застывшие
у  стен.  Кто-то  выглядывал  в  иллюминатор,  кто-то  с  азартом  оглядывал
внутренность вертолета, кто-то вздохнул: "Прям, как в автобусе..."
     Пард и Инси задержались у лесенки,  дожидаясь  Вольво. Наконец Чепурной
отпустил его, и теперь отвел в сторону Парда.
     -  Ну  что, человек...  С  момента  посадки на  Выставке ты становишься
Техником Большого Киева. И дел у нас с тобой будет не